Занимательная биология

Ночь. Я бежала по темному лесу, пробираясь через кусты и поваленные деревья. Я слышала вой, шелест сухой травы и веток. Они догоняют меня — огромные волки с пастями, наполненными острейшими зубами. Я бежала, то и дело оборачиваясь, следя, на каком расстоянии от меня эти красные светящиеся глаза. Мои силы заканчивались, но я понимала, что мне нужно пересилить себя и бежать дальше, иначе эти кровожадные твари меня убьют. Вой и рычание становились все ближе, и я, обернувшись в очередной раз, повалилась на землю. Я мгновенно встала на колени и, обернувшись, увидела прыжок огромного волка, который моментально оказался рядом с моим лицом. А-а-а-а! Я орала так сильно, насколько мне хватало сил. Я чувствую, как моя голова ударяется о что-то, и тело соприкасается с твердой поверхностью. Глаза открываются, и я понимаю, что лежу на полу. Причём лежу на полу не в своей комнате, а вообще неизвестно, где. Сильная боль пронзила мою голову, и я обхватила её руками. — Фак! Что ж так больно то! — я зажмурила глаза. Так, а где я вообще? Подняв свою больную голову, я увидела совершенно незнакомую мне комнату: большая кровать, шкаф и эта тупая тумбочка! Я подняла своё тело и повернула голову в другую сторону. Чего-о-о??? На кресле сидел Лев Михайлович с удивленным выражением лица. Такое ощущение, что он спал, и я внезапно разбудила его своими криками. — Что я здесь делаю? — я, наконец, поднялась на ноги и уставилась на учителя. — Ну не мог же я тебя оставить спящую рядом с ночным клубом. Точно, клуб… Я настолько напилась, что почти ничего не помню. Может это даже и к лучшему, кто знает, что я там вытворяла. Хотя может лучше спросить? — Спасибо вам за то, что в очередной раз помогли мне. А можно узнать, что я вообще вытворяла? Только, пожалуйста, без всех подробностей, — я села на кровати, готовая внимательно слушать Льва Михайловича. — М-м-м… Ну, ты напилась, потом залезла танцевать на барную стойку, после ты как-то внезапно исчезла, и через какое-то время я увидел тебя, лежащую посреди танцпола. Я закрыла лицо руками. Боже, это же надо так опозориться! А вдруг среди тех людей были мои знакомые? Вот чёрт! — Потом я вывел тебя на улицу, ты упала в обморок и, очнувшись, ты пыталась подраться со мной и посылала меня всеми возможными способами, — учитель указал на свою разбитую губу. — Ну, а потом просто уснула. Я никогда в жизни не испытывала такое сильное чувство стыда! Чёрт! Я посмотрела на себя. Э-м-м, почему я не в своей одежде? Сейчас на мне была мужская футболка и шорты. О, господи, он меня переодел. — Почему я не в своей одежде? — я посмотрела на учителя и мгновенно покраснела. — Тебя вырвало на свою одежду, и мне не хотелось класть тебя в таком виде на свою кровать. Уж, извини, — после его слов я покраснела ещё сильнее. Наверное, хуже уже некуда. Меня начало тошнить, и я поняла, что сейчас произойдет извержение вулкана, и надо что-то делать. Я закрыла рот руками и побежала из комнаты, ударившись ногой о кресло, на котором сидел Лев Михайлович, и споткнувшись о дверной косяк. Я ошибалась, тогда конца моего позора ещё не было. Я услышала, как учитель усмехнулся, и мне стало стрёмно ещё больше. Все-таки найдя туалет и закончив своё неотложное дело, я зашла обратно в комнату и села на кровать. — А можно мне мою одежду, я пойду домой, — я вспомнила, что дома меня вряд ли ждут. Вот блин! — Я постирал её, и она ещё не высохла. И кстати, как ты собралась идти домой, если, как ты мне вчера сказала, тебя выгнали? Причём ты обвинила во всем меня, — учитель улыбнулся, видимо, он не воспринял мои слова всерьёз. — А мне вот совсем не смешно, Лев Михайлович. Я и вправду сильно поругалась с отцом, и все началось из-за этой несчастной тройки, о которой вы зачем-то рассказали. Вот кто вас просил? Я бы исправила её на следующий день, и никто бы об этом не узнал. А сейчас я боюсь идти домой. — Я сделал это, потому что видел, что ты совсем перестала учиться, и мне не хотелось видеть, как ты скатываешься на тройки. И не думаю, что твой отец такой деспот. — Я боюсь не отца, а мер, которые он предпримет, чтобы наказать меня. Учитывая то, что я за эти пару дней натворила, они будут очень серьезными. Взаперти наказанной мне не очень хочется сидеть, — я вспомнила ссору с отцом, то, что я ему наговорила, вспомнила свой поход в клуб. Неужели мне было так трудно слушать папу и быть хорошей дочерью? — Ненавижу себя, — я сказала это вслух? Все мысли, забившие мою голову, очень расстроили меня, и я расплакалась. Ну как можно быть такой нюней? Лев Михайлович сел рядом и положил руку мне на плечо. Я закрыла лицо руками, вытирая слезы с лица и закрыв красноту щёк. — Перестань плакать, всё будет хорошо. Хочешь, я провожу тебя до дома и поговорю с твоим отцом? — Мне не хочется впутывать вас в это, я разберусь сама. — Как знаешь, — он убрал прядь волос мне за ухо и вышел из комнаты. Просидев минут пять в ступоре, я вышла следом за ним. Лев Михайлович был на кухне и жарил яичницу. — Садись, — он поставил тарелку на стол, и я села, — Тебе кофе или чай? — Я не буду есть, мне нужно домой, —очень неловко. — Нет, сначала поешь, а потом пойдешь. Налью тебе чай. Я не стала возражать и, быстро поев под надзором учителя, встала из-за стола. — Спасибо вам за всё. — Твоя одежда в ванной на сушилке, — его, как всегда серьёзное лицо ничего не выражало. Я зашла в ванную и переоделась. Одежду Льва Михайловича я аккуратно сложила на стиральную машинку. Так-с, а где мой телефон? — Лев Михайлович, а где мой телефон, не подскажите? Он молча засунул руку в карман, достал мой телефон и протянул его мне. Пятнадцать пропущенных от Юли. Видимо, она не забыла про меня вчера. — Спасибо. Я, наверное, пойду, — я прошла в коридор и стала обуваться. — Напиши мне вечером, чтобы я знал, что с тобой всё в порядке, — он протянул мне листок с номером. Э-м-м… — Хорошо. До свидания, Лев Михайлович. Я вышла и, не услышав ответа, стала спускаться по лестнице. — Тройку можешь не исправлять, — он сказал это, когда я уже спустилась на этаж. Улыбка растянулась на моём лице.

***

Я стояла напротив своей входной двери, не решаясь открыть её. Неизвестность папиной реакции меня пугает. Ладно, будь что будет! Я открыла дверь и прошла в квартиру. — Где ты была? — строгий голос отца заставил меня подпрыгнуть. — Прости меня, я много ненужного наговорила тебе тогда, мне очень стыдно, — я смотрела себе на ноги, боясь поднять глаза. — Ты наказана на месяц. Будешь сидеть дома и ходить в школу. Никакой улицы. Думаю, отныне мне нужно больше времени уделять на твоё воспитание, — после этих слов он зашёл в кабинет и закрыл за собой дверь. Это всё? Я столько всего натворила, а он просто наказал меня, не проводив лекций? Да ещё и на месяц, всего лишь. Я зашла в свою комнату. Несмотря на то, что меня не было здесь пару дней, я очень соскучилась по ней. Я сразу легла на кровать, смотря в потолок, похожий на звёздное небо. Я решила, что вернусь к прежней жизни. Буду усердно учиться и пытаться не разочаровать отца. Скучная и серая жизнь, снова привет! Я закрыла глаза и провалилась в сон. Вибрация телефона не дала мне проспать до утра. Открыв глаза, я взглянула на дисплей. Сообщения от неизвестного номера. На дворе час ночи, что ему надо? ** С тобой всё в порядке? ** ** Мира? ** А-а-а, точно, я же должна была позвонить Льву Михайловичу. Совсем забыла, мне очень неловко. На всякий случай, я сверила номер телефона на дисплее и на бумажке, которую дал мне учитель. Да, всё совпадает. ** Извините, я забыла позвонить вам. Со мной все в порядке.** Мои глаза слипались и меня клонило в сон. Дальнейшего сообщения от собеседника не последовало и я, отложив телефон, закрыла глаза. Откуда у него мой номер телефона?