Слабо или не слабо?

Прим.автора: эта часть будет идти от лица Сакуры – то, что ее терзало, мучило, на тот момент, что ей нравилось или наоборот и т.д.

***

      Розовые волосы разметались по подушке, и тяжелое дыхание вырывалось из груди. Снился очередной кошмар, от чего руки крепко сжимали простынь, комкая ее. В такие минуты Саске всегда обнимал ее со спины и нежно убаюкивал, но за окном гремело, в постели Сакура была одна и постоянные кошмары донимали ее, оставляя после своих «визитов» мокрую от слез подушку и вымятое постельное белье. Проснувшись, Сакура судорожно хватала ртом воздух, смахивая со лба капельки пота. Уже не первый раз она оставалась дома у своего друга, и они вместе спали, но никогда не переходили черту, пока в один момент девушка не осознала, что хотела бы уже наконец-таки перейти ее: чувствовать его горячие прикосновения, слышать его голос, кожей ощущать его парфюм. Часы на прикроватной тумбочке показывали два часа ночи. Встав с постели, Сакура пошлепала на кухню и налила себе стакан прохладной воды, что через несколько секунд приятно охладила горло. За окном вовсю хлестал дождь, и несколько раз блеснула молния.        Она не слышала его голоса шесть часов, сорок восемь минут и пятнадцать секунд – за все это время от брюнета не было ни звонка, ни сообщения и Сакура понятия не имела, где он мог быть. Хотя все же была одна идея: та блондинка с бара «Акацуки», Ино, кажется. Вспомнилось нелепое условие спора на пьяную голову: «влюбить в себя, переспать, принести в качестве доказательства любую безделушку, бросить». Сердце предательски заныло от одной только мысли чем эти двое занимались наедине, ведь девушка недавно лично для себя сделала открытия — она по уши втрескалась в лучшего друга. Вот только ему было на это явно наплевать и в каждом жесте, каждом слове, порой даже взгляде Саске видел очередной вызов. Внезапно завибрировал телефон, который розововласая прихватила из спальни. На экране высветилось имя ее нерадивого дружка. — Ну и где тебя черти носят, Учиха? — Ревнуешь, принцесса? — как всегда, насмешливый тон, ухмылка на тонких губах. — О да, занимаюсь этим круглосуточно, — Сакура театрально закатила глаза, фыркнув, — ревную к каждой Барби своего недоКена. Когда тебя ждать? — Часика через два — осталось закончить кое-какие дела, так что перестань паниковать и забивать ясную головку глупыми мыслями, топай в кроватку и спи, — на другом конце провода послышалась какая-то возня и глухой стук. — Учиха, мне двадцать лет, черт тебя подери, хватит со мной разговаривать как с маленькой! — А ты и есть маленькая, но есть одно существенное «но» — моя. Еще вопросы? Порой хотелось навсегда стереть с лица его идиотскую ухмылку, заткнуть рот в тот момент, когда из него должно вылететь очередное ругательство, вот только она так никогда не поступит — слишком слаба, слишком ранима, слишком долго будет сидеть залитая слезами. Девушки, что с них возьмешь. Когда Саске наконец заявился на порог собственной квартиры (ну ладно, не собственной, а подаренной отцом, но кого это ебет), мне в нос ударил терпкий запах коньяка и сигарет. Наверняка скурил не одну сигарету, пока добирался сюда, да еще и мокрый весь. Стянув куртку с брюнета, который еле стоял на ногах, я потащила того в ванную комнату намереваясь затащить Учиху под теплый душ. Он бубнил под нос ему одному понятные фразы и рылся в карманах джинсов, мокрыми руками доставая оттуда что-то блестящее. Серьги в виде продолговатых капелек обрамленные несколькими мелкими бриллиантами — хорошую «безделушку» ухватил, говнюк. Оказавшись прижатой к холодной плитке мощным обнаженным торсом, я почувствовала его горячее дыхание на шее, кожа которой покрылась мурашками. Вот бы так стоять вечно… — Дешевка. Я достану тебе еще красивее, хотя с цветом твоих глаз не сравнится ничто в этом насквозь прогнившем мире… — мягкие губы коснулись синеватой жилки, — с тобой вообще ничто и никто не сравнится. Сакура находилась в легком оцепенении от действий партнера, хотелось оттолкнуть нахала, но сердце кричало не поступать так тупо. Тонкие ладошки легли на плечи, прижимаясь ближе, хотя куда ближе, малахитовые глаза горели страстью, на что брюнет лишь улыбнулся. — Саске…       Ее шепот, что может быть сексуальнее, желаннее? Ни одна размалеванная шкура и рядом не стояла с его личным сокровищем, вот только была ли это игра или все же настоящие чувства рвались наружу? Скорее первый вариант. Но с Сакурой хотелось играть по-особенному, растягивая удовольствие, заставляя желать его сильнее, заставляя выкрикивать только его имя в порыве безграничной страсти. Сняв с партнерши тонкую ночную рубашку, Саске тут же прошелся пальцами по каждому изгибу столь желанного тела, заставляя девушку выгибаться дугой. Язык вырисовывал причудливые узоры, проделывая дорогу от шеи до пупка, нарочито задевая металлическое колечко в центре, от чего Сакура томно выдохнула. Подхватив партнершу на руки, брюнет понес ее в спальню. — Душ отменяется до тех пор, пока я не буду сыт тобой, крошка. — «Меньше слов и больше дела» - слышал такую поговорку?— даже будучи абсолютно нагой, Сакура умудрялась ехидничать, в то время, как цвет щек был краснее самого спелого помидора. — Ммм, хватает наглости мне дерзить?— Саске кончиком языка обвел бледные губы девушки, зубами слегка их прикусив, от чего та вскоре почувствовала металлический привкус во рту. Учиха сейчас походил на вампира, который загнав свою жертву в угол, пытался выпить ее кровь до последней капли. — Я хочу тебя прямо сейчас,— Сакура несильно сжала в руке напрягшийся член юноши, который в ту же секунду издал еле здерживаемый стон. — Не слабо,— возбуждение в буквальном смысле застилало глаза мутной пеленой. От произнесенной фразы Сакуру как током дернуло, вмиг отрезвив. На глаза навернулись непрошеные слезы, но Саске, казалось, этого в упор не видел или не хотел видеть. Резко отстранив от себя ничего непонимающего парня, Сакура судорожно вскочила с постели и принялась натягивать на себя одежду, чтов порыве нахлынувшей страсти была разбросана по всей комнате. — Для тебя все игра, даже то, что между нами чуть не произошло?— девушка развернулась и в упор уставилась на парня, который явно не понимал причину столь странного поведения своей пассии. — Ты же сама начала эту игру, чего теперь возмущаешься?— потянувшись в карман джинсов за пачкой сигарет, Саске встал с постели и вышел на балкон.— Я не заставлял тебя играть, ты сама все решила за двоих, вот и результат. — То есть, это я виновата? Ты вообще соображаешь что несешь? А то что ты спал с теми шлюхами, это тоже моя вина? Может просто кто-то не в состоянии свой член контролировать? — Давай-ка ты не будешь перегибать палку, дорогуша,— голос Саске вмиг похолодел и приобрел стальные ноты,— То, с кем я сплю или не сплю, тебя вообще не касается — ты не моя девушка, и тем более не жена, так что умерь свой пыл. — Да подавись, идиота кусок. Хочешь играть — играй, но я уже сыта по горло твоими выходками, твоей безответственностью, твоими связями со всякими уродами и шлюхами. Хватит, у меня тоже есть гордость! Я ухожу. Выкурив сигарету, брюнет выкинул бычок и поспешил за рассерженной девушкой, которая на ходу собирала свои вещи, коих было, хвала богам, мало. Схватив беглянку за руку, Саске развернул ту к себе лицом. Бледное лицо с глазами, что блестели от слез, подрагивающие в беззвучных рыданиях губы, сжавшиеся в тонкую полоску, растрепанные волосы и помятое платье — даже такой Сакура была прекрасна, хотя больше походила на фурию. — Чего тебе? Дай мне уйти. — Прости меня, я не хотел обидеть тебя, тем более, это же игра. Чего ты так вспылила? — Для тебя все игра: флирт с престарелым преподом.. — Было смешно смотреть на тебя… —…шлепнуть по заднице старосту моей группы и по совместительству обладателя черного пояса по джиу-джицу, зайти в магазин и громко спросить "есть ли тут самый горячий парень? Я хочу взять у него автограф",— продолжала перечислять Сакура, не обращая внимания на то, что Саске перебивал ее, доказывая очередную нелепость. — Но Киба же не убил тебя, даже раскраснелся и выбежал из аудитории, словно девственник в стрип-клубе. Да и в магазине почти не было посетителей, только пару бабулек. Все, давай успокоимся и спокойно все обсудим. Куда ты собралась на ночь глядя? — Тебя это волновать не должно. — Все, Сакура, я действительно перегнул палку, извини. Слабо?— парень достал из шкафа символ из игры и протянул девушке. Словно что-то умерло в ее глазах цвета сочной зелени. Выбив из рук «друга» ту самую коробочку, Сакура замахнулась и влепила пощечину. Схватив сумку, девушка выскочила из квартиры, попутно набирая номер такси. Впервые его ударила эта девушка и впервые было…больно. Уже минут двадцать прошло с ее ухода, а Саске по прежнему стоял в коридоре при открытой входной двери и смотрел в одну точку, держась за щеку. Горела.       Учеба, работа, факультативы — все это помогало не вспоминать о недавнем инциденте. Так прошел месяц, за ним еще один, и оглянуться не успела, как с момента нашей последней встречи прошло около пяти лет. Я получила красный диплом, работала в небольшой фирме, зарплата приятно радовала, имелась недорогая машина и скромная квартира — чем не идеальная жизнь? Вот только идеальной она была с ним…с Саске. Я не знала, чем он занимается, где работает, ходит ли дальше по своим клубам, женился ли, хотя зная его предпочтения…Раз двадцать моя рука тянулась к телефону в попытке набрать его номер, но стоило мне услышать хоть один гудок, я тут же сбрасывала вызов и отключала мобильник. Выглядело тупо, как раз в моем стиле. Да, он поступил вызывающе, но и я не лучше — мы заигрались, но пока что я была единственной, кто хотела покончить с играми и быть счастливой вместе с Саске.       Рабочий день закончился и я, покинув стены фирмы, направилась к парковке. Сев за руль серебристой Хонды, незамедлительно поехала домой, так как безумно устала — голова гудела, глаза болели от бесконечной читки разных договоров, контрактов и прочей чуши, которой меня «любезно» загрузили на всю последующую неделю, да еще и слегка туговатый начальник никак не мог четко сказать согласились ли наши партнеры на поставленные условия договора или нет. Купив бутылку недорогого вина, я в скором времени оказалась в своей квартире, что встретила меня холодными объятиями одиночества. Включив автоответчик, я стала прослушивать сообщения, которых явно накопилось за весь день. Переодевшись в шелковый халат, я налила себе вина, и сев на диван пригубила немного бордовой жидкости. Захотелось полностью расслабится, забыв о всех проблемах, полежать в горячей ванне с аромамаслами, посмотреть какой-то романтический фильм… Когда раздалось последнее, десятое сообщение, я резко встала с дивана чуть не вылив на себя остатки вина и, схватив ненавистный телефон, со всей дури швырнула его о стенку. Аппарат разбился в дребезги, издав прощальный звон. Опять наяривал Учиха и настаивал на встрече. Жгучие слезы навернулись на глаза, и стало так больно, что дышалось с большим трудом. Бокал вина разбился, когда я выронила его из рук, словно мешок картошки, оседая на пол. Обхватив руками колени, я раскачивалась вперед-назад, напевая мелодию детства, тем самым пытаясь успокоится и не поддаваться рвущейся наружу истерике. Выходило мягко говоря хреново. В голове я прокручивала раз за разом каждое сообщение, оставленное Саске на автоответчик. Мне впервые было так больно, так одиноко и так...холодно без его присутствия. — Сакура, я…мы не говорили достаточно долгий промежуток времени — пять лет как никак…Слушай, давай встретимся и спокойно поговорим. Мне не хочется терять тебя как единственного оставшегося близкого человека. Перезвони мне, номер тот же.       Он не первый раз слал ей подобные сообщения, а Сакура их игнорировала. За пять лет девушка получила от Учихи чуть больше тысячи подобных посланий, он звонил ей на рабочий номер, вызывая недоумение и интерес у коллег, безуспешно пытался дозвониться на мобильный, а теперь еще и домашний решил терроризировать. Как бы там ни было, розововолосая знала, что в этой вражде виноват был не только Саске, но и сама девушка, ведь эту ненавистную игру начала именно она. Кто ей мешал жить без всех этих рисков, глупостей?       Наверняка Саске без нее куда лучше, ведь он пользовался большим успехом у противоположного пола — подцепить любую девушку ему не составляло особого труда, что в большинстве случаев заставляло единственную подругу детства натягивать маску доброжелательности, в то время, как в сердце будто медленно вонзали сотни тончайших и острейших иголок. Видеть его в окружении порой даже тупых, но умело наштукатуренных, сексапильных баб было невыносимо. Саске было наплевать на ее мучения, он видел в подруге лишь очередной вызов, игру, очередной спор, не более. Плюнув на все, Сакура решила расставить все точки над «і» и принялась срочно приводить себя в порядок. Душ, собранные в высокий хвост волосы, кремовое платье до колена и туфли. Закрыв квартиру, девушка поторопилась к машине — дорогу к Саске она помнила наизусть. Вот только она не догадывалась, какой «подарок» преподнесет ей ее товарищ. Я ехала сломя голову, наплевав на зашкаливающую стрелку на спидометре. Было важным увидеть его, плевать, что прошло столько лет — довольно глупо держать обиды, толком не выяснив ничего. Мне нужно было сделать это еще тогда, а не истерично уйти, громко хлопнув дверью. Можно было и попроще одеться, а не так, как на первое свидание со сказочным принцем, но мне хотелось произвести сногсшибательное впечатление. В чем-то я не ошиблась: дверь открыл нехило так пошатывающийся Саске, на лице которого застыл шок. Взъерошенные черные волосы, бледная кожа, бездонные черные глаза, губы сжатые в тонкую полоску — ничего не поменялось…Он отошел в сторону, давая мне возможность пройти внутрь. Даже его голос…бог мой, как я по нему соскучилась. Квартира встретила меня мрачностью, кое-где валялись пустые бутылки, коробки из-под пиццы, пивные жестянки — типичная холостяцкая берлога. Усмехнувшись, я отбросила свою небольшую сумку куда-то в сторону и сделала шаг навстречу парню. А дальше — горячие поцелуи, прикосновения к разгоряченной коже. Мечты воплощались в жизнь, пока не разбились вновь о нечаянно брошенную фразу брюнета. — Как ты думаешь, мне слабо причинить тебе боль? Сакура напряглась, услышав столь странный вопрос. Из-за нахлынувшего возбуждения голос немного сел. — Ты сейчас о чем? Я не понимаю. Саске ничего не ответил, лишь потянулся свободной рукой к кожаной куртке, что висела слева от ночной гостьи и выудил из кармана пару крупных купюр. Сердце Сакуры замерло. — Я покупаю ночь с тобой. Докажи мне, что стоишь этих денег, и если ты меня не разочаруешь — заплачу вдвойне. Слабо? — Я хочу, чтобы ты подавился, глотая свою гордость.