***
— Пинки, скажи… почему ты… такая? — тихий, чуть хриплый голос Сансет разносился по кухне и тонул в толстых стенах. Она неспешно помешивала ложечкой в чашке, опустив взгляд в неё же, на своё унылое отражение на поверхности исходившего паром чая. Сейчас, когда её подруга перестала быть весёлой и яркой заводилой, называть её «Пинки» было как-то… непривычно что ли? Так и хотелось окликнуть её Пинкаминой, но это прозвучало бы наверное слишком странно, грубо и… притворно, быть может? Хотя Сансет и не понимала, с чего бы такие мысли посещают её голову, но ничего с собой поделать не могла и была очень рада, что независимо от всех странностей Пинки, та всё-таки не умела читать мысли. По крайней мере большую часть времени. — Какая? — так же глухо отозвалась девушка с противоположного конца стола, вертя между пальцев кусочек зефира, который был взят, наверное, минут пять назад. — Ну… грустная, тусклая… словом, не Пинкипаевская, — Шиммер чуть скривилась, едва язык не сломав, пытаясь выговорить этакий каламбур. — Нет, я, конечно, и раньше видела тебя грустной, обиженной, злой или просто расстроенной… но такую вижу впервые, — Сансет подняла на неё побитый взгляд, тоже самое сделала и Пинки, вот только её взгляд не выражал ничего, кроме холодной безразличности. Пинки медленно моргнула и отвела взгляд в сторону. Все её действия казались какими-то заторможенными, будто у ржавеющего робота, ну или будто она была под всем известными препаратами. — Это семейное… Понимаешь, моя семья… Они все тихие, спокойные и… не особо предпочитают веселье. А я вот получилась такой… взрывной, — Пинки развела руками, мол вот, и вновь положила их на стол. — Но в силу генов, когда я не в духе, иногда возникает такая реакция, — она запустила руку в свои тёмно розовые волосы, пропустив их сквозь пальцы и наблюдая, как те водопадом стекают до плеч. — Я не могу это контролировать или остановить. Отчасти это было так странно и непривычно — говорить с Пинки после того, как не общались более нескольких недель. Или меньше? Да и с учётом, что они вроде как «не друзья»… — Но в чём причина? — с мольбой отозвалась Сансет, поддаваясь вперёд. Пинки на это лишь пожала плечами и поднесла кружку к губам, бросив взгляд на фотографии, развешанные вдоль стен. — Кажется, мы много времени проводили вместе, — задумчиво протянула она, не отводя чашку ото рта, и Сансет тоже посмотрела на стену, отчего её глаза странно блеснули. Она спешно утёрла их рукавом и поднялась с места, улыбнувшись. — Слушай, у меня есть кое-что для тебя. Я… погодь минутку, — девушка быстро ретировалась из кухни, и в этот момент карман Пинкамины зажужжал. Она потянулась за мобильником, на дисплее которого высветилось фото Рейнбоу. — Пинки, чёрт тебя дери, где тебя носит? — разразилась подруга, едва та поднесла телефон к уху. — Я пью чай, — разглядывая испещрённую узором чашку, как ни в чём не бывало ответила девушка. — Какой к чёрту чай? Тебя все обыскались. Живо в школу! — Школу? — Пинки удивлённо, но как-то лениво моргнула. — Рейнбоу, какая школа в пять часов вечера? — Не волнует, а ну бегом сюда! — отмахнулась Дэш и едва не зарычала в трубку. — Пинки, — послышалось сзади, и девушка обернулась, заметив, что уже не сидит, и удивляясь, когда только встать успела. Перед ней, неловко улыбаясь, стояла Шиммер, держа в руках небольшой лиловый коробок, обвязанный бирюзовой лентой и усыпанный блёстками. — Я… скоро буду, — сконфуженно пробормотала Пинки и отложила телефон на стол, во все глаза глядя на Сансет. — Это… мне? — Открой, — заговорщицки прошептала в ответ та, и Пинки потянулась отчего-то дрожащими пальцами к бирюзовому бантику. Лента медленно распустилась, и Пинки, открыв коробочку, заглянула внутрь. От увиденного всё её нутро болезненно сжалось, а глаза наполнились влагой, несмотря на то, что лицо озаряла лёгкая, но вполне искренняя за эти несколько часов улыбка. На дне коробки бочком лежала плюшевая розовая поняшка с такой же розовой кудрявой гривой и глазками-бусинами. Почему-то эта маленькая, несуразного, в какой-то степени, вида поняшка вызывала такую давящую теплоту в груди, что Пинки не была уверена, что у неё всё в порядке с головой. Ну кто в здравом уме будет рыдать от вида игрушечной поняшки, подаренной девушкой, что не так давно пыталась уничтожить тебя и всех твоих друзей? И захватить, конечно же, при этом едва ли не целый магический мир, конечно. — Я давно хотела попробовать сделать такую, но никак не получалось, а на заказ как-то не очень… Ушло много времени, сил и материалов, чтобы у меня получилась хоть что-то стоящее… — Санест смущённо усмехнулась, запустив руку в волосы на затылке, и отвела взгляд. — Т-тебе нравится? Но вместо ответа её сжали в крепких объятиях, вместе с розовой плюшкой и надрывно зашептали куда-то в шею: — Спасибо… Шиммер неловко улыбнулась, поглаживая Пинки по спине и чувствуя, как розовые волосы неспешно начинают завиваться под ладонью. Действительно, магия… Простояв так ещё с минуту, Пинки оторвалась от Сансет и тихо оповестила: — Мне звонила Дэш и… просила прийти в школу. Сансет бросила взгляд на настенные часы и выгнула бровь: — В пять вечера? Зачем? — Понятия не имею, — пожала плечами та и спросила, склонив голову набок. — Сходишь со мной? — Я… — она не знала, что ответить. Пинки. Зовёт её с собой. На встречу с Дэш. И… ч т о? Можно ли это считать прогрессом в их дружбе? Первый шаг к доверию? Но… но… «Это слишком быстро… я… чёрт возьми, я не знаю, что делать», — Сансет едва за голову не хваталась, не зная, как поступить в данной ситуации, и нервно усмехнулась. Уголки губ при этом странно подрагивали. «Как же мне сейчас не хватает Твайлайт и её советов» — Я бы с радостью, но встреча с Рейнбоу Дэш… я не уверена, что она будет рада моей компании, — всё-таки ответила Сансет и отвернулась, приобняв себя за плечи, будто пытаясь согреться. Былая теплящаяся в груди радость быстро потухла, словно тлеющие угольки, а вся решительность, напутствия Твайлайт и желание скорее вернуть подруг медленно испарялось, подобно дыму. Она уже не понимала, чего хотела и хотела ли. — Да и знаешь, мне р-работать нужно… — надорвавшимся голосом попыталась отмахнуться она, растягивая дрожащую улыбку. Этот стресс, переживания и одиночество сильно сказались на её нервной системе, и сил уже не было даже на то, чтобы ненавидеть себя, но мысли, подступающие комом к горлу, неожиданно оборвала тёплая ладонь, опустившаяся на плечо, и голос, прошелестевший над ухом: — Зато я буду.***
Вечер выдался довольно холодным и ветреным, а тьма, опустившаяся на город, казалась такой густой, что даже фонари не сильно помогали разглядеть что-либо в ней. Двое девушек быстро шагали улицами, не переговариваясь, а лишь спеша дойти наконец до школы. Дыхание серым облачком пара с хрипом вырывалось изо рта, кончики пальцев и щёки обдувало колючим ветром, края незастёгнутой куртки и шарфа вместе с кудрями трепались за спиной, а Сансет лишь хмурилась, пытаясь вникнуть в логику Дэш с её эдаким странным поступком. «Вот взбрело же ей в голову назначить встречу ночью. И, главное, где?! В школе! Что такого важного может быть, что не подождёт до утра?» Впрочем, странные замашки Дэш никогда особо никого не удивляли, заставляя лишь качать головой и тяжко вздыхать, впрочем то же самое касалось всех её друзей. «У людей с магическими способностями что-то явно не так с головой» Девушка возвела взгляд к тёмному полотну неба без единой звезды, будто спрашивая у него, за что ей такое счастье, и невольно вспомнила, что в прогнозе вроде про снегопад что-то говорили… Наконец подруги уже прибыли к вырисовавшемуся во тьме силуэту статуи и попытались отдышаться, уже не спеша заходя в школу. Холл был слабо освещён лишь несколькими лампами и вполне ожидаемо пуст. Здесь было настолько тихо, что их громкие вздохи эхом отражались от стен, и создавалось ощущение, что Пинки и Сансет — единственные живые души в этом помещении, да только будь это так — школа была бы закрыта. И вообще, как их охранник-то пропустил? И где он сам, собственно? Или директор Селестия уже дозволяет своим любимым ученицам просто всё, что им захочется? В здании было довольно тепло, поэтому Шиммер стянула шарф и оглянулась по сторонам, предположив: — Может, она в одном из классов? Хотя, честно не пойму, почему нельзя было остаться ждать в холле… Пинки пожала плечами — её кудряшки смешно подпрыгнули, закручиваясь ещё сильнее — и пошла по затемнённому коридору. Сансет последовала за ней, с подозрением оглядываясь назад. Какое-то время они бродили по школе, уже начав ссылаться на несмешную шутку их общей знакомой, но подозрения развеял вновь зазвонивший телефон Пинки Пай. — Рейнбоу, я в школе, где ты вообще? — вглядываясь в затемнённые углы, спросила она. — В спортзале, давай сюда, — и бросила трубку. Она с мгновение смотрела на свой телефон, видимо пытаясь осознать полученную информацию, и, когда сообразила, махнула Сансет рукой, мол, пошли, попутно кладя телефон на место. — Я всё равно никак не пойму, к чему всё это, — заходя в спортзал, окутанный мраком, поделилась мыслями Сансет. — А-а… почему тут так темно? Словно по команде, её ослепила яркая вспышка, заставив зажмуриться, над ухом громыхнули хлопушки, осыпав Сансет разноцветными конфетти, а куча голосов, бурно выкрикивающих что-то, смешались в один неразборчивый шум, окончательно выведя девушку из равновесия, и та едва не упала, бросая по сторонам беспорядочный взгляд. Ей показалось, будто это всё ужасно несмешная шутка, забава. Словно бы её специально заманили в ловушку, а теперь кричат различные гадости, решив-таки устроить Сансет тёмную. Но буквально через мгновение она проморгалась, утерев глаза кулаками и попутно соображая, насколько всё это нелепо звучит, и поняла, что возгласы стихли, а присутствующие с нескрываемым шоком пялятся на неё. Отчего-то стало неловко, и она, Сансет, чуть отступила назад, вспоминая, что с ней была ещё и Пинки, и, оглянувшись, поняла, что та стоит в таком же ступоре и пялится на всю эту толпу. — Пинки! — закричал кто-то из учеников, и все тут же оживились, сбегаясь к имениннице с поздравлениями, о Санест же благополучно забыли, толкнув куда-то к стене. Потирая ушибленное плечо, она наблюдала за этой заварушкой, пытаясь восстановить некое равновесие в своей голове и уже подумывая о том, что прийти, возможно, всё-таки было не лучшей идеей. «Интуиция меня никогда не подводит», — мысленно вздохнула Сансет, услышав возмущённый возглас Рейнбоу, перекрикивающий поздравления: — А она что тут забыла?! Сансет взглянула на извечную компанию, за исключением болеющей Флаттершай, и просто не знала, что сказать. Ну, а что можно ответить тому, кто тебя ненавидит, особенно если ты явился на вечеринку, на которую, по сути, не был приглашён? «Отстойный день» — Я… я уже ухожу, — натянуто улыбнувшись, пролепетала она, указывая двумя пальцами на дверь, и уже была готова смыться, как Пинки выскочила из общих обнимашек, обхватив её за плечи. — Стой. Ты останешься. — Что, прости? — Воскликнула Рейнбоу, во все глаза смотря на подругу, будто раздумывая, не сошла ли та с ума. — Сахарок, тебе часом яблоко на голову не упало? — пробормотала ЭпплДжек, подойдя ближе и, будто для достоверности, погладив Пинки по макушке, но та не обратила на неё внимания, лишь бросив косой взгляд. — Но она же не Ньютон, дорогая, — вставила свои пять копеек Рэрити, и Твайлайт тут же важно поправила свои очки: — Вообще-то, яблоко не падало на голову Ньютона, оно упало рядом, а про голову это просто одна из популярных легенд. — Да-да, мы поняли… — буркнула ЭйДжей, а Рейнбоу, даже не вникая в их разговор, вновь воскликнула, вздёрнув руками: — О чём ты, Пинки? Она… Она же… наш враг, — Дэш как-то странно выдохнула, будто вмиг осознав что-то важное. — Рейнбоу, Сансет не такая плохая, — нахмурилась Пинки, всё ещё придерживая Шиммер за плечи, отчего той было ещё более неловко. — Во всяком случае теперь. Она изменилась. — Изменилась? Пф, не смеши меня, — Рейнбоу отвернулась, сложив руки на груди, и тут уже вмешалась Рэрити, разведя руки в стороны. — Ну хватит вам. Рейнбоу, дорогая, не будь так жестока. Это всё-таки день рождения Пинки, пусть уже она решает, — девушка попыталась улыбнуться, на что Дэш в очередной раз фыркнула и подошла к Сансет. — Ладно, но пусть она только попробует учудить что-нибудь, — Рейнбоу больно ткнула пальцем в грудь Сансет, и та подумала, что вечер явно уже не может быть хуже.***
Она стояла в одном из затемнённых уголков, рядом со столом, уставленным пирожными. Спортзал был погружён в полумрак, как и на многих вечеринках, проходящих здесь. Блики света плясали по стенам, и все танцевали где-то у сцены. С потолка свисали разноцветные ленты, видневшиеся лишь как какие-то неразборчивые полосы в темноте, но это никого не волновало. Сансет уже не казалась столь зажатой, как по приходу сюда, однако всё же иногда вздрагивала, поймав на себе чужой взгляд, хотя и делая вид, что не замечает. Девушка смотрела на учеников во главе со знатно повеселевшей Пинки Пай, непринуждённо потягивая апельсиновый сок. Ну или возможно только хотела таковой казаться. Признаться честно, она и сама не была до конца уверена, что чувствует в этот момент. Мысли об этом оттеняли какой-то непонятной грустью, и она, Сансет, задумчиво взглянула в свой стакан, наблюдая, как переливается в свете бликов сок. Музыка была довольно громкой, но, в отличие от клубной, не била по ушам, не вызывала головную боль, и это различие не могло не радовать. — Шиммер, — вдруг послышалось едва не над самым ухом, Сансет передёрнуло, заставив резко обернуться. Рэрити отступила на шаг, окидывая её странным взглядом, уголки губ были приподняты в едва заметной усмешке. Что-то в этом взгляде заставило Сансет напрячься, сжимая стакан ещё крепче в стремительно потеющих ладонях. Обе молчали какое-то время, не сводя друг с друга взгляда, и Шиммер, перекатившись с пятки на носок, открыла было рот, как Рэрити её опередила: — Интересный ты… человек, Сансет Шиммер… Нечитаемый я бы сказала, — девушка склонила голову к плечу, и в каждом этом жесте чувствовалось превосходство. Как своеобразная насмешка аристократа над простым рабочим. Почему-то именно такое сравнение возникло в воображении Сансет, когда она смотрела на Рэрити сейчас. «Она всегда была такой высокомерной или мне только кажется?» — пронеслось в голове, и эта мысль, словно обухом по голове, заставила усомниться уже не только в себе, но и в своих друзьях, чего, ой, как не хотелось делать. Слишком светлыми и чистыми те всегда казались. Отчего-то Сансет вмиг перехотелось стоять здесь и продолжать этот, в какой-то степени односторонний, разговор. Очень странный, в нём чувствовался подвох, будто над ней издевались. Холодные голубые глаза смотрели прямо в глаза Шиммер, не иначе хотели заглянуть в самую душу, что совсем не нравилось второй. Но усмешка медленно сошла с лица Рэрити, и та сейчас напоминала Пинки несколько часов назад, наталкивая Сансет на мысли, что с её друзьями в последнее время явно что-то не так. «Магнитные бури что ли? Или как там люди говорят?» Но тем не менее резкая перемена всё же позволила выдохнуть с едва ощутимым облегчением и свалить всё на перемену погоды, скачки давления, да на что угодно, лишь бы больше не возвращаться к тем ужасным мыслям. — Я знаю о тебе и Флаттершай, — вдруг сказала Рэрити, и Сансет опешила, выпадая из раздумий. Фраза звучала настолько смешно и странно, что Сансет едва удержалась от едкого комментария насчёт «любовницы», но вовремя прикусила язык, понимая, как это прозвучит, поэтому просто спросила: — О чём ты? Рэрити вздохнула, склонив голову, и, казалось бы, преобразилась. Вся напряжённость и холод, сковывающий её неким грузом, рухнул с опустившихся плеч, а лицо озарила непринуждённая улыбка, заигравшая лёгкими морщинками под глазами. Колоссальная разница от того оскала, что тянулся по её лицу ещё совсем недавно. — Не прикидывайся, Сансет. Или ты в силу привычки делаешь вид, что не понимаешь? Флаттершай рассказала мне о твоих… скажем, достижениях. И знаешь… не то, чтобы я доверяла тебе или что-то вроде, — девушка неопределённо махнула рукой. — Всё-таки Флатти верит, что добро есть в каждом из нас, но она была столь замкнута даже после появления Принцессы Твайлайт. А вот после небольшого общения с тобой будто… осмелела? Честно скажу — я не знаю, что произошло и как на это реагировать. Да и Пинки… в общем, что я хотела. Если ты и правда «уже не та», как сказала Пинки Пай… я не против дать тебе шанс, — договорив, она сложила руки на груди, чуть выпятив бедро, и приопустила веки, улыбаясь. Правда выглядело это так пафосно, будто Рэрити ей вторую жизнь подарила, не иначе. Хотя Шиммер этого не произнесла вслух, дрогнув уголками губ в ответ, а в мыслях буквально заливаясь смехом. Когда Рэрити, кивнув, отошла, Сансет смахнула выступившую слезинку смеха и улыбнулась, буркнув под нос: — Всё идёт даже лучше, чем я ожидала… — но тут же нахмурилась. — Даже слишком…***
Сансет буквально на лету ворвалась в больницу, потеряв на мгновение координацию средь бело-синих стен, но те уже быстро замелькали перед глазами, когда она бежала к стойке регистратуры. Узнав номер нужной палаты и даже не дослушав до конца нравоучения медсестры о том, чтобы не носились как угорелые, помчалась дальше. Голубые бахилы, наскоро накинутые на кроссовки, шуршали и всё грозились слететь, но девушку это мало волновало. На бегу она едва не столкнулась с парой санитаров, неуклюже извинившись. Пульс бил по вискам, бусина пота скатилась по щеке, улетев куда-то за спину, а горло кололо и рвало от частых вдохов. Когда с утра вдруг позвонила Лемон Зест и взволнованным как никогда голосом сообщила, что Соар Свит попала в больницу, Сансет тут же сорвалась с места, на ходу накинув первую попавшуюся мастерку, оставив недопитый кофе на кухонном столе. На улице знатно похолодало, ветер обдувал лицо, а холодные дождевые капли, смешанные с мокрым снегом, прилипали к одежде и волосам, превращая их в мокрые сосульки. Она миновала очередной до блеска начищенный коридор, чуть не поскользнувшись, придерживая правой рукой слетающий халат, выданный ей ещё на входе в больницу. Почти в самом конце коридора виднелось несколько человек, в которых Сансет узнала шедоуболтов и, не медля, ринулась к ним. Девушки практически синхронно обернулись на шум, и Лемон тут же подскочила с чёрного кожаного диванчика. — Что с ней? — бегая глазами по мрачным взволнованным лицам, спросила Сансет, едва не задыхаясь, но ей не ответили, Лемон и вовсе замялась, выкручивая кисти и отводя взгляд, словно не решаясь ответить, что наводило девушку на весьма невесёлые мысли… Шугаркоут и Индиго так и вовсе уже не смотрели на неё, пялясь куда-то в стену задумчивыми взглядами. — Соар и Санни были вместе вчера… — тихо начала Лемон, загнанно смотря на Шиммер, и слабо покачала головой, прикрыв веки. — Я не знаю подробностей… впрочем, как и все мы, но… Мы знаем только, что Свити выбежала на проезжую часть, и её сбила машина. — Врач сказал, угрозы для жизни нет, но у неё сломана рука, — подала безжизненный голос Шугаркоут, медленно подняв голову. — А Санни? Она-то где? — нервно спросила Сансет, шедоуболты опять отвернулись, будто стыдясь чего-то, и это начинало бесить, от напряжения начинали подрагивать пальцы. «Да что с вами, чёрт дери, такое?!» Индиго молча указала пальцем на дверь, у которой они сидели. Сансет растеряно переводила взгляд с неё на дверь, а потом, робко приоткрыв вторую, медленно вошла. Её взгляду предстала светлая палата с незашторенным окном напротив двери и несколькими койками у стен, хотя занята была только та, что была ближе к двери справа, остальные же были застелены девственно чистыми, белыми простынями, вселяя в душе смотрящего что-то смутно напоминающее отчаяние. Мгновение Шиммер смотрела на улицу за окном: серые тучи нависали тёмными мешками, плача мелкими слезами ливня, что уныло стекали по стеклу; а затем глянула правее. Укрытая таким же, как и простыня, белоснежным одеялом, на кровати лежала Соар, правая рука была закреплена фиксирующей повязкой, на щеке и лбу покоился пластырь, а всё лицо девушки было бледным, будто у мертвеца. Она была без сознания… или же спала. Сансет надеялась, что именно спала, хоть и понимала, что эти страхи абсурдны и совершенно глупы. Рядом с кроватью на стуле сидела никакая Санни Флёр, трепетно придерживая руку одноклассницы двумя ладонями едва ли не у самых искусанных губ. Она стрельнула глазами на вошедшую и вновь вернулась к созерцанию бессознательного лица Соар. — Это моя вина, — через мгновение подала она голос, отдающий хрипотцой, будто девушка очень долго плакала. Сансет вздрогнула, переведя взгляд на неё, но Санни монотонно продолжала шептать, чуть касаясь губами холодных ладоней. — Мы встретились вчера в том кафе. Она хотела поговорить… — Сансет лишь на застывших губах Флёр уловила не прозвучавшее «о тебе» и отчего-то стало жутко неприятно, что аж засосало под ложечкой. — Мы никогда особо не умели решать конфликт и переругались… — она замолчала, но потом вновь продолжила. — Я сказала, что видеть её не хочу и ушла, но Соар побежала за мной. Она кричала мне что-то… вот только из-за ливня я ничего не слышала… — голос предательски задрожал. — Я переходила дорогу в тот момент и, не выдержав, закричала, чтобы она оставила меня в покое и… и… — блестящие слезинки прочертили дорожки по её, Флёр, щекам, а губы задрожали, Сансет стало неуютно. Зачем Флёр рассказывает всё это ей? Ей, Сансет, а не своим друзьям, которые гораздо ближе… — Я просто не видела ту машину. Как я могла её не увидеть?.. — девушка всхлипнула, вздрогнув плечами, а Шиммер неловко отвела взгляд. — Свити толкнула меня в сторону. Эти звуки… то, что произошло… когда я повернулась, она лежала на земле. Я… какая же я дура, — Санни захныкала, спрятав лицо в чужой и своих ладонях. Сансет молчала. Она не обвиняла и не утешала. Просто стояла, глядя на бессознательное лицо подруги и понимая, что в случившемся мало лишь вины Флёр… Когда Шиммер покинула палату, тихо прикрыв дверь, на душе было гадко, она оглядела всё ещё сидевших у двери и спросила без особого интереса, вроде как чтобы просто нарушить тишину: — А где мать и сестра Соар? Разве не они должны быть оповещены в первую очередь? — Их нет в городе, уехали на какой-то там фестиваль и должны вернуться только завтра, — ответила Индиго, уже будучи не столь хмурой и глядя на Сансет с каким-то любопытством. «Вовремя однако», — иронично подумала та, выгнув одну бровь на пытливый взгляд. — С утра вызвали директора Кейденс с нашей классухой, и тогда мы как раз и узнали о случившемся, — сказала Лемон, пытаясь как-то разрядить тишину, а Индиго нахмурилась, спросив: — Сансет, ты в порядке? — Я в норме. «Не считая того, что мой друг только чудом остался жив»***
К обеду погода особо не улучшилась. Дождь уже перестал лить сплошным холодным потоком, но небо по-прежнему было хмурым, проливаясь редкими каплями мороси. Находясь в освещённом классе и глядя в окно, создавалось ощущение, что уже вечер. Город более не казался солнечным и прекрасным, как это было пару недель назад, золотая листва пожухла и опала, грязными комками собираясь у обочин, серый и унылый пейзаж холодных многоэтажек, голых деревьев и пустующих парков навевал меланхолию, а весёлые младшеклассники, с шумом бегающие по коридорам, казались неуместными. Словно бы мир разделили на две части, поместив здание школы под некий купол, никак не касающийся происходящего за окнами… Сансет стояла на крыше под небольшим козырьком у двери и, оперевшись руками о зелёные поручни, глядела куда-то вдаль. Мысли её были не здесь и казалось, что никакие внешние факторы не выведут девушку в реальность. Вода, стекающая с навеса, мерно капала в нескольких метрах от неё, с тихим «плюх» разбиваясь о бетонную поверхность. Легкий, но промозглый ветерок хладил кожу и выбивал прядки из огненной шевелюры, щекоча щёки, но Сансет игнорировала их, продолжая разглядывать что-то на горизонте. Мысли вертелись вокруг чудом выжившей Соар, Санни, которая видимо уже не против её компании, раз как на духу излила перед ней свои слёзы, хотя, может… это был просто срыв? Минутная слабость перед главным объектом всех их ссор? Или не всех?.. Сколько вопросов, ни одного ответа… Шиммер было гадко от того, что она узнала… о том, что увидела в воспоминаниях Свити. Увидела то, что не должна была. «Вот теперь уж точно будто в скважину подглядела…» Металлическая дверь скрипнула с противным треском, и на крыше показалась девушка в рваных джинсах и голубой ветровке. Она мгновение постояла на месте, держа руки в карманах и разглядывая сгорбленную фигуру, стоявшую к ней спиной, а после, фыркнув, подошла, так же оперевшись о перила, только локтями. Кожу вмиг обдало холодом через тонкую ткань, хотя её это мало волновало. — Изменившаяся? — пробурчала она с издевкой, но без энтузиазма и чиркнула грифелем зажигалки, зажав сигарету между зубов. — Ты ведь в курсе, что ученикам сюда нельзя ходить? — Хочу спросить у тебя то же самое, Рейнбоу Дэш. Хотя думаю, что в ответе всё-таки не нуждаюсь, — бесцветно ответила Сансет и глянула на спортсменку, вскинув голову. — Я думала, хорошие и спортивные девочки вроде тебя не нарушают правила и вроде как за здоровый образ жизни? Рейнбоу шумно выдохнула струйку дыма и так же пофигистично бросила, не глядя на неё: — А я думала, что кровопийцы и демонессы вроде тебя не падают так низко, даже будучи поверженными. Опустилась ты, рыжая, на самое дно, — Дэш скривилась, жуя сигаретный фильтр, и вновь сделала затяжку — кончик сигареты загорелся красным огоньком и вновь поблек, пеплом осыпаясь на землю. Сансет не поверила своим ушам. В голосе Рейнбоу звучала… обида? Разочарование? Ч т о? Хотя, может, это просто такая изощренная насмешка над её нынешней никчёмностью… Ей отчего-то хотелось смеяться. Смеяться и плакать. Хотелось рассмеяться до слёз и истерики, да сброситься с крыши, перемахнув через эти низкие перила, а на протяжении секундного полёта не думать более ни о чём, забыть и отпустить… «Какая всё-таки жалкая… что со мной только стало?» Девушка отвернулась от мрачного неба, откинувшись на всё те же перила и сложив на них локти. Поглядев в потолок серого навеса, Сансет задумчиво протянула: — Ты вот подожди, может снизу ещё постучат. Рейнбоу фыркнула, так же обернувшись, оперлась на забор спиной и выдохнула клубками дыма: — И когда ты успела стать такой тряпкой, Сан? — протянула Дэш, оттолкнувшись от перил и доставая из пачки новую сигарету — тлеющий окурок валялся у её ног, струясь тоненькой ниточкой дыма, а Сансет вздрогнула от того, как та её назвала. Как будто и не было никакого камня памяти и долгих недель одиночества, разбавленного угрызениями совести. Рейнбоу её заминки не заметила и продолжила. — Та злобная девчонка, что явилась к нам в мир, была совсе~ем другой. Шиммер справилась с замешательством и пожала плечами, не глядя на неё: — Может, когда перестала быть демонессой и все пинали меня, будто мешок с мусором, может, во время битвы групп, когда я сидела за кулисами, наблюдая ваши выступления, и, как сказала Адажио: «жалась в сторонке, пока друзья веселились», а может и вовсе когда эти друзья потеряли память про исправившуюся меня. Кто знает, Дэш, — Сансет вскинулась на Рейнбоу, глядя каким-то потерянным, отчаянным взглядом, а голос её сорвался на последних словах, потонув в тихих хрипах. Сама же спортсменка не смотрела на неё, взгляд Рейнбоу был опущен куда-то в сторону, а незажжённая сигарета продолжала лежать в её ладони. После минутного молчания она всё-таки подала голос, но взгляда не подняла: — Слушай, я не понимаю, о чём ты говоришь. Хотя, если учесть сказанное тобою про «потерю памяти», это вполне логично. Да и гадостей ты в последнее время не творила, хотя что тоже вполне объяснимо тем, что ты просто не сможешь справиться с последствиями. Но то, как отреагировала на тебя Пинки, заставляет меня сомневаться, — она на мгновение замолчала, а после буркнула, всё же поджигая сигарету. — Чёрт, чувствую себя Твайлайт, ей Богу… Выдохнув после затяжки, она продолжила, махнув рукой с зажатой между пальцев сигаретой: — Я это к чему? Что произошло между вами, что она так рвалась и защищала тебя? — Я провела с ней её день рождения, — склонив голову, ответила Сансет, и Рейнбоу вскинула бровь. — Не смотри на меня так, вы все её бросили, Флаттершай не в счёт, — она дёрнула плечом, отведя взгляд в сторону, и вновь посмотрела на Дэш. — Даже не поздравили вовремя. Да, я поняла, что вы готовили ей сюрприз-вечеринку, а до этого были заняты, — выставила перед собой ладонь Сансет, когда ей собирались было возразить. — Но знаешь, это не стоит того, какой она ходила весь день. У меня едва колени не дрожали, когда мы только начали разговор. — А-а… Пинкамина, — задумчиво протянула та. — Что прости? — Ну, «синдром Пинкамины», мы так называем её этот феномен, — пояснила девушка, усевшись на всё те же перила, игнорируя мурашки, бегающие по коже. — Бывает он у неё нечасто, и ну… в особо сильные моменты разочарования, — Рейнбоу махнула рукой и нахмурилась. — Странно только, что это произошло по такой пустой причине. — Пустой? Дэш, вы не поздравили её с днём рождения! Ты лучше меня знаешь, как это важно для Пинки, — возмутилась Сансет, и Рейнбоу, бросив на неё взгляд, вздохнула. — Ну да. Блин, такое чувство, что мы и правда друзья, — спортсменка чуть отклонилась от Сансет, выгибая брови в косую полосу и забавно кривя губы. — Всё про всех знаешь и всех понимаешь, честное слово. Девушка на это лишь коротко усмехнулась, переняв вес на одну ногу. Настроение медленно, но верно ползло вверх, что не могло не радовать. Последние дни были и правда выматывающими, а этот, к большому удивлению, вполне нормальный разговор, подумать только, с Рейнбоу! Он приносил какое-то иррациональное умиротворение, а лёгкие пререкания напоминали о былых временах. Докурив, Рейнбоу швырнула окурок куда-то за пределы крыши и, выдохнув последнюю порцию дыма, подтолкнула Сансет ладонью: — Лан, исправившаяся наша, поглядим, из чего ты сделана.***
— Да? — бросила Сансет, ответив на телефонный звонок, идя по школьному коридору к выходу. Коричневый рюкзак с символом солнца был небрежно закинут на правое плечо, и девушка придерживала его за лямку, не давая упасть. — Сансет Шиммер? — послышался приглушённый и немного хриплый голос. — Кто это? — нахмурилась она, гадая, каким, к чёрту, образом все находят её адрес и номер телефона, или она всё же плохо знает все тонкости этого мира? — Санни Флёр, — раздражённо вздохнули по ту сторону, и Сансет была просто уверена, что та закатила глаза, говоря это. — Так. Вопрос первый: откуда у тебя мой номер? — остановилась Шиммер, по привычке выставив перед собой руку, несмотря на то, что собеседница её не видит. — И вопрос второй: зачем ты мне звонишь? На той стороне вновь вздохнули, и последовал монотонный ответ: — Номер я спросила у девчонок, — Сансет едва удержалась от смешка, как только эта картина возникла перед глазами и те недоумевающие выражения, явно присутствующие на лицах шедоуболтов. — А звоню я по делу. Поговорить надо. — Ну, давай. Говори, — девушка переступила с ноги на ногу, глядя в потолок. Странная привычка. — Не по телефону. — Ты что, агент ЦРУ? — фыркнула Сансет и уточнила. — Где? — У тебя уже закончились занятия? — Угу, — кивнула она. — Можешь тогда подъехать к Кристальной Академии? Мне нужно ещё кое-что закончить, тут и поговорим. — А у вас разве не элитная академия? Чужакам позволено входить вот так просто? — уточнила девушка. — С тех пор как Кейденс — директор, кое-что поменялось, — не вдаваясь в подробности, ответили ей, впрочем, этого было достаточно. — Ладно, минут через двадцать буду, — пробормотала она, глядя на школьные часы.***
Всё вокруг блестело и переливалось лилово голубым сиянием. Чуть искаженные отражения мелькали по начищенным стенам и полу, пока Сансет, оглядываясь, шагала по пустынному коридору. Блестящие стены, кубки и награды за стеклом шкафов и некое величие этого места вселяло восхищение, но в то же время и отстранённый холод, безжизненность и отчуждённость. Как сказал кто-то Великий ещё очень давно: «Даже самая красивая кукла внутри может оказаться пустой». Сансет уже не помнит, чьи это слова, но они определённо подходили этому месту. Она подошла к одному из ярких плакатов, что висели на стенах в нескольких метрах друг от друга, с удивлением обнаружив на нём ухмыляющееся лицо Лемон. Она стояла вполоборота, показывая зрителю большой палец, а внизу была фраза: «Улыбайся чаще, и мир станет светлее». Чуть поодаль возле лиловых шкафов виднелся плакат с лицом Шугаркоут, как всегда безразличный взгляд смотрел прямо, а надпись внизу гласила: «Великий ум — это не только знания, но и правильно принятые решения». Сансет глянула дальше, догадавшись, что все эти плакаты — некая мотивация с целью сплочения, отметив про себя, что Кейденс и правда старается направить учеников на путь дружбы. Вопрос в том, получится ли? Вдруг послышались шаги, немного скрипящие от того, что подошва скользит по гладкому кафелю. Сансет глянула вперёд и увидела неспешно идущую к ней Санни. Её лицо ничего не выражало, а в руках девушка держала штатив с пробирками и мензурками. Флёр подошла к двери, что была рядом с Сансет и, отворив её, бросила: — Заходи. Пройдя по лаборатории, она поставила штатив на одну из полок шкафа, где стояли и другие колбы с банками. Подошла к столу правее от шкафа, на котором лежало множество тетрадей и прочих бумаг, принимаясь складывать их в аккуратные стопки. — Сегодня моя очередь дежурить в лаборатории, — пояснила она, отвечая на немой вопрос, и присела, складывая одну из стопок в ящик. Сансет молча стояла, оглядывая кабинет. Белые стены, белый потолок, всё стерильно и чисто, слева окно, прикрытое жалюзи, возле него двумя ровными рядами стояли парты без стульев, а за дверью была вешалка с белыми халатами. Когда Санни закончила уборку, она встала, уперев руки в бока, и обернулась, придирчиво оглядывая лабораторию, видимо проверяя, всё ли чисто, и наконец взглянула на Шиммер. Почему-то вдруг стало так неловко, а тишина, что всё это время висела над ними, стала наполняться напряжением. — Я… — на мгновение она замялась, не зная с чего начать, а после вздохнула, опустив руки, и всё же сказала. — Ох чёрт… короче, скажем так: мне, пожалуй, уже всё равно с нами ты или нет. То есть как бы… как бы я не против, вот… Боже, это так тупо, — она отвернулась и сложила руки на груди, отойдя к окну. Не то чтобы Сансет была сильно удивлена сказанному, однако от неожиданности всё равно опешила. Да и… Санни только ради этих слов позвала её через полгорода? Или она таким образом дала понять насколько эти слова важны? Как же всё-таки сложно всё с этими людьми… Почему всегда нужно так драматизировать? — Я не хотела, чтобы ты была в нашей компании. В нас и так слишком много грязи, которая просто запятнает твою веру в дружбу, — тихо начала Флёр, тряхнув головой, и лиловые волосы подпрыгнули, чуть завиваясь на концах, а Сансет едва удержалась от ироничного комментария о том, что она уже запятнана. — Я думала, что лучше тебе вообще не быть с нами, чем потом разочароваться ещё сильнее, учитывая ещё и то, в каком ты сейчас отношении с друзьями. Помолчав, Санни продолжила, всё ещё глядя в окно: — Мы с Соар часто ссорились раньше, да и сейчас тоже, но на самом деле мы очень близки… с детства, — пожала она плечами, и Сансет прикусила язык, чуть было не ляпнув, что знает. — Это одна из причин наших вечных ссор. Мы слишком разные и всё равно слишком близкие. Знаем многое друг о друге. Больше, чем остальные… Мне кажется, возможно, это и есть источник всех проблем, — шедоуболт вздохнула. — Такое чувство, что чем лучше знаешь человека, тем больше появляется поводов для ссор. Хотя мы не всегда такие стервозные друг к другу… — она задумчиво поглядела на мрачное вечернее небо за окном. — Иногда мы можем просто лежать и ничего не делать, ничего не говорить. Мне становится так спокойно в этой близости… Сансет бросила удивлённый взгляд на чужую спину, некие догадки зародились под коркой сознания, поэтому она осторожно начала: — Ты хочешь сказать… — Мы встречаемся, — закончила за неё Флёр, обернувшись, и всё сразу встало на свои места. Все эти их прикосновения, что Сансет видела в воспоминаниях, то, как Санни обнимала руку бессознательной Соар, проливая слёзы, и эта едва заметная близость, больше чем с другими шедоуболтами… Сансет поняла. Хотя одного она понять всё равно так и не смогла. Зачем Флёр сейчас рассказала ей это? Что-то настолько личное… Или она таким образом хотела показать, что доверяет ей? «Я никогда не смогу понять этих людей…»