***
Чон устало потер глаза. Он решил вернуться на работу, у него есть новые тексты. Но что-то вечно не выходит. Много раз исправляет строчки. Думает, что дело в вдохновение. Нежная бабочка с тонкими, словно, ситцевыми крыльями упорхнула от него. Он пишет о любви. О нежности. О теплых, розовых, августовских вечерах. Закрывает глаза. Хочет почувствовать тепло. То самое тепло о котором так много поет. Он пишет о том чего не знает. Вздох. С силой хлопнув крышку ноутбука, Хосок оглядывает комнату. Где Жужу? Котенок только пару дней дома, но чувствует себя полноправным хозяином. Только вчера Чон выкинул еще одну пару кроссовок. Пора переходить на более дешевую одежду. Парень заглядывает в холодильник в надежде заманить Жужу едой. Пусто. Да, с уходом Юнги не умереть с голода стало сложнее. Возможно, нужно нанять человека для ухода за жизнью Хосока. На улице очень холодно и идти в магазин совсем не хочется. В желудке неприятное ощущение пустоты. Можно выдернуть розетку холодильника, похоже, что он совсем и не нужен. У него есть кофе. Хосок пьет очень много кофе и чувствует себя гулем. Но даже гулю нужна еда. Где-то есть визитка магазина с доставкой. Чон порылся в карманах куртки. Прямоугольная картонка с картинкой еды. И скомканная бумажка с номером телефона. Ах, эта та девушка. Парень прикусил губу, стараясь вспомнить лицо незнакомки. Помнит только небольшие ямочки на щеках. Острые зубки при улыбки из-за чего она немного походит на волчонка. Немного щемит в груди. Чон с улыбкой понимает, что она первая за эти годы с начала дебюта по сегодняшний день, девушка не из стаффа, развлекательной программы, а просто самая обычная девушка. Крутит в руках телефон нервно обходя пальцами кнопку «Home». Он ей помог. Он говорил с ней. Он взял у нее маленькое, трехцветное чудовище. Самолюбие чешет ему животик и то что немного ниже… Молоко. Точно. Он ведь совсем забыл. Хосок хотел купить молока для Жужу.***
Я не знаю о тебе почти ничего. Сколько сахара ты кладешь в чай; Какое твое любимое число; Как долго ты не можешь заснуть из-за грозы. Но я знаю твой вкус. Ты похожа на молочный шоколад. Губы медовые. Я влюбился в тебя. Слышишь? Вымеряя каждый миллиметр твоего тела, я понял, что люблю. Вдыхая твой запах. Он чужд мне. Я люблю болеть тобой. Стоя на золотой середине Похоти и страсти, Я выбираю тебя. Мы в некачественной мелодраме. Давай не будем играть роли?***
Амина удачно сдала работу и теперь, сидя на лавочке возле какого-то клуба с бутылкой в руках, думает о проблемах экологии. Вот если сделать уголь розовым, то дым будет тоже розовым. А дым потом переносится в облака. И если раньше они были грязно-серые из-за этого, то так они будут хотя бы красивым. Девушка думала именно об этом. Каролина «проходила мимо и решила забежать». Ага, забежала. Случайно, на этаж выше И да, она была в новом пальто. С мехом. Девушка что-то говорила. Однозначно говорила. Даже, когда ее не слушали. Экстремальные капельки дождя с бешеной скоростью разбивались об стекло. Небо затянули тучки. Сеул стал похож на осеннюю сказку. Амина смотрела в окно на голые деревья. Но и Каролину, конечно, внимательно слушала. Последние осенние листочки улетали, танцуя с ветром. Как балеринки они кружились, извивались и отдавались своему партнёру. Девушка немного удивилась резкой смены погоды. Во дворе мелькали ряды зонтиков. Все однообразные. Однако, какой-то из них цепляет внимание. Яркий, красный. На фоне серый и черных он очень выделялся. — Амина? Амина! — Каролина буквально закричала. — Ты меня слышишь? Парень бросил меня. Всех парней Кук помнить невозможно. Но этот вроде был китайцем. Или корейцем. — Знаешь, а пошли выпьем? — Амина решительно посмотрела на подругу. Каролина где-то там. В здании. Амина не в настроении танцевать. Нет, ей просто хочется напиться. И упасть где-нибудь. Желательно дома. После глотка соджу перед глазами поплыло. Мир немного деформировался. Желтые, тусклые фонари освещали улицу. В лужах отражалось грозовое небо. — Хей, — Амина не поворачиваясь узнала голос того парня, что взял Жужу. — Ты что тут делаешь? — Пью — честно ответила девушка. Парень сел рядом. От него пахло табаком и парфюмом. Амина видела только его ноги и руки. Много колец. На одном из них гравюра из цифр и букв. Из-за алкоголя глаза не фокусируются и не видно что именно на кольце. На себе Амина чувствует пристальный взгляд, что даже неприятно. Совсем близко. В прошлый раз она не увидела его лица. Из-за капюшона и снежинок, так и наровящихся выбить глаз. Только светлые волосы. И ямочки. Да, у него глубокие ямочки. Обрывки памяти взвиваются, как искры над огнем. Амина подняла голову. — Ахуеть, — это звучит скорее оскорбительно, чем удивленно. — Я тебя знаю. Ты этот… Хосок! Она не умеет читать людей, но уловила что-то непонятное в глазах Чона. Искорка блестела там. Он такой же как и несколько лет назад. Меняется только цвет волос. Чувство раздирающее изнутри, бьющие по грудной клетки, ломая ребра. Что-то внутри связывается в узел. — Не лучшее время для встречи с любовью юности, — Амина сильно пьяна. Уже не контролируя себя, она укладывается на плечо парня. — Ты же знаешь, что я тебя любила, да? Хорошо, что не женатый. — Знаю. Девушка не помнит, как так вышло. Возможно, она сама согласилась. Или Чон просто псих. Амина лежала голая. Абсолютно. В постели Хосока. Голого Хосока.***
Чону снесло крышу. Он не из тех кто отлавливает девочек и лишает их девственности. Обнадеживает и бросает. Выкидывает, как мусор. Ему не нужны наемные бляди или отношения в одну ночь. Он по умолчанию берет навсегда. Давно не верит в отношения, но любит этот восхитительный обман темноты. Похоть. И интерес. Им двигало именно это. Раньше он бы не решился на такое. Но любопытство льет через край. Как это, получать того кого так сильно хочешь? Это сладко. Яд. Он прилипает к небу и оставит шрам на память. Он начал. И не хочет заканчивать. Чон не церемонится. Затаскивает сразу в постель. На лице ноль сомнений. Она тоже хочет. Жадно впивается в кожу. Пахнет детскими грезами и кремом. Волнение подкатывает неожиданно. Он боится касаться. Боится, что все разрушится. По квартире гуляют звуки ночи. Здесь происходит слияние двух тел. Хосок понятие не имеет, где Жужу. Это не важно. Он хочет быть еще громче. Вжимает хрупкое тело в простынь. Впивается в губы до звона в ушах, только потом отпускает. Проводит языком по ключицам. Ему хочется оставить след. Холодными пальцами водит по животу. Он получает, что хочет. Всхлипы. Стоны. Чон хочет быть нежным. Но срывается в очередной раз. Двигается рвано. Тело под ним изгибается, пытаясь влиться в ритм. В уголках глаз соленые капли. Он на пределе, но хочет еще, еще. Хосок собирает остатки ночи в один стон. Оргазм накрывает. Он мечется по кровати. Ему хорошо. Даже слишком. Пока не натыкается на губы. Только сейчас он чувствует их вкус. Когда Чон прижимается к чужому телу, слушает мирное сопение, понимает, что готов спать так до бесконечности. Ему кажется... Нет. Он уверен. Он знает, что нуждается в ней.