Ты... фея?!

      — Э, мелочь! А поздороваться с соседом?       Выскочившее из подъезда существо неопределённого пола вздрогнуло, покосилось на нас и, поджав губы, проскочило мимо.       Санёк сплюнул ему вслед на асфальт.       — Бесит.       — Эт кто?       — Да завёлся недавно в квартире напротив.       М, так оно ещё и парень. Я проводил «парня» взглядом: кофта длинная, ноги тощие, джинсы в облипку рваные. Бритые виски и чёлка ниже носа. Был бы я помладше, обязательно доебался бы, а не педик ли часом. А так только тронул сколотый зуб языком — дурная привычка, давно заделать пора…       — Да обычный малолетка.       — Выёбистый больно. Раздражает. — Санёк снова харкнул на асфальт. — Они там все в этой гимназии такие.       И я понимающе покачал головой. А, вот оно чо. Санька в том году отчислили, и у него теперь больная тема. Хотя чтобы отчислили из шараги — тут в некотором смысле даже талант нужен…       Солнце свалилось за крышу соседней пятиэтажки; похолодало. Я дёрнул замок олимпийки под горло. Двинуть куда-нибудь, что ли, хоть на турниках повисеть… Мы вообще-то за тем и вышли, но уже час сидели на спинке скамейки, Санёк залипал в телефоне, я пялился на лавку под ногами — с выбитыми досками, как беззубый рот. Сквозь щели виднелась наплёванная шелуха.       Делать ни хрена не хотелось.       — Что там твои экзамены? — снова подал голос Санёк.       — Да какие экзамены, — отмахнулся я. — Будем в мастерской своими делами заниматься, препод что-нибудь нарисует. Вот практика будет — там да…       Он кивнул без особого интереса, и я заткнулся. Хотя про дело поговорить хотелось, но Санёк нашёл своё призвание в работе грузчиком, Жека пахал на стройке, а больше и не с кем. В школе была большая компания, «держали район» (чо его держать надо было, сейчас мне уже, правда, непонятно), но потом как-то все разъехались. Кому-то хватило мозгов в последний момент поднажать и нормально сдать экзамены, кому-то хватило денег проплатить поступление. Нам с Саньком ничего не хватило, так что мы остались на малой родине: ха, тупой и ещё тупее.       Хотя я бы и ещё потупее стать не отказался. А то хреново, если честно, такое понимать.       — По пиву?       Я покачал головой и спрыгнул на землю.       — По домам, — бросил, одёрнув задравшиеся спортивки. — Холодно.       На обратном пути пинал смятое кольцо от какой-то жестянки — оно звенело уныло по асфальту, застревало в ямах и трещинах. Мёрзли в карманах руки. Врубались, мигая, фонари — через один, райончик у нас так себе…       Мне тоже было так себе. Вечер пятницы, и девяти ещё нет, а я уже возвращаюсь домой. Эх, где тот весёлый Славик, который бегал от ментов, рисовал сердце на полдороги отобранными мелками (ну как отобранными, сторговались на полтос, а то эти малые сами кого угодно щеманут), который набил татуху струной во имя самой красивой девушки в компании — благо хоть без имени, отговорили в последний момент…       Поморщившись, я почесал плечо, украшенное образцовым примером портака. Вздохнул: чот взрослеть как-то это, западло. Но девятнадцать уже — пора бы.       В магазине было тепло. Тёть Люда кивнула мне, не отрываясь от болтовни по телефону; скрежетнула под кроссовком расколотая плитка. Я протиснулся мимо кассы, вспоминая, что там надо домой, прошёлся по узкому ряду в дальний угол — и остановился.       Оба-на. Какая встреча.       Мелочь пидорковатая завис перед витриной с йогуртами. Руки в карманах, белые провода наушников тянутся из ушей, весь в своих мыслях, на меня — ноль внимания. Поёжился что-то, оттянул на спине толстовку, пальцы тонкие, шея бледная, как ножка поганки. Я его пальцем ткнул в плечо, чтобы посторонился, а то такого даже толкнуть страшно — сломается.       Напугал, конечно. Мелкий шарахнулся и наушники с себя сдёрнул. Вылупился на меня — это у него что, глаза накрашены? или ресницы такие? тень от чёлки? а не похуй ли мне?..       Да не ссы, попытался я показать взглядом. Я быдло мирное.       Получилось, видимо, не особо. Пацан отошёл на шаг, второй, потом плечами повёл, кофту одёрнул — и к выходу пулей, мимо кассы…       — Стащил, что ли, что-то?! — Тёть Люда подскочила, так и не убрав телефон от уха. — Славик, а ну, догони засранца, мне ж из зарплаты вычтут!..       Крик отрезало захлопнувшейся дверью. На улице заметно потемнело, и мне вообще не улыбалось искать этого готообразного мелкого по подворотням, но белые подошвы кедов его выдали.       Бегал он медленно.       — Сто-ять! — Я поймал его за углом соседнего дома. — Задирай кофту.       Пацан обернулся, попятился, попытался вывернуть из захвата предплечье…       Не-а, не умеет, как надо. Только синяков себе заработал.       — Спиздил что-то? Ну-ка, покажь. — Я попытался задрать ему кофту, но мелкий вдруг огрызнулся:       — Лапы от меня убери. — И вцепился свободной рукой в край. — Я ничего не украл.       Слова он цедил сквозь зубы, тихо и мрачно. Понятно, чего к нему Санёк приебался, такому и правда зубы хочется повыбивать…       — Показывай, что под кофтой, говорю, — устало повторил я, но когда он лишь фыркнул в ответ, перехватил его за плечо, подтягивая ближе. — Ладно, сам посмотрю…       — Не на… Ай, пусти, больно!       — Да чего там тебе больно, не звезди.       Я его едва держал, что там держать-то, но мелкий сжался весь, хныкнул, будто я и правда ему руки выкручиваю. Зато дёргаться перестал: я спокойно залез ладонью ему под кофту спереди, потрогал — на животе ничего, сзади, может, за пояс запихал…       И замер, скользнув ладонью на спину. Там… определённо что-то было. Мягкое, бархатисто-гладкое, с тонким шелестящим краем. Я потянул за него — не достать, — дёрнул…       — Ссс! — мелкий вдруг зашипел болезненно, это странное под рукой шевельнулось — и от удивления я разжал пальцы. В ту же секунду запястье прострелило болью — он что, укусил меня?! — и вместо дохлого тела в руках оказалась пустота. Я метнулся было догнать, но мелкий потерялся где-то во дворах, за очередным поворотом, в тёмных уже до черноты кустах. Ещё и запястье болело адски; я задрал рукав — до крови цапнул, сучонок! — и, присмотревшись, остановился.       Так. А это ещё что…       Адреналин схлынул быстро. Внимание переключилось — я подошёл под ближайший фонарь и нахмурился: где я в этом успел измазаться? Как пыльца на ладони, будто бабочку подержал в руке. И блестит, если повертеть, переливается розовым и зелёным… Это… получается, от мелкого, что ли?       Что у него за хрень на спине была?..