Пепел прошлого

Хизер подбадривающе улыбнулась и поставила перед своим любимым клиентом запотевший бокал холодного пива. – У тебя не возникнет проблем? – Стайлз легонько дунул на пушистую пенную шапку, заставив ее медленно колыхаться. – Если бы я устраивал закрытую вечеринку, мне бы точно не понравилось, что на ней отираются посторонние. Он кивнул в сторону небольшого уютного зала. Обычно по пятницам к концу дня все столики и диванчики оказывались занятыми, а на сцене к выступлению готовились «Маленькие рыси» – группа, которую здесь всегда тепло принимали. Ребята играли классическое кантри – большая редкость по нынешним временам. Сейчас же треть столиков пустовала, зал оккупировала довольно шумная женская компания, а вместо «Рысей» звучала музыка из раритетного автомата с пластинками. Где Роб, хозяин заведения, умудрился отхватить настоящий джук-бокс, заточенный под винил, да еще и в столь прекрасном состоянии, оставалось только гадать. – Брось беспокоиться о тех, кто в этом не нуждается, – беззаботно отмахнулась Хизер и взялась протирать и без того чистые бокалы, готовя их к новой порции коктейлей. – Во-первых, ты привык заглядывать к нам под конец недели. А я привыкла, что каждый пятничный вечер вижу тебя по ту сторону стойки. К тому же, это не вечеринка, а девичник. Вон та с длинными темными волосами и в красной блузке через три дня распрощается со свободой и впряжется в нескончаемую семейную рутину. Бедняжка. С ее красотой, молодостью и жизнелюбием гулять и гулять бы. Зачем женщины спешат?.. Не отвечай, это не к тебе вопрос. Трещу обо всем подряд, как обычно. Она снова улыбнулась, и Стайлз засмотрелся. Яркие пухлые губы, ямочки на щеках, белокурые локоны, выразительные голубые глаза. И искренняя доброта во взгляде. В такие моменты ему очень хотелось влюбиться. Не в Хизер, нет. Он лишь желал, чтобы кто-нибудь провожал и встречал его подобными теплыми улыбками. Утром и вечером. На работу и с работы. Вот только напряженный рабочий график как раз и был повинен в том, что его последние отношения расстроились. И те, что были до – тоже. Хизер тронула его за руку: – Девчонки зажигают по своей программе. Им и дела нет, с кем я тут болтаю. Стайлз все равно ощущал неловкость. Он ведь даже не заметил на двери табличку, где в окружении сердечек и пухлых щекастых Купидонов идеальным, каллиграфическим почерком Хизер было выведено: «Извините, сегодня только для подружек невесты». Определенно, заработался. Но последнее дело, которое он вел, оказалось не то чтобы сложным, но очень уж выматывающим психологически. Всегда непросто, когда жертвами преступления становятся дети. А дела с убийствами тяжелы вдвойне. Теперь, после суда, закончившегося всего несколько часов назад, и вынесения заслуженного пожизненного приговора, хотелось одного – расслабиться, выпить любимого темного пива и потрепаться с Хизер. Он уже полгода регулярно наведывался в «Полнолуние» и знал, что сегодня как раз ее смена. О баре он вычитал в путеводителе «Городские легенды» – дешевая карманная книжонка для ленивых туристов, перепавшая ему в каком-то кафе, где ее, скорее всего, позабыл прежний владелец. Под одной обложкой были собраны самые нелепые «факты» о так называемой «иной» жизни города. Так Стайлз «узнал», что школа, в которой он учился, построена над пещерами, использовавшимися для тайных ритуалов, но вход в них давно замурован, и внутрь не попасть. Зато в доме рядом с библиотекой до сих пор живут потомственные ведьмы. Ну а после прочтения первых трех глав призраки с кладбища и вендиго, пожирающие печень покойников, воспринимались им уже как нечто само собой разумеющееся. Ко всему прочему в книге нашелся раздел, посвященный тематическим заведениям, и если по описанию фетиш-бар «Кровавый закат» показался ему излишне претензионным, а в клуб «Инкуб» не мешало бы направить полицию нравов, то обещанная в «Полнолунии» спокойная атмосфера, живая музыка и концерты каждую пятницу вкупе с богатым мясным меню заинтересовали. И главное – не так уж далеко от снимаемой им квартиры. Бар оказался потешным – именно такое определение пришло на ум, когда он впервые заглянул сюда. В стороне от главных улиц, с маленькой парковкой машин на пять, огороженной аккуратно подстриженным колючим кустарником. Тяжелая деревянная дверь и кованое кольцо вместо ручки, три каменных ступеньки вниз, тихий, ненавязчивый музыкальный фон, мягкие диванчики, с которых не хотелось вставать, уютный зал с полукруглой сценой – в тот вечер на ней готовились к выступлению ребята из никому не известного джазового бэнда, и сыграли они превосходно. Весь интерьер выдержан в красно-коричневых тонах, на столиках маленькие торшеры, создающие атмосферу домашнего уединения. А на стенах – ретроспектива почти всех когда-либо снятых фильмов про оборотней: афиши в рамах, фотографии актеров в гриме, часто – с автографами, были даже листы оригинального сценария «Волка» девяносто четвертого года с пометками режиссера и самого Джека Николсона на полях. Наверняка за пять листочков пришлось отстегнуть немаленькую сумму на каком-нибудь аукционе. И названия коктейлей не отходят от темы: «Лунное затмение», «Пустынная Волчица», «Роковой укус». Стайлз даже позавидовал хозяину бара – человек смог превратить свое подростковое увлечение во вполне доходный бизнес. И почему он сам не додумался открыть ресторанчик, где каждого посетителя на входе встречал бы имперский марш, а напитки развозил R2-D2? – Кроме того, – привлекла его внимание Хизер, понизив голос до полушепота и напустив загадочности. – Я бы рекомендовала тебе задержаться, взять еще пива и присесть за один из пустующих столиков. Да, прямо в зале. – Дай-ка уточню, – Стайлз бросил взгляд назад. – Речь о том самом зале, где сейчас даже воздух искрит от присутствия двенадцати подружек невесты, разгоряченных твоими напитками и тем, что они там обсуждают? Но, Хизер, ты достаточно хорошо меня знаешь, чтобы понимать, мне это... – Тсс... – она подалась вперед и прижала палец к его губам. – Потерпи, скоро здесь станет по-настоящему жарко. Горячее, чем в аду. Еще спасибо мне скажешь. Он снова окинул придирчивым взглядом собравшуюся компанию. Кто-то явно приехал в бар сразу после работы – но верхние пуговицы на строгих, уместных для офиса блузках давно были расстегнуты, волосы распущены, а на щеках алел игривый румянец от выпитого. Кто-то, видимо, не испытывающий недостатка в свободном времени, был одет менее формально, в самый раз для отвязного похода по барам – особенно выделялась яркая блондинка в узких, облегающих джинсах, а глубокий вырез ее кофточки прямо так и кричал: «Загляни в меня!» Объективно, прикинул Стайлз, тут каждую можно смело назвать красоткой. Почти на любой, да только вот не на его вкус. – Даже если они примутся скидывать юбки и расстегивать... – Скидывать и расстегивать станут. Обязательно. Но не они, а он. Это же девичник, Стайлз, а на девичниках раздеваются только мужики. Так принято, – Хизер подмигнула ему. – Стриптизер приехал полчаса назад, и ты бы видел его... Боже... – ее голос понизился до многообещающей томной хрипотцы. – Ассистенты у него тоже ничего, высоченный блондинчик с милыми ангельскими кудряшками и аппетитный шоколадный атлет. Но главный номер вне конкуренции. Если невеста сегодня сбежит вместе с ним, я не удивлюсь. Ух ты. Стайлз едва сдержался, чтобы не пройтись языком по губам в предвкушении. В том, что касалось мужской привлекательности, их с Хизер вкусы удивительным образом совпадали. Собственно, из-за мужика они и разговорились в первый раз. Один из клиентов перебрал и полез к хорошенькой барменше с совсем уж откровенными и грязными предложениями, да так разошелся, что Стайлзу пришлось козырнуть значком, превратившись из обыкновенного любителя отдохнуть за бокалом пива в «детектива Стилински». – После таких засранцев и задумываешься, а не приколоть ли к двери объявление «Требуется вышибала», – приободряя саму себя, сообщила тогда Хизер – после того как успокоилась и отблагодарила представителя закона выпивкой за счет заведения. – Но красивый же, гад. – Да, задница ничего так, – добавил машинально Стайлз, а потом они посмотрели друг на друга и понимающе рассмеялись. С тех пор и стали кем-то вроде друзей. Поэтому, если Хизер настаивает на обязательном просмотре мужского стриптиза – мечтательно закатывая глаза и трепетно поглаживая пальчиками шею, – на сцену должен выйти действительно стоящий экземпляр. И разве Стайлз враг себе, чтобы отказаться от дармового и, возможно, прекрасного зрелища? К тому же, он и не помнил, когда в последний раз пялился на красивого полуголого мужика. Месяца четыре или даже пять назад? Да и то он не назвал бы Ника, с которым познакомился на глупой вечеринке, куда его затащили коллеги, таким уж красавчиком. Что, впрочем, не помешало им восторженно покувыркаться разок-другой в постели. Стайлз занял крайний столик, стараясь не мозолить глаза веселящейся компании. На него вскользь глянули – кажется, это была как раз невеста – и тут же позабыли о его существовании. Полумрак маленькой сцены разбил яркий столб подсветки, с легким шипением, стелясь по полу, словно что-то живое, с обеих сторон потек густой белый дым, клубясь в кольце света плотным облаком. Игравшая до этого спокойная музыка сменилась на бодрую танцевальную композицию – до боли знакомую, но Стайлз никак не мог припомнить ни названия, ни исполнителя. А в следующую секунду он выпал из реальности. Его уже не волновало ни музыкальное сопровождение, ни восторженные женские вопли, вдруг обрушившиеся на него со всех сторон оглушающей какофонией. Рука дрогнула, и он поспешно вернул бокал с пивом на стол, боясь не удержать и расплескать содержимое себе на колени. Кажется, Хизер уверяла, что станет жарче, чем в аду? Так вот, она ошиблась. Ад по сравнению с тем, кого сейчас жадно пожирал глазами Стайлз, казался вымороженной ледяной пустыней. Господи, ну почему он раньше никогда не заглядывал в стриптиз-клубы?.. Не заказывал приватный танец?.. Он расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке и стянул с шеи галстук, машинально комкая его и заталкивая в карман пиджака. Катастрофически не хватало воздуха, в руках чувствовалась дрожь, и Стайлз знал, что ничто на свете не заставит его отвести взгляд от самого горячего стриптизера в костюме пожарного, плавно, с поистине звериной грацией ступившего внутрь светового пятна. И ведь тот еще даже не начал раздеваться, а излишне просторная куртка и широкие штаны едва ли позволяли разглядеть скрытое под одеждой тело. Но Стайлз уже потонул в опасном блеске этих светлых глаз – то ли зеленых, то ли просто серых, в световом мельтешении не разобрать. Запал на едва различимую улыбку, тронувшую лишь самые уголки рта – когда танцор отсалютовал невесте и отбросил в сторону тяжелый шлем, вызвав этим простым, резким движением новый всплеск восторженных женских визгов. Ну конечно, кивнул себе Стайлз – несколько обреченно, заранее сдаваясь, – полностью его типаж. Прямо в яблочко. Бинго. Высокий, черноволосый, с легкой небритостью на подбородке и щеках: такой щетине день, от силы – два. С густыми темными бровями. Двигается потрясающе естественно, раскованно – и одновременно агрессивно, чем еще сильнее притягивает внимание. Не как танцор, а как прохаживающийся по арене полудикий зверь. Когда на пол полетела грубая куртка, Стайлз позабыл, как дышать. Он мог бы слукавить и сказать что-нибудь про ощутимый удар прямо в сердце, но заныло у него гораздо ниже, аккурат в паху, да так, что пришлось поерзать, чтобы усесться удобней. Сейчас он мечтал превратиться в тот белесый дым, что продолжал клубиться над сценой – бессовестно обвивая крепкий торс, вылизывая плоский живот с идеальными кубиками пресса, забираясь за пояс штанов, скользя по груди и темным соскам, лаская их, почти теребя, пробираясь между короткими волосками вверх, к манящему росчерку ключиц, прикасаясь к сильной шее, обхватывая горло... Даже не успев покраснеть от стыда, Стайлз словно со стороны услышал, как где-то среди женских криков затерялось его приглушенное, полное задыхающегося восторга: «Да ты же гребаное совершенство!» В следующий миг стриптизер повернул голову, их взгляды пересеклись – его колючий, приценивающийся с потемневшим от будоражащего вожделения взглядом Стайлза – а потом он сверкнул зубами в улыбке, скорее похожей на оскал хищника, узревшего перед собой по-настоящему лакомый кусок, плавно повел плечами, освободился от подтяжек, ярко-красными полосами контрастирующими с его смуглой кожей, и, медленно проведя ладонью по животу, взялся за пуговицу на штанах. Стайлз осоловело моргнул, зрительный контакт прервался, оставляя его с дурацкими мыслями, а было ли это совпадением, или же горячий пожарный действительно каким-то мистическим образом услышал его похвалу? Рука машинально скомкала салфетку. Невозможно сказать, сколько звучала музыка, и как долго продолжался танец. Вечность? Секунды? Стайлз до головокружения хотел, чтобы стриптизер избавился уже наконец-то от штанов – а вдруг под ними окажутся джоки?.. – и одновременно покусывал губу в приступе настоящей ревности. Ведь тогда его шикарную задницу, а Стайлз ни секунды не сомневался, что задница обязательно будет шикарной, упругой, подтянутой и крепкой, оближут взгляды десятка женщин, поддерживающих происходящее на сцене несмолкаемыми криками и подначиваниями «не стесняться и показать все самое ценное». Лишь невеста неверяще качала головой и снисходительно поглядывала на подруг, которые едва ли не рвались вперед, чтобы помочь стриптизеру раздеться – и, о-ох, как же Стайлз понимал их! – а когда танцор запустил руку в расстегнутые штаны, явно поглаживая себя через белье, одновременно сделав совершенно недвусмысленный толчок бедрами вперед и вверх, спрятала лицо в ладонях и рассмеялась. – Чистое сумасшествие, – простонала она, вытирая слезы. – Невероятно!.. Стриптизер подмигнул ей и улыбнулся так, что у Стайлза екнуло сердце, затряслись колени, перехватило дыхание – а ведь он всего лишь наблюдал со стороны, можно сказать, случайно здесь оказался. А потом горячий пожарный сделал сальто через голову спиной назад, проявив недюжинную гибкость и отличное владение телом – и зал взорвался, словно стадион, полный фанатов, на финальной песне какой-нибудь мега-популярной группы. Пока Стайлз пытался заново вспомнить, как правильно дышать, чтобы не чувствовать себя рыбой, выброшенной на берег приливом, танцор спрыгнул со сцены и, ловко уходя от прикосновений и поглаживаний, протиснулся через восторженно улюлюкающую женскую толпу к невесте. Стайлз залпом допил остававшееся в бокале пиво и с отчаянием посмотрел на Хизер, ища у нее моральной поддержки. Та заулыбалась, подняла вверх оба больших пальца, а потом радостно кивнула, указывая взглядом куда-то ему за спину. Все еще неспособный собрать разбегающиеся мысли воедино, Стайлз обернулся – и обалдело уставился на полуголого стриптизера, направляющегося прямиком к его столику. – Дерек, – представился горячий пожарный (мысленно Стайлз называл его уже только так и никак иначе) после того, как бесцеремонно отодвинул стул и уселся напротив. И, слава богу – или же к великому сожалению, смотря как относиться к ситуации, – штаны на нем были уже застегнуты, лишь красные подтяжки широкими лентами болтались у бедер. – Я заметил, как ты смотрел на меня. Даже тембр его голоса – низкий, глубокий – показался Стайлзу неимоверно привлекательным. Он кашлянул, прочищая горло, и с большим трудом заставил себя отвести взгляд от голой груди Дерека, блестящей из-за осевшего на кожу липкого дыма. – Уверен, даже вполовину не так жадно, как все те женщины, для которых ты танцевал. Любая захочет угостить тебя выпивкой. Даже невеста. – А если я сам предпочитаю выбирать тех, с кем собираюсь выпить? – уголки его губ приподнялись, глаза блеснули, и вновь Стайлз увидел в этой едва проявившейся эмоции что-то хищное и одновременно дико возбуждающее. – Я уже выбрал. Только до сих пор не знаю, кого. – Ох, прости, – он ведь действительно не представился в ответ. – Я Стайлз. Мое имя Стайлз. То есть, так меня зовут друзья... Черт, да мне уже двадцать пять, а я до сих пор при взгляде на кого-то, подобного тебе, переключаюсь в режим восторженного шестнадцатилетки и начинаю нести полную чушь. Перед ним сидел человек, в силу своей профессии явно привыкший к тому, что его агрессивная красота и откровенная сексуальность провоцируют повышенное внимание. И мысль о том, что кто-то из запавших на него людей наверняка уже не раз и даже не два выставлял себя точно таким же, как Стайлз сейчас, идиотом – не способным вовремя заткнуться, старающимся заинтересовать, неумело флиртуя, – необъяснимым образом расслабляло. И придавало отчаянной смелости. – Но, Дерек, ты реально горяч. Вернее, нереально. Поверь, я знаю, о чем говорю, на Рождество великодушные друзья подарили мне настенный календарь с пожарными, так я залистал его до дыр, и никто из представленных там полуголых красавчиков, даже мистер Июнь, Июль и Август, вместе взятые, не составят тебе конкуренции. – А ты много болтаешь. – Все еще хочешь угостить меня? – Хочу, – под его цепким взглядом Стайлз почувствовал себя так, словно это он сидел тут полуголым, выставляя свое тело на всеобщее обозрение. – Но еще больше хочу растянуть наше знакомство до утра. Я подошел к тебе, потому что ты мне понравился. – Ого. Прямолинейно. Даже в чем-то грубовато и по-деловому. Но зато открыто и искренне. И Стайлз, глядя, как Дерек пожал плечами, показывая, что не видит смысла в притворстве, сделал для себя неожиданное открытие – ему нравится подобная почти дикарская манера обольщения: подойти и сразу же заинтересовать, припечатав откровенностью. Но все равно, то, в какую сторону стремительно повернула их едва начавшаяся беседа, несколько сбивало с толку. Стайлз даже не сразу заметил подошедшую к ним Хизер. Она принесла меню, и Дерек заказал два фирменных «Волка под Луной», ухмыльнувшись чему-то своему, увидев названия предлагаемых здесь коктейлей. А Стайлз наконец-то смог мысленно оформить в слова то, чем сложившаяся ситуация казалось ему странной и даже неправильной: это не он снимал стриптизера, а стриптизер подкатывал к нему. Хотя, по его представлениям, все должно происходить как раз наоборот. По крайней мере, за него точно не должен платить человек, раздевающийся за деньги. Но Дерек, похоже, на самом деле хотел угостить его и никакого дискомфорта по этому поводу не испытывал. – Больше не собираешься танцевать? – поинтересовался Стайлз, когда Хизер, поставив на стол напитки и подбадривающе подмигнув ему, понесла несколько бутылок шампанского к столикам, за которыми невеста и ее подруги наверняка все еще обсуждали недавнее выступление. Дерек выкинул из своего бокала ярко-оранжевый бумажный зонтик, наколол на длинную шпажку успевшее пропитаться алкоголем колечко ананаса и с явным удовольствием отправил его в рот. – Думаю, на сегодня я закончил. Если, конечно... – тут он обернулся, нашел взглядом невесту, и та махнула ему рукой, судя по всему, показывая, что отпускает его. – Отлично. Больше никаких танцев, – не скрывая удовлетворения, сообщил он. – Мне нужно переодеться. Подождешь? Стайлз только кивнул, давая понять, что не против: и подождать, и вместе уйти из бара. А еще он беззастенчиво пялился на удаляющуюся широкую спину Дерека – с перекатывающимися под загорелой кожей мышцами и вводящими в транс извивающимися черными спиралями татуировки, набитой между лопаток, – одновременно пытаясь допить коктейль и собраться с мыслями. Всего пару часов назад у него в приоритетах значились спокойный вечер, холодное пиво, приятная беседа с Хизер и, возможно, хорошая живая музыка, играющая фоном. А сейчас он готов покинуть бар с незнакомцем, да еще всерьез раздумывает, куда лучше отправиться: в сомнительный отель с почасовой оплатой, скрипучими кроватями, дешевым мылом и плохой звукоизоляцией – или привести того домой, где все знакомо и надежно? Стайлз сразу решил, что вариант, в котором Дерек тащит его в свою квартиру, ему не подходит. Стайлз до сих пор не забыл, как парень, с которым он еще в свою бытность студентом затусил в гей-баре, привез его к себе, они вполне сносно потрахались, а потом тот очень настойчиво попросил его не оставаться на ночь. Пришлось собирать вещи и валить. Настроение вмиг испортилось. И больше таких ситуаций он старался не допускать. Все-таки его дом – это его территория. Его правила. Да и после секса он предпочитал просыпаться в собственной кровати. – Ну что, – на диванчик рядом опустилась Хизер. Она как раз закончила разносить шампанское, и у нее снова появилось свободное время. – Уже снял красавчика? Знай, я тебе почти не завидую. Может, только чуть-чуть. Самую малость. До желания придушить. Но, Стайлз, он же способен воспламенить только одним своим взглядом! Хизер показушно помахала сложенной вдвое салфеткой, показывая, как ей жарко. – Скорее, это он меня снял, – усмехнулся Стайлз. – Я и не думал лезть. Что угодно поставил бы на то, что Дерек заинтересуется больше тобой, чем мной. – Так он уже превратился в Дерека? – Хизер одобрительно покивала. – Так держать, детектив Стилински! На самом деле я дико рада, что аппетитный мистер ходячий секс не только по девочкам. Тебе необходимо развеяться. Даже не стану спрашивать, как давно ты стаскивал с кого-нибудь трусы. Но уверена, что со стриптизером ты еще не мутил. – Может, в моей постели и побывали стриптизеры. Только мне они в этом не признались, – подхватил ее игру повеселевший Стайлз. – Но откуда ты... про девочек? – О, они ему точно нравятся! Приехав, он потратил целых пять секунд, чтобы пройтись по моей фигуре весьма недвусмысленным взглядом. Едва не занырнул в вырез блузки. Только не вздумай ревновать, – Хизер похлопала его по руке. – Он же сам к тебе подкатил. Так что... – она коварно улыбнулась и перешла на шепот. – В следующую нашу встречу буду ждать от тебя горячих и грязных подробностей. Со сцены уже убрали громоздкую дым-машину, снова заиграла музыка с винила, а вскоре появился переодевшийся Дерек. Костюм пожарного он сменил на синие джинсы и легкий темно-зеленый свитер, а в руке держал черную кожаную куртку. – Сколько я... – Дерек полез в карман за бумажником, но Хизер остановила его. – Нисколько. За твой заказ уже заплатили. Дерек повернулся к Стайлзу и недоуменно вскинул бровь – а тот чуть не стек с диванчика на пол: поражаясь реакциям собственного тела, решившего вдруг предать его. Ну что вот такого особенного и возбуждающего может быть во вздернутой вверх брови? – Невеста попросила добавить два «Волка под Луной» к ее счету за вечеринку, – поспешила сгладить возникшее недопонимание Хизер. – Твой танец явно покорил ее. Кстати, классный сценический костюм. Выглядел как настоящий. – Потому что он настоящий, – машинально ответил Дерек и перевел вопросительный взгляд на Стайлза, словно уточняя: «Готов? Не передумал?» Тот, пожирая голодным взглядом его крепкое тело, бессовестно скрытое сейчас одеждой, подхватил с диванчика изрядно измявшийся за день пиджак и поднялся. – Мы можем пройтись пешком. Или вызвать такси, – Стайлз сразу решил, что никакие другие бары им не нужны. Он же видел, как Дерек смотрит в ответ: чуть раздувая ноздри, прожигая льдистым взглядом. Явно мечтая поскорее затащить его в кровать. Да и сам Стайлз хотел того же. – Моя квартира в двух кварталах отсюда. Ответить Дерек не успел: обернулся к подошедшему к их столику темнокожему парню. С блестящей бритой головой, широкоплечему, огромному, как глыба, и такому же мощному. Видимо, это о нем говорила Хизер, когда упоминала ассистентов. Дерек запустил руку в карман куртки, достал брелок с ключом и уложил в подставленную широкую ладонь. – Загружайтесь, – распорядился он. – Айзеку скажи, чтобы завтра подогнал машину часам к трем, раньше не надо, хочу выспаться в законный выходной. Тогда же и мотоцикл свой заберет. И, Бойд... – Дерек проследил за его мечтательным взглядом, направленным в сторону подружек невесты, вернее, устремленным на одну из них – яркую блондинку с глубоким декольте, которую даже Стайлз заприметил. – Это девичник. Ты сможешь остаться, только если поднимешься на сцену. – Да я не настолько уж хорош в танцах, – ухмыльнулся тот, передавая Дереку мотоциклетный шлем, который до этого держал в руке, и вроде как одобрительно кивнул, мельком оглядев Стайлза. – Все будет в порядке, кэп.