Is It Pretending If I Already Want You?

Как и множество подобных историй, всё начинается со лжи. С безобидной лжи, в защиту Баки. Не такой, что могла бы навредить кому-то — со лжи во благо, назовём это так. И это не было преднамеренно, это просто… Просто случилось. Потому что двадцать пятый юбилей родителей приближался, и это значило провести целую неделю с семьёй, своей семьёй, которую он не видел уже некоторое время, и всей семьёй, которую он не видел годами, и которая обязательно появится на праздновании. Знаете, та семья, которая тягает вас за щёчки — даже несмотря на то что Баки теперь двадцать четыре и у него точно больше нет детских пухлых щёчек, чтобы оправдывать подобные вещи. Та семья, которая, если вспоминает, отправляет тебе открытку на Рождество или сообщение в Фейсбуке на твой день рождения, но в остальное время вы даже не общаетесь. Баки близок со своей семьёй, всегда был, с того самого момента как его и Ребекку усыновили в детстве. И он любит свою семью, и, конечно же, часть него хочет увидеться с родителями, так что не поймите его неправильно. В конце концов, сейчас август, и последний раз, когда он был в Шелбивилле, был в мае, на День матери. Просто… Он знал, чего стоит ожидать, хотя бы потому что это продолжается из года в год.Всегда одно и то же. «Почему у тебя ещё нет девушки?» «Ты собираешься найти себе какого-нибудь хорошего мальчика, чтобы остепениться?» «Нам вообще стоит ждать внуков?» «Ну, да, мы знаем, что у нас ещё три ребёнка. И что? Вопрос остаётся, внуки?» «В любом случае, вы можете усыновить ребёнка.» «Ты же такой улов, Джеймс-… я просто не понимаю, почему ты не соглашаешься на что-нибудь серьёзное.» «Может, тебе стоит подстричься и тогда люди смогут видеть твоё прекрасное лицо…» «Приведёшь кого-нибудь особенного в этот раз?» «Почему нет?» В основном это идёт от матери — и Баки может понять её, — но его сестра тоже замешана в этом. Она маленькая засранка, как бы сильно Баки не любил её, которой нравится провоцировать его, потому что она знает, как сильно Баки любит эти разговоры. Даже его отец поднимает эту тему, снова и снова, постоянно задавая мимолётные вопросы, почему Баки ещё не нашёл себе кого-нибудь. Иногда они подозревают, что он нашёл, но просто скрывает этого человека от своей семьи. Это не имеет значения для Баки, и он постоянно напоминает им об этом. Всегда. Каждый раз, когда они говорят, на самом-то деле. (Потому что это действительно то, как часто они спрашивают об этом, хотя бы в форме короткого «Итак, кто-то новый в твоей жизни?» во время телефонных разговоров.) Если бы он и встречался с кем-либо, он бы не стал скрывать этого. Конечно, его семья немного, как бы так поделикатнее сказать… Уникальная. Очень открытая и приветливая, но, если ты позволишь им, прожужжат тебе все уши. Баки принимает это, потому что, ну, он ничем не лучше, но он знает, что не каждый способен выдержать это в таком количестве. В последний раз, когда Баки привёл своего друга, ему понравилась его семья, правда понравилась, но ему всё равно иногда нужны были передышки и возможность сбежать и спрятаться где-нибудь. Семья Баки могла заставить кого угодно почувствовать себя даже слишком облюбленным, благослови господь их и их чистые сердца, но иногда это правда слишком. У него никогда не было серьёзных отношений, и он не видит в этом никакой проблемы. Ему ещё даже тридцати нет, почему он вообще должен «остепениться, сыграть свадьбу и завести детей»? Он всегда был скорее независимым, поэтому и переехал ещё на первом курсе колледжа. Впрочем, он выбрал Нью Йорк не потому что просто хотел уехать. Баки всегда мечтал жить там. К сожалению, это сделало посещение дома немного более сложным, но также и дало ему возможность начать свою жизнь по своим правилам. У него не было времени на отношения — не с его степенью загруженности. У него есть своя квартира и он оплачивает свои счета и, когда он не работает, он проводит время со своими друзьями. Баки считает, что вполне хорошо справляется со своей жизнью и что его дела в порядке. Он напоминает себе, что они не имеют ввиду ничего плохого и просто заботятся о нём, напоминает каждый. Чёртов. Раз. Когда они спрашивают. Но разве не могут они просто гордиться им и забыть, что всё, что он делает, он делает соло? Когда ему звонит мама, Баки на кухне, пытается приготовить себе ужин с домашним телефоном, зажатым между плечом и щекой, после долго дня в офисе (адвокат, чьим помощником он является, самый настоящий, требовательный мудак). Он почти не слушает. Энни, его мать, снова говорит о деталях поездки: они встретятся на следующих выходных в Нэшвилле в их коттедже, Баки возьмёт отпуск на целую неделю, юбилей состоится 18-го, в четверг, и ужин и приём будут проводиться в таком-то-месте в такое-то-время (в информации об этом Баки не нуждается, он всё равно будет ехать туда с семьёй) и так далее. Кажется, он упустил что-то ещё. Что-то, что дало ей возможность спросить его: — Ты приводишь с собой пару? Ты говорил, что скажешь позже, когда мы говорили в последний раз, потому что тогда нам нужно будет заказать место и еду и на него тоже, но потом ты так и не перезвонил с информацией. Баки пытается говорить, не добавляя при этом в свой соус слишком много специй, так что просто отвечает, что нет, он никого не приводит, да, снова. Семья должна была привыкнуть к этому, но они всё ещё не сделали этого, так что это оказывается поводом для того чтобы она вновь засыпала его вопросами. Баки даже не может разозлиться из-за этого, потому что она так чертовски сильно заботится о нём и боится, что он умрёт в одиночестве. Так что он даже не испытывает раздражения, просто закатывает глаза, радуясь, что она не может видеть этого. — Ма, это не так важно. — говорит он в миллионный раз, после чего берёт немного чили хлопьев и добавляет их в смесь на плите. Перекладывая телефон на другое плечо, он продолжает, — Я уже говорил тебе, что не собираюсь приводить пару. Мне не нужно это, я хорошо справляюсь и сам. — Ты всегда приходишь один, милый. Мы просто думали, что если бы у тебя был кто-то особенный в твоей жизни, тебе было бы… Лучше. — Мам, я ни с кем не встречаюсь, так же, как и раньше. — повторяет он, и, боже, он правда старается, чтобы не начать пыхтеть, как ребёнок. — Ты спрашивала меня в прошлый раз, и в позапрошлый, и в тот, что был перед ним, и спрашивала ещё много дней до этого, и ответ остаётся тем же. Эти «материнские» разговоры повторяются каждый раз, при любой возможности. Баки остаётся спокойным, совершенно спокойным, напоминая себе, что она делает это из хороших побуждений, только из хороших побуждений, и повторяет раз за разом, что «слишком занят сейчас, и это не так и важно». И ему уже пора заканчивать разговор, телефон слишком отвлекает, и он, кажется, проебался с рецептом и всё же добавил слишком много специй. Он тихо матерится и поспешно прощается с матерью, «да, я тоже тебя люблю, я позвоню на днях, да, хорошо, пока». Позже этим вечером случается то, что случилось — ложь приводит всё в действие. Баки смотрит телевизор, сидя на диване с бутылкой холодного пива в руках, когда ему звонит Ребекка. Обычно они переписываются, так что Баки думает, что на этот раз есть что-то срочное. Но нет, неожиданно вместо приветствия в трубке слышится «У тебя вообще есть друзья?» — Что? — Я начинаю думать, что у тебя нет друзей, — отвечает Ребекка небрежно, тем надоедливым тоном, что есть только у младших сестёр. Баки может представить её, разглядывающую свои ногти с скучающим, недовольным выражением лица. — Может, мне стоит зарегистрировать тебя на сайте знакомств? — У меня есть друзья, Бекс. — отрезает Баки. — О-оу, мило. — тянет она. — Подожди, я позвоню тебе по фейстайму. — Но-… Она бросает трубку. Баки вздыхает, поднимая пульт и снова включая шоу, которое смотрел. Хотя он не успевает насладиться им, через несколько секунд Бекка звонит ему снова, и он принимает. Ребекка сидит в своей комнате, глядя на экран с ухмылкой. Держа телефон перед собой, Баки спрашивает: — Окей, что. — Поверни свой телефон из стороны в сторону, — говорит она. — Что? — Просто сделай это, из стороны в сторону. Баки делает это, чувствуя себя сбитым с толку. Когда камера снова напротив него, Бекка строит серьёзное лицо и спрашивает: — Это они? Они выглядят хорошо! Можешь повернуть телефон налево, вон туда, я не успела поздороваться! Баки закатывает глаза, совершенно не впечатлённый представлением. — Мои друзья не воображаемые, тупица. — О-о-о, ну конечно же, нет. — Я вешаю трубку сейчас, — говорит Баки, снова поднимая пульт и уже смотря в телевизор. — Ох, да успокойся ты. — фыркает его сестра, прекращая выделываться. Она меняет положение на кровати, подтягивая колени под подбородок. — Мама правда надеется что ты изменишь своё мнение и приведёшь кого-нибудь. — Ну, ненавижу разочаровывать, но, снова же, этого не произойдёт. — бормочет Баки в ответ, всё ещё смотря только на экран телевизора. Ребекка фыркает снова и он бросает на неё косой взгляд. — Не то чтобы моя личная жизнь вообще касалась тебя, ты ещё даже не доросла до мальчиков. — Мне семнадцать. — Именно. — Я перехожу на последний год обучения в школе. — Всё ещё не доросла, — повторяет Баки, перебивая её и растягивая каждое слово. Она закатывает глаза. — Просто натяни белый воротник и подайся в священники, почему нет? Это было бы даже менее удивительно, чем если бы ты действительно встречался с кем-нибудь. По крайней мере, мама перестала бы надеяться. Баки вскидывает свободную руку в воздух. — Почему всех так волнует то, с кем я встречаюсь? Его сестра фыркает ещё раз. — Для того, чтобы мы волновались о том, с кем ты встречаешься, ты должен встречаться с кем-то. А сейчас это больше волнение за твои отношения с «Господом Иисусом, нашим Спасителем», о которых ты боишься нам рассказать. Тебе нужна копия Библии? У нас точно завалялась одна где-то. — Я не стану священником, Ребекка. Мы даже не религиозны. — Ты попал в секту? — с притворным сочувствием спрашивает она. — Секту учёных или вроде того. — Учёные тоже могут встречаться, — отмечает он. — Окей, серьёзно, это не помогает тебе сейчас. Баки сжимает губы и качает головой. — В любом случае, даже если бы я встречался с кем-нибудь, это не было бы твоим делом. — Но ты ни с кем не встречаешься, так что всё в порядке Баки смотрит прямо на неё, нахмурившись. — Как ты можешь знать? — спрашивает он, неожиданно переходя в оборону. Одно дело настаивать на том, что он одинок и это его желание, и совершенно другое, когда кто-то заставляет это звучать так, будто он боится обязательств или чего-то, или будто с ним что-то не так… Он продумывает каждый смысл, что мог быть в её замечании. Ребекка пожимает плечами. — Ну, ты мой брат? Ты никогда не встречался с кем-либо? Выбери, что тебе по вкусу. — нараспев тянет она. — Ты точно уверен, что не хранишь себя для Иисуса? Баки не уверен, зачем он делает это, но этот разговор внезапно ломает в нём что-то, поэтому он вдруг без преамбулы говорит: — Ну, к твоему сведению, гений, так уж случилось, что я встречаюсь с кем-то, — ещё до того, как понимает, что произошло. Лицо на экране вдруг замирает, будто она не расслышала его, а потом Ребекка усмехается. — Ну, конечно. — скептически отвечает она. — Ты немного опоздал с этим, апрельские шутки нужны были несколько месяцев назад. — Ну, тебе стоит поверить. — пожимает плечами Баки, и он знает, что ему стоит замолкнуть, но всё же продолжает говорить, и он понятия не имеет, как остановить это. — Потому что это правда. Мы не так давно встречаемся, и поэтому я не говорил ничего раньше, и я не планировал приводить его куда-либо, где ему придётся познакомиться со всей семьёй. — Ему? — окей, прекрасно, теперь у Баки есть парень. Теперь его младшая сестра пристально смотрит на экран. Она продолжает щуриться и хмурится так, словно пытается прочесть по его лицу, врёт ли он. — То есть, у тебя есть парень. — медленно произносит она после нескольких секунд молчания. Она звучит наполовину вызывающе и наполовину неуверенно. — Да. — Баки вздыхает. Ему нужно, чтобы этот разговор закончился. — Ага. Окей, как его зовут? Баки запинается на секунду, но быстро находится. — Не твоё дело, сопля. Она хмурится сильнее, всегда ненавидела это детское прозвище, которое он дал её. — Так и знала, ты врёшь. — отвечает она, и теперь крошечная, довольная ухмылка тянет уголки её рта вверх. Они с Баки жутко похожи, когда улыбаются так. — Эй, не смотри так на меня-… Это вообще я научил тебя такому взгляду, не используй его на мне. — Просто признай, что ты солгал, и я не стану развивать это дальше. — её голос становится обманчиво сладким, и, да, ему стоит просто поднять белый флаг и признать, но семья Барнсов-Прокторов не из того теста, и, конечно же, он не признает. — Ага, вот только я не вру. — настаивает он. — Серьёзно. Конечно же. — подтрунивает Ребекка, закатывая карие глаза снова. — Ладно, докажи. — Мне не нужно доказывать что-либо. — Оу, окей. Оу, оу, постой, ты слышишь этот запах? — Какой запах? Ребекка начинает обеспокоенно принюхиваться, вновь хмурясь. — Нет, Бак, правда, мне кажется, я чую что-то. Предыдущее раздражение Баки моментально исчезает. Он тоже хмурится и спрашивает: — Запах чего? Газ или чего-то ещё? Тебе стоит сказать об этом отцу. Она принюхивается ещё несколько раз. — Нет… Нет, это не газ. — размышляет она. — Я думаю, это… — она смотрит прямо в камеру и заканчивает с ухмылкой. — …твои штаны горят. Баки распахивает рот и закатывает глаза со стоном, пока Бекка сгибается от смеха. — Баки, просто признай, что ты врёшь. — хихикает она, но уже слишком поздно сдаваться. Он знает, что она подловила его, что только подталкивает его отчаянно отрицать, что она права. Также он вдруг понимает, что его жутко достала эта мысль в их семье, что он плох в отношениях. Он бы был прекрасным партнёром, если бы хотел, он просто не хочет. Видимо, его мозг решает сейчас, что Баки должен стать Королём Плохих Идей, потому что он снова говорит, не успев даже обдумать это: — Окей, хорошо, тебе нужны доказательства? Тебе будут доказательства. Это заставляет Ребекку прекратить смеяться. Она пристально смотрит на него около минуты или даже больше. — Хорошо. Докажи. Лично. — Хорошо. — фыркает Баки. — Привези его в коттедж на юбилей родителей. — Хорошо. — Хорошо! — Я вешаю трубку, — предупреждает он. — Я расскажу маме. — ухмыляется Бекка. — Тебе ведь нечего скрывать теперь. Она будет счастлива! — Хорошо! — громко восклицает Баки, которого на триста процентов заебал этот разговор, потому что, господи, она расскажет маме? Он начинает осознавать, во что он себя втянул и не имеет ни малейшего понятия, как выбраться из этого. Ребекка смеётся и передразнивает его выражение лица. — Спокойной ночи, Ребекка. — Сладких снов. Пока, друзья Баки! — она притворяется, что кричит кому-то за Баки, приближая своё лицо к экрану. Она начинает изображать звук поцелуя, когда Баки завершает видео-звонок. Его рука безвольно свисает с дивана, и он всё ещё держит телефон, пытаясь до конца осознать, что только что произошло. Его перехитрили и взяли на «слабо». Его перехитрила его сестра-подросток, вот что случилось. И теперь у него откуда-то взялся парень, который будет сопровождать его всю неделю в семейном коттедже. Как его пара на важном семейном событии. Меньше чем через минуту его телефон вибрирует. Баки смотрит вниз, но даже не снимает блокировку. На экране высвечивается сообщение, состоящее только из «!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!! <3 <3 <3». Бекка действительно быстро работает. Окей, блять.

________________________________________

Баки знает, что у Наташи уже есть планы (свидание, если точнее, и если учитывать, как редко она на них ходит, Баки знает, что лучше не вмешиваться), так что на следующий день он зовёт на помощь Стива. Стив один из тех парней, кто может заставить любого в радиусе десяти миль улыбнуться — у него просто такая лёгкая, непринуждённая натура, которая располагает к себе. Баки познакомился с ним на втором курсе. Стив тогда был на первом, и Баки обучался деловой этике, в то время как Стив взял профильное в истории искусств. Барнс находил это немного ироничным: предметы, которые они взяли, куда лучше описывали их различия, чем-то, что они рассказывали о себе, когда знакомились. Одно из лучшего, что есть в Стиве, это то, что если кто-то говорит, он всегда слушает. На самом деле, он один из тех людей, кому никогда не надоест слушать — по крайней мере, казалось, он никогда не уставал от Баки. Он не цеплял искусственную улыбку и не устраивал психоанализов во время рассказа. Пока твои губы двигаются, он только слушает, но на сто процентов заинтересован. Стив Роджерс идеально подходил Баки в плане дружбы инь и ян, хотя бы потому, что ему всегда удавалось успокоить Баки — даже когда это уже становилось больше похожим на стихийное бедствие. Ну, он не всегда таким был. Он даже может вспомнить, когда был беззаботным. Но потом случилась старшая школа и случилась ответственность, и Баки всегда брал на себя больше, чем ему стоило. Он знает, что его семья никогда не ожидала от него, что он закончит школу с отличием — также как и знал, что его семья будет любить его так же сильно, если у него не будет карьеры или собственной квартиры к тому возрасту, в котором он сейчас. Семья Баки вообще прощала ему многое и прекрасно понимала его и любила. Баки редко носит что-то с коротким рукавом. Не из-за стеснения, на самом-то деле. Просто каждый раз, когда он видит в зеркале свою левую руку, каждый узловатый шрам, каждый рубец, каждая паутинка тонких линий служит ему напоминанием об ошибках, что он совершил. Баки ненавидит посещения терапевтов, но последний из тех, кого он решился посетить, пытался убедить его, что это всего лишь несчастный случай и не его вина. Не было его виной, когда он напился в семнадцать и сел за руль, не было его виной, когда он разбил машину родителей, находясь в ней с Ребеккой, в результате чего ему самому понадобилось две операции на руку, кожные трансплантаты и в результате чего он потерял большую часть чувствительности. К счастью, Ребекка отделалась лишь переломом запястья, но это не уменьшает вину Баки, и, боже, что, если бы это было больше, чем запястье? Единственное событие в жизни Баки, которое он не смог и не сможет пережить. Терапевт предположила, что он мог бы простить себя, правда мог бы. Баки знал, что она была права. В любом случае, он перестал ходить к ней. Стив же… Стив никогда не торопил Баки, не давил на него и не уставал от этого. Помогал ему, часто улыбался и смеялся, поднимал ему настроение и успокаивал, когда нужно, и заботился. За те пять лет, что они знакомы, они стали доверять друг другу чуть ли не больше, чем себе, и стали лучшими друзьями. Но Стив никогда не виделся ни с кем из семьи Баки. Из-за нехватки времени или странных совпадений, как-то, когда семья Баки приехала в Нью Йорк навестить его, и именно тогда Стиву понадобилось навестить родственников в Бруклине. Семья Баки знает о Стиве — просто не знают его лично. Это довольно-таки забавно, и это оказывается самой большой удачей Баки. Стив растянулся на спине по кровати Баки, с коробкой курицы и жареного риса, заказанной в китайском ресторанчике неподалёку. Он неплохо управляется с палочками для еды, несмотря на то что большую часть внимания сейчас уделяет Баки, ходящему по спальне из стороны в сторону и разглагольствующем уже полчаса о том пиздеце, что случился с ним. Баки объясняет всё и позволяет себе немного сорваться, в то время как Стив наблюдает за этим с довольной, почти незаметной усмешкой. Он всегда знал, что лучше подождать, пока Баки закончит, и только тогда вставлять свои пять копеек. Так что он ничего говорит и занимает свой рот едой. — Я не понимаю, почему они так волнуются о моих отношениях! — восклицает Баки где-то в тридцатый раз. Он качает головой и ускоряет шаг, вскидывает руки в воздух, активно жестикулирует и повторяет в тридцать седьмой раз. — Я имею ввиду, в этом нет ничего плохого. Со мной всё в порядке. Я даже хожу на свидания, — тут он останавливается и поворачивается к Стиву. — Верно же? Стив пожимает плечами. — Не знаю. — отвечает он беззаботно, вглядываясь в коробку и копошась там палочками, надеясь найти больше курицы. — Я думаю, с того момента, как я знаю тебя, ты встречался с кем-то… Один раз? Два, может быть? — Серьёзно? Кто второй? — спрашивает Баки с искренним любопытством. Стив усмехается и смотрит на него. — Видишь? Плечи Баки поникают и он весь будто сдувается. — Я просто не понимаю, что в этом, блять, такого? Окей, я не встречаюсь ни с кем, и что с того? Я же не избегаю этого или что-то вроде такого дерьма, я просто занят. Он вытягивает руку вперёд и сжимает пальцы несколько раз. Стив подаёт ему рис и продолжает наблюдать. Не собираясь говорить с набитым ртом, Баки некоторое время ещё ходит взад-вперёд по комнате и немного успокаивается. Когда он заканчивает, он падает на кровать и передаёт остатки риса блондину. Стив берёт их и смотрит на Баки, дожидаясь, пока тот посмотрит на него и позволит говорить. — О, оу, да, я закончил, — быстро говорит Баки, махнув рукой. — Окей. — кивает Стив и садится, скрещивая ноги. Это всегда забавно: наблюдать как кто-то таких размеров ведёт себя как взбудораженный ребёнок, потому что, ну, да, Стив действительно большой. В конце концов, он был капитаном школьной футбольной команды, и это не обходится без интенсивных тренировок. Впрочем, каким-то образом ему всегда можно было есть что угодно и не терять форму при этом, и это почти что оскорбляет Баки. — Для начала, я понимаю, почему это расстраивает тебя, но мне кажется, что ты драматизируешь. — начинает Стив. Баки поднимает бровь в своём стиле, и выпускает маленький раздражённый смешок, когда не может понять то, что Стив находит очевидным. Указывая на него палочкой для еды, он говорит: — Тебе всего лишь нужно найти кого-нибудь, который будет согласен притвориться твоим парнем на неделю, и потом придумать какое-нибудь оправдание и сказать семье, что вы расстались. Бум, проблема решена. Баки морщит нос, обдумывая идею. Он полагает, что она не так уж и плоха… на самом деле, она прекрасна. — Да, только есть другая проблема, — тянет он, чувствуя, как его надежда испаряется. Он вздыхает, — я отправляюсь туда через два дня, и это уже поздний срок для поиска. Да и просить кого-то взять отпуск на целую неделю просто ради того чтобы притвориться моим парнем, эм, кажется рискованным. Стив задумывается, снова откидываясь на кровать. Он покачивает ногой под какой-то ритм в голове, а потом издаёт тихий смешок и заговорщицким тоном шепчет: — Что насчёт Тони? Баки резко смеётся. — С его чувством юмора? Он или оскорбит мою семью, или будет оскорблён тем, что Бекка уделает его, и будет планировать страшную месть. Или и то, и другое. Стив усмехается: он знает Тони достаточно хорошо, чтобы понимать, что Баки прав. — Окей, эм… Сэм? — М-м-м… — мычит Баки в ответ, качая головой. — У него промежуточные экзамены на следующей неделе. Ему остался один семестр до магистра, вроде бы? — Да ладно, — Стив отвечает с удивлением, — ты, нахрен, шутишь. — Неа. На самом деле, он хорошо справляется. В отличии от меня сейчас. Стив хмурится, раздумывая. Баки почти готов щёлкать пальцами перед ним, чтобы вывести его из транса, когда Стив вскидывает голову и говорит с таким тоном, будто решил сложнейшую загадку: — Что насчёт Наташи? Баки пялится на него, ожидая продолжения шутки. Но, эм, нет, к удивлению, Стив совершенно серьёзен. — О, ну да-а, ты прав, это идеальное решение. — медленно проговаривает Баки, говоря со Стивом как с маленьким ребёнком. — Наташа это самый лучший и очевидный выбор из всех, кого я мог бы представить своей семье как своего парня. Блять, да как я сам не додумался? Фыркнув, Стив закатывает глаза. Он снова поднимает коробку с рисом и лениво пожимает плечами. — Ну, не знаю. Просто одень её как парня и она произведёт прекраснейшее впечатление. — Ты не помогаешь, Роджерс. — Серьёзно, она бы произвела лучшее впечатление. — настаивает блондин. Он бормочет, что, скорее всего, она выбьет всё дерьмо из него после этого, а потом достаёт телефон и, видимо, набирает ей сообщение. Всё время, пока его пальцы двигаются, на его лице красуется шкодливая полуулыбка. Кажется, он находит это жутко забавным. — Она на свидании, — напоминает ему Баки. — И что? Может написать мне, когда закончит. — Стив откладывает телефон, когда заканчивает, а затем вздыхает и поворачивается к Баки, голубые глаза упираются в его профиль. Баки кусает губы, задумавшись снова, и даже не замечает, что его друг смотрит. Стив улыбается и закидывает руку за голову, используя её вместо подушки. Он легонько толкает Баки ногой и спрашивает: — Ладно, что насчёт меня? — Хм? — Баки выныривает из своих мыслей, поворачиваясь, чтобы посмотреть на него. Стив смеётся. — Я говорю, что насчёт меня? Я даже немного разочарован, что с самого начала даже не рассматривался на эту роль. От меня воняет или что? Баки закатывает глаза и отпихивает его ногу, прежде чем украсть у него коробку с рисом. Прожевав, он пожимает плечами, немного хмурясь. — Не знаю, я не думал, что ты будешь заинтересован, или думал что ты предложишь сам. — О, так теперь я умею читать мысли? — дразнит его Стив. — Отъебись, — фыркает Баки, улыбаясь. Он отдаёт ему рис, чтобы пройти в гостиную и принести коробку с куриными шариками. Он ставит её между ними на кровать и садится и забрасывает один из шариков в рот. Затем замечает Стива, смотрящего на него с ребячливой ухмылкой, сглатывает и уточняет: — Ты, эм, серьёзно? Ты действительно не против? — Ага, — небрежно отвечает Стив, отталкиваясь от кровати и садясь, чтобы тоже взять несколько шариков. — К нам недавно взяли новичка, стажёра, так что у нас даже больше персонала в пабе, чем нужно, так что всё будет в порядке. Босс всё равно должен мне услугу, так что, да, я могу помочь. Когда Стив снова сверкает улыбкой на миллион, прежде чем обратить всё внимание на коробку и попытку выловить оттуда идеальный шарик, Баки не может ничего сделать, кроме как сглотнуть снова. На этот раз более нервно. Потому что, на самом деле, не то чтобы Баки не думал о том, чтобы попросить Стива. Скорее осознанно отказался от этого. Баки так хорошо скрывал всё это время, все пять лет… А теперь у него всё меньше шансов продолжить успешно скрывать то, насколько сильно он влюблён в Стива.