***
— Нару-чан! Как только красноволосая разулась, она сразу же кинулась в объятия матери. Только сейчас Наруко осознала, насколько же сильно скучала. Да, прошло лишь пять дней, но произошло столько всего, что, казалось, все они повзрослели на пару лет. — Мам... Я скучала... — Наруко уткнулась лицом в привычное зелёное платье матери. — Я тоже скучала, родная, — женщина гладила дочь по коротким волосам. — Тебе очень идёт, ттебане... — Спасибо... — прошептала девушка. Они с матерью молча простояли ещё несколько минут. — Как ты? — первой тишину нарушила Узумаки. Кушина же лишь вздрогнула, понимая, что её дочь всё знает. — Всё хорошо. Рин сделала всё, что могла, чтобы я быстрее вернулась домой. На самом деле, Кушина и сегодняшний день должна была провести в больнице. Но, воспользовавшись суетой вокруг пострадавших генинов, женщина не возвратилась в палату, а пришла домой. Наруко не ответила, лишь выдыхая. Дверь дома приоткрылась, и на пороге показался Изуми. — Привет. Девушка отстранилась от матери, переведя на брата непонимающий взгляд. Она сама ушла вместе с Менмой. Изуми, Сакура, Итачи и Саске должны были разойтись по домам — Зузу так вообще должен был одним из первых прийти. Если Итачи и Саске явно ушли вместе, то Изуми остался с Сакурой. Сакура жила в другой части Конохи, поэтому если сама Узумаки пришла раньше... Её глаза округлились вместе со ртом, и она выдала понимающее «Оооо!». Брат же нахмурился, наклоняясь и начиная снимать ботинки. Взгляда на мать и сестру он избегал. Кушина же смотрела на него непонимающе, бегая глазами от одного ребёнка к другому. Наруко растянулась в ухмылке, но промолчала. — Кстати, мам, нас с Зузу и с Сакурой Микото-сан на ужин пригласила. Мы пойдём к шести. Женщина улыбнулась, одобрительно кивая. — Я поставлю чайник. — А я пока пойду в душ. С меня песок сыпется, — девушка поймала притворно непонимающий взгляд матери и насмешливый от брата. — Сейчас выйду и расскажу, ттебайо.***
— И там как поднялась буря песчаная, просто ужас. Все балконы песком завалило, даттебайо! — Наруко и вовсе забыла о чае, красочно размахивая руками и описывая масштабы происходившего. Кушина снисходительно улыбалась, иногда переглядываясь с сыном. А девушка позабыла обо всём, рассказывая матери про свой экзамен. — А как Саске-кун? Сакура-чан? — Ой, Сакура вообще красотка! Там такая ничья была красивая! Она дралась с Ино Яманакой, и она применила... Эту... Ну... — Наруко застопорилась, почёсывая голову. — Технику переноса разума, — подсказал Изуми. Кушина понимающе кивнула. — Во! Точно! А её Сакура из своей головы ка-ак выкинула, даттебайо, это очень зрелищно было! Кушина скосила на сына незаметный взгляд и слегка усмехнулась, увидев, как он уткнулся в кружку с чаем и пил, будто вовсе не заинтересованный разговором. Было забавно за ним наблюдать. Особенно из-за того, что Кушина-то там была. Видела буквально от первого лица. — А Саске как? — Кушина убрала с лица волосы, слушая дочь. — А, теме, — девушка махнула рукой и закатила глаза, — сойдёт. Победил, но мог бы и лучше. Женщина улыбнулась, скрывая улыбку за чашкой чая. — О, а ещё... Послышался хлопок двери. Наруко сидела к входу в кухню спиной. Но по звуку шагов поняла, что это точно не Менма. А жаль. Но девушка продолжила говорить. — Ещё мне очень понравился бой моего друга, Шикамару. Он так здорово свою соперницу перехитрил! Судя по взглядам матери и брата, смотрящим куда-то выше и правее её головы, отец встал в проходе и просто стоял, ничего не говоря. Но Узумаки продолжала не обращать на него внимания. — Он просто мастер теней, так быстро определил... — Ничего не хочешь мне сказать? — послышался холодный голос с неприятной усмешкой. Не доброй, а даже более презрительной, чем обычно. Но девушка проигнорировала это. — ...так быстро определил среди клонов настоящую девчонку, что мы не сразу поняли, что и как он сделал. Шикамару очень умный. Наруко собиралась сказать что-то ещё, но, по всей видимости, отец потерял терпение. Девушка почувствовала, как руки схватили её за куртку и резко подняли со стула. Такого она точно не ожидала, как не ожидали и сидящие за столом. Одна из кружек, смахнутая со стола в этом порыве, упала на пол и разлетелась вдребезги. Кушина и Изуми вскочили почти одновременно. — Слушай меня внимательно, маленькая дрянь. Если ты думаешь, что у меня бесконечное терпение, и тебе будет всё сходить с рук, то ты глубоко заблуждаешься. — Минато! — Мало того, что ты ведёшь себя так, паршивка, так ещё и меня позоришь! Кушина и Изуми собирались оттаскивать отца, когда он схватил дочь за ворот куртки, но... Она испарилась из его рук. — Если это всё, что ты собирался сказать мне... — голос послышался за его спиной мужчины. Наруко стояла в проходе, опершись спиной на дверной косяк и скрестив руки на груди. — То я пойду. Если ты вдруг забыл, я только что вернулась из леса смерти, а потом победила в своём поединке. Знаю, что ты плевать на это хотел. А мне плевать на твои слова, ясно? И не смей больше говорить со мной в таком тоне. Ни со мной, ни с мамой, ни с моими братьями. Ни с кем, — девушка развернулась и спокойно ушла наверх. Послышался негромкий хлопок двери. Минато сжал зубы и, ни на кого не посмотрев, ушёл в свой домашний кабинет. На кухне так и остались Кушина и Изуми с нескрываемым удивлением на лицах. Скорее, не удивлением вовсе, а самым настоящим шоком. Раньше никогда такого не было. Узумаки терпела всё молча, сжав кулаки, но никогда ничего не говорила в ответ. А сегодня... Сегодня что-то поменялось. Может, это произошло раньше, но проявилось только сейчас. Кушина обессиленно рухнула обратно на стул и закрыла лицо руками. Её плечи вздрогнули. Один раз, другой. Изуми положил руку на плечо матери, а потом и вовсе обнял, сев рядом. — У вас будет дочка. Женщина в белом халате улыбнулась, смотря за счастьем на лице будущей мамы. По лицу Кушины сами по себе начали катиться счастливые слёзы. Большие ладони, явно мужские, потянулись к её лицу. Большие пальцы стёрли слёзы. Кушина счастливо улыбнулась. — У нас будет дочь, Минато... Мужчина уже не слушал. Он неожиданно подхватил жену на руки и начал кружить. Кушина обнимала его за шею. И на их лицах было такое счастье... Кушина снова вздрогнула, пряча лицо в кофте сына. — Почему... Почему так, Изуми... — парень сжал зубы и закрыл глаза, поглаживая мать по спине. — В чём наша вина? В чём, ттебане? Что я сделала не так?... — Мам... Ты не виновата. Никто не виноват. Мы во всём разберёмся. Послышался хлопок двери. Из гостиной выглянул маленький красноволосый мальчик. Его красные волосы стояли чуть-чуть торчком, но в целом были довольно прямыми. На лице виднелись маленькие шрамики-усики. Изуми улыбнулся. Снова вошёл в гостиную и вышел уже не один. За его руку крепко держался совсем ещё малыш. Короткие пшеничные волосы торчали во все стороны, а на по-детски пухленьких щёчках тоже виднелись шрамики-усики. Увидев маму и папу, Менма широко улыбнулся и, отцепившись от брата, потопал к родителям. Кушина присела на корточки, обнимая сына. Старший подошёл к ним. Минато поднял его на руки, а потом поднял и второго сына. На лице была добрая улыбка. Мать тоже широко улыбалась, поддерживая одной рукой Менму, а второй – Зузу. — Малыши мои... — женщина снова начала плакать, но только от радости. — У вас скоро будет сестрёнка... Лицо Изуми сначала передало удивление. А потом растянулось в широкой радостной улыбке. У него будет сестра! — Сестлёнка... — маленький Менма ещё не совсем понимал, что это значит, но раз радовались все, он тоже засмеялся, обнимая отца за шею. — Всё будет в порядке, мам. Мы обязательно всё исправим. Кушина в последний раз зажмурилась, кивая, а потом отстранилась от сына. Вытерла слёзы. Глубоко вздохнула. — Я пойду, умоюсь. И приберу тут. А ты... Сходи, пожалуйста, к Нару-чан. Я за неё беспокоюсь, — Изуми кивнул на её просьбу. Женщина в последний раз сжала руку сына, а после вышла из кухни. Парень вздохнул. А после двинулся по лестнице вверх. В комнате он Наруко не нашёл, но услышал, как в ванной лилась вода. Вышел из комнаты сестры, прикрыл дверь. И только развернулся, чтобы пойти вниз и помочь маме, как натолкнулся на младшего брата. — Ты не представляешь, какое шоу пропустил, малой, — Изуми печально улыбнулся. Менма, до этого находившийся вполне в хорошем расположении духа, застыл. Он проигнорировал даже то, как Зузу назвал его. Кулаки сжались непроизвольно. — Что он натворил? — выдал Менма, переводя на брата серьёзный взгляд. Он даже уже не спрашивал, что случилось. Он знал. Догадываться оставалось лишь о серьёзности слов и поступков. Изуми лишь открыл дверь в ближайшую комнату, которой оказалась комната Менмы, и пропустил брата вперёд.***
— Ты шутишь. Но серьёзный взгляд Изуми вовсе не показывал, что ему весело. Недолго думая, Менма подскочил на ноги. Сжатые кулаки, плохо скрываемая ярость в глазах, холод, которым от него так и потянуло... Весь его вид явно не предвещал ничего хорошего. Изуми встал вместе с братом, крепко сжав его плечо. — Не смей, Менма. — Но... — Нет, — Изуми с усилием надавил на его плечо, заставляя сесть. — Нару-чан поставила его на место, он злющий как собака. Или ты хочешь, чтобы всё снова повторилось? Менма сжал зубы и прикрыл глаза. Он едва мог пересилить себя. Его чувство справедливости обострилось настолько, что он попросту не мог с этим мириться. Даже года не прошло, а он настолько изменился. Он будто пытался за один раз излить все чувства, накопившиеся внутри за много лет. Но делал только хуже, когда эмоции брали верх. Вокруг стало как-то тихо. Не было слышно звуков воды. Братья переглянулись и синхронно встали. Им нужно поговорить с сестрой.