Кто мы друг другу?

      Таня за несколько лет совместной жизни уже привыкла, что если поутру Тихонов не обнаруживается рядом, то он обязательно сидит за компьютером и сосредоточено выуживает из глобальной сети нужные, полезные или просто интересные ему данные. Или же серию новую смотрит — либо сериала любимого, либо мультфильма, который, конечно же, интересен не только детям. «Я, между прочим, готовлюсь стать отцом! А ты вот как будешь с нашим ребёнком героев и их поступки обсуждать, если ни одного нового мультфильма не посмотрела?», — говорит в такие моменты Иван, усаживает Белую рядом с собой, перематывает на начало и в двух словах рассказывает о сюжете и главных героях.       И вот в это утро, когда пробуждение произошло не в уютной постельки, а на диванчике в стенах родной конторы, когда на кону стояла жизнь коллеги, и счёт времени шёл уже даже не на сутки, а на часы, у капитана и сомнений не было, что жених её уже в лаборатории в компании своего железного друга. И логика напару с интуицией её не подвели. Тихонов нашёлся за своим рабочим столом — уставший, лохматый едва ли не сильнее, чем обычно, голодный, но при всём этом лучезарно заулыбавшийся, когда Таня обняла его со спины, целуя в макушку. А когда она ещё и завтрак пообещала минут через десять, и вовсе показался самым счастливым на свете человеком.       — О, Никитка, — заулыбалась Белая, аккурат между буфетом и постом дежурного заприметив временного жителя ФЭС. Хмурого, взглядом словно воспламенить собирающегося пустой коридор, и с ветровкой брошенной под ноги. Колдовство над завтраком было тут же отложено чуть на потом, и Таня оказалась рядом с подростком, приобняв его за плечи. — Доброе утро!       — Здрасте, — буркнул в ответ Власов, явно не согласный с озвученной экспертом характеристикой едва начавшегося дня. Он дёрнул было плечом, но её руку со своего плеча сбрасывать всё же не стал. От Белой веяло заботой, от неё чувствовалась поддержка. И пусть это была не мама, тепла которой сейчас он никак не мог получить, и не Стёпа, которого он сам лично, уже даже понятия не имея зачем, отталкивал от себя, Никита знал, что это не просто попытка объятий для галочки, а искреннее беспокойство о нём.       — А чего хмурый такой? И лохматый, — не в силах удержаться, добавила Таня, попытавшись пригладить ладошкой его торчащие во все стороны пряди, — прям как Ванька. — Белая наклонилась, подняла, как она поняла, брошенную незадолго до её появления куртку с пола и, отряхнув её, перекинула через руку. Никита продолжал сверлить взглядом дверь в конце коридора, и Таня улавливала в этом прямую связь с недобрым настроением мальчишки, но всё же решила осторожно уточнить. — Утро только началось, когда ты уже успел разочароваться в этом дне?       — Как только встал, так сразу и разочаровался. С Даниловым поругался, — с грустью в голосе отозвался Власов, и Таня, как не пыталась, не смогла понять и в отводимых в сторону глазах прочитать, что именно расстроило подростка — сама по себе утренняя ссора, не светящая ничем хорошим, или то, что именно со Стёпой она произошла, образовав новый виток разногласий между ними. — Он меня в школу не пустил!       — Ну и хорошо, разве нет? — услышав причину утреннего конфликта, Таня изумлённо округлила глаза. Она бы уж точно не расстроилась, если бы в школьном возрасте родители не пустили её в школу. — Чего ты там не видел, в школе этой? Посидишь у нас, телевизор посмотришь, в интернете покопаешься. Выходной день посреди недели — это, по-моему, здорово.       — У меня контрольная сегодня. По химии.       — Тем более. Зачем идти на контрольную, если в школу разрешают не ходить?       У мальчишки был такой вид и тон, будто ему чего-то невероятно любимое не разрешали делать. И Таня бы поняла, если бы Никита сердился, что его с друзьями в футбол поиграть не пускают или в кино сходить. Она бы поняла, если бы в школе дискотека должна была начаться через пару часов, и там девочка, Власову симпатичная, обязательно бы присутствовала.       «Может, я не готова ещё по-настоящему матерью стать?», — абсолютно никакого логичного объяснения этому рвению в школу, тем более на контрольную, не находя, с ужасом спрашивала Белая не то у самой себя, не то у внутреннего голоса, который непременно должен был знать ответ или хотя бы иметь возможность с кем-нибудь проконсультироваться. Она неотрывно смотрела на подростка, особо даже и не скрывая во взгляде надежды на то, что он прояснит ей ситуацию и не скажет чего-нибудь наподобии: «Вам наше поколение не понять!».       — Потому что я не понимаю в химии ничего. Я чего, дурак, писать потом эту работу один и двойку получить, если сегодня спокойно у Катьки могу списать?       — Умно! — после столь ёмкого объяснения Белая заметно просияла. Всё же это здорово — узнать, что ты не потеряла ещё пульс жизни подростков и не перестала понимать их школьные будни и желание не напрягаться особо лишний раз. — Слушай, а ты завтракал? — спросила заботливо Таня и в ответ ождидаемо получила отрицательный моток головой. — Пойдём, накормлю тебя. И с походом твоим в школу чего-нибудь придумаем.       Тихонов привычно копался в информации, найденной на просторах интернета, попутно вилкой ковыряя остатки завтрака, когда Таня перевела на него взгляд. Девушка лишь покачала головой и развернулась к Власову. Мальчишка, разломав омлет на небольшие части, к каждой из них раскладывал по кругляшку сосиски и только после этого неспешно накалывал получившийся бутерброд на вилку и съедал.       Таня чувствовала себя откровенно неуютно в этой компании. И ведь с одной стороны, это абсолютно невоспитанно — не замечать спутницу, пусть и во время приёма пищи. А с другой, каждого из мужчин в буфете можно понять. Ванька хоть какую-то новую подсказку по делу пытался отыскать, его отвлекать — всё равно, что поиску Риты мешать. А Никите и вовсе было не до разговоров. Тане оставалось лишь следовать их примеру — взять тему для размышления (к тому же она уже была экспертом выбрана из повестки дня) и попытаться найти решение.       — Никит, а давай так поступим: мы не станем ничего спрашивать у Данилова и вообще рассказывать ему про школу, — принялась рассказывать свой план Белая, — но ты сразу после уроков вернёшься в ФЭС. Сейчас по подозреваемому чего-нибудь новое найдётся, опера уедут по адресам — Стёпа даже и не заметит, что тебя полдня не было. Слушай! — воскликнула вдруг капитан, и Тихонов, от неожиданности подпрыгнув на стуле, недоверчиво покосился в сторону невесты. Однако Таня этого словно и не заметила.— А можно ведь и вовсе после контрольной уйти. Каким уроком у тебя химия?       — Третьим.       — Вот и отлично! Напишешь контрольную и уйдёшь из школы. Но не куда-нибудь, а в ФЭС, — добавила на всякий случай капитан. — Записку какую-нибудь от лица родителей я тебе сочиню. Ну, так что, идёт?       Белая в своём плане была уверенна на все сто процентов и уже была готова бежать в лабораторию за чистым листочком и ручкой, а по дороге ещё мысленно парочку вариантов заявления на имя классного руководителя обдумать, чтобы наиболее удачное подобрать. Но её остановил нерадостный голос Власова:       — Со Стёпой этот план не прокатит. Он уже на каждом углу вашим сотрудникам сказал, чтобы меня не выпускали.       — Разве это проблема? — усмехнулся Иван, едва не опрокинув на себя чашку горячего кофе. — Да даже если бы он листовки с твоей фотографией по ФЭС развесил, это не было бы нерешаемой проблемой. Да, Тань?       — Ага, — кивнула эксперт и Никите стала объяснять: — Галина Николаевна ни один раз приказывала Тихонова из конторы не выпускать. То он посреди рабочего дня куда-то девается, а потом на стоянке в служебной машине спящим обнаруживается. То домой сбегает, ни одного отчёта не сдав. То ещё что-нибудь. И чего, думаешь, хотя бы раз это ему помешало всех обхитрить и вырваться?       Слова эти слушая словно приказ о вручении ему государственной награды, довольно улыбался Иван. И когда Белая закончила «поздравительную речь», хлопнул сидящего рядом с собой парня по плечу.       — Так что не дрейфь, Никитос! Пройдём и мимо Данилова, и мимо расставленных блокпостов.       — Значит что, договорились? После третьего урока ты сразу сюда. Без разговоров с друзьями и походов по магазинам.       — Договорились, — просияв, даже заулыбавшись, кивнул в ответ Власов.       — Телефон только здесь оставь, чтобы не спалиться. А то папаша у тебя не дурак — опять заставит меня номер твой пробивать. А я не хочу выкручиваться, вы двое… трое, — поправил сам себя Иван, заострив взгляд на Танином животе. — Нет, всё-таки двое. Он, как папа, послушный мальчик. А вы двое, — эксперт пальцем для верности указал на Таню с Никитой, — и так втянули меня в свой обман.       Никита хихикнул от этой речи Тихонова, покосился на улыбающуюся Таню, но потом всё же вновь стал серьёзным и деловито заявил:       — С мобильным вообще без проблем. Я ведь свой в фонтане утопил.       — Умный мальчик, — погладил его по голове Ваня. И когда парень ничего не подразумевал, отвесил ему лёгкий подзатыльник — Но больше так не делай! Я с этой мокрой и разбитой штуковиной знаешь сколько провозился?! Так, засиделся я с вами, — взглянув на часы, резюмировал эксперт. Он поднялся на ноги, подхватил в руки планшет и направился к выходу. Уже в дверях Тихонов замер, выглянул в коридор, заговорщицки оглянулся по сторонам и вновь вернулся к сидящим за столом. — Поддельную записку только не пишите в буфете, а то запалит кто-нибудь. И телефон тебе «левый» выдам, после школы, когда минутах в дести от ФЭС будешь — позвонишь. Да и вообще чтобы связь была.