Рука, тянущаяся к Луне

      На плоской поверхности камня, похожего на надгробие, неумелой рукой была вырезана фигура женщины, накрытой покрывалом. То, что это была именно женщина, Райно понял по старательно прорисованной груди. Рядом из камней поменьше был собран примитивный алтарь, весь заставленный множеством вещей: от еды и цветов, до мелких безделушек, поделок и даже одежды. Райно был у жертвенного камня Хеом на краю леса всего пару раз за все время, но знал, что Адрамил посылал сюда свою теневую куклу регулярно. В каком-то смысле это была их связь с миром и возможность добыть еды.       Когда Райно продвинулся во владении магии Тени, он смог намного дольше обходиться без еды, чем раньше. Адрамил говорил, что опытные маги способны годами ничего не есть, хотя это возможно только в Мошморском лесу — хранителе огромной энергии и силы. Впрочем, у Райно и кроме этого были источники питания — например, сад у его Башни, пусть и несколько одичалый, все еще плодоносил. Таким образом он мог не приходить к камню и не бояться случайной неловкой встречи с бывшим учителем.       Теперь Адрамила здесь не было, и никто не забирал подношения. Жители Мошмора, должно быть, заволновались, увидев это и подумали, что Хеом не довольна ими и их дарами. Вряд ли им в голову пришло, что дело в одном бестолковом жреце, который был слишком увлечен собой, своими приключениями и переживаниями, чтобы хоть раз заняться тем, чем должен.       Райно присел у алтаря и начал копаться в котомках с едой. Почти вся еда, кроме нескольких яблок и головки сыра из последнего подношения, была испорчена. Сложив все в несколько мешков, он не придумал ничего лучше, чем выбросить это в лесу. Дальше оставались несъедобные подношения. Райно понятия не имел, что Адрамил делал со всеми этими медными колечками, статуэтками из глины, лоскутами цветной ткани и пучками петушиных перьев, поэтому на всякий случай просто сгреб в мешок к уцелевшим яблокам. Выкинув с алтаря сухие цветы и красиво разложив относительно свежие, молодой маг критически осмотрел свою работу и удовлетворенно кивнул. Теперь Хеом должна быть им довольна, по крайне мере один грех он искупил.       Едва Райно постучал в дверь, как она тут же открылась, как будто его уже ждали. Хорошо, что хоть где-то это произошло. Пытаться пройти сквозь дверь в ведьминой лачуге он вряд ли бы решился.       — Че надо? — гаркнула ведьма, глядя на него усталыми карими глазами, едва заметными за завесой темных взлохмаченных волос.       Не ожидая такого резкого приветствия, Райно неуверенно что-то замычал, но женщина в ответ только рассмеялась:       — Да шучу я! Заходи.       Она пошире распахнула дверь, давая Райно пройти, и с явным любопытством оглядывала его и мешок, который он с собой приволок. Ведьма была молодой и довольно высокой женщиной, ее худые плечи немного сутулились, словно она всегда мерзла. Сколько Райно помнил, ее волосы всегда были нечесаные и как будто влажные. Они свешивались на лицо, почти на половину его скрывая и делая еще уже, чем оно было. Видимыми оставались только пытливые карие глаза, острый подбородок и достаточно выдающийся длинный нос с маленькой горбинкой.       Они с Райно познакомились в один из тех редких дней, когда он покидал Мошморский лес, чтобы побродить среди овец на окраине деревни. Среди людей он тоже тогда пытался бродить, но после нескольких лет изоляции они стали его слишком сильно нервировать. Но с ней было не так… Он увидел ее бродящей в озере по мелководью, задрав юбку до неприличной высоты. Будучи оба необычными людьми, связанными с какой бы то ни было магией, они сразу потянулись друг к другу и нашли общий язык. Адрамилу, правда, это совсем бы не понравилось, но, к счастью, он этого не знал.       Райно нравилось дружить с женщинами, он это только сейчас понял. Те всегда лучше понимали его, были добры и никогда ни в обычных разговорах, ни в шутках не переходили грань дозволенного. Да, они как будто каким-то особым чутьем чувствовали эту грань. Правда, всегда существовала опасность, что кроме дружбы женщина захочет чего-то еще, как и было у него когда-то в юности. Воспоминания об этом тенью ходили за ним, поэтому он, что называется, всегда держал один глаз открытым. Хотя должно быть сложно влюбиться в человека, который вынужден скрывать свое лицо, тело, имя, да и большую часть своей жизни.       — Здравствуй, Мексель, — проговорил Райно. — Как дела?       — Борода у черта зацвела, — хмыкнула ведьма. — С чем пожаловал, мастер Он’йар? Давненько не видно тебя было. Думала, сгинул мой цыпленочек, а ты вон — нарисовался на ночь глядя!       Райно тяжело вздохнул, не зная с чего начать.       — Что-то серьезное, видать, — сама себе ответила Мексель.       Она жестом пригласила его сесть на тяжелый добротно сделанный табурет у стола, а сама начала пихать какую-то траву в чайник.       Райно огляделся. Он был у нее дома всего несколько раз, и с тех пор здесь ничего не изменилось. Все так же стены были увешены пучками сухих трав, по углам пылились горшки и ведра, накрытые тряпками, единственное окно было занавешено рваной по краям шторой. Стена напротив очага была почти до самого низа исполосована полками, уставленными всевозможными баночками, фигурками и прочим барахлом, а рядом в углу стояла простая узкая кровать, едва проглядывающая за занавеской из полосатой ткани неожиданно яркого цвета.       На столе, за которым он сидел, Мексель разложила свежие травы, вероятно готовя их к сушке.       — Будешь чего-нибудь пить? — спросила ведьма, наливая в чайник кипяток.       — Нет.       — А, точно, — хмыкнул она, посмотрев на его маску. Сев напротив него, Мексель многозначительно подняла брови. — Ну, рассказывай, мастер Он’йар.       Этот «мастер Он’йар» она всегда произносила с подчеркнутой издевкой. Конечно, она догадалась, что это не его настоящее имя, а, возможно, в отличие от Райно в свое время, поняла, что настоящее читается наоборот, но всегда называла его так, как он просил.       — Я тут ищу кое-кого, — начал Райно. — Моего друга. Учителя. Вот, подумал, вдруг ты можешь мне в этом помочь.       Лицо Мексель недовольно сморщилось. Она махнула рукой и ответила:       — Я такое не умею. Вот посмотреть есть ли на тебе дрянь какая-то — могу. Узнать, кто украл твою овцу — запросто. Роды, опять же, сложные принять — зови, не стесняйся. А людей искать — нет уж. Собака я тебе какая, что ли?       — Ну, разные ведь, наверно, способы у тебя есть, — не отставал Райно, зная ее упрямый характер. — Ну, ты подумай, Мексель. Мне очень надо.       Ведьма отрицательно замахала головой, словно молодой маг предлагал ей совершить что-то противозаконное.       — Я ведь не с пустыми руками пришел, — сказал Райно, расчистив на столе место, чтобы вывалить туда содержимое своего мешка.       С плохо скрываемым интересом, Мексель стала рассматривать его подарочки.       — Понимаешь, — продолжал маг, — этот человек мне очень дорог. Я переживаю за него, боюсь, что с ним что-то случилось. Я должен его найти во что бы то ни стало!       — Да не умею я, сказала же, — фыркнула ведьма, перебирая яблоки. Кольца ее так же заинтересовали, правда размером они были ей сильно малы, застревая на второй фаланге пальца. — Че ты мне вот это вот: «Я должен! Я переживаю!»? Думаешь, у меня сердце каменное? Думаешь, я, если б знала как, не помогла бы?       — Я поэтому и пришел к тебе, — умолял он. — У меня в Мошморе, да и во всем мире больше никого нет. Если ты не поможешь, то никто!       Словно не слыша его, ведьма вертела в руке пучок с перьями, явно недоумевая, зачем он ей их принес. Райно молчал. Он не мог рассчитывать на слезливое выражение своего лица, которое всегда отлично работало с Адрамилом, поэтому просто выжидал, прожигая женщину немигающим взглядом.       — Есть кое-что, что я могла бы сделать, — тихо начала Мексель. — Не уверена, что это правда поможет кого-то найти, но что-то мы узнать можем. Я думаю. Или нет.       — Прекрасно, — выдохнул Райно.       С самым недовольным лицом, на какое она была способна, ведьма посмотрела на своего гостя и произнесла:       — Мне нужна какая-нибудь его вещь. Что-то, чем он пользовался. Лучше, если пользовался все время.       — Кровь подойдет?       Мексель капнула несколько капель крови на кончики пальцев и задумчиво растерла их между подушечками, словно пробуя текстуру. Райно, как завороженный, смотрел на нее, следя за каждым движением, правда лицо у ведьмы не внушало особой надежды, оно выглядело таким недовольным, словно ей предстояло чистить выгребную яму. Должно быть, ее магия была не очень приятна для нее, по крайней мере сейчас, но Райно все равно радовался, что ему удалось ее уговорить, а так же собственной предприимчивости: тогда, в комнате Адрамила, он догадался взять с собой один из пузырьков с кровью, которые маг использовал для подношений Хеом.       — Ну, — пробормотала Мексель, — могу сказать, что, по крайней мере сейчас, он жив.       — Это… Это хорошо, — кивнул Райно. — Но где он?       — Не торопи меня! — фыркнула она в ответ. — Чего ты лезешь?       Молодой маг без пререканий замолчал и даже затаил дыхание, не спуская с ведьмы глаз, хотя это, кажется, тоже нервировало ее.       Задрав вверх голову и закрыв глаза, Мексель с силой выдохнула.       — Где он?.. Где он?.. — бубнила она, как заклинание, перебирая в воздухе окровавленными пальцами. — Где он?..       В горле ведьмы что-то загудело, и Райно почувствовал легкий холодок, пробежавший по его спине. Воздух в лачуге стал каким-то мутным и пульсирующим. Райно подумал, что войди он в Тень сейчас, он мог бы что-то увидеть здесь, кроме напряженной фигуры Мексель с растопыренными пальцами. Но здравый смысл не позволил ему экспериментировать.       — Хорошо! — крикнула вдруг ведьма.       — Что хорошо? — тут же отозвался Райно.       — Хорошо ему. Он так говорит.       — Ты его спросила?       — Нет, это он не мне говорит, а просто… Откуда мне знать? — прошипела она. — Что слышу, то тебе и докладываю!       — Ну, хорошо. Хорошо, что хорошо… Но, может, что-то еще? Лицо ведьмы снова скривилось от отвращения.       — Проклятье! — рявкнула она после нескольких минут своих безуспешных мучений. — Есть еще кровь? Дай мне!       Райно вылил все содержимое пузырька ей на ладони, роняя капли на ее грязный штопаный фартук.       — Место… — зашептала Мексель. — Место неприятное. Неприятное… Мне не нравится… Хеом, ты смеешься надо мной? Оно неприятное…       Ведьма подалась еще сильнее назад, словно в трансе, не замечая, что может вот-вот упасть. Райно осторожно подошел к ней ближе, вслушиваясь в каждое слово, произносимое ею угасающим голосом.       — Неприятное… А он согласился. Смеешься надо мной?..       Вдруг тело ведьмы скрючилось, словно от внутренней боли, и она в ужасе открыла обезумевшие глаза.       — Она смеется над ним? — спросила она Райно на полном серьезе.       — Кто? Над кем? — не понимал он.       — Хеом. Она смеется.       — Хеом?       Взгляд Мексель начал проясняться, а вместе с ним растерянное лицо стало возвращать себе недовольное выражение.       — Ты видела его? — с надеждой спросил Райно.       — Ничего я не видела, — буркнула ведьма оттолкнув его. Не опуская окровавленные руки, она заходила по лачуге взад-вперед, бормоча под нос проклятия. — Ма-аги, — злобно тянула она, — мерзкие ма-аги!       Непонимающим взглядом Райно следил за ее хаотичным движением, не зная, что делать. Ни в какую логическую цепочку ее слова, сказанные в трансе не связывались. То Адрамилу там было хорошо, то неприятно, то Хеом смеялась над ним. Что это вообще могло значить? Хорошо хоть, что жив.       — Он попал в какую-то ловушку? — предположил Райно.       — Не знаю, не знаю, — нервно бухтела ведьма, даже не замедлив шага.       — Какое-то неприятное место… Это Хеом его туда завела? Это ее ловушка?       — Не знаю!       — Я должен выяснить! Что, если он в опасности?       Мексель резко остановилась и уставилась на мага диким взглядом.       — Я туда больше не полезу! — решительно проговорила она. — Не-не-не-не. Не полезу. Я к этой скверне не прикоснусь больше! Никогда!       — Его нужно спасти!       — А хочет он спасаться-то? — фыркнула вдруг Мексель. — Чего-то сомневаюсь. Под тыщей скорлупок он сидит, мне жизни не хватит, чтобы под каждую пробраться. Не проси больше. Забирай свои перья и проваливай!       Но Райно и не думал уходить. Он бухнулся обратно на табурет, как мешок с камнями, и уронил голову на руки, не замечая, как больно ударила маска по его лбу. Лучше бы он сюда не ходил и ничего не узнавал. Сейчас еще больше все запуталось. Он попытался заставить свой ум работать, но паника внутри никак не хотела без боя сдавать позиции.       Итак, Адрамил ушел, причем довольно давно. Может, несколько месяцев назад, может, год. Судя по тому, что Башня внутри была тщательно прибрана, это был не спонтанный поступок. А оставленные вещи и защита говорили о том, что он собирался вернуться. Только почему он Райно ничего не сказал? Это тайна? Какая-то тайная миссия от Хеом?       — Так ли уж это важно? — спросила Мексель, встав рядом и тщательно вытирая руки видавшим лучшее время полотенцем. После того, как ей удалось избавиться от крови, ее состояние стало заметно спокойнее.       — Это очень важно, — отрезал Райно.       Ведьма замолчала, отведя взгляд в сторону, словно в голову ей пришла какая-то преступная идея. Молодой маг зацепился за это, как за последнюю соломинку:       — Говори!       — Если ты готов заплатить за это больше, чем яблоки и перья, — загадочно начала она. — Я имею в виду намного, намного больше!       — Золото?       — Не золото, — серьезно покачала она головой.       — Жизнь? — испугался Райно.       — Ну, до этого, я надеюсь, не дойдет…       — А что? Руку? Глаз? Что?       — О цене все же придется отдельно договориться… В общем, есть у меня вариант совсем… отчаянный. Хорошо подумай, потому что я бы тебе его не советовала, — нравоучительно подчеркнула ведьма.       — Плевать! Говори, что за вариант!       Мексель некоторое время внимательно изучала Райно, словно не решаясь, но потом, выпрямившись и набрав в грудь побольше воздуха, громко произнесла:       — Маравиезе.       В этот же момент огонь в камине дрогнул, и Райно почувствовал, как волосы зашевелились у него на затылке. Из-за спины ведьмы вышла фигура, закутанная в ярко-красные одежды. Сложно было судить мужчина это или женщина, да и человек ли вообще, потому как нижняя часть лица его была прикрыта полупрозрачной желтой вуалью, из-под которой с трудом проглядывались очертания очень странной широкой ухмылки. Видны были только глаза, немигающие и завораживающие, словно у змеи, золотисто карие с крупным зрачком.       — Я тут, — тихо проговорил незнакомец с легкой издевкой в хрипловатом голосе.       — Мастер Он’йар ищет своего друга, — сказала Мексель, даже не оборачиваясь. Ее тон был серьезным и строгим. — Ты поможешь?       — Люблю помогать людям, — хмыкнул Маравиезе, не сводя своих потусторонних глаз с Райно. — Особенно магам.       Демон.       Райно никогда раньше не встречался с демонами и знал о них только из книг и рассказов Адрамила. Сами по себе эти существа не входили в круг интересов магов Тени, и описывались лишь между делом, для общего кругозора, в качестве примеров отвратительных и злейших существ. В общем, учитель вряд ли бы одобрил какую бы то ни было связь своего ученика с демоном. Но был ли выбор?       С любопытством оглядывая Маравиезе, Райно напрягал все свои чувства, но никаких особых ощущений, кроме напряжения и естественной в этой ситуации настороженности, в себе не заметил. Даже внешне демон был слишком схож с человеком, хотя под одеждой он, конечно, мог прятать что угодно. Однако, рассмотреть существо в Тени сбитому с толку Райно не пришло в голову.       — Ты знаешь, как его найти? — с надеждой проговорил маг.       — Может быть, — загадочно улыбнулся демон под вуалью.       — Он знает, — с презрением фыркнула Мексель. — Он любит копаться… в таком.       — И это не раз тебя выручало, — тут же заметил Маравиезе, скосив на нее недовольный взгляд.       Ведьма раздраженно махнула рукой. Похоже, что отношения между ними не были особенно теплыми, и Мексель нравилось обращаться за помощью к демону не больше, чем Райно сейчас. Но куда больше мага волновал другой вопрос:       — Что ты хочешь взамен?       — Не так быстро, — с усмешкой оборвал его Маравиезе. — Еще не время и не место такое обсуждать. Идем за мной.       Демон, бросив последний взгляд на ведьму, направился к двери. Райно, решившись, поспешил было за ним, но в самом дверном проеме его за руку схватила Мексель, затаскивая обратно в лачугу.       — Ты правда уверен? — беспокойно прошептала она. — Правда этого хочешь?       — Да, — кивнул Райно, хотя на самом деле не знал ответов на эти вопросы.       — Тогда будь очень осторожен. Этот демон… Он может быть опасен. Он захочет… управлять тобой. Поверь, он знает на что надавить. Не позволяй ему этого! Что бы не происходило, ни за что не снимай маску. Она тебе не просто так дана.       Мексель выглядела действительно взволнованной, и Райно на мгновение испытал то почти забытое чувство, когда о нем кто-то беспокоился, сладкое и болезненное одновременно. Последним, кто это действительно искренне делал, и с кем это чувство непременно ассоциировалось, был Адрамил. И не стало сомнений в том, чтобы заплатить какую угодно высокую цену, чтобы снова увидеть его, тем более если он в опасности.       — Я понял, — ответил Райно. — Спасибо.       Он слегка приобнял подругу и вышел в холодный мошморский сумрак.