Две дороги одного пути

-- Так и будем до бесконечности целиться друг в друга? -- усмехнулся Смолин. -- Ты помни, что тебе некуда идти. Ты преступник, уголовник. У тебя больше нет ни работы, ни долга. Теперь ты можешь всего лишь скрываться, как беглый бандинт. Как и я. -- Я не собираюсь присоединяться к тебе, если ты об этом. Только скажи вот что... Ты любил Кристину? Ты любил ее?.. Ты уже забыл Нику? Как ты представил бы сыну новую маму? -- И поэтому, заботясь обо мне, ты решил убить ее?! -- Тебе никак нельзя помочь, кроме как сказать слова утешения, Смолин, цени это. И я не убивал ее! Я всего лишь вывел ее из игры. -- Ни слова не сказав мне!.. -- Смолин в ярости закатил глаза. -- Именно поэтому я не предложу тебе присоединиться ко мне. -- Если для тебя так важно держать всех членов своего сообщества при себе, то знай, что Кристина тоже не была чиста! -- Не оправдывайся, Белов! В каком это смысле?!.. -- Это она увезла тогда Грачева, а не, как она тебе сказала, он сам уехал. Это она подвергла наших детей и Наташу опасности. -- Отомстить ей решил?.. Некоторое время они снова молчали, твердо глядя друг другу в глаза и направляя мушки пистолетов в противоположные стороны. . -- Неужели ты сможешь засадить меня? -- снова вдруг заговорил Смолин. Какая-то маленькая мускула дрогнула на его каменном лице. -- Неужели ты захочешь этого после всего, через что мы прошли? Вспомни, сколько я сделал для тебя!.. А ты для меня?.. И что?.. Ответь, Белов! Ты хочешь засадить меня?! -- Нам не всегда приходится делать только то, что мы хотим, -- тихо ответил Белов. -- Ты тоже хорош, Смолин. Думаешь, вернешься в уголовную жизнь, а я смогу просто так оставить это твое разбойничество? Хочешь бегать от меня? Хочешь издеваться и не вовремя шутить надо мной, когда я поймаю тебя в очередной раз? И снова долгое молчание, теперь, казалось, мучавшее обоих. Совершенно неожиданно Белов опустил пистолет. Глаза Смолина изумленно и даже немного испуганно забегали. -- Э... э, Белов, ты что?.. Подними обратно, это нечестно! -- Каким ты стал честным, Смолин, похвально! -- издевательски пошутил Павел. -- Это должно закончиться. И это не может закончиться, если мы оба будем жить. -- Почему ты? -- быстро спросил Смолин. -- У тебя семья, ребенок. -- У тебя тоже. У Леры есть мать, а у Паши - никого нет, кроме тебя. -- О, на какие жертвы мы идем! -- демонстративно восхищенно воскликнул Алексей. -- Оценят ли это Наталья и твоя дочь? -- Оценят... Только, Смолин, послушай, прежде, чем стрелять. Твой сын с моей женой и Лерой. Чтобы забрать его, тебе нужно будет сказать им что-то о моей смерти. Как будешь им в глаза смотреть? -- А я не буду на них смотреть. Скажу, что погиб в перестрелке по дороге, и уйду с Пашкой. Сразу же Смолин заметил усмешку на губах Белова и понял, что тот слишком хорошо его знает. -- А, черт бы тебя побрал, Белов!.. -- он резко опустил руку с пистолетом. -- Ты знаешь, сволочь ты поганая, когда я первый раз после колонии тебя увидел, так рад был, так рад!.. А ты?!.. Ты сразу окаменел - орать, бегать!.. -- Ты же не ждал семейного ужина после всего, что сделал лично мне? -- Мне ты тоже многое сделал, но все же я был рад. Ладно, что будем делать? -- Забирай сына и уезжай за границу. -- У нас еще одно дело есть - добраться до них в Белоруссию через наших с тобой друзей-фсбшников, которые теперь будут пасти нас. -- Прорвемся.