Две дороги одного пути

Он пришел на следующий день вместе с Пашкой. Он не смог ни сбежать, ни оставаться наедине со своими мыслями. Находясь в компании семьи Белова, он абстрагировался от всего плохого и даже мог чуть-чуть разобраться в себе. -- Расставляй шахматы, -- сказал он Лере. Пока Наталья ставила чайник, он находился с ней на кухне. -- Я не понимаю, Алексей, почему ты это делаешь. -- Я могу уйти. -- Оставайся, раз здесь. Ты уже пришел, не говори мне ничего, просто признайся себе - зачем? Ты же отдаешь долги только друзьям, не так ли? Но разве вы с Пашей когда-нибудь сможете ими стать? Смолин никогда не отвечал на этот вопрос ни ей, ни себе самому. Однажды Наталья предложила ему на время переехать с сыном к ним, и Смолин в целях экономии средств согласился. Через четыре года Белов приехал в Беларусь. Не только они оба, но и Наташа негласно знали о том, что Смолину придется уйти. Когда, посовещавшись, Смолин и Белов объявили детям об этом, Паша долго смотрел на Леру, к которой уже привязался так, будто она была всегда. -- Мы увидимся еще? -- спросил он. -- А ты хотел бы? -- Конечно!.. Белов и Смолин многозначительно переглянулись. В последнюю ночь перед уходом они вдвоем сидели на крыше и молчали, потихоньку выясняя отношения. -- Утром уходишь? -- Нет, через час. Я ночной зверь. -- Ты не зверь. -- А ты не тень. -- Поменял решение? Почему? -- Потому что я всегда тебя уважал, в отличие от Вас, полковник. -- Да не называй меня так, ты же сам отнял у меня это звание. -- Нет, Белов, я позволил тебе его получить. Но не отнимал. Отнять - это формальность, которой занимаются твои бывшие товарищи. Для них ты уже не полковник, и ты мыслишь точно так же. А я не так. -- Что ты хочешь от меня услышать? -- Ты всегда такой презрительный и высокомерный, Белов. Мне бы хотелось знать, на каком уровне меня видят глаза твоего длинного эго. Белов помолчал. -- Когда я работал с Денисовым, когда уходил в отставку семь лет назад, я назвал тебя гением, чей разум не может быть подвластен какой-либо системе. -- Я польщен, -- с ноткой иронии ответил Смолин. Молчание. -- Хорошо ты дочь научил играть в шахматы. -- Она обыграла тебя хоть раз? Смолин отвернулся, и Павел так и не узнал ответа. -- Спасибо, -- вдруг сказал Белов. -- Как-то неискренне прозвучало, -- усмехнулся Смолин, за что поймал укоризненный взгляд. -- Что ж, спасибо, полковник. Молчание. -- Куда ты теперь? -- Во Франции я уже был, в Германию я не хочу... Может, в Великобританию? Или в Италию? Возможно, в Китай? А ты со мной хочешь? -- Нет. Но я буду рядом, когда о тебе заявит ИнтерПол. -- Не стоит, Белов. Полковник повернул голову и посмотрел на Смолина. -- Тогда не делай так, чтобы они тебя заметили. -- А если захочу тебя увидеть? -- издевательски спросил Смолин. -- Есть куда более мирные методы, чем убийства. Они поднялись. -- Знаешь, Белов, а все-таки интересно было играть с тобой - и по разные стороны, и по одну сторону доски, -- Смолин нерешительно протянул руку. -- И, если честно, мне было бы приятно иметь такого друга, Паша, -- Белов бездействовал, и Смолин собрался убирать руку. -- Но, видимо, не в этой жизни... -- он опустил глаза и почти отвернулся. Белов вдруг, хлопнув ладонью о ладонь Смолина, пожал ему руку и поймал озадаченно-довольный взгляд. -- Удачи тебе, Леш. Полковнику не трудно было догадаться, что Смолин сказал бы свое привычное "Она всегда со мной". Но этого не произошло. Уголки губ бандита приподнялись, и он едва заметно кивнул в знак благодарности. Собравшись уходить, он неожиданно понял, что Белов все еще держит его руку. Смолин удивленно посмотрел на него. -- Паша достаточно хорошо научился играть в шахматы за эти годы?..