Проклятое дитя

Этот запах… Этот гнилостно-сладкий смрад горящей человеческой плоти… Казалось, что он въелся в стены, в одежду и кожу настолько сильно, что его уже невозможно вытравить. Для Камиллы он настолько привычен, что себя она без него уже не представляет — этот смрад преследует ее всю жизнь и с каждым разом становится только хуже. Девочка замерла в неудобной позе и смотрела прямо перед собой пустым расфокусированным взглядом. Она не могла пошевелиться, тело больше ей не подчинялось, и все что Камилле теперь оставалось — это смотреть на догорающие останки своего приёмного отца. Плоть, как назло, горела нарочито медленно, на некогда едва тронутом первыми морщинами лице набухали отвратительные волдыри и с мерзких хлюпаньем лопались, разбрызгивая кровь и лимфу. Волос давно уже не было, они вспыхнули мгновенно, оставив после себя лишь голый череп, а одежда обуглилась и припеклась к телу, став буквально второй кожей. — Хватит… — превозмогая спазм в окаменевших голосовых связказ, выдавила из себя Камилла, ужаснувшись скрипучему звучанию своего голоса. — Пожалуйста… — Не хочешь поговорить? — хриплый, надломанный голос прозвучал откуда-то сверху, и девочку прошибла дрожь. Только сейчас она поняла, на чем сидела, но не решилась обернуться, потому что отлично знала, что там увидит. Каждый раз это происходит по одному и тому же сценарию, но боль и страх от этого не уменьшаются ни на йоту. Камилла знает, что сейчас она сидит на коленях приёмной матери, чьи руки крепко обнимают её, заставляя тесно прижаться к обгоревшей груди. Одежда на спине девочки намертво прикипела к мёртвой горячей коже, поэтому даже если ей и удастся вырваться из плотного кольца рук и убежать прочь из покрытой копотью задымленной гостиной, то чужая плоть останется на ней, легко отслоившись от мёртвого тела. А Камилла этого не хочет. Она не хочет причинять этим людям ещё больше боли. Даже после их смерти. — Н-нет, — Камилла сглатывает и загоняет назад непрошенные слезы. — Отпусти, мам. — Что тебя тревожит, милая? — левая рука все ещё удерживает её, а правая ласково проводит по щеке, оставляя липкий кровавый след. — Ты же знаешь, что можешь все мне рассказать. — Ты будешь сердиться, — это звучит так неуместно, но Камилла ничего не может с собой поделать, слова сами вырывается из её рта. — Верно, — женщина согласилась и девочка почувствовала, как что-то крохотное, почти невесомое упало ей на затылок, а затем отскочило и приземлилось на пол, затерявшись в обугленных ворсинках ковра. Камилла пригляделась и плотно сжала челюсти, подавляя рвотный позыв. На почерневшем ковре грязно-желтыми жемчужинами лежали чужие зубы. — Ты очень сильно расстраиваешь нас своим поведением. Постоянно врешь, подвергаешь себя опасности, а теперь еще и водишь дружбу с преступником. — Что?.. Я… Я не… Он… — Он абсолютно точно не является подходящей компанией для тебя, — хриплы голос приобрел категоричные нотки. — Я запрещаю тебе искать встречи с ним. Камилла уже хотела было возразить, сказать, что все не так, что она так виновата и что у нее может появиться шанс все исправить, но последующие слова мертвой женщины повергли ее в ступор. — Мертвое должно оставаться мертвым. Ты играешь с теми силами, которых не понимаешь, Комино, — детское прозвище больно резануло по слуху. — Раньше ты любила эту историю про старую мудрую выдру, свершившую акт милосердия над врагом, но то, что хочешь сделать ты — ни что иное, как насилие. Насилие против всего: мирового порядка, природы и человеческой морали. И едва ты сделаешь шаг за эту грань, тебе будет не спастись от Него… — О ком ты говоришь?.. — шокировано пролепетала девочка и задрала голову, заглядывая в изуродованное лицо с выгоревшими глазницами. — Он… восстанет вновь… Как и было… предсказано… Эти слова были последним, что удалось услышать Камилле, ибо с последними словами неистовое пламя разгорелось по всему периметру гостиной, пожирая все на своем пути. Девочка зажмурилась, всем сердцем желая проснуться. Но это было только началом ее кошмара. Когда она несмело открыла глаза, ее тут же ослепило яркое солнце. Выждав пару мгновений и дав возможность глазам привыкнуть, Камилла осмотрелась. Девочка с удивлением поняла, что стоит на мягкой зеленой траве, сквозь которую то и дело пробивались редкие белые цветы. Они возвышались над зеленым настилом белесыми свечками, словно блуждающие огоньки, и чем-то отдаленно напоминали крохотные звездочки с шестью лучами. Юная волшебница нагнулась и сорвала одну из «свечей», вдыхая ее аромат. Резкий запах ударил в нос, заставляя поморщится. — Гадость какая, — вырвалось непроизвольно и она отбросила цветок. Ее не покидало мерзкое чувство, что она где-то уже видела эти цветы и запах был точно знакомым, но сколько она не силилась вспомнить, ничего не выходило. Вздохнув, девочка осмотрелась в поисках ориентира среди этого, казалось, бескрайнего поля. Ориентир нашелся довольно быстро. Это была старая ветвистая яблоня, усеянная красными спелыми плодами, и Камилла поспешила к ней, разумно рассудив, что это всяко лучше, чем просто стоять на одном месте. Девочка спешно засеменила к ней, непрерывно оглядываясь, интуитивно чувствуя, что она тут не одна. Однако беда пришла откуда ее не ждали — засмотревшись по сторонам, она споткнулась обо что-то и уже была готова ко встрече с землей, но чья-то сильная рука схватила ее за шиворот, предотвращая падение. — Какая же ты все-таки неуклюжая, — проговорил усталый, но до боли знакомый голос. — Девид?.. — девочка сглотнула. — Нет, Отец небесный, — фыркнул парень, отпуская ее одежду, а затем удивленно охнул, когда Камилла обхватила его руками, крепко обнимая. — Хотя бы иногда следи за тем, куда наступаешь, хорошо? — Угу, — всхлипнула девочка, когда почувствовала, что руки друга гладят ее по голове и спине в ответ, но это чувственное объятье было недолгим. — Что ты здесь делаешь? — спросил парень, отстранившись. Он взял ее лицо в свои ладони и стал пристально разглядывать, словно видел впервые и старался выучить ее черты. — А ты? — неизвестно откуда взявшаяся тревога вновь вцепилась своими когтями сознание девочки. — Работаю, что же еще, — коротко ответил он, а затем нагнулся, подбирая с земли лопату, о которую недавно споткнулась подруга, и двинулся вперед. Камилла посеменила на ним. Они остановились акурат под деревом, и Камилла, обойдя его из-за спины, ужаснулась, увидев чуть поодаль от мощных корней глубокую, зияющую чернотой могилу. — Это же… Нет!.. Еще слишком рано! Дай мне еще немного времени, умоляю! Я найду способ!.. — Разумеется, найдешь, — спокойно прервал он. — Ты же у меня такая умница, Эстрелия. На его губах заиграла мягкая, ласковая, почти отеческая улыбка, но глаза все еще пристально изучали ее, не моргая. — Откуда ты знаешь мое?.. — Ты, наверное, голодная, — парень скорее утверждал, нежели спрашивал. Он поднял руку ладонью вверх и на нее мгновенно упало красное сочное яблоко. — Ну же. Он протянул ей плод, глядя прямо в глаза. И только сейчас до Камиллы дошло, что ее так потревожило. Глаза. Они были чужими. Холодные, темные, иссиние омуты, в которых не было привычного буйства океана и светлой синевы по радиусу радужки. Это были самые натуральные граненые топазы, холодные, безжизненные, такие темные, что в них терялся черный зрачок. И абсолютно точно не человеческие. Камилла в ужасе отшатнулась и начала медленно отступать назад от протянутой руки с угощением, не отрывая взгляда от ставшего враз чужим лица, пока не перестала чувствовать опору под ногами. Она падала в свеже выкопанную могилу, распахнув рот в беззвучном крике, и отчаянно протягивала руку к отдаляющемуся кусочку света. «…Как только сила, рожденная под землей, вернется обратно в землю…» — эхом отозвалось в угасающем сознании.

***

Камилла резко распахнула глаза, вырываясь их сосущей трясины кошмарного сна. Вся одежда промокла от пота, а её дыхание было тяжелым, как после долгого бега. Девочка с трудом приняла сидячее положение и спрятала лицо в ладонях, пытаясь успокоиться и прийти в себя. С каждым разом эти сны становились все более пугающими и, даже осознав, что это всего-навсего игра её подсознания, девочка не могла их контролировать. — Кажется, я схожу с ума… — простонала девочка в свои ладони и поняла, что ей больно говорить из-за спазмов в горле, словно она отходила после беспрерывного крика. — Нужно отвлечь себя. Камилла решительно откинула одеяло и спрыгнул с кровати. Вчера Горбин так её загонял, что она легла спать прямо в одежде и отключилась, как только её голова коснулась подушки. Их отношения были настолько странными, насколько вообще могут быть отношения между беспринципным тёмным магом и одиннадцатилетней девочкой, которая выжила. Они ладили. Даже не взирая на факт того, что между ними произошло и что они были буквально из разных миров. Камилла скосила взгляд на старинные настенные часы и скривилась. Старые, окислившиеся от сырости фигурные стрелки показывали без четверти семь утра. Хотя она от природы была энергичным ребёнком и ранние подъёмы нисколько её не раздражали, всю эту неделю после подписания контракта, что она провела у Горбина, её изводили ночные кошмары, с каждой ночью становящиеся все страшнее и страшнее. Подобные сны часто снились ей и раньше, но, как правило, это было явление разовое, которое благополучно забывалось после пробуждения. Сейчас же сны не выпускали Камиллу из своей цепкой хватки, и юная волшебница боялась, что если так пойдёт и дальше, то она просто будет бояться засыпать. — Как только сила, рожденная под землей, вернется обратно в землю… — проговорила она фразу из сна и фыркнула. — Бред же. Так, стараясь успокоить себя и попутно расчесывая спутанные волосы рукой, она направилась к лестнице, ведущей на первый этаж, чтобы чем-то смочить саднящее горло. — Ужасно выглядишь, — до слуха Камиллы донесся ворчливый голос старика, когда она, зевая и потягиваясь, спустилась вниз. На удивление, Горбин не спал. Он уже сидела за прилавком, зарывшись в книги, и вид у старика был не лучше Камиллы, если не хуже. — На себя бы посмотрел, — парировала девочка эту своеобразную версию «доброго утра», не переставая демонстрировать признаки недосыпа. — Краше только в гроб кладут. — А ты, поди, ждёшь-недождешься, да? — вяло отозвался Горбин и задумчиво откинулся на спинку стула, глядя куда-то сквозь Камиллу. — Ага, отмечу этот день в календаре как национальный праздник, — фыркнула девочка и, осторожно обогнув стол, запрыгнула на единственный свободный от книг и свитков его участок, тем самым оказавшись лицом к лицу с торговцев. — Чем занимаешься? — Пытаюсь понять, что же с тобой не так, — отозвался старик, попутно шлепая потянувшуюся к книгам Камиллу по руке. — По-моему, мы это выяснили ещё в первый день нашего знакомства, — обиженно протянула девочка, потирая тыльную сторону пострадавшей ладони. — Я просто ходячий магнит для всяких магических аномалий, волшебных существ и приключений. — Я бы сказал скорее для смертоносных тёмных тварей и смертельных опасностей, — его голос вернул себе привычное ехидство, на что девочка только фыркнула: — Вот в этом и заключается разница между тобой и мной — ты видишь стакан на половину пустым. Кстати, стакан… Камилла ловко спрыгнула с насиженного места и шмыгнула за дверь кладовой, где она вчера до глубокой ночи нарезала флобер-червей и толкла разного рода порошки в ступке. Горло все ещё болело после сна и ей просто было необходимо унять это неприятное першение. Графин с тыквенный соком стоял нетронутый на том же месте, и девочка, щедро плеснув в кубок медово-янтарной жидкости, припала к нему губами. Прохладный сладкий нектар мгновенно окутало охрипшее горло, принося облегчение напряжённым голосовым связкам. Это была неплохая альтернатива её любимому зефиру, однако девочка надеялась, что все же сумеет выбраться в реальный мир и купить себе пару пачек про запас. — Прикольная все-таки штука, — пробормотала себе под нос Камилла, наливая себе ещё, а затем вернулась обратно к Горбину уже с фужером в руках. — Эй, мой вопрос ещё не снят! — окликнула она его, вновь возвращаясь на насиженное место, вынуждая старика с ворчанием отодвинуть явно бесценные талмуды от зоны досягаемости сладкого питья. — Что я уже успела натворить такого, что ты зарылся в книги с утра пораньше? Наверняка ищешь способ разорвать контракт, я права? Девочка вытянула шею и ей все же удалось разглядеть изображение в одной из книг. Увиденное вызвало двоякие чувства — на картинке была обнаженная женщина, спящая в неудобной позе, а на ее груди сидело какое-то косматое существо, мешая дышать. — Нет, пытаюсь выяснить причину, почему я уже неделю не могу нормально спать из-за твоих ночных концертов. — Ой, да какие там концерты! Обычные кошмары, с кем не бывает. Ну, да, кричу я иногда при них, но мог бы просто голос мой забрать, ты же в этом профи, — едко отозвалась Камилла, припоминая ему те случаи с заклятьем немоты, когда она была слишком приставучей. — Умная, да? — угрюмо спросил он. — Пробовал — не работает, орешь белугой, хоть затычки в уши вставляй. Самое интересное, что и зелье Сна-без-сновидений не действует. — А ты, что, пробовал? — Камилла усмехнулась и отхлебнула еще. Старик как-то странно на нее посмотрел, а потом усмехнулся и постучал обломанным ногтем по стакану в ее руках. Камилла как раз сделала глоток и только чудом не поперхнулась от этого заявления. Она возмущенно зыркнула на «отравителя», не в силах сказать что-то из-за полного рта, а затем невозмутимо проглотила остатки сока. — Ты сейчас серьезно? Я тебе говорю, что там неизвестное зелье, а ты продолжаешь пить? — А еще ты сказал, что оно на меня не действует. Что мне теперь, не пить совсем? — она раздраженно буркнула и передернула плечами. — А я еще думала, чего это ты такой добрый был… — Будет уроком. Никому нельзя доверять. Ладно я, я тебе теперь при всем желании навредить не смогу, но недоброжелателей полной, особенно у тебя. — Ценный совет, — хмыкнула она. — Но хотелось бы почерпнуть от тебя более практических знаний. Я же твоя ученица, а не просто сока попить зашла. — Хочешь практики? — он откинулся на спинку стула и потер подбородок. — Будет. Расскажи мне о своих снах. — Зачем это? — девочка насторожилась. Ее кошмары — это последнее, что она хотела обсуждать сейчас. — Видишь ли, — старик сцепил руки в замок на животе, — наши сны — это проекция нашего подсознания через образы. Обычно кошмары снятся, когда человека что-то тревожит, но маги давно научились бороться с этим с помощью зелий. Зелье Сна-без-сновидений очень мощное и вызывает привыкание, поэтому его применяют в малых дозах и в особо тяжелых случаях, например, когда борются с посттравматическим шоком, чтобы заблокировать гнетущие воспоминания. Однако есть случаи, когда кто-то воздействует на сознание мага извне, тогда зелье без окклюменции не дает никакого эффекта. Ты же во время этих снов становишься даже невосприимчива к магии, не то что к зелью. Вот мне и интересно, кому ты так понадобилась. — Этого только не хватало, — простонала девочка. — Да у меня эти сны с раннего детства, кому я так сильно насолила-то?! — Я не уверен… — его лицо выражало крайнюю степень задумчивости. — Но, возможно, тому, кто оставил тебе этот шрам. — Морти, что ли? — Точно психованная, — старик покачал головой. — Больше ничего не придумала? Темного лорда так называть! Смотри не ляпни где-нибудь на людях. — А что такого-то? Просто снижаю градус пафоса. Сам же мне про голову козла распинался, вот я и избавляюсь от эфемерных страхов перед неизвестным — мне кошмаров и так хватает. А что тебе о них тебе рассказать? Жуткие, стремные, пугающие… — Есть какая-нибудь деталь, что их объединяет? — Огонь, — не задумываясь ответила Камилла и сглотнула вязкую слюну. — Там всегда бушует пламя. — Хмм… Ну, огонь объясним — если это твоя стихия, то, вероятно, твое сознание неосознанно ставит таким образом ментальный блок… Скажи, — старик словно вынырнул из своих размышлений и схватил девочку за руку, пристально рассматривая линии на её ладони, — тот магический выброс, когда ты, Мерлин знает как, сумела призвать Адское пламя… Это был единичный случай? — Каким это образом мы перешли с темы моих снов на препарирование моих магических способностей? — Камилла раздражённо выдернула свою ладошку из цепкого захвата. — К чему этот вопрос, если ты только что сказал, что огонь — моя стихия? — А ещё я сказал «вероятно», — не менее раздражённо пояснил Горбин. — Чтобы моя теория подтвердилась, мне нужно знать, было ли это разовым явлением или это уже случалось ранее. Так что? На лице Камиллы не дрогнул ни один мускул, хотя внутри все оборвалось. Сердце бешено заколотилось, словно хотело выпрыгнуть из хрупкой клетки рёбер. Она пристально смотрела в мутные глаза собеседника, чувствуя себя ещё хуже, чем на допросе. «Да, было, и ты меня недооцениваешь, если думаешь обратное. Это случалось… Даже больше, чем… Два раза…» — Камилла плотно сжала зубы, будто удерживая внутри свое ужасающее признание. — Нет, — уверенно произнесла она. — Нет? — торговец вздернул бровь, недоверчиво глядя на неё. — Нет, — повторила девочка ещё более решительней и напористей. — Уж поверь, такое фаер шоу я бы точно запомнила! — Что-то ты долго думала. — Вспоминала, тебе же точность нужна, — девочка невозмутимо пожала плечами. — Больше не буду — плохая идея, теперь мне стыдно, что я тогда так грубо ответила Сьюзен, когда мы… — Ради Мерлина, избавь меня от подробностей! — старик махнул на неё рукой и задумчиво постучал пальцами по столу. — Ладно, теория с огнем пока снимается. Может, есть что-то ещё? — Я не уверена… Но, возможно… падение, — задумчиво сказала девочка. — Это происходит каждый раз по разному. Иногда мне кажется, что я занимаю чужое тело — мужское тело — иногда я полностью осознаю происходящее, но каждый сон всегда заканчивается падением. — Дал же мне Создатель проблемы на седую голову! Огонь я ещё понять могу, но падение — это странно. Даже не… — договорить он не успел, его прервал звон колокольчика входной двери. Они переглянулись, и Камилла, не сговариваясь, юркнула под стол, собирая на себя всю скопившуюся там пыль. — А-а-а-а, Северус! — голос Горбина так и сочился доброжелательностью и был в сто раз слаще тыквенного сока. — Не ожидал, что ты так рано ко мне пожалуешь. — Я не располагаю безграничным количеством времени, — коротко и холодно отозвался пришедший. — Надеюсь, все готово? — Конечно-конечно, самый свежий товар — неделю назад свежевал. Горбин удалился в кладовую, а Камилле вдруг стало интересно, как выглядит этот «Северус», поэтому она, воспользовавшись тем, что ног старика нет под столом, бесшумно сменила позу и заглянула в щель, образовавшуюся между рассохшимися досками стола. Это был черноволосый мужчина средних лет, одетый в черные струящиеся одежды. Его цепкий взгляд равнодушно скользил по товару, однако он замер на мгновение, дойдя до стола, и Камилла внутренне сжалась от страха, что ее заметили, но спустя мгновение колючий взгляд продолжил меланхоличное исследование, и у девочки отлегло от сердца. Весь внешний вид этого типа буквально вопил о том, как же он устал от этой жизни, и Камилле на мгновение даже стало его жаль. В какой-то степени она его прекрасно понимала. — Вот, как и заказывал, лесная Дриада, — проскрежетал вернувшийся торговец. Уже порядком выветрившийся, но все еще едкий запах ударил в нос девочки, и она поспешила зажать рот рукой, чтобы не чихнуть. Запах был раздражающим, но отчего-то знакомым. Конечно, в кладовой, где она проводила большую часть своего времени, все в той или иной степени пропахло этим раствором, в котором бальзамировались мертвые существа, однако в это раз ее дежавю было иного толка. Она полностью погрузилась в воспоминания, игнорируя торг между мужчинами, стараясь выцепить из памяти момент, когда еще она могла ощущать подобный аромат. Осознание пришло неожиданно. Цветы. Цветы из ее сегодняшнего сна. Белые асфодели. Растения, чьи корнеплоды служили главным ингредиентом Напитка живой смерти, а цветы были ключевым элементом бальзамирующего раствора, которым была покрыта мертвая Дриада. Холодок пробежался по спине девочки, когда она вспомнила давным-давно прочитанную легенду о полях белых асфоделей в загробном царстве. И если брать во внимание тот факт, что она находилась в мире магии и кто-то, по словам Горбина, проникал в ее сны намеренно, картина складывалась неутешительная. Дождавшись, пока раздастся хлопок двери, Камилла вынырнула из своего убежища. — У меня будет всего два вопроса: первый — что это за святой отец без колоратки к тебе захаживает, и второй — почему этот святой отец припёрся в такую рань?! Он, что, на службу к себе в церковь опаздывает? Вопреки ожиданиям девочки, старик громко расхохотался, схватившись для опоры за столешницу. — Смотри при нем так его не назови, а то из отработок не вылезешь, — проговорил он, отсмеявшись. — В смысле? — не поняла девочка. — Каких отработок? — Ну, так он же твой будущий преподаватель, как никак, — снисходительно пояснил Горбин, с мрачным удовлетворением наблюдая за стремительно меняющимся эмоциями на детском лице. — В смысле?! — Камилла натурально взвизгнула. — А это нормально, что человек, который работает с детьми, посещает подобные заведения? — А это нормально, что ребёнок, которому ещё даже письмо не пришло, уже практически прописался в «подобном заведении»? — Справедливо, — девочка поджала губы и примирительно подняла руки. — Это ты ещё не знаешь всю подноготную этого персонажа, — загадочно произнес старик, и на его губах заиграла ухмылка. — Заинтриговал, — протянула девочка. Она — Жажду деталей. — А я за «просто так» языком не треплюсь, — ехидно ухмыльнулся старик, обнажая ряд пожелтевших зубов. — Слушай, вот тебе меня совсем не жалко, что ли? — девочка притворно насупилась и скрестила руки на груди. — Мне с этим святым отцом Северусом целых семь лет в ближайшем обозримом будущем бок о бок жить, а ты мне крупицы информации зажимаешь! А вдруг он меня подкараулит в темном коридоре и сделает то же, что и ты с дриадой на днях, если я на него не так посмотрю?.. Да что ты смеешься-то? Горбин просто отмахнулся от нее, тщетно пытаясь сдержать рвущийся наружу хохот. Либо его так проняло сравнение того мрачного типа со священником, либо он представлял, как этот «Северус» снимает с Камиллы кожу, и девочка искренне уповала на первый вариант. — Вряд ли он решится на подобное, особенно под носом у человека, который вытащил его из Азкабана, — протянул торговец, приходя в себя. — Обнадежил, ничего не сказать, — буркнула девочка. — Погоди, Азкабана?! Это же магическая тюрьма! Нет, не хочу я в этот ваш Хогвартс, если там бывшие преступники преподают! А вдруг его и посадили, из-за того, что он маленьких девочек расчленял и пускал на ингредиенты?! Не-не-не, спасибо, нам такого не надо. — Ты излишне драматизируешь, — Горбин откровенно забавлялся, наблюдая за гиперболизированной реакцией своей ученицы, поэтому не преминул подлить масла в огонь назревающей панической атаки. — Он таким не занимается, а если и занимается, то точно не на своем рабочем месте — в Хогвартсе только один случай смерти был за последние пятьдесят лет… По крайней мере, тот, который придали огласке. — Что?! — зеленые глаза девочки теперь совсем стали походить на блюдца. — То есть там еще и учеников убивали?! Нет, давай я лучше у тебя схоронюсь на ближайшие семь лет! Тут по крайней мере знаешь, откуда проклятье прилетит. — Этого мне еще не хватало! — несмотря на тон, торговец пребывал в прекрасном расположении духа, то ли из-за успешного акта продажи с утра, то ли из-за возможности поиздеваться над Камиллой. — Нет уж, избавь меня от радости лицезреть твою приставучую физиономию в течение года. Все Хогвартс заканчивали, и ты закончишь, ничего с тобой не случится. — Вот вообще сейчас не успокоил, — девочка замотала головой из стороны в сторону, а затем яростно воззрилась на собеседника. Горбин и бровью не повел от того уничижительного взгляда, с его точки зрения ситуация стала еще забавнее. — Да я и не старался особо, — хмыкнул старик, а Камилла зло прищурилась на это заявление. — Ну, де-е-ед, — протянула Камилла в отместку, вынуждая старика поморщится. — Ну, расскажи, что там с этим Северусом было… — Хорошо, Милли, — в тон ей ответил Горбин. — Но в замен ты рассортируешь русалочью чешую по цвету и размеру. — Да хоть по алфавиту, — отмахнулась волшебница. — Рассказывай. Стоило признать, что когда Горбин действительно хотел что-то рассказать и из него не приходилось вытягивать информацию клещами, то он был отменным рассказчиком. Он в подробностях описал эту историю бывшего Пожирателя смерти, вставшего на путь исправления. — Ага, — кивнула девочка, глядя в пустоту перед собой. — То есть он еще и работал на человека, которому я заочно не нравлюсь настолько, что он попытался меня убить. Блеск. — Если хочешь знать мое мнение, то Снейп тот еще склизкий змей, — заявил старик. — Я не верю в искупление. Те, кто приняли темную метку, делали это по своей воле — Темный лорд умел убеждать людей, а те, кто говорят, что были под заклятьем Империус, просто имели достаточно денег, чтобы подкупить Визенгамот И Снейп все еще верен своему хозяину, однако Дамблдору он тоже зачем-то понадобился, вот директор и держит его при себе. Ну, все, хватит на тебя сегодня потрясений, иди выполняй свою часть уговора. Он резко оборвал свою речь и подтолкнул все еще задумчивую и несопротивляющуюся Камиллу к боковой двери. — Ага, — повторила девочка, и, прежде чем скрыться в кладовой, невпопад добавила: — Асфодели. — Что? — Еще в моем сне были асфодели, — пояснила волшебница. — Я вспомнила запах. — Понял, — кивнул Горбин. — Постараюсь найти, что это может значить. Девочка закрыла за собой дверь и, подойдя к столу, высыпала на него цветастые чешуйки. Она была почти благодарна за это задание, потому что монотонная работа позволила ей отвлечься от тягостных размышлений о своем незавидном будущем и кошмаров, которые преследовали ее в настоящем. Однако спокойствие девочки длилось недолго. Она так увлеклась, что не заметила, как колокольчик звякнул повторно, возвещая о прибытии нового покупателя. Этот факт так бы и прошел мимо сознания Камиллы, если бы не диалог с Горбином в соседней комнате не перешел на повышенные тона. Девочка нахмурилась и, отставив уже рассортированные емкости подальше от края, осторожно подошла к двери и прислушалась. — Мое терпение не безгранично, старик, — холодный мужской голос оглушил Камиллу не хуже набатного выстрела. — Я сыт по горло твоими обещаниями. — Это всего лишь временные трудности, могу уверить Вас, что… — девочка с ужасом осознала, что не узнает привычного язвительного голоса старика. Сейчас он звучал как-то задушено и… Испуганно? — Все сроки давно уже вышли, — обрубил его собеседник, и табун мурашек пробежал по спине у юной волшебницы от этого тона. — Мне нужна эта подвеска. Девочка остолбенела. Подвеска? Та самая подвеска? С драконом? Она припала к замочной скважине, чтобы разглядеть визитера. Увиденное поразило Камиллу — молодой мужчина в фиолетовой мантии и странном головном уборе держал Горбина за грудки, заставив тем самым перегнуться старика через прилавок. От этого мага исходила сила и ярость, так что казалось, что воздух вокруг него начинает рябить и потрескивать от напряжения. — Неделя — мой последний срок или попрощайся со своим магазином, — прошипел он прямо в лицо торговца. — Я тебя уничтожу. Мужчина в фиолетовом отбросил Горбина от себя, словно он был чем-то мерзким и, развернувшись на каблуках, покинул лавку, оглушительно хлопая за собой дверью.