GodSpeed

ТИХОЕ УТРО. Бога Зелёной планеты разбудило пение птиц и шорох листвы. Старое окно с деревянной, почерневшей от времени рамой и слегка поросшей мхом снаружи, было приоткрыто. Он первый раз видел эту комнату и совсем не помнил, как сюда попал. На Виссарионе была, какая-то пижама, белая в тонкую зелёную полоску, которая тоже не являлась его. Он встал, потирая лоб и посмотрел в окно, развесив кружевную штору. Лес. А за стволами деревьев, виднелось озеро. Бог долго смотрел на переливы голубой воды, она была такого цвета, словно, это не озеро, а море. Видимо, оно находилось за небольшим склоном. Он начал припоминать события вчерашнего вечера и вновь, осознав себя в этой реальности, подошёл к маленькому столику, накрытому светлой мятно-зелёной скатертью и парой салфеток, в вазе стоял совсем свежий букет, невзрачных сорняков и лежали пара яблок, а рядом, что-то нацарапано на вырванном из ежедневника листочке. — "Я в саду за домом". — Прочитал Виссарион. — Кто? Вчера он узнал прискорбнейшую новость о том, что его сборник рассказов был отвергнут и раскритикован очередным издательством, при чём критика подалась ему на тарелочке, прямиком из рук издателя. "Нам не выгодно это печатать. Ваши герои и их взгляды слишком нереалистичны, таких героев читателю невозможно асоциировать с собой. Вы пишите слишком сухо и сжато, словно это научная диссертация, а не рассказ." — Вновь прозвучали в его голове слова редактора, которые сподвигли его лишь напиться в тихом пабе на краю города. Он вышел из комнаты и сразу понял, где он находится. Перед Виссарионам растянулся коридор с четырьмя дверьми, ведущий на кухню и в прихожую. Напротив комнаты, в которой он спал, находилась комната братьев Сетрин. С той осени он и Измаил, даже, нормально не общались. Судьба, словно, специально переодически сводит их. Вис прошёл по тёмному коридору и вышел в свежесть устреннего леса на деревянное крыльцо с резными перилами. Почему-то сегодня ему совсем не хотелось сбежать от Измаила, как это было раньше. Вис всё ещё чувствовал осадок обиды и грусти с вчерашнего дня. Это было последнее издательство. Неужели его участь — это вечность печататься в никому не нужных журналах? Босыми ногами бог ступал по колючей траве. В тот раз он и не заметил, что слева от дома было озеро. Тепло и свежо. В городе в это время уже начинается пекло. Вис обошёл дом и оказался на заднем дворе, тут всё благоухало. На деревьях висели яблоки, и персики, в зарослях спрятался стеклянный старый парник, похожий на длинный домик из одних только окон, внутри которого всё благоухало зеленью. Под яблоней стояла ванна, наполненная водой и в ней уже плавали первые яблочки, случайно упавшие туда. Вис заметил в ванне шевеление и посмотрел в воду, оказалось там бултыхались парочка рыбёшек. Он прошёл дальше в сад по узкой тропинке из тёплой каменной плитки. Посреди сада в кустарниках и цветах спрятался небольшой фантан из бетона и разноцветных сияющий на солнце камушков. Судя по всему, он не работал, но выглядел достаточно опрятно. Измаила, пока, нигде не наблюдалось. Виссарион заглянул в парник. Там, как и ожидалось, было очень душно и жарко. Везде были расставлены горшки с разной травой. На полках, на земле, они висели даже под самой крышей. Вис заметил, что Измаил сидел на стремянке и обрезал зелень, кидая в корзину, привязанную к лестнице. Его футболка, вместо полотенца висела на шее и сам он обливался потом. — Ебать, как тут жарко. — Выдохнул Измаил. Он вытер пот с лица футболкой, ненароком глянув вниз и вздрогнув, не ожидая того, что там кто-то стоит. Криво стоящая стремянка пошатнулась. Измаил быстро осознал неизбежность падения и толкнул летницу назад, когда летел вниз. Так она не упадёт на него сверху или он на неё, исход в обоих случаях болезненный. Внизу его ждал растерянный Виссарион, который зачем-то начал пытаться поймать Измаила, выставив руки вперёд. Всё это произошло в мгновение ока и открыв глаза ботаник понял, что Вис каким-то чудом схватил его так, что Изи не упал на землю, а завис в сильных руках, правда бог пошатнулся, так и свалился на землю сам вместе с спасаемым. — Ого. — Выдохнул Измаил. — Ты что атлет? — Он мигом вскочил с Виса, начав поднимать лестницу. — Блядь. — Поднялся Виссарион. — Может перестанешь ко мне подкрадываться? Тебе же хуже от этого всегда. — Предложил Измаил. — Ты слишком шуганый. — Виссарион помог Измаилу поднять стремянку. — Бедненькие мои. — Младший Сетрин поправлял помятые цветы. — Хотя бы ничего не упало. — Кроме тебя. — Заметил Виссарион. Измаил усмехнулся. — Тебе идёт эта пижама, только вся грязная теперь. Твои вещи в сушилке в ванной. — Дай угадаю, я их заблевал? — Предположил Вис. — Ну, ты ещё валялся на обочине. Я проезжал мимо на мотике, и вдруг почувствовал, что ты совсем рядом. Остановился и смотрю, алкаш какой-то на другой стороне дороги валяется. — Измаил хохотнул. — Тебе никуда не надо? Я в город сегодня не поеду, так что могу до трамвая проводить, если ты боишься идти один. — Нет. Что-то я сегодня ничего не хочу. — Тихо сказал Виссарион. — Я тоже, вот и сижу тут. Надоело всё. Хочу отдохнуть. — Измаил подставил другую корзину и начал срезать цветы снизу. — Спида послал в Цветочном сидеть. Ему какая разница, где сидеть. А Дилан уехал куда-то. Вот, может к вечеру вернётся, заменит Спида. — Измаил посмотрел на Виссариона, притулившегося на небольшом деревянном пороге у входа. — Ты какой-то грустный.— Заметил Измаил. — Иди приведи себя в порядок, оденься и сходим на озеро. — Это что всё дурь? — Всмотрелся в листья Виссарион. — Ну да. — Улыбнулся Измаил. — Тут в основном помеси. Им тут нравиться летом. Так всё и прёт. Повезло тебе, быть богом такой прекрасной планеты. — Да уж. — Вздохнуг бог. ВЧЕРА НОЧЬЮ. Вчера ночью Измаил еле дотащил Виссариона. Он уже хотел бросить его на ступенях, но жизнь — это преодоление, так что он продолжил тащить товарища. До дома пришлось ехать очень медленно, ведь бог планеты был в практически бессознательном состоянии и приходилось останавливаться, когда он бурчал: "сейчас блевану". В ванной Измаил соизволил помыть его, просто, полив холодной водой, потому что бойлер никто не включал. Вообщем, кажется, вчера Виссариону было не принципиальна температура воды. Маленький бог смотрел на крепкое тело, на простое лицо, как у деревенского парня. Измаил взял пижаму, Дилана из шкафа, которую тот даже не распечатал. У Дилана много вещей. И наконец, протерев Виссарионом пол в коридоре, он дотащил его до кровати одной из гостевых комнат, в которой недавно прибрался. Измаил открыл окно, в комнате пахло сыростью и старьём. Сколько не три тут стены и полы, а этот запах из старого дома уже не вытрешь. Бог стоял у окна, лицо обдавал тёплый летний ветерок. Запах ночного леса, быстро наполнил комнату. Звёзды светили так ярко и близко. Ветер навеял Измаилу запах Виссариона: южных пряностей и зелени, цветов, полей и лесов, моря — всё это был Виссарион. Ему так шло быть богом этой планеты. ОЗЕРО Виссарион и его верный спутник спускались вниз по пригорку. Трава была такой высокой, что можно было потерять друг друга. Лесной Царь выглянул из травы и увидел, что Измаил уже раздевался перед белым бетонным пирсом. Видимо, раньше у начала этого пирса было, что-то на подобие арки, но сейчас остались только пара небольших калонн и каменные развалины рядом, которые уже срослись с травянистым берегом. Топот босых ног по расколённому солнцем бетону — это Измаил разбежался, перед тем как прыгнуть в воду. Вис подошёл к краю пирса. — Как там погода, Вис? — Послышалось снизу. Вода была удивительно лазурного цвета, можно было легко увидеть каменистое дно. И Измаил, плыл белым пятном в сияющей лазури, тонкий и изящный как белая мурена. Виссарион видел эту красоту, но не мог принять её, приглушая своё желание видеть в мужском теле, что-то прекрасное. Он сел на край пирса. — Что ты сел, как куль? Скажи погоду на вечер! — Посмеялся Измаил над крайне задумчивым лицом бога. — Я тебе не метиостанция! — Возмутился Виссарион. — Мне парник закрывать? — Продолжил Измаил, лавируя по воде на спине. — И вообще, давай сюда или ты пришёл жопу об бетон погреть? — Ночью будет гроза. — Вис снял бордовую футболку и аккуратно её сложил, так же он поступил с штанами и уже хотел прыгнуть, но милый друг остановил его очередным остроумным высказыванием. — Намочишь трусы и будешь писькой штаны протирать. — Посмеялся Измаил. — Почему говоришь ты, а стыдно мне? — Заметил Виссарион. — Чего я там не видел? Давай, показывай. — Подначивал Измаил. В конце концов ему надоело издеваться над скромностью Виссариона и он поплыл к другому берегу, разгоняя маленьких рыбок руками, сделав вид, что ему всё равно, но как только тело бога коснулось поверхности воды, то Измаил с неимоверной скоростью подплыл к нему. Вис, даже, испугался. — Поплыли покажу очень мелкое место. Там вода по щиколотку, прямо, посреди пруда. — Предложил Измаил, словно, двенадцатилетний мальчишка. — Я видел это место с пирса. — Вис поплыл за богом, что плавал с той же естественностью с которой ходил. — Ты что плавец? — Заметил Виссарион движения Измаила. — В интернате я занимался праванием. Представь себе, соревнования по плаванию среди богов, и я такой: " Здрасьте", в шапочке этой ублюдской, как белый глист на пьедестале, стою на трамплине рядом с другими глистами. Но я был лучшим среди третьих рангов. Лучшим среди отстающих. — Измаил лёг животом на камни, доплыв до этого островка, который был всего сантиметров на тридцать укрыт водой. — Ты посмотри на эти камни. — Он достал один из воды и посмотрел сквозь него на солнце. Вис присмотрелся. Кто-то, словно, разбил миллиарды разноцветных бутылок и все они лежали тут, так долго, что вода смягчила их края. Камушки были плоскими и полупрозрачными. Бог Зелёной Планеты не заметил этого с пирса или в воде, но сейчас с интересом рассматривал их. — Странное озеро. — Виссарион взял горстку камней. Чувство было такое, словно, летние каникулы в самом разгаре. — Точно, Дорос... я же отключил вчера телефон. Она, наверное, потеряла меня. — Вспомнил Вис сестру, подумав о каникулах, (она ещё училась в школе). — Надо будет позвонить ей. — Брат года. — Посмеялся Измаил, поплыв к берегу. — У меня, вроде, был косяк в брюках. — Припомнил он. РАЗГОВОР — До, извини. Да... мне было так хуёво. Прости. Я напился вчера и оказался у Измаила... да, младший Сетрин. Прости, пожалуйста. Я вечером приеду... Конечно. — Он приложил руку к лицу. Измаил раскуривал косяк, слушая извинения Виссариона перед младшей сестрой. Он протянул Вису косяк, тот отмахнулся. — Пока. — Виссарион вздохнул, положив телефон. — Одень уже штаны, хуев нудист. — Да ладно, ты сам сейчас без трусов, а я тебе говорил... — Измаил таки соизволил натянуть трусы и штаны, держа косяк в зубах. — Зато я не нудист. — Гордился виссарион тем, что сидел в штанах. — Точно не хочешь? — Он лёг на расколённый солнцем бетон и вновь протянул Лесному Царю косяк. — Нет, мне вечером домой надо. —До вечера всё выветрится и я тебя подвезу. Всё равно, надо проверить магазин. Вис взял косяк и затянулся, закашлявшись. — Наверное, упарываться нам вместе — это не лучшая идея. — Заметил он. — Боишься, что будет как тогда? Тогда мы и упороты не были. — Измаил закрыл глаза. Всё было слишком ярким от солнца. Он слышал как стрекочут насекомые, шум воды, шелест листьев. — Мне понравилось то чувство, тогда. Я такое никогда не чувствовал. — Его голос вливался в звуки вокруг. *если вы ничего не понимаете см. главу ЛЕСНОЙ.* — Тогда... после того раза, я много думал, о том, что я типа реально гей. Раз ты гей и я чувствовал это с тобой. Всмысле... у нас один трин и всякое такое. И я много читал об этом.— Вис передал косяк Измаилу. — И что вычитал? — Посмеялся бог. — Почти ничего не понял. — Виссарион лёг рядом со знахарем. — Бля, такой тёплый бетон, класс. — Это интересно. Все эти "трины и всякое такое". Ты принял то, что ты гей? — Измаил взглянул на лицо Виссариона и приставил косяк к его губам. — Не думаю, что смогу нормально относиться к этому. Мне надо время. — Затянулся он. — И я не понимаю в каком направлении двигаться и что с собой делать, но это уже не о гействе. — Но ты понял, что тебе не нравятся женщины? — Докопался собеседник. — Трогал их? — Никого я не трогал. Я, просто... не вижу в них то, что в мужчинах, наверное... Изи, ты ебанат такое спрашивать? — Сам ты ебанат. Всмысле ты никого не трогал? — Да отъебись ты. — Виссарион засмеялся. — Чё ты ржёшь, обдолбыш. У тебя проблемы: тебе уже хуй знает сколько лет, а ты никого не трогал. — Толкнул его Измаил. — Это у тебя проблемы, если тебя это так беспокоит. Я, просто, не могу представить тебя замужем. Всмысле, брак и ты. Ты и брак. И твой муж такой... — Вис заржал ещё сильнее. — Блядь, Измаил, какой нахуй у тебя был муж? Тебе же тринадцать. Нет, я не могу это представить. — Этому больше не наливать. — Затянулся Измаил. — Ему нравилось, то как я говорю и всё, что я делаю, и я сам. Для брака не обязательно быть взрослым или серьёзным. Откуда тебе знать. — Посмотрите, какой он, вдруг, стал важный. — Бог перевернулся на живот, прижавшись щекой к пирсу. — Я, вообще, ничего не знаю. Зачем это всё. Иногда, даже, не понимаю, кто я. Смотрю вокруг, вижу людей, каждый думает о своём и я о своём. Они не я и я не они... Дебилизм. — Буркнул он. — Ты никогда не встречал человека, который думает о том же о чём и ты. — Заметил Измаил. — Это невозможно. Ни кто такого не встречал. Говорят: "мы все разные" и это касается не только внешности или хобби, работы и всего этого, но и того, что каждый ощушает себя в этом мире по своему. — Виссарион повернул голову к Измаилу, который всё так же лежал, закрыв глаза и сложив руки на животе, но уже без косяка. Маленький бог приоткрыл глаза и лениво посмотрел на него из-под тяжёлых век. — Твои трусы высохнут. — Заметил, тот кого больше всего во вселенной волновали трусы бога Зелёной Планеты, лежащие на бетонной пристани. — И то верно. — Я после развода, тоже, почти не с кем... Только с доктором своего старшего брата. — Признался Измаил. — Это в твоём стиле. — Хохотнул Вис. — А ты что? — Люди не лезут ко мне с желанием отсосать, если ты об этом. Да и как-то не хочется с кем попало... Я же сказал отъебись. — Нахмурил он густые тёмно зеленые брови. Измаил положил руку на руку Виссариона, что бы проверить уровень его согласия. Он вновь хотел почувствовать, что чувствовал тем странным утром с этим не менее странным богом. — Вис. — Тихо позвал Измаил. — Я обычно не начинаю первым, но ты как тёлка ебаная. — Не ебаная. — Промямлил Виссарион. — Ты не хочешь, почувствовать это снова? — Тонкие белые пальцы просочились сквозь длинные пальцы бога. — Это просто физиология. Виссарион вздохнул. — Прости. Это тупо. Забудь. Ненавижу вести себя так. — Измаил убрал руку. — Тогда не веди. — Прошептал Виссарион. — Тебя совсем накрыло? Не много тебе надо для счастья. Маленький бог положил голову на широкую грудь, поросшую травинками зелёных волосков. На самом деле, ему самому "не много надо для счастья". Он слушал мерное биение сердца, вдыхал этот приятный запах тела, перед которым он бы, точно, не устоял, будь чуть менее угашен. Дурман тянул к земле. Дурман тянул ко сну. Так было хорошо летом на Зелёной Планете. Подбородок Виссариона щекотали мягкие кудри. Мягкие и белые, как пучёк сахарной ваты. От Измаила так и пахло: травкой и сахарной ватой с пряностями. Как на том карнавале в детстве, когда Виссариону было всего семь. Казалось, им никогда не было так спокойно как сейчас. Никогда не было так тепло. Мысли спутывались и в конце их совсем не осталось. Только шелест травы, шебетание птиц, плеск воды.