***
Новый скейт очень удобен, быстр, крепок, а заодно красив. Фирменный же! Не то чтобы старый был плохим, но этот — вообще зашибись! И Макс даже думать не хочет, сколько он стоит. Он бодро мчится вперёд по дневным улицам Спунервиля, сжимая в руке листок с адресом. Поскольку Майкл уже проговорился о том, что они хотят арендовать клуб, подростку примерно представляется общая картина данного «сюрприза». Вообще по клубам Макс не ходит — да и если бы когда-нибудь возгорелся желанием, его вряд ли бы кто пустил из-за возраста — поэтому не знает, какие есть поблизости. Он просто мчится по знакомой улице и ищет дом с табличкой «15». Надо же как иронично. Указанная в письме улица располагается в центре города. Вообще Спунервиль — город не многоэтажных домов, которые в большей степени являются частными собственностями самих жителей. Но в центре можно найти и многоэтажки, и некоторые большие здания. Правда Макс редко гуляет в центре, так что в большинстве своём внутри многих новостроек он никогда не бывал. Подросток подъезжает к одному зданию и видит, наконец, заветную цифру около его входа. Обрадовавшись, Макс сразу спешит к ведущей внутрь двери. Само здание как здание. Массивное на вид, но невысокое. Примерно три-четыре этажа. Вывеска клуба ничем подростка не впечатляет. Самое что ни на есть типичное место для тусовок местной молодёжи. Макс открывает дверь и с опаской входит внутрь. Он оказывается в пустом холле ночного клуба. — Хэй, есть кто? — подаёт голос, но из потенциальных собеседников вблизи лишь одинокая мебель. Тогда Макс, заметив арку, ведущую в тёмный коридор, направляется внутрь, сощурив глаза. Он с недоверием выставляет руки перед собой, чтобы в кромешной темноте не наткнуться на что-нибудь — или кого-нибудь — и инстинктивно идёт туда, куда ведут ноги; то есть вперёд. В таком положении он следует где-то с минуту и, наконец, видит своеобразный свет в конце тоннеля. Правда очень тусклый и маленький. Подросток срывается на бег, предвкушая что же там, и в итоге оказывается в незнакомом большом помещении. Тот тусклый свет, что так манил его, меркнет. И кругом остаётся лишь мрак. Макс чувствует, как мурашки проходят по его спине, и нервно сглатывает, ещё сильней сжав бумажку с адресом в своей вспотевшей руке. По периметру стен в самом верху постепенно начинают загораться крохотные лампы. От одного края широкого помещения — до другого. Дыхание подростка замирает, и он видит, что стоит прямо перед огромной сценой. Перед ним возникает искрящаяся молния, ударяя своей яркостью по глазам, и он слышит первые аккорды «I 2 I». Волнение переполняет край, когда Макс видит, как на сцене постепенно начинает появляться заряженный напряжением шар, а в нём — фигуры двух человек. Пока подросток стоит в полном оцепенении, разинув рот, на него наваливается кто-то со спины с радостным криком: — Сюрприз! Спустя несколько мгновений и крошечного инсульта до Гуфа младшего доходит, что это Пи-Джей. Его друг задорно смеётся, трепля ему волосы, и к ним подбегают остальные «зрители». Семья Пи-Джея всегда шумная: маленькая Пистоль прыгает под ногами, что-то радостно вереща, Пэг стоит рядом и щебечет поздравления, периодически ахая и взмахивая руками из стороны в сторону, а недовольный Пит что-то ворчит о том, что пятнадцать лет полноценным юбилеем считать нельзя. Макс обнаруживает и других гостей: Бобби толкает его в левое плечо, широко улыбаясь, и с той же стороны находятся Роксана со Стэйси, которые предпочитают быть самыми тихими гостями на данном торжестве и лишь молча улыбаются, смотря на подростка. Хоть Макс и в полнейшем шоке от происходящего, он улавливает, как его сердце начинает радостно биться при виде друзей. Да ещё и таких счастливых. Он начинает стеснительно улыбаться, но не смотря на то, что его всё ещё пытаются поздравить, резко переводит внимание на сцену, потому что именно там в данный момент сверкает ещё одна искра молнии, и заряженный электричеством шар загорается синей подсветкой. Макс снова затаивает дыхание, а вместе с ним заодно и все присутствующие, потому что в следующее мгновение молнии вгрызаются в стекло шара, производя собой необыкновенное световое шоу. Одна фигура человека от неожиданности подскакивает на месте, ударяясь током — Макс легко может догадаться, что именно это его отец — а вторая остаётся неподвижной. Майкл какой-то сверхчеловек, не иначе.«I got myself a notion One I know that you'll understand To set the world in motion By reaching out for each other's hand»
Рука Пауэрлайна поднимается вверх, когда стекло шара зрелищно трещит по швам, и тысячи осколков разлетаются по всей сцене. Он начинает петь первую строчку песни, живое исполнение которой не может не пробирать до мурашек. Певец в своём фирменном жёлтом костюме, который в столь специфичном освещении выглядит зелёным, и с как обычно идеально уложенной причёской. Внешний вид Гуфи же производит на Макса весьма странное впечатление, поскольку он одет в довольно-таки эксцентричный комбинезон белого цвета, обделанного чем-то серебренным и ярким — из далека может даже показаться, что фольгой. У блестящего наряда имеются большие заострённые наплечники, из-за чего Гуфи выглядит более… не из мира сего. Максу он напоминает то ли какого-то астронавта из космоса, то ли пришельца с далёкой Луны. В общем, нечто инопланетное.«Maybe we'll discover what we should have known all along One way or another together's where we both belong»
Пауэрлайн продолжает петь первый куплет, грациозно двигаясь по направлению к краю сцены. То же самое проделывает Гуфи. Только, быть может, менее грациозно, но точно с большим старанием не споткнуться о собственные ноги и не упасть. Лишь сейчас Макс замечает, что в данном помещении помимо приглашённых, него и Пауэрлайна с Гуфи, присутствуют ещё пару людей, крутящихся около… камер. У сцены расположены несколько камер, и подросток удивлённо моргает. Он поднимает голову и видит, что даже над потолком прикреплена специальная аппаратура, чтобы снимать сцену, так сказать, крупным планом. Макс сглатывает. «Они что, получается, это ещё и снимают?!». Тем временем выступление продолжается. Пару раз Макс замечает, как отец поглядывает в его сторону, улыбаясь, и его это смущает. Хотя о чём это он… его в принципе вся ситуация более чем смущает. Его друзья и знакомые продолжают стоять рядом, то и дело шепча слова своего поражения, и подросток очень их понимает. Сам он просто стоит, словно вкопанный, и не может отвести больше взгляда от сцены. Начинает играть припев, и земля точно уходит из-под ног.«If we listen to each other's heart We'll find we're never too far apart And maybe love is the reason why For the first time ever we're seeing it eye to eye»
Пауэрлайн и Гуфи начинают синхронно танцевать их танец, а точнее: «Идеальный замах для рыбалки», и Макс невольно улыбается, смотря на них. Отец, конечно, не поёт, и весь вокал целиком и полностью — ну, может, ещё помогают сторонние бэки — на плечах Майкла. Но даже из зрительного зала Макс видит, как сильно его отец в данный момент старается не запутаться в хореографии — которую, по сути, сам и придумал. На сцене резко появляются дополнительные спецэффекты в виде искр и вспышек молний на заднем плане, и подросток чувствует, как нарастает темп. Музыка становится громче, голос Майкла ещё более мощным, спецэффекты ярче — настолько, что ещё чуть-чуть и точно прожгут оболочку глаз — а движения танца быстрей. Макс ощущает, как его сердце будто тоже бьётся чаще. Окружающие его знакомые начинают радостно кричать, поднимая руки вверх. Кто-то пускается в пляс, кто-то пытается подпевать. А он просто стоит, словно окаменелый, и как идиот улыбается, хотя внутри всё кричит от восторга.«To high to climb, to hard to break through I know that love will lead us And find a way to bring me to you So don't be in a hurry Think before you count us out You don't have to worry, I won't ever let you down»
В один момент Максу кажется, будто ещё чуть-чуть и Гуфи упадёт, запнувшись о собственную ногу, но Майкл вовремя это замечает, одной рукой подхватывая его и резко притягивая к себе. Получается очень эффектно и, вероятно, многие подумают, что это специально. Подросток ухмыляется, видя появившуюся на одно лишь мгновение улыбку отца, когда он смотрит на Майкла в благодарности. Невероятное чувство. Ещё чуть-чуть и Макс точно задохнётся от восторга.«And maybe love is the reason why For the first time ever we're seeing it eye to eye».
Ещё пара вспышек света, последние строчки песни — и всё гаснет. До прежней темноты. Гуф младший пребывает в очень странном состоянии шока, поэтому он не сразу начинает аплодировать, в отличие от своих друзей, которые, конечно, тоже в полном восторге. Стоящий слева Бобби начинает свистеть, засунув пальцы в рот, и Максу так сильно ударяет по ушам, что он невольно подпрыгивает на месте. Тем временем в темноте зажигается прожектор, направленный на Пауэрлайна. Мужчина смотрит в одну из камер впереди себя, уверенно улыбаясь. Подросток печёнкой чувствует, что это только начало. — Приветствую всех зрителей прямой трансляции с нашего концерта! — торжественно восклицает Майкл. Прямая трансляция концерта? То есть, камеры не просто снимают, а ещё и прямо сейчас в режиме реального времени вещают по какому-то телеканалу?! Макс, конечно, должен был предугадать что-то подобное, но всё равно... — Сегодня особенный день, потому что ровно пятнадцать лет назад родился один очень забавный малый. Подросток ловит на себе тёплый взгляд Майкла, и начинает нервничать ещё сильней. Стоящие рядом друзья тоже смотрят с улыбками на него, а Пи-Джей подталкивает в бок, хихикнув. Макс, кажется, краснеет. От смущения или невроза — пока ещё неясно. — И этот малый сейчас смотрит на меня из зрительского зала. Направьте на него камеру, пожалуйста. Камера, в которую смотрел всё это время Майкл, разворачивается прямо в сторону Макса. Он неловко машет рукой, улыбнувшись одним уголком губ. Только бы не выглядеть дураком. Затем объектив снова отворачивается от подростка, и он с облегчением выдыхает. Майкл продолжает свою речь: — Так вот, человек, исполнивший полюбившийся вами танец, — на этих словах над Гуфи тоже загорается прожектор. — Его отец, и я очень люблю эту семью! Поздравим же Макса Гуфа с Днём рождения! У Гуфи непонятно откуда появляется в руках микрофон, и он, подойдя ближе к Майклу, душевно продолжает их пламенную речь: — Макси, с Днём рождения, сынок! — он смотрит в сторону подростка таким любящим взглядом, от которого размякнет любой сын. — Сегодня вы увидите, какой он талантливый мальчик! — А пока повтор нашего совместного выступления в Лос-Анджелесе! — восклицает Пауэрлайн, приобняв свободной рукой Гуфи за плечи. Раздаются громкие аплодисменты и, кажется, съёмка останавливается. Вот-вот и Макс заплачет. Он чувствует, как ком застывает в его горле. Видит, как его друзья и знакомые радуются за него, чувствует, как они хлопают его по плечу, слышит, как восторженно говорят что-то… У него слёзы наворачиваются на глаза. Стыдно ли ему за них? Возможно, чуть-чуть. Пока Макс пребывает в крайне сентиментальном настроении, Майкл и Гуфи уходят за кулисы и буквально за несколько десятков секунд оказываются в зрительском зале. Можно легко догадаться, что поскольку это ночной клуб, данный зал так же может служить танцполом — это подростку приходит в голову, когда он, едва прейдя в более уравновешенное состояние, замечает некоторые детали интерьера. — Ну, Макси, как тебе?! — подлетает к сыну Гуфи, обняв так, что на пару секунд начинает кружиться голова от нехватки воздуха. — Я… мне… — теряется в объятиях отца Макс. Он рассеянно смотрит из-за спины отца на Майкла. Тот, подойдя ближе и растрепав подростку волосы, с улыбкой произносит: — С пятнадцатилетием. Макс окончательно приходит в себя и старается увернуться от объятий отца. У него это выходит, но с трудом. — Чёрт… я в шоке, — выдаёт он, слегка улыбаясь. — То ли ещё будет! — присвистывает отец, ехидно поглядывая на Пауэрлайна. — Пауэрлайн! Пауэрлайн! — кричит Пистоль, подбегая к мужчине и хватая его за ткань костюма. К девочке тут же подбегает мать и, извинившись, с внушительными усилиями оттягивает девочку от певца. Остальные гости, конечно, тоже слетаются, словно мухи на сладкое, но Майкла спасает девушка серьёзного вида в деловом костюме, которая его вовремя окликает по каким-то техническим вопросам. Он, извинившись, под изумлёнными взглядами присутствующих уходит за кулисы. Через мгновенье всё внимание снова направлено на Макса. Все набрасываются на него, словно рой диких пчёл, и всё что остаётся — это только с растерянной улыбкой кивать на каждое поздравление и смущённо посмеиваться. Гуфи тоже не остаётся обделённым вниманием — и не только потому, что на нём всё ещё этот странный костюм космического рейнджера. Пит, кстати, пару раз хотел его задеть по поводу данного наряда, но отец Макса слишком наивен, а потому любую колкость воспринимает как комплимент «со странностями». — Какой же ты молодец, Гуфи! — восторженно восклицает Пэг, на что мужчина лишь с неким смущением отмахивается. — Такой праздник для сына устроить! Не то что некоторые… Последнее предложение она произносит с присущим ей угрюмым тоном в сторону Пита, который, конечно же, сразу начинает защищать свою честь. Взрослые увлекаются своим спором, а Пи-Джей тем временем лишь восхищённо мотает головой, поглядывает на дверь, за которой скрылся Пауэрлайн. Всё немного утихомиривается, и к Максу, наконец, подходит Роксана. Она в нежном белом сарафане, который ей ужасно идёт, и это заставляет подростка призадуматься, а не сглупил ли он, когда напялил обычную повседневную одежду на праздник. Хотя… а что, собственно, у него помимо этого есть? Правильно, ничего. Тем более, откуда ему было знать, что здесь будут ещё и камеры, и трансляция, и концерт… — Макс, это невероятно! — произносит она, воодушевлённо разводя руками. — Сам в шоке. Подросток, разумеется, не лжёт. — Присутствовать на выступлении Пауэрлайна вживую, — радостно восклицает она, — да ещё и в честь тебя! С твоим отцом! Это очуметь как… Макс очень рад видеть её такой восторженной, искренней и счастливой. — Понимаю, — тепло улыбается он, наблюдая за красивым отблеском ламп в её глазах. К разговору присоединяются Пи-Джей, Стэйси и Бобби. Так сказать, вся молодёжь. И от данных ими общих сведений Макс выясняет: во-первых, приглашение им пришло ещё вчера, во-вторых, в нём уже говорилось, что это сюрприз для него, так что никто из них ничего не должен был растрепать. На этой части Пи-Джей как-то нервно усмехнулся, но подросток предположил, что это от расстройства. Он сам как Пауэрлайна в стенах своего дома в первый раз увидел, вообще в обморок грохнулся. Так что это ещё цветочки. Также Макс узнаёт, что после ещё одного выступления вся шайка-лейка отправится в дом Гуфоф. На недоумённый взгляд подростка кратко отвечают, что как только он приехал сюда, люди Пауэрлайна — от такой формулировки Максу невольно становится смешно — начали украшать их дом, так сказать, к основательному торжеству. Это значит, что ночной клуб — это только разогрев? На самом деле недоуменный взгляд Макса возник не из-за того, что они поедут к ним домой. Он возник из-за этого загадочного «ещё одного выступления». — Что за ещё одно выступление? — в тоне Макса одновременно сочетается недоверие с восторгом. Гуфи, услышав вопрос сына, озадачено поворачивается в его сторону. — Как же, Макси? Разве ты не слышал, что я сказал на сцене? — мужчина удивлённо вскидывает брови. Если честно, подросток в тот момент был слишком занят попытками не разреветься от нахлынувшей сентиментальности. Ну или хотя бы не задохнуться от восторга. Тут уж как повезёт. — Нет, просто… а что ты сказал? — Макс виновато смотрит на отца. — Что сегодня телезрители всей страны снова увидят, какой ты у меня талантливый, — по глазам Гуфи видно, что да, это именно то, что он сказал. И тут паника снова охватывает подростка. Он нервно оглядывается на сцену и камеры. — Да ладно тебе, Макси, ты же в Лос-Анджелесе сам на сцену рвался! Тут-то он, конечно, прав. Вот только в тот раз причины другие были. Подросток переводит взгляд на Роксану. Та видит, что он не уверен, поэтому подходит близко-близко и тихо произносит: — Кстати, Макс… с Днём рождения. Девушка кратко целует его в губы, и из-под ног снова уходит земля, а сознание на одно-единственное мгновение превращается в абсолютную пустошь. Да, лучше поддержки и не придумаешь. Когда Роксана слегка смущённо отстраняется, Стэйси, Пэг и Гуфи синхронно вздыхают с улыбками, а Бобби без всяких стеснений в буквальном смысле выбивает из Макса «влюблённого дурочка», доброжелательно хлопнув его по спине. Иными словами, приводит в чувства. — Да всё будет нормально, бро! — он-то, конечно, тоже тот ещё эксперт в подбадривании. Макс слабо улыбается другу. Он случайно натыкается на Пи-Джея, который вроде ещё чуть-чуть и взорвётся. Из-за чего — непонятно. Уловив на себе взгляд виновника торжества, Пи-Джей вдруг выпаливает: — Мистер Гуф, давайте начнём его готовить! — Готовить к чему? — только произнеся вопрос вслух, подросток понимает, что он бессмысленный. Конечно к выступлению, балбес! Не успевает Макс как следует себя ударить по лбу, Гуфи тут же подхватывает его под руку, соглашаясь с лучшим другом сына. Он тащит подростка за собой, а Пи-Джей с наконец-таки довольной улыбкой следует за ними. Оставшиеся в зале гости лишь что-то машут вслед и подбадривающее кричат, вот только Макс их уже не слышит. Его быстро приводят за кулисы. Подросток застывает на месте, как только видит висящий на вешалке костюм Пауэрлайна, который подозрительно напоминает ему своим размером тот, в котором он выступал по окончанию учебного года в школе, чтобы впечатлить Роксану. Макс сглатывает, потому что до него мгновенно доходит характер предстоящего выступления. Гуфи говорит, что и не знал, что он так хорошо шьёт костюмы. Выясняется, что отец нашёл его в чулане вместе с остальными пожитками из фанатского прошлого — а прошлого ли? — сына и подумал расспросить Пи-Джея насчёт подарка для Макса. Тот, разумеется, пообещал молчать, и вот так им обоим пришла общая идея второго выступления. Макс дослушивает быстрый рассказ без всякого интереса, пока его пытаются засунуть в костюм. Он, кстати, не очень удобный. Подросток застёгивает молнию, когда видит вошедшего в их своеобразную гримёку Пауэрлайна. — Сидит как влитой! — он поднимает большой палец вверх, рассматривая Макса. Тем временем Пи-Джей взволнованно подносит к ним парик небольшой формы, имитирующий причёску Майкла. — Спасибо, можешь идти в зал, Пи-Джи. Мы дальше сами, — Майкл дружелюбно улыбается парню, из-за чего у того чуть челюсть не отвисает. Макс мысленно смеётся с этой картины. — Пи-Джи… — ошарашено произносит лучший друг именинника. — Извини, если тебе не нравится, я… — Майкл растерянно смотрит на Пи-Джея сверху вниз, беря из его рук парик. — Нет-нет, мне нравится, — возражает тот слегка отстранённо. Он, видимо, даже не предполагал, что Пауэрлайн запомнит его имя. Да и когда он успел? — Пи-Джи… Смакуя новое прозвище, приятель Макса со странным окрылённым наваждением уходит обратно в зал. Видимо, он просто рад быть полезным. Тем временем Майкл усмехается, провожая его взглядом, и надевает чёрный парик Гуфу младшему на голову. — Вы такое классное шоу устроили… — честно признаётся Макс, садясь на стул, который ему подставляет Гуфи. — Это было просто потрясно. У Гуфи, кажется, чуть ли слёзы на глаза не наворачиваются от услышанного. Это у них, наверное, семейное. Майкл же просто пожимает плечами и тянется к полке за укладывающим средством для волос и расчёской. Он просит Макса не двигаться и аккуратно — даже профессионально, если подросток вообще может такое оценивать — придаёт форме парика чуть ли не идеальный вид в мгновение ока. Гуф младший давно уже понял, что Майкл человек многих талантов. Он даже не удивится, если парень не ходит в салоны красоты, а сам себе делает ежедневно такую крутую причёску. Скорее всего, так и есть. У Макса даже возникает мысль, что повезло всё-таки его отцу с ним… да и Майклу тоже повезло с Гуфи. Вон он добрый какой, заботливый. Может, именно это парень всю жизнь и искал? — Так… — неуверенно начинает подросток, когда всё его перевоплощение заканчивается. — А какая хореография, песня?.. — «Stand Out». Хореография из неё же, — Пауэрлайн помогает ему подняться. — Да не боись! Я же с тобой на сцене буду. Макс несколько раз моргает, смотря на парня. То есть он будет не один? Что ж, теперь ему значительно легче, правда. Это даже не сарказм. — Мы будем вместе выступать? Подросток получает утвердительный ответ и постепенно начинает радоваться. Это как не крути проще, а то он уже разволноваться успел. Как обычно. Вдруг Майкл прикасается рукой ко встроенному наушнику, по которому ему что-то говорят. Он озадачено хмыкает и подходит к проходу, ведущему прямо на сцену. Там появляется та самая девушка с серьёзным видом и аппаратурой в руках. Парень сразу указывает на Макса и, отвлекаясь, бегло осматривает сцену из-за кулис. Гуф младший не успевает среагировать, как к нему в спешке тоже крепят наушник, только уже без микрофона. Ну конечно, петь-то он не умеет. Подростка подталкивает к выходу на сцену отец, на что тот с мольбой в глазах реагирует: — Па, может, выйдешь с нами?.. — ещё каких-то несколько месяцев назад он никогда бы не поверил, что когда-нибудь скажет такое. — Да нечего мне там делать, сынок, — отмахивается мужчина. — Я не для сцены рождён. В это время к ним возвращается предвкушающий выступление Пауэрлайн и, услышав последнюю реплику, шуточно подталкивает Гуфи в бок: — Сегодняшнее выступление было потрясно! Максу понравилось! Подросток начинает учащённо кивать с надеждой, но отец резонно замечает, что в отличие от исполненного номера в этот раз хореографии он не знает. Майкл озадачено снова касается пальцем наушника и в волнении распахивает глаза. Он слегка суетливо подталкивает Макса к выходу, а отец, поняв, что вот-вот начнётся выступление, тут же бежит в обратном направлении в зрительский зал. — Трансляция возобновится через минуту, — отрывисто произносит Пауэрлайн, пока Макс успевает схватить нехилую панику. Однако парень быстро выпихивает его на сцену. Подросток видит, как Гуфи, прибежав в зал, спотыкается о провода и чуть не сносит одну из камер, но реабилитируется и тут же занимает место вместе с остальными. Он начинает подбадривающе аплодировать, с гордостью смотря на сына. Остальные подхватывают его порыв. Макс на мгновение засматривается на их счастливые, взволнованные лица, и невольно улыбается сквозь свою немую истерику. Но лишь на пару секунд. Он послушно встаёт на место, куда его приводит буквально за ручку Майкл, и испуганно смотрит в объективы камер, нервно бегая глазами по помещению. Конечно, он уже делал подобное в Лос-Анджелесе, но тогда всё получилось так спонтанно… легче. А сейчас ситуация напоминает всеми своими нюансами ту, что произошла по окончанию учебного года. Он тоже волновался, нервничал… а чем всё закончилось? Его к директору вызвали. С другой стороны, он смог добиться уважение сверстников и, что самое главное, внимание Роксаны, а потом ещё всё так закрутилось, что в итоге они с Гуфи оказались в Лос-Анджелесе. На концерте Пауэрлайна. Да, что не делается, — всё к лучшему. Это точно. Подросток сглатывает, осматривая тёмное помещение и с вызовом направленную на него аппаратуру. Сцена кажется больше и выше, чем есть на самом деле, а воздуха будто не хватает. Вдруг Макс чувствует чью-то руку на своём плече, которая вырывает его из омута тревожных мыслей. Отвлекает на себя всё внимание. — Эй, всё будет в порядке, — Майкл наклоняется к нему, стараясь взбодрить. Его добрый взгляд и голос кажутся такими уверенными, спокойными... нет, они не кажутся. Они и есть такие. И это оказывает поразительное свойство; бьёт в самую цель, заставляет все мысли уйти на задний план. Максу становится спокойней. Значительно спокойней. Он вбирает воздух полной грудью, когда парень возвращается на исходную, и закрывает в предвкушении глаза. — Теперь у нас всё будет в порядке, — смело успевает прошептать подросток; да так, что даже Майкл улавливает произнесённую им фразу и по-доброму усмехается, едва заметно кивнув в согласии. Свет везде меркнет, а два прожектора поочерёдно загораются над ними. Макс не раскрывает веки, но отчётливо чувствует на себе взгляд отца из зрительского зала, ощущает всем телом уверенную энергию, что исходит от стоящего рядом Пауэрлайна, и всё будто бы встаёт на свои места. Звучат первые аккорды.