Месть Тёмного Лорда.

Несчастное я существо. Голова бо-бо, память тактично умалчивает большую часть вчерашнего дня, а ещё у меня сушняк!.. О, ещё у меня передоз от саркастических изысканий в крови. И всё из-за кого? Из-за Снейпа. Этот гад Слизеринский зажал Антипохмельное! Да ещё и наорал на меня. Моя гадина, ох, моя… Вот такой я несчастненький и вернулся в свою гостиную, где троица моя и народ такой добрый… угорающий тихонько в кулачки и платки. Вот же ж… детишки. Ну, спасибо, поддержали. Подхожу к троице этой святой, которая сидит на диванчике у тёплого камина, и плюхаюсь на этот самый диван. И пофиг, что я сел сначала на Тео, ничего, он не сахарный, выползет. — Поттер! — взвизгнула придавленная тушка. — Ты не пёрышко, раздавишь… — А ты такой удобненький, — поёрзал я, — я всю жизнь мечтал о таком диванчике. — Драко… Блейз…помогите… — меня стали подталкивать с одной стороны, а с другой тянуть, вот садюги. — Фи, какие мы… Ну, ладно, уж так и быть, — слез я с него и сел рядом, там как раз Дракусик успел отодвинуться. Ну, вот, теперь можно спокойно и посидеть, до тех пор, пока старосты не погонят нас на завтрак. Пока мы сидели, Нотт прекратил дуться, Забини надоело ждать, пока я соблаговолю рассказать, что со мной делал декан и спросил в лоб, а блондиночка ушки развесила. А потом было пришествие… Нет, не Мерлина, а старост, как-раз под трель моего желудка, и мы пошли на завтрак. По дороге ещё, правда, какой-то старшекурсник попытался на меня навесить заклинание рассеивания внимания, но увы. Я в моменты артефакторского «зуда», защиту и не от такого создавал. Правда, не все ещё прошли полевые испытания, как этот в данный момент, но чует моя филейка, таких шансов ещё будет ого-го. Интересно, кто это такую няшку, как я, невзлюбил? Надо ли мне сейчас разбираться с этим самоубийцей или повеселиться, пока есть такой шанс? Дальше было лучше. С этого момента в моей жизни (о как, да неужели?!) появился враг. Этот человечек оказался хорош, прячется мастерски, делает маленькие подлянки и тут же на самотёк. Так что я кроме зелёного галстука больше ничего не видел. А проказы он делал такие: уговор призрака меня припугнуть (ага, некроманта призраком), навешивание разных каверзных чар (чесотки, рассеивания внимания, неудачи и т.д.), подкидывание в нашу комнату какой-то живности, но это быстро прекратилось, после того как я рассказал, что мне Бел теперь кормить не надо, да ещё соседи мои стали накладывать защитные чары. Потом были попытки распространения разных слухов, но действовало это только в Гриффиндоре, у нас номер не прокатил, потому что больно умные все. Так время и текло у меня, пока в середине декабря не выпал снег. Я всё так-же «дружил» с Уизли, часть Слизерина показывает мне своё «фи», декан вообще мне лютой смерти обещает, на предметах я идиот обыкновенный. В общем, моё поведение как у примерного студента. Вот только появилось одно «но» — Дамблдор активизировался. Этот светоч так меня заебал. Что ни день, так поход в его кабинет. Правда я туда ходил не один, а со Снейпом. Не одному же мне страдать? Нет уж, миленький мой, страдать так вместе, привыкай, любовь моя. Так вот, эти беседы были в основном одинаковыми, словесные обороты разные, а смысл один и тот же: что мне делать такому светлому в рассаднике зла. «Не лучше ли будет для мальчика, Северус, перевестись ему, скажем, на Гриффиндор?» — регулярно вещал бородатик. И как же это, сука, бесит! Вот сидел себе на жопе ровно, приглядывался к Лонгботтому и меня не трогал, только зельями пичкал, так нет же, ему надо опять за меня взяться. Да пошёл он лесом и через Гиппогрифа, старая ветошь. Задолбал. Вот с такими мыслями я и сижу в какой-то заброшенной гостиной, которая находится где-то в подземельях. По-моему это комната какого-то бывшего декана Слизерина, потому-что тут зелёного с серебряным много. Ну, или бывшего декана Хаффлпаффа, который был помешан на зелёном. В общем, сижу я тут уже третий час, наверное, как ушёл после приватной беседы с Дамблдором. Он наконец-то добился одиночной беседы со мной и пытался воздействовать на меня с помощью «Империо», но заставить меня ублажать себя, пока он смотрит на Фоукса у него не вышло, моя магия вышла на свободу и откинула его от меня. А я тупо смотрел на него и не мог пошевелиться, он задействовал какой-то артефакт, но магия его стёрла в пыль. Как только это произошло, я быстренько восстановил всю разруху и стёр ему память насколько это было возможно. Я всё-таки только Подмастерье в сфере этой науки и быстренько сбежал сюда. Вот почему я сейчас не пойми где сижу на подоконнике, уткнувшись лицом в колени и слушая, как плавают рыбки в заколдованном окне. Мерлин, что могло произойти, если бы моя магия была бы запечатана, как в прошлом? А если бы я не смог сломать тот артефакт? Что бы тогда было? Моргана, как же страшно… это я? Взрослый маг, который сейчас сидит тут, как какой-то ребёнок и чего-то боится? Откуда появились эти чувства? Страх, горечь, тоска… безнадёжность. Откуда что взялось? Поднимаю голову и смотрю, как проплывают различные рыбки, даже Русалоиды изредка мелькают. Я весь из себя такой великий, чуть не попался как какой-то неразумный желторотик. Ничему меня жизнь не учит, я как всегда самоуверенная выскочка, копия своего папашки засранца. Я просто ничтожество. И чего я ожидал, когда попаду обратно? Встречу свой Свет, а он ко мне в объятия кинется сразу же? Да кому ты нужен, Потти… Только Аваде, наверное. Вновь утыкаюсь в колени, закутываясь и комкая в руках мантию. А, действительно, кому нужен такой заносчивый щенок, как я? У меня же кроме как статуса Избранного ничего нет, а у него. У него столько выдающихся качеств и званий. Я ничто по сравнению с ним. Я должен валяться ниц пред его ногами, а он только посмотрит на это жалкое зрелище, вытрет ноги и пройдёт мимо, изобразив на своём лице гримасу презрения, а я буду только рад, что он вообще обратил на меня внимание. Единственное, что я могу сделать для него, так это не дать ему умереть. Я не достоин его, это единственное, на что я могу быть годным… Ну, кроме как валяться у его ног. И правда, чего я хотел, вернувшись, кроме как не дать ему умереть?.. Я могу ещё провести ритуал призыва Магии и попросить её скинуть все обеты, какими увешан он, как паутиной. И предложить за это любую плату. Но зная Мэй… Даже ещё в той жизни я, будучи за Гранью, мог поговорить с его духом, но… я боялся. Боялся увидеть, как его утончённое лицо исказится гримасой презрения от новости, что он моя пара, якорь, который может меня удержать, тот, кто должен был всю жизнь находиться со мной. И обрадоваться, что умер, не испытав этого счастья. Мерлин, как же я этого боюсь! Не смерти я боюсь и не боли, а одиночества. Больше всего на свете боюсь, что я останусь один. Буду всё оставшееся моё существование ходить неприкаянной душой, выискивая способ, чтобы хоть мельком увидеть мой Свет. Ведь Тёмная Вейла сразу не умирает при отказе… Она будет страдать, будет каждый раз чувствовать, когда её любимый с кем-то. За Гранью были книги, где описывали нашу расу. Для таких всемогущих существ, как мы, должен быть якорь, который не загонит нас в пучину безумия, что чуть не произошло со мной. А при отказе в нас просто умирает стремление жить дальше, мы тогда просто существуем. Многие Вейлы из-за этого заканчивают жизнь самоубийством, что и привело нашу расу к полному вымиранию. Нас просто боялись, нас ненавидели за вседозволенность, за любовь Магии к нам. Высшие, как-же мне страшно. Я не хочу умирать так. Я не хочу, чтобы он возненавидел меня. Я не хочу вновь чувствовать отчаянье, что постепенно укутывает тебя в ледяное покрывало своих щупалец. Не хочу, не хочу! Не хочу!!! Кто-нибудь, помогите, не хочу снова быть ненужным, быть одиноким! Чувствовать это нет больше сил моих! Не хочу! Не хочу! Не надо, пожалуйста… Когда новый виток моей истерики взял меня в оборот я почувствовал, что кто-то прижал меня к чему-то твёрдому, тёплому, чему-то, что пахнет так по родному, и гладит меня по голове, что-то шепча…