Любовь со второго взгляда.

Лектер пришёл за ним на шестой день. Кое-как добравшись до дома после их совместной ночи, Уилл не спал до утра, ожидая фею, которая бы, осыпала бы его порошком беспамятства и стёрла все воспоминания, ведь то, как он страдал от любви издалека, не шло ни в какие сравнения с тем, что он чувствовал сейчас. Любовь — безумная жажда обладания, поломала весь его план по совращению, и превратилась в клоунаду. Он не смог сдержаться от ненависти к Алане, разворотил её задницу, нахамил ей, признался в любви к Ганнибалу, устроил разборки, как брошенная любовница, перекрыв себе доступ к их дому, и вскрыл сущность любимого, навлекая на себя его гнев. Лектер убивал всех своих любовников и тех, кто знал о его небольшой слабости, и Грэм ничем от них не отличался. Не красавец, не супертрахер, просто он нашёл подход к нему, и хорошенько поимел его, но это всё. Полное и конкретное фиаско, чтоб ему, по другому не назвать. Пока доктор был в экстазе, ещё был шанс увести его с собой, залюбливать, не давая продыху и привязать к себе лаской и восхищением, но Алана вышла и предъявила свои законные права, приведя мужа в чувство. Такого он себе позволить не мог, в открытую сбежать от жены в гейских трусах, к случайному любовнику, превратив всю историю его жизни, которую он так старательно создавал, в грязную сплетню о двух педерастах. Он слишком долго и вдумчиво создавал свой образ, чтобы поверить сейчас, что он действительно не знает, что такое быть счастливым и свободным и хотя бы дома, скидывать с себя ненавистный костюм. Профайлер задыхался, просто отмирал всем своим сознанием, что он не смог, у него не вышло, он заигрался и сглупил, отпугнув от себя любимого ещё дальше, чем он был до этого. Теперь Уилл знал не только, что Лектер, эта куча мышц и нереальная харизма, не просто гей, практически не способный отказать любому, кто покажет ему, как он желанен, а ещё и серийный убийца, как самка богомола, отгрызающая головы своим любовникам. Сколько их было? Шесть человек в Литве, наверняка он покрошил всех участников своей беспомощности, и здесь, он убивал тех, кто соблазнял его, но раз секса не было 10 лет, как он сказал, прекратил ли он своё занятие, или продолжил? То, что он придёт за ним, Грэм даже не сомневался. К утру, так и не заснув, он отзвонился на кафедру и ушёл на больничный. Каждый вечер он осматривал дом, выпускал собак на улицу, ставил напротив двери стул, и сидел с ружьём в руках, ожидая Ганнибала, надеясь, что они успеют поговорить. Он ставил ставку на своё красноречие, купаясь в надежде, что ещё не всё потеряно, и он сможет убедить доктора, что все его слова правда, что готов потратить свою жизнь, на то, чтобы сделать его счастливым, и спал только по утрам, запирая дом и молясь, не умереть во сне. На четвёртый день приехала Алана, но Уилл не открыл ей дверь, не представляя, о чём ему говорить с ней, и боясь, ненароком пристрелить от ревности и обиды. Женщина долго стучала, просила пустить её, но профайлер не смог этого сделать, вспоминая то, как он с ней обошёлся, умирая одновременно от стыда, злобы, ненависти и желания избавить этот мир от неё и прочистить себе дорогу к любимому. Лектер приехал на шестой день, вечером, открыто запарковался около дома, хотя свидетелей и так днём с огнём не найдёшь, кроме белок и барсуков, и просто позвонил в дверь. Грэм видел его в окно, шум такой машины привлёк его внимание задолго до того, как он увидел её лично, и отперев замок, уселся на стул с ружьём.  — Открыто, — крикнул Уилл. — Заходи, сладенький. Ганнибал осторожно открыл дверь и не спеша зашёл в дом, осматриваясь по сторонам и с любопытством разглядывая хозяина дома, сидящего на стуле с оружием в руках.  — Гостеприимство на грани фола, — мягко улыбнулся доктор. — Здравствуй, Уилл. Смотрю ты ждал меня.  — Ты знал, что ждал. К чему ломать комедию. Чаю?  — Спасибо, нет. Лектер, одетый с иголочки, как Бред Питт, не трогался с места, замерев у дверей, оглядывал весь дом, куда мог дотянуться его взгляд и удивлённо смотря на огромную кучу собак, которую пытался пересчитать, но они завидев гостя, постоянно перемешивались и он снова посмотрел на профайлера.  — Сюда ты звал меня жить? Тут бы ремонт не помешало сделать, и кстати, твой дом не менее мрачный, чем мой. Что-то я не вижу тут весёленьких занавесочек.  — Я бы и не стал делать ремонт, — улыбнулся Грэм. — Ты бы его сделал, как сам захотел.  — Поговорим, Уилл?  — С радостью, Ганнибал.  — Ты ведь не гомосексуалист, Уилл. Я прав? — внимательно смотря на мужчину с ружьём, спросил доктор. — Я был твоим первым мужчиной?  — Это так заметно? — обескуражено хмыкнул профайлер. — Я был плох в постели?  — Я бы так не сказал, — немного покраснев, ответил Лектер. — Но зачем всё это? Ты пришёл по работе? Выкачать из меня информацию? Я не понимаю мотив.  — Я глупый дурак, вот и весь мой мотив, — Грэм внезапно почувствовал, как земля уходит из-под ног и начинает кружиться голова. — Я просто влюбился в тебя с первого взгляда и всё, разве это можно предсказать, остановить или понять. Ты тогда меня не заметил, посмотрел сквозь меня, но это не имело значения. Я тоже думал, что ты обычный мужчина, и не знал, как к тебе подступиться, я бы занял любую позицию около тебя в постели, или просто рядом, как бы ты сказал, так бы и было. Ганнибал покраснел ещё больше и Уилл снова увидел, как две личности борются в этом удивительном человеке, как из-под маски суровости и равнодушия, выглядывает солнечный зайка и тает от нежных слов, но важный мистер доктор, с ноги заталкивает его обратно. Такие пылкие признания в любви не могли не тронуть любого, даже самого чёрствого мужчину, но легко ведомый Лектер, знал силу слов и пытался их игнорировать, поэтому выглядел немного смешно, сурово хмурился и радостно улыбался одновременно, и профайлер не выдержал и рассмеялся.  — Ты так выглядишь, Ганнибал, как будто и я у тебя первый мужчина, — с улыбкой сказал Грэм. — Тебе что, впервые признаются в любви?  — Так впервые, — хлопнул глазками доктор. — Я слышал много похожих слов, от разных людей и в разных обстоятельствах, но ты больше делал, чем говорил.  — Тебе польстило, что мы чуть до кулачных боёв не дошли за тебя? — насмешливо хмыкнул профайлер. — Жаль что мы с твоей женой разного пола, а то я бы не растерялся и затеял драку.  — Да? — ещё больше смутился Лектер, весело хихикнул, потоптался и посмотрел на кухню. — Можно взять стул и присесть? Уилл кивнул и позволил Ганнибалу притащить стул с кухни, и усесться прямо напротив него, буквально в нескольких метрах. Они рассматривали друг друга с таким же любопытством, как и в первую встречу, только на этот раз они были полностью открыты и поняты, именно поэтому и не знали, что сказать. У каждого был козырь в рукаве, Грэм мог накинуться с поцелуями, полезть к доктору в штаны, и скорее всего соблазнить и завалить на диван, слабого до чужого вожделения Лектера, а Ганнибал, видел перед собой влюблённого в него парня, которым легко мог бы управлять, зная о его чувствах к нему. Пауза немного затянулась и молчание становилось тягостным.  — Ты пришёл меня убить? — неожиданно спросил хозяин дома, автоматически сжимая ружьё крепче.  — Нет, Уилл, — печально улыбнулся гость. — Я пришёл тебя вспомнить.  — Такая короткая память? — ехидно спросил профайлер. — Или я совсем не произвёл впечатление своим концертом?  — Вот именно, что память меня ещё не подводила. Когда мы встретились впервые?  — Несколько месяцев назад. Я сидел около кафедры и разбирался в новых учениках, а ты ждал Алану около входа. На меня ты не обратил внимания, и я мог любоваться тобой, и твои печальные и усталые глаза, похитили мой покой. Звучит по детски, но сердцу не прикажешь.  — Но как ты смог распознать меня? Я чем-то себя выдал? — в голосе Лектера звучала тревога. — Или действовал напролом?  — Речь ведь идёт о твоих пристрастиях к мужчинам? Да? — грустно улыбнулся Уилл. — Хочешь на будущее исключить подобные ошибки? Ясно, а то я, вдруг потешил себя мечтами, что ты приехал ко мне с вещами. Рождественский вечер, корпоратив, там я заметил, что тебе скучно и ты пялился на мужские задницы. Я поразмышлял, и привёз тебе свою, но быстро понял, что ты из другой оперы. Доктор нахмурился ещё сильнее, напряжённо размышляя о своей нелёгкой судьбе, вечной собранности и внимательности, надеясь, что Уилл такой один единственный, способный читать чужие мысли и вскрывать подноготную.  — Ты просто кретин, Ганнибал, — не выдержал Грэм, отбросил ружьё на диван и прошёл на кухню. — Я всё-таки сделаю кофе, пусть это будет моим последним желанием, хотя я бы предпочёл твой поцелуй, — профайлер поставил турку на газ и посмотрел на растерянного Лектера. — Семь миллиардов человек! Семь. И каждый живёт только собой и своими близкими, ты действительно считаешь, что кому-то есть какое-то дело, до того, чем ты занят ночью в кровати? Спишь, дрочишь или сосёшь, какая разница, думаешь кто-то не может заснуть по вечерам, ломая голову с кем ты сейчас и чем занят? На всей планете и есть пара человек, кто на самом деле думают о тебе, да и тех ты пытаешься обмануть. Профайлер быстро сварил кофе и разлил в небольшие чашки, жестом пригласив гостя к столу, который неуверенно поднялся, но подошёл и взял чашку. Присаживаться они не стали, а так и стояли, друг напротив друга, на расстоянии вытянутой руки и глотая горький кофе. Какая-то отчаянная тоска, прожигала Уилла насквозь, горечь поражения, жажда близости, злость на тугоумность Лектера, нелепость собственных поползновений, все эти чувства не давали разумно соображать, и задыхаясь от безысходности, Грэм демонстративно грохнул своей чашкой о стол, выжидательно посмотрел на Ганнибала и шагнул к нему ближе. Бестолково моргая, доктор помялся, аккуратно убрал своё кофе и неуверенно раскрыл свои объятия Уиллу, который бросился к нему на шею, чуть не уронив на пол.  — Глупенький мой, сладенький, — шептал ему профайлер, покрываясь его лицо быстрыми поцелуями и прижимаясь ближе. — Я так тебя люблю, зайчонок мой нежный. Всё будет так, как ты захочешь, ты только скажи, — Грэм обхватил его лицо руками и тревожно заглянул в глаза. — Скажи, Ганнибал, что ты хочешь, я всё сделаю.  — Я… Я хочу, чтобы каждый день стал таким, как та ночь, что мы провели вместе, — доктор нервно сглотнул и испуганно улыбнулся. — Это возможно? Это вообще реально, так жить и говорить обо всём на свете?  — Я каждую минуту жизни потрачу на это, любимый, — продолжая целовать любимые глаза и губы и вырывая долгожданный поцелуй, шептал счастливый влюблённый. — Ты можешь делать всё что пожелаешь, ходить в чём нравится, убивать кого хочешь, есть и пить, говорить, что придёт в голову, и не бояться, что тебя не поймут, а я буду рядом. Идёт? Ганнибал счастливо кивнул, подвёл Уилла к дивану, усадил рядом с собой и серьёзно посмотрел в глаза.  — Я не обманул тебя, когда сказал, что приехал тебя вспомнить, но не нашу первую встречу, прости я не заметил тебя тогда, а наш вечер. Я вроде всё помню, но как будто бы и нет, твой рост, волосы, голос, что там у тебя между ног болтается, твои руки, такие простые и обычные вещи, как будто ускользали от меня, я помнил только твои глаза, и что мне было так хорошо и свободно с тобой, как никогда и ни с кем не было. Ты ушёл и забрал что-то важное с собой, все эти дни я пытался бороться с собой, пока не понял, что я не хочу. А зачем? Ты так отчаянно сражался за меня с моими заморочками, и даже с моей женой, что я понял, что ты был прав, моя жизнь скучна, семейная жизнь тяготит меня, и я хочу к тебе. Вот что я понял. Хочу к тебе и всё.  — Бестолочь моя, любимая, — профайлер снова обнял волнительного Лектера и поцеловал его дрожащие ручки. — Останешься со мной навсегда?  — Уже остался, Уилл, — улыбнулся пушистый котёнок. — Самое необходимое я захватил с собой, только средства гигиены, как выяснилось, я действительно ничего не хочу забирать с собой из того дома, начнём делать ремонт? Я уже накидал кое-какие планы.  — У меня свои планы на ближайшую неделю, любовь моя, — коварно улыбнулся Грэм, стягивая с доктора пальто и принимаясь за его брюки. — Твои пусть пока подождут. СПУСТЯ ШЕСТЬ МЕСЯЦЕВ.  — Во сколько они приедут, Уилл? Немного растрёпанный Лектер нервно шуршал по кухне, гремя кастрюлями, проверяя таймеры на двух духовках, заглядывая в хлебопечку и строго посмотрел на профайлера, старательно нарезающего спаржу ровными кусочками.  — Господи, Ганнибал, ты меня доконаешь. К восьми вечера, чего ты так суетишься, тоже мне важные гости, Алана с новым бойфрендом. Всё я порезал эту гадость, капитан, будут ещё приказы?  — Гадость? — задохнулся от возмущения доктор и топнул ногой. — Проваливай с моей кухни, засранец, тебе одному подам вчерашнюю фасоль, а мы нормально поужинаем. Чеши отсюда, чтоб глаза мои тебя не видели. Гадость!!! Я тут стараюсь для…  — Прости, котёнок, — смеясь обнял его Грэм, и заткнул этот поток слов поцелуем. — Прости. Чем ещё помочь? Я готов. Вот нож, вот тёрка, я вооружён и смертельно опасен, берегись морковка.  — Жестокий потрошитель овощей? — растаял Лектер и вернул поцелуй. — Ничем. Иди и накрой стол как я тебя учил. Помнишь куда ложки, а куда ножи? И салфетки! Принеси их из кладовки, те красивые, с пионами. Я сам тут закончу. Уилл пробрался сквозь стаю собак и зашёл в гостиную, ну теперь она так называлась. Дом стал совсем не похож на прежний, как и на ту мрачную пещеру, откуда он забрал своего радостного зайчика, полгода назад. Светлый и солнечный, они переломали все стены, застеклили весь первый этаж до пола, сменили всю мебель и отремонтировали камин, который чихал и дымил, как старый дед. Стол в центре был серьёзный, но тоже светлый, Ганнибал по прежнему приобретал только хорошие и дорогие вещи, но они стали живыми и тёплыми, и радовали глаз. Конечно, они не оделись в розовые пеньюары, и не начали краситься и таскаться по гей клубам, просто отпустили себя и свою фантазию, и хотя профайлер был далёк от всего этого, он просто наблюдал, как доктор, впервые выбирает вещи, которые ему нравятся, а не те, которые подходят под стиль жизни. Грэм с удивлением узнал, что Лектер богат, он был связан с женой брачным договором, и скрупулёзно подсчитывал свои деньги по вечерам, но Уилл в эти дела не лез, достаточно было того, что он прислушался к Ганнибалу и помирился с его бывшей, став со временем с ней, добрыми друзьями. Алана легко приняла их развод, они оба давно играли в счастливый брак, и неудачное решение пожениться, чуть не разрушило их дружбу, которая оказалась сильнее, чем любовный союз. Личный гардероб у доктора давно сменился, из прошлого, в нём осталась лишь рабочие костюмы, которые он начал разбавлять яркими, узорчатыми галстуками, и полосатыми носками, а в обычной жизни, он неожиданно для всех выбрал спортивный стиль. Яркие кроссовки «Найк», толстовки, любимая красная куртка, из которой он не вылазил и даже, клетчатые рубашки, которые так любил Уилл. Естественно, тайная коробочка нашла своё место и в новом доме, где хранились даже чулочки и костюм медсестры, но оставим эти радости двум влюблённым, и их правом на личную жизнь, мы и так многое подсмотрели. Через месяц совместной жизни и Лектер смог выдавить из себя слова " Я люблю тебя», и теперь они стали так же естественны, как и сами их отношения. Ругались ли они? Почти нет. Ремонт, который является разрушителем семей, не затронул их, потому что Уилл предоставил всё любимому и не вмешивался в процесс, а про мелкие ссоры даже говорить не будем, стоило Ганнибалу дрогнуть ресничками, или Грэму поджать обиженно губки, как эта милая парочка кидалась в объятия друг друга и успокаивала любимого, до тех пор, пока оргазм не смывал все обиды. По вечерам они сидели как две обезьянки и ухаживали друг за другом, приводили ногти на ногах в порядок, доктор, прикусывая нижнюю губу, старательно выщипывал бровки своему любимому, и укладываясь на кровать, лежали с увлажняющими масками и огурцами на глазах. Как-то Уилл включил перед сном совсем старый фильм «Двухсотлетний человек», про робота, обладающего бессмертием и чувствами человека, и под конец, когда герой Робина Уильямса принял решение не жить без своей любимой, то даже профайлер не смог не заплакать. Умирающие влюблённые, которые покидали этот мир держась за руки, и не сводя с друг друга глаз, довели Грэма до слёз, и он успокаивал, впавшего в истерику от рыданий, доктора. После фильма, Уилл всю ночь успокаивал любимого, лаская его и осыпая признаниями в любви и верности, пока его дрожащий котёнок не успокоился, и не заснул в его объятиях. Алана приехала на ужин точно ко времени, но к их общему удивлению, представила им не бойфренда, а девушку по имени Марго, видимо профайлер так поломал женщину, что её отвернуло от мужчин, но выглядела она вполне счастливой. Марго красивая и добрая девушка, и она не испортила, а украсила домашний ужин, где счастливый доктор подавал свои изысканные блюда, и уже не стесняясь краснел от похвалы. Уилл весь вечер поглаживал под столом ножку своего любимого, любовался его смущению, и в какие-то моменты щипал себя за мочку уха, чтобы не сомневаться, что это реальность, что у него получилось заграбастать себе самого красивого и нежного мужчину на свете, сделать его счастливым, и впадать каждый раз в эйфорию от его радостной улыбки и влюблённых глаз. Прошло полгода, но они до сих пор ходили по дому за ручку, виляли задницами в ярких стрингах и спаривались, как кролики в брачный период. У них была семья, появились друзья, Алана, свой дом, и любовь, которая хоть и пришла к Лектеру со второго взгляда, но всё-таки пришла и поселилась в их сердцах навсегда, ведь так тяжело найти того, с кем ты можешь говорить обо всём на свете, и быть понятым и обласканным, не смотря ни на что. Был ли странным этот тихий, почти семейный ужин из двух гомосексуальных пар??? Я думаю нет, ведь какая разница, если есть любовь!