Паутина

      Сон резко оборвался, возвращая его в состояние бодрствования.       За окном алел рассвет. Розовые облака, окаймленные кровавой кромкой медленно плыли по желтому небу, теряясь за вершинами гор.       Привычный пейзаж. Вот уже сотню… уже сотню? Или больше?       Юноша на миг нахмурился, но быстро откинул глупые мысли подальше. С утра его часто мучили абсолютно бессмысленные вещи. Многих мучает сам переход от сна к бодрствованию, кто-то с трудом отрывает голову от подушки и разлепляет веки, а его беспокоит такая вот проблема.       Прямо утренний закон какой-то. Как закон сохранения энергии, хмыкнул юноша. Разве что этот глупый.       Впрочем, не ему судить что глупо, а что нет. То, что ему может показаться неважным, возможно для кого-то бесценно.       Юноша сидел перед зеркалом и медленно, аккуратно заплетал волосы – стоило одной пряди выскользнуть из его рук, как он распускал уже часть готовой прически и переделывал – времени у него было много, намного больше, чем ему бы хотелось.       Голубые глаза равнодушно и с налетом скуки смотрели на него из зеркала. Юноша вздохнул и закрыл их на миг, впуская в них тепло и мягкость. Пусть и напускная, пусть и подобие маски, но смертные ведь говорят что-то вроде того: если долго во что-то верить, то оно сбудется. Вот он и следовал этим словам.       Да и получалось ведь. Вот уже которое десятилетие из всех богов Льда и Снега именно его считают самым мягким и сдержанным. Хотя возможно, это и правда так…       Юноша наклонил голову набок, заинтригованный внезапной мыслью.       Он ведь и правда хорошо относится к своим братьям и сестрам - любит, не любит, сказать не может, слишком непонятное это чувство любовь.       Как распознать, что ты любишь? Но вот относился к ним хорошо, это точно. Стремился поддержать, помочь, если может, и не желал никому из них смерти.       Впрочем, он не знал.       Хороший, плохой, жесткий или мягкий, его совсем не волновало, каким его считают.       Юноша вышел на балкон, закончив утренний туалет и ни капли не порадовавшись, что сделал это быстро и без каких-либо казусов. Сегодня он бы им наоборот был бы рад.       Передернув плечами, он обернулся назад и, уверившись, что никого рядом нет, перенесся в свое любимое место. В пещеры.       Этот уголок в стране знал только он и больше никто. Далеко на севере, куда он случайно в пору обучения перенесся в расстроенных чувствах, располагались эти вот милые пещеры.       Тут их был целый каскад. Шесть пещер. Три маленьких и три больших, чередующихся. И в центре каждой озеро, в котором бил теплый источник, из-за чего вода всегда была приятной для растений температуры. Вокруг небольших озер росли сакуры, постоянно цветущие – откуда они брали на это силы и почему не осыпались – он не имел ни малейшего понятия. И не смотря на свою обычно неуемную любознательность, даже не пытался узнать – чувствовал, что это должно остаться тайной. Как и само существование каскада.       В пещерах не водились животные, не порхали бабочки: здесь не было ничего живого, кроме растений и самого него.       Просто было тепло, просто цвели сакуры, просто была мягкая трава, в которую он незамедлительно падал, как только оказывался тут. И просто он проводил целый день один раз в год в этом месте. Мать давно смирилась, а отец, как бы ни пытался отыскать его, так и не смог этого сделать, его сын просто пропадал на двадцать четыре часа бесследно.       - Мне нравится здесь,- тихо прошептал он, погружая пальцы в шелковую траву и поворачиваясь на бок.       Голубые глаза потеплели, неосознанно, когда наткнулись на розовый цветок рядом с ним. Юноша осторожно сорвал его, зная, что на его место появится другой, и медленно подул на него.       Лепестки, затрепетав на легком ветру, мгновение подумав, стали постепенно покрываться корочкой льда.       - Прозрачный чистый лед, в котором заключен теплый розовый цветок.       Он был подобен ему. Такой же мягкий, не пытающийся стать ярче, но отчаянно желающий оттаять однажды. Его сердце стремилось вырваться из ледяной темницы убеждений, что боги Льда не способны чувствовать. Только вот, оно не соглашалось с его желанием и мерно билось, ни разу не ускорив свой бег.       Единственное, что заставляло его продолжать надеяться и ждать, это неожиданная грань его способностей.       Юношу провел рукой над закованным в лед цветком, и ледяная корочка растеклась водой по его ладони, оставляя цветок в целости и сохранности лежать и радовать своим сиянием.       Учителя говорили, что растопить снег бог Льда не в силах. Он может заковать все в вечный лед, может укрыть страны белоснежным покровом, но если нужно обратное, то приходится молиться на то, что природа сама позаботится об этом. Или же бог Огня решит вдруг вмешаться. Это был вечный замкнутый цикл – лед заковывает природу, дает ей отдых, а огонь оживляет и позволяет продолжить свою жизнь: дать плоды, семена, потомство, которое после долгой зимы снова продолжит этот круг.       Только он внезапно оказался способен нарушить цикл. И оказался достаточно умен, чтобы промолчать и скрыть это.       - Я не хочу умереть раньше времени, пусть я и не хочу жить вот так, но смерти не желаю. Я хочу почувствовать, что такое злость, радость…, что такое любовь,- медленно сказал, смотря на свод пещеры, освещаемый светом сакур.- Мне не позволят жить спокойно, если тайна раскроется. И потому я не покажу эти силы.       Ка Со медленно встал, поклонился месту, почувствовав, что это сейчас важно, и ушел.       Сутки прошли. Пора было возвращаться.       Сакуры прошелестели ветвями и сбавили свой свет. Еще бы, они зависели от юноши, были живым воплощением его силы. И до его прихода цветки покрывались тонким слоем льда.       Сакура во льду. Принц именно ею и был. Мгновением, застывшем в вечности, отчаянно желающим отмереть и понимающим, что в этом случае сгорит слишком быстро. И между тем цветок все равно мечтал о времени, когда корочку льда растопят теплые руки. Кто это будет?       Бесконтрольный огонь, который начнет неосознанно сжигать хрупкие лепестки? Лед, на ледяных порывах ветра которого лепестки завянут? Смертная или дух, чей век так же скоротечен, как и у сакуры? Кто?       Кто бы ни был, цветок не оставит попыток освободиться. Вечность соблазнительна, но что она по сравнению с мгновением, прожитым правильно?