Окончательная разлука между двумя людьми никогда не случается, если не смирились оба. Э. Сафарли
— Ну, как все прошло? — спрашивает Сехун, не отводя глаз от дороги, выруливая свой матовый Мазерати на центральную улицу. — Все отлично, подписали, — Чон открывает бардачок и кидает в него папку. — Правда нудно, но теперь наша сеть отелей продвинется и в Японию, грех за такое не выпить. — Да, ты прав, такими темпами, вся Азия будет знать только империю Чон. — смеётся Юн. — Так и будет, — усмехается Гук, откидываясь на спинку сидения. — Учитывая то, что с нами все хотят сотрудничать, все это будет очень скоро. Сехун разворачивает на главную улицу и они подъезжают к клубу, который конечно же, тоже входит во владения компании Чон. Как только двое альф заходят в клуб, все присутствующие невзначай смотрят на королей города. В воздухе витает запах алкоголя, секса и наркотиков. Омеги выпрямляются и видят свою добычу, такой лакомый кусок, как Чон Чонгук и Юн Сехун грех упустить. Знали бы они, что одного дома ждёт любимый омега, а другой уже второй месяц грезит воспоминаниями о своём бывшем муже. Альфы как обычно проходят в вип зону к своему любимому столику и заказывают выпить. — Мне кажется, у него сейчас слюни потекут, — Сехун усмехается и делает глоток обжигающей жидкости, косясь на нескольких омег за соседним столиком. — Я знаю одного, — усмехается Чонгук и подмигивает одному из парней. — И кажется, сегодня я уйду именно с ним, — улыбается идущему к ним омеге. — Он выглядит, как дешевая проститутка, — Сехун недолго задумывается и осекается. — Так, стоп мы приехали на моей машине, я не позволю тебе её осквернить. — Уверен, ты сам её уже не раз осквернил. Не волнуйся, я попросил подогнать мою, — Чонгук сразу перехватывает подошедшего омегу и сажает к себе на колени. — Я уже думал подать в розыск, с того дня не видел тебя. — Просто отдыхал в одиночестве, — кокетливо улыбается омега и аккуратно перебирает пальчиками упавшие на лоб прядки Чона. — Позвонил бы, я бы скрасил твой одинокий отдых, — улыбается ему альфа. — Вы, альфы, такие не романтичные, — дует губки Ихён. — Сами никогда не вспомните. — Прости, солнце, сегодня мы обязательно оторвёмся, — подмигивает ему мужчина и целует в щеку. Чонгук заказывает всем выпить, он разговаривает с омегой и что-то шепчет ему, от чего тот смеётся. Сехун просто пьёт, время от времени отвлекаясь на что-то в своём телефоне, иногда поглядывая на толпу. Он не хотел долго задерживаться, но они с Чонгуком всегда праздновали свои даже маленькие победы, это уже своего рода традиция. — Кстати, — обращается к Сехуну Ихён. — Мои друзья хотели с тобой познакомиться, — кивает на соседний столик омега. — Не составишь им компанию? Сехун посмотрел на двух омег, сидевших недалеко от них и взял ещё выпить, показав свою незаинтересованность. — Не интересно. — Прости малыш, но Сехуна только на своего кругленького милашку встаёт. — Отъебись, Чон Чонгук, — вздыхает альфа и откидывается на спинку дивана. — А что? Я не прав? — смеётся Чон. — Не знал, что у тебя есть омега, — хмыкает парень и укладывает голову на плечо альфы. — У Чонгука тоже, — говорит Сехун, но увлечённые друг другом люди уже не слышат его. Ещё недолго посидев в клубе, Чонгук и Ихён покидают вместе клуб под пристальные взгляды толпы. Чонгук застал Ихёна на одной из вечеринок в своём же клубе и с того вечера они проводят вместе свободное время. Омега невысокий, со светло-русыми волосами, в ухе всегда длинная серьга, его отец владелец одной из нефтяных компаний. Благодаря финансам отца, парень носит лучшую одежду, ест лучшую еду, проводит время в лучших местах и достаются ему лучшие альфы. Он никогда не посмотрит на альф ниже себя по статусу и состоянию, не удивительно, что теперь он хочет и Чон Чонгука. Сехун, решив, что делать ему там больше ничего, уезжает домой. Тёплый ночной ветер проникает в салон машины, альфа ни о чем не думает, просто наслаждается видом ночного города. По приезде домой, он тихо открывает дверь, стараясь не разбудить наверняка спящего Мину. Парень проходит в гостиную, бросает ключи от машины куда-то на диван и взяв с низкого столика графин с водой, жадно пьёт. Из небольшого коридора, ведущего в спальню выходит потрёпанный, одетый в милую домашнюю пижаму Мину и просто молча смотрит на альфу. По нему видно, что он немного уставший, но вид у него не был сонный, хотя время на часах уже близится к часу ночи. Омега такой тёплый, домашний, уютный, раньше Сехуну нечего было делать в этой огромной квартире, он не спешил сюда возвращаться, тут было слишком мрачно и тоскливо. Казалось бы, ничего не изменилось, но присутствие одного маленького омеги сделало что-то невероятное. Жизнь удивительная штука, точнее — люди, как они могут с ног на голову переворачивать всю жизнь. Сехун замечает омегу и улыбаясь идёт к нему, он обнимает его за талию и нагнувшись целует в круглый животик. После чего поднимается к губам омеги в надежде поцеловать, но тот отворачивается. — От тебя несёт перегаром. — Я знаю, — утверждает Сехун. Фиксирует его лицо рукой, поворачивает к себе и насильно целует. Омега не отвечает на поцелуй, предпринимает жалкие попытки оттолкнуть его от себя и ставит ладони на его грудь будто это поможет. Через некоторое время Мину все же удаётся оттолкнуть от себя альфу. — Где ты был? Я тебе звонил, волновался, а ты даже на звонки не отвечал. — Я был в клубе, а телефон… — альфа рыскает по карманам штанов. — Кажется разрядился и я оставил его в машине. — Я рад, что ты повеселился, — язвит омега, разворачивается и идёт в спальню. Сехун идёт за ним. По пути снимает с себя джинсовку с футболкой и бросает на пол в коридоре. Мину выключает основной свет, оставляет только прикроватные торшеры, создающие полумрак в комнате и делает вид, будто альфы вообще нет. Сехун подходит к омеге валит аккуратно, стараясь не причинить никакого дискомфорта валит того на спину и наваливается сверху, стараясь не прижимать. — Прости, что не позвонил, — шепчет в губы альфа и одной рукой удерживает руки Мину над головой, другой же фиксирует подбородок и заставляет смотреть на себя. — Мы с Чонгуком всегда пьём за заключение договоров. — Я знаю, но там. в клубе, — омега немного запинается и поворачивает голову в сторону, чтоб не видеть прожигающий взгляд Сехуна. — Наверное много красивых омег было. Альфа улыбается, поворачивает голову омеги обратно и впивается в губы мокрым поцелуем, оглаживает круглый животик, целует молочную шею. — Зачем мне эти красивые омеги, если дома меня ждёт самый красивый, потрясающий и любимый? Никогда не сомневайся в моей любви к тебе, мне никто кроме тебя, ну и него, — указывает взглядом на живот, — не нужен. — Я не сомневаюсь, давай спать, — омега сам целует Сехуна и они ложатся спать в объятиях друг друга.***
Янлин словно призрак слоняется по дому. Проходит на кухню и наливает себе воды, есть не хочется, вообще больше ничего не хочется, но парень вспоминает, что почти ничего не ел последние два дня с похорон отца и решает перекусить. На кухню заходит Юнги и сажает Янлина на стул, а сам начинает доставать сотейник. — Знаешь, всегда когда мне бывало плохо, я варил себе рисовую кашу с яблоками в карамели, поэтому готовься отведать мою короную кашку, — воодушевлено заявил Юнги. — Ты умеешь готовить? — недоверчиво и не шибко заинтересованно спросил Янлин. — Не совсем, — потрепал свои волосы Ким. — Но кашу я точно сварю отменную. А вообще я пытался научиться, потому что хотел утереть нос своему бывшему, который говорит, что я ничего не умею. — И как? Получилось? — Нет, мы расстались, — омега промывал рис и говорил как ни в чем не бывало, будто ему совсем не больно вспоминать о Чоне. — Печально. — Если честно, то нет, — омега перекладывает рис в маленькую кастрюльку, наливает воду и ставит вариться. — Наша связь была изначально построена не правильно, — парень смотрит на свой живот. — Мне всегда казалось, что рано или поздно мы расстанемся. — Ты его все ещё любишь? Хороший вопрос, думает про себя Юнги. Действительно, любит ли он его до сих пор? С того времени как они не виделись, не было ни одного дня, чтобы омега не думал о Чоне. Несмотря на то, что он делал, говорил, Юнги не может перестать грезить мыслями о нем, хоть и запрещает себе. В городе он не появляется, в свои любимые заведения не ходит, столкнуться с бывшим мужем самое малое, чего бы он сейчас хотел. Таких как Чон не забывают, Юнги уверен в этом. Никогда не забудет. Может будет счастлив с другим когда-нибудь в будущем, но об альфе сердце будет помнить всегда. Ныть болезненно от одной мысли о нем. Любит ли он его? Всегда будет любить. — Да. — уверенно, ничуть не сомневаясь все же признаётся омега и начинает чистить яблоки, — Это был первый раз, когда я полюбил кого-то по-настоящему и не думаю, что смогу быстро разлюбить его. — Не понимаю я людей, какая разница что было между вами или кто вы друг другу, — задумывается омега и шарит по холодильнику в поисках любимой газировки. — Если любите друг друга почему бы не быть вместе. — Если бы все было так просто, — Ким перестаёт нарезать яблоки и смотрит на Янлина с улыбкой. — И все же ты влюблён в кого-то. Парень быстро закрывает холодильник и выходит из кухни, крича напоследок Юнги. — Неправда! — Правда-правда. — кричит ему в отместку парень.***
К Чимину вновь пришли родители, и вновь они уговаривают сына вернуться домой. Еще говорят о том, какой Тэхен головорез и во всем случившемся винят именно его. Чимин их благодарит за то, что они приходят к нему, но строго стоит на своём, домой он не вернётся, Тэхена не бросит. Омега просит больше не поднимать эту тему, если они хотят сохранить хорошие отношения. Чимин пропустил время подачи документов в институт и теперь придётся ждать следующего года. Он целый день находится в огромной квартире и ему нечем занять себя. Пак сильно скучает по Юнги, который всегда появлялся в нужное время и скрашивал его скучные дни, поддерживал, всегда знал чем занять себя. Ближе к ночи он валяется у дивана с пачкой печенья и смотрит очередной скучный фильм. Тэхен приходит ближе к полуночи, он тихо подкрадывается в гостиную, дабы не разбудить омегу. — Тэхен, ты вернулся? — негромко кричит парень, слыша за собой копошение. — Да, — Тэхен подходит к дивану и наклонившись целует Чимина в макушку. — прости, я тебя разбудил. — Нет, я ещё не спал. — омега мягко улыбается и тянет его рядом с собой на диван, после чего прижимается всем телом и обвивает его шею руками. — Меня ждал? — получив кивок альфа напрягается. — Минни, тебе нужно наладить режим, ложись пораньше, не хочу, чтобы из-за меня ты не спал допоздна. — Мне было скучно. — недовольно дует губы младший и укладывает голову на плечо Кима. — Да и без тебя я не смогу заснуть, точно знаю. Хочу, чтобы ты был рядом, когда я засыпаю и обнимал меня. — Ох детка, я постараюсь переложить некоторые свои дела на кого-нибудь, чтобы уделять тебе больше времени, прости меня. — Тэхен целует омегу и гладит рукой по шелковистым волосам. — Тэ, — омега поднимает грустный взгляд на своего альфу. — Юнги за это время ни разу не пришёл, я скучаю по нему. Почему он не придет? — Детка, я тоже скучаю. Мой братец как обычно заварил кашу и теперь ему будет сложно расхлебывать ее. — Ким переводит взгляд на Чимина и нежно улыбается, смотря на своё чудо. — Не переживай, скоро все наладится, я свяжусь с ним в ближайшее время. — Хорошо, — Пак тянется к щеке старшего и мягко целует его, а после проводит по ней носом, прикрывая блаженно глаза. — я уверен, Чонгук поможет ему. — Чонгук? — Ну да, он же любит Юнги. — будто самую очевидную вещь на свете говорит парень. — А Юнги любит Чонгука. — Любит. — задумчиво отзывается старший. Юнги любит Чонгука, а Чонгук любит его в ответ. Вот только хватит ли им этой любви? Альфа решает отложить раздумья на потом, понимая, что это совсем не то, о чем стоит думать в этот момент. — Я пойду в душ быстро, а ты пока поднимайся наверх и ложись в кровать. — С тобой хочу, — капризничает Чимин и крепче к себе старшего прижимает. — Давай вместе примем душ. — Тогда быстро не получится, душа моя. — Я на это и рассчитываю. — хитро улыбается парень и тянется за поцелуем.***
Неделя. Прошла ровно неделя с тех пор, как каждое утро Чон Чонгук подрывается полный уверенности, направляется к двери, но за ручку не хватается. Что-то останавливает. Сам понять того не может, что творится внутри. В голове множество мыслей, которые, одна за другой закладывают сомнение. Скучает. По Юнги безумно скучает. Перестаёт отрицать это, хочет забрать к себе, прижать и не отпускать. На стену от безысходности лезть хочет, не может уже себя сдерживать порой. А ручку двери все равно не поворачивает. Только сейчас понимает, боится. Неизвестности, предательства, самого Юнги. Боится, потому что знает, стоит омеге слезу проронить, его уже ничего не остановит. Пугает власть младшего, над некогда самым опасным человеком Южной Кореи. Веки снова тяжелеют, выспаться уже не получится. Чон просто сидит у изголовья кровати, устало глаза прикрывает, а перед глазами снова он, слышит его запах, кончиками пальцев ощущает его мягкую нежную кожу. Уголки губ сами ползут вверх, стоит образу омеги хоть на чуть-чуть поселиться в голове. И наверное тогда он понимает— Мин Юнги принадлежит ему, а своё он никогда не отпустит. Чонгук распахивает глаза, словно до него только что дошла простая истина. По коже бежит табун мурашек, а температура в комнате словно на несколько градусов упала. Альфа берет дрожащими руками телефон с тумбочки, до него только сейчас начинает доходить суть происходящего. —Слушаю. — доносится тут же на том конце трубки слегка обеспокоено. — Чонгук? Ты тут? —Собирай людей, Сехун. Чтобы через час были у моего дома. — хрипло, но уверенно говорит Чон, ухмыляясь. — Навестим Юнги. Уже через полтора часа Чонгук со своими людьми направляется к особняку за городом, что хорошо скрыт от чужих глаз. Дорогие наручные часа показывают почти ровно шесть часов утра. Надо же, во всей этой суете он и не обратил внимание, что сорвался к парню в такую рань. Чон заглядывает в тонированное окно, но даже через него отчётливо видно, что солнце только-только поднялось и начало озарять своими лучами обширную территорию. — Ты, наверное, спишь ещё. — шепчет альфа и переводит взгляд на своего верного друга, который ни на что не отвлекаясь сосредоточенно ведёт машину. — Только одно хочу тебе сказать, — спустя некоторое время все же подаёт голос Юн. — не срывайся, мы оба знаем, кто сейчас в доме помимо Юнги. — Да я само спокойствие, — хрипло смеётся Чон и ненароком прикасается к кобуре с пистолетом, словно случайно задевая ее. — Я серьезно, Чон. Ты можешь прострелить ему башку когда угодно, да хоть отруби ее так же, как его дядьке, мне насрать. Но ты в его доме, там будут его люди, повсюду камеры. Не смей. Нам не нужны проблемы с его союзниками. Мы заберём Юнги и вернёмся. — Срать я хотел на то, что это его дом и его люди. Он забрал мою омегу, — рычит альфа и сжимает кулаки со всей силы. — Сначала сломаю руки, которые его трогали, потом выколю глаза, что на него смотрели, пущу по пуле в каждую ноздрю, но даже этого мне мало. Я хочу его кровь на своих руках так сильно, как никогда прежде не желал. — Ты сам мне говорил, что Юнги теперь никто тебе. И что мы видим? На часах ещё шести нет, а мы вместе с вооружённым отрядом едем за ним черт пойми куда. — Сехун говорит спокойно, на его лице не играет ни одна эмоция, словно он знал, что так и будет, а сейчас лишь кидает в друга сухие факты. — Юнги мой, всегда был и будет моим, и уж это точно никто и ничто не изменит. — Простил его? — Нет, да и не думаю, что ему мое прощение нужно. — А что тогда? Зачем мы едем за ним, Чонгук? — Не простил, но это не значит, что он мне рядом не нужен. Будем ненавидеть друг друга хоть всю жизнь, но рядом он будет. Посажу на цепь, если убежать захочет, вырву язык если будет кричать. Оставлю рядом с собой до тех пор, пока он не перестанет мне мерещиться везде, пока аромат его не исчезнет, куда бы я не последовал, слышишь? Пока Юнги там, — тычет себе в грудь, — он от меня никуда не денется. — серьезно говорит альфа и своим видом даёт понять, что в дальнейшем разговоре не нуждается. Спустя пять минут Сехун все же прерывает молчание. — Ну вот мы и приехали. — альфа выходит из машины и оглядев периметр даёт людям указание идти к воротам. У ворот виднеются двое крупных мужчин с автоматами, один из которых клюёт носом, а второй и вовсе заснул и спит спокойным сном. В воздухе гремит звук двух выстрелов. Сехун на это лишь поджимает губы и обойдя двух мужчин открывает ворота, пропуская туда сначала людей, а потом и самого Чонгука. — Обойдите периметр, ни за что не поверю, что здесь так мало охраны. — даёт указания людям, что остались, а сам идёт сзади Чона, точно по его следам, тыл прикрывает и внимательно наблюдает за обстановкой. Не успевают они и шага сделать, как совсем рядом раздаются выстрелы. Люди Чона тут же оглядываясь по сторонам встречают ещё трёх вооруженных, которые патрулировали двор. Начинается перестрелка, один из людей Чона валится намертво, другие же стреляют в охрану, которой становится все больше и больше. — Ни на что не способные идиоты, как всегда все приходится делать самому. — сквозь зубы цедит Чон и достаёт из кобуры пистолет точным движением попадая в одного, а потом и ещё в двух мужчин. Одному все-таки удаётся выстрелить в Чона, но пуля, благо, совсем немного задевает плечо, от чего альфа болезненно морщится и опускает руку. — Эй ты как? — к нему тут же подбегает Сехун, попутно стараясь обстреливаться от охраны. Выстрелы у альфы точные, ни одного промаха. — Нормально, обычная царапина. — отмахивается Чон, убирая пистолет и вытирает руку в крови об собственные штаны. — Чисто, господин Чон. — докладывает один из людей альфы, как только выстрелы прекращаются. — В дом немедленно. — альфа на своих людей не глядя направляется в дом. Не успевает он и переступить порог, как к его виску тут же приставляют пистолет. — Ну привет, давно не виделись. — Чон поднимает руки и медленно поворачивается. — Какого черта ты творишь. — шипит Джексон и ещё сильнее прижимает к виску пистолет. Его тут же окружают люди Чона, целясь, но на курок не нажимают. — Скажи своим цепным псам отпустить оружие, немедленно. — говорит он медленно не сводя с альфы глаз. — Я пришёл сюда за тем, что принадлежит мне. Отдай его, и сегодня мы обойдёмся без крови. — Ты убил моего последнего родственника, как ты смеешь после такого врываться в мой дом, убивать моих людей и требовать что-то? — уже кричит Джексон. — Носишь траур? — усмехается Чонгук, заметно расслабившись и сует руки в карманы. — Носи. — делает шаг к нему, чувствует, как хватка на пистолете стала сильнее. — Я вот уже почти десять лет ношу. — Ты, жалкий кусок дерьма. — цедит альфа, пелена ярости глаза застилает, палец к курку прикладывает, как внезапно чем-то сильным сзади прикладывают об затылок. От чего альфа нехотя отшатывается назад, что и даёт шанс Чону отойти и направить пистолет на альфу. К Джексону подбегает ещё трое охранников и направляют оружие на людей Чона. — Чувствую сегодня прольётся крови больше, чем мы ожидали. — выносит вердикт Сехун не снимая с прицела врага. — Мне нравится проливать кровь своих недоброжелателей, так что можем проверить. — Я не собираюсь убивать тебя здесь, я просто заберу своего омегу и мы разойдёмся. — парирует Чон и проходит вглубь комнаты, вальяжно садясь на большое кресло и складывая ногу на ногу, пока толпа альф направляет друг на друга оружие, ожидая приказа. — Найти его, немедленно. — Мужчины тут же разбегаются в рассыпную, не проходит и минуты, как сверху раздаётся крик. Чон усмехается, наконец услышал его голос. — Вот и нашёлся мой мальчик. — Если бы он хотел, он бы давно вернулся к тебе, не умеешь ты с омегами обращаться. — Качает головой Джексон. — Отпустите меня, ублюдки. — орет парень во все горло, пока крупный мужчина, схватив его тащит с первого этажа вниз. — я сказал отпустить меня, ты, протеиновый кусок дерьма иначе я тебе член отгрызу слышишь меня. — омега старается вырваться, брыкается, но его держат слишком крепко, а потом внезапно под ногами земля оказывается. — Ты совсем не меняешься. — тихо смеётся Чонгук, а Юнги замирает. Не может такого быть, не мог он найти его. Это не он, точно не Чонгук сейчас стоит за спиной его. Медленно сглатывая, Юнги жмурится, когда альфа грубым движением разворачивает его, что не укрывается от глаз альфы. — Аккуратнее, иначе я отрублю тебе руку. — говорит спокойно Чон своему человеку, а взгляд у него нечитаемый, точно у хищника, что к нападению готовится. — Мы снова встретились, скучал? — Так сильно, что за это время ни разу о тебе не вспоминал. — врет. Каждую секунду думал о нем, не успевал глаза закрыть, как альфа перед ним являлся. Сердце воет при виде своего человека, рвётся к нему, как ненормальное. Хочется коснуться, прижаться поближе, обнять, вдохнуть его запах и забыть обо всем на свете. — Ты же говорил он сюда не сунется, — обращается он к Джексону. Чонгук лишь издаёт смешок на такое заявление. — У нас тут ещё один. — прерывает их альфа и спускается вниз с парнем на руках. У того глаза огромные, словно у оленёнка, напуганные, слёзы стоят, норовя вот-вот покатиться по осунувшемуся лицу. Джексон, до этого подозрительно молчавший, тут же подрывается, — Отпустите его. — Так-так, а что это за чудо у нас? — заинтересованно смотрит Чон то на альфу, то на паренька. — Не уж то омега твой? Одного было мало, решил гарем свой завести? — альфа медленно встаёт с кресла и подходит к парню, останавливаясь в шаге от него. — Как твоё имя, малыш? — Молчи, ничего не говори ему. — даёт указания Джексон. Обстановка в комнате становится более накаленной, никто из охраны не спустил с прицела своего врага. — Ну же, назови мне свои имя. — Чон следит за реакцией парня и усмехается, а затем поворачивается к Вану и кивает в его сторону. — Прострелите ему сначала ноги, а потом руки. — Янлин. — испуганно признаётся омега тут же. — Мое имя Янлин. — Чудно, Янлин. А не поделишься, что ты тут делаешь. — мужчина проводит ладонью по лицу парня, на что тот сразу же отшатывается от него. — Янлин, не молчи, на кону жизнь человека. — Не волнуйся, они ничего не сделают. — обращается Джексон к омеге. — Отстань от него, — начинает брыкаться Юнги. — он же совсем ребёнок, не трогай его. — Какая мне разница, ребёнок он или кто. Я задал вопрос, — грубо говорит Чон и смотрит на Юнги, хотя внутри все от одного вида омеги гореть начинает. — так пусть отвечает на него. — Ты пришёл за мной. Забери меня, но отпусти их, они ничего плохого не сделали. — За тобой пришёл? — мужчина усмехается и быстрым шагом подходит к омеге, грубо хватая того за плечо. — ты прав. За тобой. — растягивает губы в широком оскале. — Вот только не забрать тебя, котёнок. — наклоняется ниже, опаляя горячим дыханием шею парня. — Я пришёл тебя убить. — Врешь. — тихо шепчет Юнги и замирает, взгляд поднимает на некогда самого любимого человека, в глаза вглядывается и хоть нотку лжи пытается уловить. Внутри все воет, скребется. Омега думает о ребёнке, про которого узнал недавно, отчаянно жизнь ему сохранить хочет, не может допустить смерти своего дитя. Их ребёнка. Как бы Чон не отталкивал его, сколько бы боли не причинял, это их ребёнок, ему альфа не навредит. В глазах у Чона льды, не прочитаешь, о чем думает он, что в душе у альфы. И Юнги решается, на отчаянный шаг. — Ты не можешь убить меня. — Хочешь проверить? — усмехается Чон. — А сам не догадываешься? — на что получает взгляд полный непонимания. Через себя переступая, омега тянется к руке непонимающего Чона. Тот словно в прострации, позволяет его взять за руку и уложить руку себе на живот. — Я ношу твоего ребёнка, Чон Чонгук. — Не может быть. — шепчет альфа, но руку не отнимает. У него внутри переворачивается все, дыхание спирает, а перед глазами пелена будто. Время останавливается в тот момент, ничего вокруг не существует, кроме них с Юнги. Чувствует, что омега не врет. Сердце отзывается на комочек внутри Юнги. Его ребёнок. Точно его и ничей больше. — Ты и сам прекрасно понимаешь, что он твой, но если хочешь, мы сделаем тест. А если нет, пристрели меня вместе со своим ребёнком на этом месте и уходи. Сделай что хочешь, да хоть весь город переубивай. — В машину его. — альфа отстраняется от парня и грубо одёргивает руку. Ладонь горит от прикосновения, по телу табун мурашек бегает, Чон будто в прострации все ещё. Не верит. Альфы хватают омег с двух сторон и буквально тащат да собой. В комнате наступает тишина. — Как ты посмел скрывать моего ребёнка от меня? — разъярённый Чон в ту же секунду подрывается к Вану и люди альфы направляют на Чонгука оружие. — Я тебя спрашиваю! — Чонгук, нам лучше уйти, наверняка к ним уже едет подмога. — пытается успокоить Сехун друга. — Даже если бы я знал, с чего я должен тебя оповещать? Юнги не маленький мальчик, сам решит кому говорить, а кому нет. — отвечает ему Ван и приказывает охране отойти от него. — Ты решил воспользоваться моим мужем и втянуть его в наши дела, ты совсем не умеешь по-честному? Всегда будешь решать всё как ебаная крыса? — Чонгук подходит ближе, расстояние между ними меньше метра. — На войне все средства хороши. — тихо произносит Ван. — А знаешь ты прав, — Чон разворачивается и идёт в другую сторону комнаты, поднимает с пола Янлина, разворачивает спиной к себе, другой рукой фиксирует его шею и приставляет пистолет к виску. — Давай же проверим, будем играть по твоим правилам. Джексон начинает нервничать, он рассчитывает обстановку. Людей Чона больше, пока приедет подкрепление ждать минут 7-8, даже если начать стрельбу первыми, у него на прицеле Янлин, рисковать нельзя. Омега хватается за руку Чона, пытаясь оторвать от себя, но никакого эффекта. — Может убить его сейчас? — задумчиво тянет Чон. — Или поиграть с таким сладеньким омегой пару ночей, а потом прислать тебе его голову, как твоего дядюшки? Янлин замер. Он в ужасе. Тело будто не двигается. Человек убивший его отца стоит позади него и вот вот может убить его. По лицу непроизвольно полились слёзы. — Убийца! Это ты убил моего отца?! Я убью тебя ублюдок! — Янлин начинает вырываться и кричать, он даже кусает руку Чона, но тот будто железной хваткой схватил. Альфа превосходит мелкого омега раза в два, ему нипочём эти жалкие удары. — Так это был твой папаша? Да у вас тут семейная любовь, я погляжу. — Чонгук, отпусти его, — уже кричит Джексон. — Я сделаю что ты попросишь. — Ты сдохнешь, если я попрошу? Сомневаюсь. — Чон переводит взгляд на Сехуна, последений даёт понять, что пора уезжать. — Своё я забрал, пора заканчивать этот цирк. — Чон сильно швыряет Янлина под ноги Джексону, омега больно ударяется головой об пол и плачет. Но не от физической. Альфа подбегает к нему и обнимает. — Ещё увидимся, друг. — бросает Чон напоследок и все его люди удаляются. Джексон отказывает своей охране в предложении погони за нарушителями и просит усилить охрану. Юнги затаскивают на заднее сиденье и с обоих сторон садятся мужчины, сдерживая вырывающегося парня. — Отпустите меня, я блять беременный, что я сделаю вам, ублюдки. Если мне станет плохо, ваш босс вам яйца отрежет, слышите меня? — Вышли вон с машины. — раздаётся сбоку голос Чона. Мужчины послушно выходят из салона, куда следом садится альфа. — Минхо, за руль, едем в мою квартиру. — даёт указание и наконец перевод взгляд на Юнги. Сердце останавливается будто, совсем перестает биться в грудной клетке. Его мальчик совсем рядом, сидит и смотрит на него своими искрящимися от злости глазами. Альфа прикрывает и вдыхает носом аромат мужа, не верится, что он тут. Все вокруг плывет будто. Машина тихо трогается с места и Юнги наконец подаёт голос. — Куда мы едем? — В мою квартиру. — спустя время все же отвечает Чон. — Там поговорим. — Мне не о чем с тобой говорить. — А мне кажется, — мужчина переводит взгляд на живот младшего. — поговорить стоит о многом. — Я хотел сделать аборт, — сглатывая, говорит парень. — мне не нужен ребёнок от такого, как ты. — Да что ты говоришь. — сжимая челюсти говорит альфа. — Точно. — щёлкает пальцами Чон, будто вспоминая что-то. — тебе подавай члены, на которых попрыгать бы, как я мог забыть. — Ублюдок. — Сделаем так. — мужчина сразу же становится серьёзнее. — Ты не хочешь от меня ребёнка, а я хочу его безумно. — и тебя тоже, рвётся недосказанное наружу. — значит родишь мне его, а потом пойдёшь на все четыре стороны, не буду держать тебя, если хочешь идти– иди. — Тогда отвези меня к Тэхену, мне там будет спокойнее. — Ну уж нет, будешь жить в моей квартире, под моим присмотром. Не хочу, чтобы с моим ребёнком что-то случилось из-за твоей беспечности. Тем более, в доме твоего братца, с которым вы раньше любили по углам зажиматься, да сношаться, как кролики. — смотрит на парня внимательно, сложно все мысли прочесть пытается, а то лишь с приоткрытым ртом сидит и слова вымолвить не может. — Я знаю о тебе все, Юнги. Поэтому, в целях безопасности своего ребёнка, не могу оставить тебя без контроля. Девять месяцев со мной, родишь и проваливай потом. — врет, откровенно глаза в глаза любимому человеку врет, не отпустит конечно, лишь отсрочку себе даёт, время тянет, чтобы придумать, дальше что делать с ним. Никуда от себя не отпустит. Умрет, но даже призраком по земле скитаться будет всегда рядом. Чтобы только с ним навсегда. Юнги на это заявление лишь недовольно поджимает губы, но не говорит ничего. Сейчас нет смысла разговаривать, он заснул всего часа два назад, чувствует себя плохо и только что стресс пережил. Хочется просто закрыть глаза и уснуть, на день, неделю, месяц, не важно. Отдохнуть не только физически, но и морально. Омега без своего альфы день ото дня все больше загибался. Хотел чувствовать его рядом, чтобы прижал к себе, обнял и не отпускал. Вспоминал их последнюю ночь вместе, плакал много, просил Альфу хоть во сне к нему прийти, чтобы хоть там рядом были. Без ссор, истерик и криков. Без измен, рядом лежать и тихо любить друг друга. Сам того не заметив, омега прислонив голову к окну медленно засыпает, все больше теряя связь с реальностью. Альфа с омегой на руках входит в квартиру, стараясь вести себя как можно тише, дабы не разбудить младшего, что спал так крепко. Медленно закрыв входную дверь, альфа не разуваясь проходит в спальню и укладывает туда Юнги. Омега что-то бубнит себе под нос, но не просыпается. Чонгук осматривает его с ног до головы и только сейчас подмечает, что парень в спальной одежде, а на ногах и вовсе ничего нет. Достав со шкафа одеяло, Чон укрывает им младшего и нежно гладит того по голове. Наконец-то он рядом, никуда не убегает, спит крепким сном. У Чонгука от одного его вида все внутри расцветает, хочется смотреть на него вечность. Присаживаясь на пол рядом с кроватью, альфа аккуратно тянется к ладони старшего, мягко ее перехватывая. Гладит большим пальцем нежную ладонь, голову укладывает на мягкий матрац и смотрит на свою омегу. Сам не знает, сколько времени проходит за наблюдением, но спина успевает затечь, из-за чего альфа все же разгибается с горем пополам и встаёт с насиженного места. Почти два часа так просидел, но такое чувство, будто две минуты. Улыбнувшись самому себе, Чон наклоняется к младшему и оставляет лёгкий поцелуй на щеке, после чего быстро покидает квартиру.