***
— Да откуда тут столько пыли? — разгребая кипу бумаг на полу, спросила темноволосая, — Я каждый день тут убираюсь. Ну, почти, — добавила следователь после того, как на нее посмотрела Мария. — Уж не знаю, откуда тут столько пыли, но бумаг тут просто немеренно, — Маша вздохнула и взяла в руку очередную коробку с документами, а после мельком посмотрела на часы, — Ничего себе, уже почти двенадцать. — Всего лишь? — зеленоглазая усмехнулась, — Ты еще тут не работала, я, порой, и до четырех утра тут сижу, — взяв в руки несколько толстых папок, она строго глянула на Марию, — Чего это мы болтаем? Ну-ка, быстро коробку в руки и вперед. Следующие полчаса девушки провели в тишине. Ну, разве что, ее разбавлял стук коробок, шуршание бумаг и, изредка, тихое чихание Марии. Ульяну не на шутку оно раздражало, но она пыталась не показать себя с плохой стороны новой работнице. Всё-таки, она же не зверь какой-то. — А там много еще носить? — понимая, что она больше не может чихать, Маша подошла к старшему следователю. — Думаю, на сегодня хватит, и так много перетащили, — темноволосая схватила связку ключей со стола и пошла к выходу, — Тебя подвезти? Автобусы то уже не ходят, — не понятно почему, Ульяна сама предложила новой напарнице прокатиться на ее машине, да еще и добровольно довезти до дома. Раньше она никому не позволяла хоть как-то приближаться к ее вещам, а особенно к скетчбуку и пеналу. Это был ее маленький спасательный круг от скучной жизни. На бумагу она могла «выплеснуть» всю свою злость, радость и грусть. — Если ты… Вы не против, конечно, — запнувшись, коротковолосая смущенно посмотрела на руководительницу. — Вот и отлично, — выпустив из кабинета напарницу, Ульяна закрыла его, а потом пошла к лестнице.Горят огни, Сверкают звезды. Все так сложно, Все так просто. Мы ушли в открытый космос. В этом мире больше нечего ловить.
***
— Большое спасибо, Ульяна…? — выйдя из машины, русая застыла, стараясь вспомнить отчество следователя. — Можно просто Ульяна, — зеленоглазая вышла следом и улыбнулась, закрыв дверь машины. На улице было темно и прохладно. Все-таки, декабрь. Не смотря на это, Ульяна была легко одета, да еще и расстенула куртку, когда Маша, в отличии от новой знакомой, была закутана в теплый пуховик и шарфик, который она связала сама. Обе молчали, боясь нарушить такую чудесную паузу. Александрова подняла глаза в небо, по-прежему улыбаясь. Оно было усыпано, как казалось, сотнями, а то и тысячами звезд. Мария последовала примеру темноволосой и тоже посмотрела ввысь. Зрелище, действительно, завораживало. — Большая медведица, — она мило улыбнулась и заправила короткие волосы за ухо, выдыхая теплый воздух, который тут же превращался в струйку пара, — Вот там, — она указала в самый верх, куда-то над головами юных девушек. — А вот там малая, — показав чуть дальше, она прикрыла глаза и вдохнула носом свежий зимний воздух. Ульяне сейчас казалось, что с Машей стоять так можно было вечно. Просто вдыхать этот морозный воздух, разглядывать звезды и мечтать, хоть мечтать она не совсем любила. Девушка всегда думала, что мечтать ей совсем не обязательно. Зачем представлять перед сном идеальную жизнь? Ведь можно было дополнительно поработать, как Уля называла это для самой себя, на свое будущее. Хотя кое о чем она все же мечтала. Обрести любимого человека, уехать подальше отсюда и там провести остаток своей жизни, слушая любимую музыку. Ее размышления прервала все та же девушка с веснушками на носу и щеках. По-дружески попрощавшись, зеленоглазая ускакала в свой подъезд с небольшим портфельчиком в руках. Почему-то счастливая Александрова села в свою же машину, и, включив плейлист, помчалась домой, напевая под нос одну из песен какой-то иностранной группы.