Самоубеждение

DISCLAIMER: The following is a work of fiction and any resemblance between characters in this work and actual persons living or dead is entirely coincidental. This work contains scenes of explicit sex between adults and is intended for the entertainment of adults only. If you are offended by depictions of adult intercourse or if you are less than the age of majority in your jurisdiction please do not read or download this file. Because this is a fantasy, characters in this work engage in unprotected sex in a universe where AIDS and other sexually transmitted diseases do not exist. In reality sex without protection is unwise and nothing in this work should be taken as condoning such activity, or any of the other activities depicted herein. TALKED THEMSELVES INTO IT by Downing Street Самоубеждение Часть I Мартин сидел в массивном кожаном кресле и меланхолично разглядывал полированную поверхность стола вишневого дерева. "Это не стол", - подумал он, - "это какая-то корабельная палуба." По мнению Мартина, рабочий стол должен подходить человеку по размеру, как одежда или обувь. Этот стол был ему явно великоват. И эта должность тоже. Мартину было 26 лет. Он имел за плечами диплом неплохого колледжа по экономической специальности, и ровно 11 месяцев реальной работы в команде депутата городского совета. И сейчас, вопреки всей логике и здравому смыслу он сам оказался на посту депутата. Его буквально силой запихнули на эту должность, вопреки его отчаянным протестам, когда его предшественник и бывший начальник скоропостижно скончался, за неделю до начала предвыборной кампании. Коррумпированность и нечистоплотность "старика Хиггинса" ни для кого не были секретом, и его смерть никто особенно не оплакивал. Его шикарный особняк, построенный на взятки, его связи с преступным миром, его многочисленные любовницы, которых он осыпал дорогими подарками - все это неоднократно всплывало в прессе, но он всякий раз выходил сухим из воды. По некоторым слухам, и умер-то он после очередного "обсуждения стратегии развития города" – каковое обсуждение проходило в мотеле, с грудастой сотрудницей одной строительной фирмы, которая по странному совпадению выигрывала все последние тендеры. Говорили, что чиновника хватил инфаркт прямо в процессе «дискуссии». Хорошо хоть, что женщине хватило ума одеться и свалить оттуда до прибытия скорой. Депутат был мертв, но кто-то должен был исполнять его обязанности до выборов, и кто-то должен был баллотироваться вместо него. Мартин оказался как нельзя кстати: он был у покойного администратором и помощником, он обладал в меру презентабельной внешностью... В общем, как иногда бывает, обстоятельства всё решили за него. "Внезапные перемены в 4-ом избирательном округе" - гласила единственная короткая заметка на эту тему в городской газете. Мартин продолжал задумчиво изучать свое мутное отражение в блестящей лакированной столешнице. Ну и что ему теперь делать? Он начал перекатывать между пальцами небольшой декоративный камушек, который с недавних пор носил в кармане. Это часто помогало ему успокоиться. Дверь кабинета с грохотом распахнулась. В помещение ворвалась Присцилла, бывшая управляющая делами депутата, теперь автоматически ставшая помощницей Мартина. Она столь же шумно захлопнула за собой дверь и наградила его ненавидящим взглядом. - Ну что, ты доволен? Получил все, что хотел, да? - ядовитым тоном произнесла она. Мартин работал бок о бок с Присциллой почти целый год, и у них всегда были отличные дружеские отношения. Она всегда ему нравилась. Сейчас, стоя перед ним в своем элегантном деловом костюме, она была столь же уверена в себе и профессиональна, как и в любой другой день, за все время их знакомства. Но такая плохо скрываемая злость была совсем не в духе этой очень сдержанной женщины. - Присцилла, что ты... - начал было Мартин. - О, ну конечно, я и не сомневалась в твоих талантах, - оборвала его Присцилла, - Тут тебе ума не занимать. Все оборачивается в твою пользу. Все идеально. Совершенно идеально. Не подкопаешься. - Э-э, прости, пожалуйста, но о чем ты... - Мне надо было предвидеть это. Я могла догадаться. Но ты был слишком хитер, надо отдать тебе должное. Зря времени не терял. Умно, умно. Дождаться, пока старый хрыч Хиггинс даст дуба. А потом притвориться (я даже сама поверила!) что ты не хочешь баллотироваться. Ха! Какая же я дура! - она ходила туда-сюда от стены к стене перед огромным столом Мартина, непрерывно активно жестикулируя, - А потом началась предвыборная кампания. Ловко ты провернул все, не спорю. Застал всех врасплох. Никто и не ожидал, что "Хиггинсов мальчишка" вдруг осмелится спорить со строительными фирмами. Но ты, изворотливый негодяй, ты внезапно начал толкать речи о борьбе с бесконтрольной застройкой. Ты заинтересовал публику. Когда ты выступил на тех публичных дебатах и сказал, что никогда не позволишь превратить Парк Макграт в бетонную площадку... ну что ж, ты сам знаешь, как на это отреагировали люди. После этого их голоса были у тебя в кармане. Беспроигрышный ход. Ты все просчитал, не так ли? У Мартина начало уже рябить в глазах от непрерывно мотавшейся перед ним туда-сюда Присциллы. - Слушай, Присцилла, я... - снова попытался он открыть рот. Она резко остановилась и повернулась к нему, уперев руки в боки. - Ну что, пост депутата твой на долгие годы, я права? А, да чего тут думать... что тебе может помешать-то? Победил с двойным перевесом – какие еще нужны доказательства? Никто другой еще долго не осмелится выставлять свою кандидатуру в нашем округе. Можешь уже считать себя полноправным хозяином и делать тут все, что тебе вздумается. Добро пожаловать в четвертый округ, феодальное владение Его Светлости Мартина Миллера! Мартин мог лишь изумленно смотреть на нее, не в силах вымолвить ни слова. Ее глаза сверкали, к ее щекам прилил румянец. Ее гнев лишь подчеркивал утонченные, царственные черты ее лица. Присцилла была весьма привлекательной женщиной. Мартин отчаянно пытался придумать, что сказать в ответ, но прежде чем он начал находить подходящие слова, Присцилла вновь продолжила свою тираду. - А что я могу сделать? Да ничего! Хиггинс был таким ворюгой, что печать негде ставить, и все это знали - а всё равно ведь никто не смог его свалить. Ну а какие же шансы у меня, да и у кого угодно, против тебя - любимца половины города? Понятно, что нулевые. О, не беспокойся - я все же не совсем идиотка. Я вижу, кому тут теперь принадлежит власть. Вот он ты, сидишь за своим столом, непоколебимый как скала, всесильный и всемогущий. А я... А я - всего лишь твоя подчиненная, офисная обслуга, которую ты можешь уволить в любой момент по любой прихоти, по любому поводу – да хоть цвет моих глаз тебе не понравится. Она глубоко вздохнула, очевидно приняв важное решение. - Мартин, я хочу, чтобы ты знал: я не буду тебе потворствовать. Я больше ни минуты не намерена иметь дело с коррупцией и грязными делишками, что обделываются в этом офисе. Ты получил... украл это депутатское кресло и все, что к нему прилагается - ну и ладно, наслаждайся. Но меня ты не получишь - я не стану работать твоей помощницей. Всё, я подаю заявление по собственному желанию. Свои вещи я соберу до конца дня, и надеюсь, мы с тобой больше не увидимся. Удачи, Мартин! - завершила она свой монолог и стремительно покинула кабинет. - Присцилла, нет, погоди! - крикнул Мартин ей вслед, вскакивая с кресла. Он по-прежнему не имел ни малейшего представления, о чем она только что столь гневно рассуждала, но он определенно не хотел, чтобы она увольнялась! Ведь она была единственной, с кем он мог бы посоветоваться на этой новой работе! Но поздно - дверь уже закрылась. Мартин опустился обратно в кресло. Он подпер голову руками и в отчаянии прикрыл лицо обеими ладонями. Посмотрел на насмешливо поблескивающую поверхность своего огромного пустого стола, который казался теперь еще страшнее. Снова бросил взгляд на закрытую дверь. Первый день на новой должности - а ему уже хотелось застрелиться. Дверь внезапно вновь распахнулась. Присцилла появилась в дверном проеме, не заходя в кабинет и не отпуская дверной ручки. - Хорошо, я останусь, - бросила она, - По крайней мере, на пару недель, пока ты тут не освоишься. У меня, в отличие от некоторых, все-таки есть какая-то совесть. Только не думай, что ты можешь манипулировать мной, как ты манипулируешь избирательной системой этого города! - дверь снова захлопнулась. Мартин тупо уставился на закрытую дверь, хлопая глазами и пребывая в полнейшем замешательстве. Он так и не понял, что за чертовщина происходит, и что такое вдруг нашло на Присциллу. Ну, по крайней мере, она согласилась не бросать его на произвол судьбы прямо сейчас. Может удастся с ней как-то объясниться. Как оказалось вскоре, времени поразмыслить об этом у него попросту не осталось, так как через минуту зазвонил телефон. Один из жителей округа жаловался на состояние дорог в своем квартале. Такого рода звонки продолжали следовать с ужасающей периодичностью на протяжении всего дня. Мартин все же попытался объясниться с Присциллой на следующее утро. Но разговор вновь пошел совсем не по плану и снова получился довольно односторонним. Он едва успел присесть за стол, придя на работу, как в кабинет вошла Присцилла с дымящейся чашкой кофе на блюдце. - Доброе утро, босс, - поприветствовала она, поставив чашку перед ним, - К сожалению не помню, ты пьешь со сливками или без. - Чего? Это для меня? Присцилла, зачем? Ты не обязана... - Ну разумеется, не обязана, - отмахнулась она, - Ты даже и не просил об этом. Так ведь и было задумано, да? Она замолчала на секунду, размышляя. - Ну да, я должна была раньше догадаться, что такой трюк именно в твоем стиле. Формально, ты ведь не можешь приказать мне выполнять такие унизительные бытовые задания, типа приносить тебе кофе. Но если я делаю это по собственной воле и по своей инициативе - ну что ж, тут нет никакого криминала. Так ты еще сильнее демонстрируешь мне свое превосходство - тем, что я вынуждена делать это сама, добровольно. Это прямо подразумевает, что я согласна со своим подчиненным положением и довольна им, - похоже, она объясняла все это и оправдывалась не столько перед Мартином, сколько перед собой, - Да, это очень тонко. Ты можешь гордиться! - завершила она монолог. Мартин, ошарашенный еще сильнее, чем вчера, безмолвно рассматривал свою помощницу. Присцилла была одета в нарядный костюм кремового цвета. Юбка была самую малость выше колена. Светлые колготки и белые туфли завершали картину. Мартин был приятно удивлен переменой в ее облике. На протяжении всего времени их знакомства, он ни разу не припоминал, чтобы Присцилла приходила на работу в чем-то кроме строгих брючных костюмов. Мартин спохватился, вернувшись к насущной проблеме. Он начал нервно потирать пальцем свой камушек-талисман. - Присцилла, - начал он, - По поводу вчерашнего... - Да, я понимаю, ты наверное, мной очень недоволен, - как обычно оборвала его Присцилла, с искренним раскаянием во взгляде, - Я... я сорвалась немного. Извини. Просто все это так внезапно произошло, ты так резко взлетел на вершину, так быстро получил так много. Мне... я просто забыла свое место. Ты тут главный, и мне придется просто смириться с этим. Мартин нахмурился, совсем сбитый с толку. - То есть... то есть, ты не увольняешься? - Ну, я... эмм, это... это было бы просто глупо, ты же сам понимаешь, - в ее голосе сквозила явная нервозность и неуверенность, - Я понимаю, как... как мне повезло здесь работать. По всему городу полно молодых, незамужних и безработных женщин с квалификацией не хуже, чем у меня, и каждая из них без раздумий согласилась бы работать на такого депутата - любимца публики, вдобавок молодого и привлекательного. Ты можешь выбирать на свой вкус из десятков кандидатур. Замена мне найдется за двадцать минут, даже если ты будешь выбирать, скажем, только из молодых рыжеволосых красоток с четвертым размером груди. Ты можешь в любой момент уволить меня вообще без всяких объяснений - под предлогом моего некрасивого почерка или еще по какой придирке. И я никак не смогу тебе помешать. Она явно всерьез верила во все, что говорила. - Ну и, раз уж на то пошло, ты можешь с легкостью уничтожить мою репутацию, так ведь? Запросто - ты просто сочинишь про меня какую-нибудь мерзкую историю, которой все поверят. Тебе всегда все верят. Так что меня во всем городе не возьмут ни в одну серьезную контору. Так что полагаю, мне никуда от тебя не деться, не так ли? Мне придется отныне и впредь во всем тебя слушаться. У тебя все козыри на руках - глупо отрицать очевидное... - она произносила все это с выражением полного смирения и покорности злой судьбе. - Присцилла, - совершил новую попытку Мартин, - Я понятия не имею, откуда у тебя эти бредовые идеи. Мне нужна твоя помощь, вот и все. Я же всегда считал, что мы с тобой должны быть коллегами, равными. - Равными? Это забавно, Мартин, очень забавно. Ну конечно, мы равны. Один "равный" отдает приказы, а другой "равный" их исполняет. Хорошее равенство, - она тяжко вздохнула, - Если нужно будет еще кофе - только позови, - обронила она, покидая помещение. Мартин откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Бред какой-то. Он покатал пальцами талисман в кармане. "Рыжие красотки с четвертым размером?" – усмехнувшись, произнес он себе под нос. Было бы смешно, если бы не было столь нелепо. Начиная с того дня, Присцилла ежедневно приносила ему кофе каждое утро, и еще чай в обеденный перерыв. Мартин не мог ее отговорить, как бы ни пытался. Она, по-видимому, была твердо убеждена, что это теперь часть ее обязанностей, и что это придумал Мартин, дабы она не забывала своего места. Кофе она делала очень вкусный. Кроме того, она продолжала носить костюмы со все более короткими юбками. Ее стройные ножки не ускользнули от внимания Мартина, особенно подчеркнутые красивыми полупрозрачными колготками и туфлями на высоких каблуках, которые тоже прочно вошли в ее повседневный гардероб. Мартин всегда считал, что у Присциллы совершенно великолепные ноги. По мере того как ее юбки становились короче, он лишь утверждался в этом мнении. Сидя в своем кабинете, наслаждаясь вкусом отличного кофе, Мартин готовился к первому в его карьере заседанию городского совета. Воспользовавшись паузой в рабочей рутине, он начал размышлять, что же все-таки случилось с его помощницей и администратором. Сейчас, когда он обратил на это внимание, то заметил, что практически все сотрудницы офиса (а таковых было в общем немного) в последние дни носили исключительно юбки. Помимо Присциллы, с ним непосредственно работали еще три женщины. Анджела и Саммер, две младшие ассистентки, выполнявшие большую часть бумажной работы, сменили свои повседневные джинсы и футболки на более формальный офисный стиль. Даже Джоан, сорокалетняя секретарша, начала приходить на работу, нарядившись в свое лучшее платье и нацепив все украшения. Мартин вспоминал все эти странные детали, задумчиво вращая между двух пальцев гладкий блестящий камень. В конце концов, он решился спросить Присциллу об этом. Она как раз явилась на работу в пятницу утром в совершенно сногсшибательном наряде: в приталенном черном жакете и весьма смелой миниюбке, а также в черных сапожках на высоких каблуках. Мартин был приятно поражен. Невозможно было отвести взгляда от длинных стройных ног Присциллы, затянутых в темный нейлон колготок. Она налила ему кофе из кофейника на подносе, как делала каждое утро, затем добавила немного сливок, как раз как он любил. Мартин решил подойти к вопросу издалека. - Присцилла, я... эмм, надеюсь, ты не обидишься, если я замечу, что ты сегодня очень красивая. И ээ, тебе очень идет это платье... то есть, костюм, то есть... ну, ты поняла. Присцилла подвинула к нему чашку. - Спасибо, - коротко ответила она. - Но знаешь, я бы не хотел, чтобы ты думала, ну... будто тебя кто-то обязывает так одеваться каждый день. Не то чтобы я против, разумеется, но если тебе было бы удобнее... - Только не говори, что и этого недостаточно! - прервала она его сбивчивую речь - Эээ, извини, ты о чем? - Слушай, Мартин, я ведь уже согласилась выполнять твой унизительный дресс-код - у меня не было выбора. Но, пожалуйста, не заставляй меня идти еще дальше. - Дресс-код? Ты о чем вообще? Нет никакого... - Ну естественно, официально его нет! Ты слишком умен, чтобы так подставляться. Но я прекрасно понимаю, чего ты хочешь от своих подчиненных. - Присцилла, что за чушь?! Мне совершенно безразлично, что ты носишь на работу. - Да неужели? Тогда чего ты все время пялишься на мои ноги? Мартин не нашелся, что ответить. - Вот именно! – почти торжествующе воскликнула Присцилла, - У меня хватает мозгов, чтобы понимать твои намеки, Мартин. Ты здесь главный, и мы все это понимаем. Значит, всё должно быть так, как ты желаешь, даже если нам для этого придется одеваться немного откровеннее, чем нам самим нравится. Ты ведь всегда получаешь то, чего хочешь. Мы бессильны как-то тебе противостоять, так что мы решили, что надо просто начинать привыкать к новым порядкам. - Стоп. Что значит "мы"? - осторожно спросил Мартин. - Ну, я, разумеется, проинструктировала остальных, - спокойно ответила Присцилла, - Я же не хочу, чтобы какая-нибудь из этих девушек вдруг потеряла работу, после того, как придет в офис в штанах. Я все-таки отвечаю перед тобой за всех сотрудников. - Так, погоди-ка минутку, ты что, хочешь сказать... - Мартин осекся на полуслове. Присцилла стояла перед ним, слегка выставив вперед одну ногу, терпеливо дожидаясь конца фразы. Приталенный жакет как нельзя лучше подчеркивал ее скульптурную фигуру. Глубокий вырез и отсутствие блузки открывали замечательный вид на верхнюю часть ее груди. Не меньше привлекали внимание и ее ноги, выставленные на обозрение короткой юбкой и узкими сапожками. А стоит ли вообще отговаривать ее от следования такому стилю? Ну решила она внести немного разнообразия в свой гардероб, и заодно добавить положительных эмоций начальнику. Ну что тут такого - никто же ее не заставляет, в самом деле! - Гхм, - произнес он спустя пару мгновений, - Ты не принесешь мне список вопросов, что будут на повестке дня в Совете? Присцилла улыбнулась. - Конечно, Мартин, - с готовностью ответила она и направилась к выходу, под его неотрывным взглядом. ***** Три дня спустя Мартин сидел за огромным столом для совещаний в главном зале Городского Совета, чувствуя себя крайне подавленным и напуганным. Наверное, сильнее, чем когда-либо в жизни. Он был как минимум на десять лет моложе, чем два с лишним десятка мужчин и женщин, с которыми он делил этот овальный стол. Большинство депутатов Совета занимали свои посты уже далеко не первый год. Только Мартин и еще двое были относительными новичками в городском правительстве. В числе новых участников была, между прочим, и сама Ее Сиятельство Мэр Города - суровая властная женщина, с небольшим отрывом обошедшая на прошлых выборах своего соперника. В полушаге за ее спиной всегда стояли два ассистента в черных костюмах, помогавшие ей не запутаться в массе бумаг. Мартин не взял на заседание никого из своих подчиненных. Наверное, и к лучшему. Присцилла явилась сегодня на работу в новом мини-платье цвета фуксии, чем сильно отвлекала Мартина все утро от подготовки к выступлению. Ничуть не способствовали концентрации на рабочих вопросах и Анджела с Саммер, которые по-своему интерпретировали несуществующий дресс-код, одеваясь в последнее время в яркие короткие юбочки, в комплекте с тонкими обтягивающими топиками и туфлями на высоченных платформах. Мартин все утро глазел на них и глупо улыбался, вместо того чтобы работать. Он окинул взглядом помещение. Заседание было открытым, и в отведенной для публики части зала собралась толпа наблюдателей, в основном репортеров телевидения и прессы, собравшихся осветить первое заседание Совета в этом году. Мартин заметил в толпе Кальпурнию Скотт, журналистку популярной местной газеты. Он с ней часто сталкивался за прошедший год, когда в его обязанности входило общение с репортерами и минимизация шумихи в СМИ по поводу делишек покойного Хиггинса. Кальпурния перехватила его взгляд и помахала рукой. Он возвратил свое внимание к повестке дня. Под номером пять в программе заседания значился "Вопрос о Парке Макграт". И ничего хорошего ему лично это не сулило. Его первое заседание, и его сейчас в порошок сотрут за популизм и невыполнимые обещания. Он потер лежащий в кармане талисман. Какая ирония - это была ведь та самая безделушка, что ему подарили после не столь давних публичных дебатов, где он впервые поднял пресловутый "Вопрос о Парке". - Добрый день, уважаемые члены совета, - поприветствовала их мэр, - Давайте приступим к обсуждению текущих вопросов. ***** - Ты отлично себя показал на заседании, босс, - сказала Присцилла на следующее утро, поднося Мартину его обычную чашку кофе. Он отчаянно пытался не смотреть в глубокий вырез ее блузки, когда она наклонилась перед ним. Силы воли хватило ровно на одну секунду, после чего он не выдержал и все-таки опустил взгляд. Полушария ее груди были округлы, манящи и... - Совершенны... - пробормотал Мартин, - Эмм, то есть совершенно, эээ... Совершенно ужасно все было. На заседании, я имею в виду. Я наверное дрожал от страха, так что зубы стучали. Его помощница качнула бедрами, обтянутыми короткой юбкой, снова наклоняясь, чтобы положить ему в чашку сахар. - Не говори ерунды. Я видела по телевизору. Ты был безупречен. Даже журналисты обратили внимание, - она взяла со стола сложенную газету и развернула перед ним одну из страниц, - Вот, смотри. Мартин смотрел, но не совсем туда, куда указывал палец Присциллы. Спустя мгновение, он с некоторым усилием оторвал взгляд от открывшегося взору краешка ее кружевного бюстгальтера, и обратил внимание на газетный разворот. Название статьи гласило: «Парк Макграт: Новый депутат готов биться насмерть». Статья была за авторством Кальпурнии Скотт. Мартин практически не проронил ни слова на заседании, пока на обсуждение не был вынесен “его” вопрос. На самом деле, инициатором обсуждения выступил, конечно, не он сам, а другой депутат - заслуженный, многократно переизбранный ветеран Совета, основой программы которого было расширение налогооблагаемой базы. Он предложил снять временный мораторий на застройку территорий, прилегающих к парку, и разрешить строительство там коммерческой недвижимости. И у Мартина не было выбора, кроме как отстаивать свои предвыборные обещания о защите парка. Дебаты были продолжительными и оживленными. Мартин заявил, что запрет на строительство - есть воля народа, и она значит куда больше, чем желание кучки бизнесменов-застройщиков. Многие депутаты тут же начали активно возражать ему. Мартин имел определенный опыт в ведении полемики, но с этими мастодонтами городской политики тягаться ему было явно не по силам. Он ощущал себя, как храбрый, но очень маленький щенок, загнанный в угол стаей голодных волков, и надеялся в лучшем случае хотя бы выйти из спора не до конца униженным и раздавленным. Однако, ближе к середине обсуждения, начало происходить что-то очень странное. Несколько депутатов, до того державших нейтральную позицию, внезапно приняли сторону Мартина. Реджинальд Фаркапп из 12-ого округа начал долгую тираду о вреде моратория, совершенно неожиданно завершив ее признанием, что несмотря ни на что, он все же против застройки парка. Яростный спор между депутатами от округов 5 и 8 постепенно трансформировался в аргументированный диалог о том, почему стоит повременить со снятием моратория. Мэр смотрела на все это с озадаченным выражением лица. Наконец, дошло до голосования. Инициатива была отклонена небольшим большинством голосов. Решающим стал голос мэра. Услышав результаты, Мартин изможденно откинулся в кресле и тяжело выдохнул. Он весь вспотел, и у него болела голова от нервного напряжения. Он коротко взглянул в сторону площадки для репортеров. Кальпурния Скотт оторвалась от своего блокнота и задорно улыбнулась, показав ему большой палец. ...Мартин отложил газету в сторону. - Ну что я могу сказать... Мне повезло. Я рад, что меня там хотя бы не успели размазать по асфальту в первом же раунде, - кисло произнес он, - Но это все впустую, если мы не сможем ввести постоянный запрет на строительство, - он расслабленно откинулся назад и вновь полюбовался очертаниями бюста Присциллы. Прозвучал сигнал интеркома. Мартин нажал на кнопку. - Да? - Мартин, тут вас спрашивает мистер Беркулози. И он, похоже, не в лучшем настроении. - Хорошо. Спасибо, Саммер, переключай, - он вопросительно взглянул на Присциллу. - Это владелец строительной компании, - быстро подсказала она, - Ему принадлежит почти две трети недвижимости вокруг парка. Мартин простонал, предчувствуя тяжелый разговор, и снял трубку телефона. - А, добрый день, мистер Беркулози! Рад вас слышать! - начал он, изо всех сил стараясь придать голосу дружелюбно-радостные интонации. Вполуха слушая полную скрытых угроз гневную отповедь, немедленно полившуюся с другого конца провода, он увлеченно наблюдал сзади за Присциллой, неторопливо шествовавшей к выходу грациозной походкой... ***** ... На следующее утро, Присцилла предстала перед Мартином во всеоружии и решительно перешла в наступление. Она встала прямо напротив, перед его массивным столом, и подчеркнуто-обиженным тоном заявила: - Я бы хотела, чтобы ты перестал подрывать мой авторитет в этом офисе и лишать меня всяких рычагов влияния на персонал. Это была хорошо-продуманная, красивая фраза, очевидно - домашняя заготовка. Она явно тщательно подготовилась к этому разговору. Мартин был в который раз застигнут врасплох и ответил единственным возможным образом. - Чего? - тупо брякнул он, без всякой задней мысли. Одновременно, он не мог не полюбоваться тем, как миниюбка из спандекса облегает бедра его помощницы. Присцилла машинально одернула свою кофточку, пытаясь заставить ее хотя бы прикрыть пупок. Она добилась лишь того, что ткань еще туже обтянула ее бюст. - Не притворяйся, ты знаешь, о чем я! - потребовала она, - Я офис-менеджер. Все прочие сотрудники должны отчитываться обо всем передо мной. - Ну разумеется. А они что, этого не делают? - А ты как думаешь? Почему, скажи на милость, я должна регулярно напоминать Анджеле, чтобы она не делала для тебя кофе. Приносить тебе кофе - моя обязанность. И почему Саммер то и дело пытается отсортировать твою бумажную корреспонденцию, прежде чем я успеваю до нее добраться? И они обе несколько раз нарушали дресс-код, приходя на работу в шортах. А знаешь, что сказала мне Анджела, когда я отчитала ее за то, что она явилась как-то раз без лифчика? Она сказала, что ты был бы не против, если б узнал. Как будто мое слово для них больше ничего не значит! Мартин зажмурился и снова открыл глаза. Может он пропустил тот момент, когда попал в параллельный мир? Или в Зазеркалье, или в Сумеречную Зону, или куда там еще... Присцилла отстаивает свое право (если не сказать "привилегию") приносить ему кофе утром? Что, серьезно? Вся эта ситуация отдавала уже каким-то сюрреализмом. "Несколько раз нарушали дресс-код..." Ну да, пару раз девушки надевали на работу вместо миниюбок еще более короткие шортики. То еще нарушение! Может, это все ему просто снится? Окончательно сбитый с толку, Мартин нервно потер пальцами камень, заменявший ему четки. - Присцилла, я... - Даже Джоан игнорирует меня, - не обращая на него внимания, продолжила Присцилла, - Она даже не сообщила мне, что начала ходить в какой-то спортзал. Теперь каждый день уходит с работы минимум на час раньше, чем обычно. Мартин, это должно прекратиться! Мартин опять попытался ответить. - Слушай, я же пытаюсь тебе объяснить: я понятия не имею, что... - О, ну разумеется, ты ничего об этом не знаешь. Разумеется. Ты тут совершенно ни при чем, и я никак не могу доказать обратного. Ты настоящий мастер скрытых манипуляций людьми. Ты действуешь за моей спиной, постепенно лишаешь меня авторитета и уважения, заставляешь меня выглядеть глупой и никчемной, - она опять начала взволнованно размахивать руками. Ее маникюр был такого же цвета, что и ее кофточка, - Я имею в виду, ты только посмотри на меня! - с нажимом произнесла она, - Посмотри, как я одета! - она развела руки. Мартин смотрел. Наряд Присциллы предполагал явно не работу, а другие виды времяпровождения. Сегодня на ней была короткая ярко-сиреневая кофточка и такого же цвета обтягивающая миниюбка. На ее ногах, обтянутых кружевными колготками, красовались белые босоножки на платформах. Широкий белый ремень вокруг талии завершал этот легкомысленный образ. - Ну кто, скажи пожалуйста, будет воспринимать меня серьезно, когда я вот так выгляжу? Мартин поднял ладонь, пытаясь вставить слово. - Погоди, но кто тебя заставляет... - Мне казалось, что я уже пошла на достаточные уступки, - продолжала возмущаться она, снова принявшись перемещаться по комнате от стены к стене, - Я понимаю, что ты имеешь определенные... требования к своим подчиненным. Но поскольку я следовала всем установленным тобой правилам до сего момента, полагаю, тем самым я молча согласилась с твоим правом в любой момент вводить новые правила и ужесточать старые. Так что - да, конечно, теперь у меня нет выхода, кроме как потакать всем твоим прихотям и в дальнейшем. Я ведь уже фактически согласилась, пусть и негласно, что ты можешь в одностороннем порядке менять наши с тобой договоренности, так что обратной дороги у меня уже нет. И ведь нельзя даже сказать, что ты чего-то требуешь напрямую! Ты всего лишь "намекаешь", что женщины в твоем офисе должны выглядеть привлекательно. В принципе, в этом нет ничего страшного, конечно. Ну, кто из нас не хочет быть привлекательной? В каком-то смысле, ты даже оказываешь нам услугу, может быть - создавая рабочую среду, где женщина может быть собой, быть женственной и не задумываться о том, как это влияет на "моральный климат в коллективе". Этот твой дресс-код даже немного полезен. Ведь теперь мы можем исполнять свои обязанности, не подавляя наше естественное желание хорошо выглядеть. В какой-то мере, это даже как-то внутренне раскрепощает - я теперь гораздо увереннее себя чувствую в короткой юбке и на шпильках. Мне даже нравится одеваться утром на работу. Но... Но это не отменяет того факта, что... что... Она замолчала на середине фразы. Похоже, просто потеряла нить мысли за всеми этими рассуждениями. - Не отменяет... какого факта? - вопросительно посмотрел на нее Мартин. Ему самому уже стало интересно, к чему она клонит. Присцилла остановилась и пристально посмотрела ему в глаза. - Ладно, окей. Формально я сама, добровольно решила изменить свой стиль - так что было бы глупо обвинять тебя в том, что ко мне теперь все по-другому относятся. Я это признаю. Но не более того. Ты все еще нуждаешься во мне для управления этим офисом, поэтому я настаиваю, чтобы ко мне относились с уважением. Договорились? - она почти умоляюще глядела на него. - Эммм, да, конечно, - ответил Мартин. - Хорошо, - она развернулась на своих высоких каблуках и покинула кабинет. Мартин по привычке проводил ее долгим взглядом. Он снова достал свой талисман и начал поглаживать его. Вот о чем она только что рассуждала, хоть кто-нибудь может объяснить? ***** Во вторник на следующей неделе Мартин явился в свой офис после обеда. Погода была неважная, все утро моросил мелкий дождик, но это ничуть не омрачало его настроение. Он сложил свой зонтик и поставил его на стойку сушиться. Встреча прошла довольно успешно. Один из его коллег-депутатов пригласил Мартина посидеть в кафе и обсудить кое-какие вопросы. Как оказалось, он желал заручиться голосом Мартина на следующем голосовании по какой-то касавшейся его проблеме, предлагая в обмен свою поддержку по поводу парка Макграт. Такого рода торговля голосами и взаимные услуги были обычным делом в городском правительстве. За время ланча они с Торольдом успели поговорить и просто так "о жизни", и депутат, по-видимому, проникся искренней симпатией к Мартину и его честной гражданской позиции, по секрету признавшись в конце разговора, что в любом случае проголосовал бы в его пользу. В офисе царило бодрое оживление. Анджела, улыбчивая миниатюрная блондинка, сидела за своим столом, раскладывая пришедшие по почте письма. Она кокетливо посмотрела на Мартина из-под длинных ресниц, не отрываясь от работы. Она, разумеется, была одета в весьма нескромную миниюбку, и сидела, закинув ногу на ногу, представляя собой крайне завлекательное зрелище. - Добрый день, мистер Миллер! - мелодично прощебетала она. - Добрый день, мистер Миллер! - эхом раздался второй голос. Саммер стояла у соседней стены, изучая стеллаж с картотекой. Ее каштановые волосы свободно спадали на плечи. А ее красная трикотажная юбочка была столь же короткой, как и у Анджелы. Уловив момент, когда Мартин смотрел в ее сторону, она вдруг решила достать папку из нижнего ряда и медленно наклонилась вперед, позволив своей крохотной юбке еще сильнее задраться. Тонкая ткань плотно облегала все изгибы ее бедер и оттопыренной попы. Мартин, как подобает джентльмену, отвернулся. Ну, через какое-то время. По крайней мере, хотя бы Джоан не была сегодня в мини. Ее бордовое платье было вполне в ее обычном стиле - длиной примерно до щиколоток. Но очень обтягивающее. Джоан вообще выглядела гораздо стройнее в последние недели. Отчасти, из-за того, что села на диету. Отчасти - потому что начала носить под одеждой корсеты. Она сидела за своим столом, сосредоточенно грызя морковку и с полной концентрацией внимания изучая книгу под названием "Чудесная Калифорнийская Диета" Мартин обнаружил Присциллу на ее обычном месте, у входа в его кабинет. Одной рукой она держала маленькое зеркальце, другой - тщательно наносила помаду. Заметив его, она немедленно отложила и то и другое в сторону. - А, ты вернулся, - поприветствовала она, с немного виноватым видом, - Как прошла встреча? Мартин довольно улыбнулся. - Встреча прошла хорошо. Ланч тоже был хорош. Особенно учитывая, что платил за все Торольд, - он позволил себе немного расслабиться и пригляделся к своей ассистентке пристальнее. Присцилла определенно тоже была очень хороша, в своем костюме персикового цвета со множеством кружевных оборок, и в красных босоножках на ногах. Мартин мог разглядеть в вырезе жакета верх ее шелковой белой сорочки. Присцилла в последнее время приобрела неодолимое влечение к разного рода кружевам и шелку. Женщина потеребила край жакета. Вероятно, она отлично понимала, куда был направлен взгляд Мартина. - Не хочу огорчать, но, похоже, тебе предстоит еще одна встреча, - сказала она, - Мистер Беркулози сидит у тебя в кабинете. Мартин проглотил ком в горле. - Беркулози... Это не тот ли... - Он самый. Мораторий на строительство лишает его доступа к очень лакомым земельным участкам в районе Парка Макграт. Он выглядел довольно сердитым, когда заходил. - Да уж не сомневаюсь, - мрачно буркнул Мартин, потерев в кармане талисман на удачу, - Ну что ж, ладно. Перед смертью не надышишься. Бросив последний взгляд в декольте Присциллы, он толкнул дверь своего кабинета. Как оказалось, в кабинете его ждали двое посетителей. Сам Беркулози был внушительного вида крупным мужчиной в сером костюме с пышной шевелюрой черных волос. Он стоял возле одной из стен, изучая развешанные там фотографии и сувениры, оставшиеся со времен Хиггинса. А вторым посетителем оказалась потрясающе красивая молодая женщина в немыслимо-дорогом элегантном платье, сидевшая со скучающим видом на диване. - Мистер Беркулози! - окликнул Мартин мужчину, на ходу протягивая руку, - Я Мартин Миллер. Рад вас видеть. Беркулози проигнорировал протянутую ему ладонь и не сдвинулся с места. - Это ты подстрелил? - спросил он, указывая на живописное фото огромной оленьей туши. Мартин неловко остановился, опустив руку, и помотал головой. - Нет, это депутат Хиггинс, мой предшественник. Он любил охотиться за городом. Ну, многие его вещи сохранились в кабинете, мы как-то пока не успели их убрать, - он замолк и покосился на сидящую женщину, - А вы, простите, кто?... - Моя жена, Рейчел, - обронил Беркулози, даже не взглянув в ее сторону, - Так, Миллер, давай-ка не будем ходить вокруг да около. Я знал Клемента Хиггинса двадцать лет с лишним. Оплачивал его избирательные кампании. Щедро оплачивал - потому что я знал, что он правильный мужик, что с ним можно иметь дело. Он умел... помогать хорошим людям, если ты понимаешь, о чем я. Мартин кивнул. Было широко известно, что Хиггинс в 9 случаях из 10 голосовал по указке толстосумов, делавших "благотворительные взносы" в его специальный фонд. Беркулози ткнул пальцем в другую фотографию: - Видишь это? Вон твой депутат Хиггинс слева. А видишь парня, которому он жмет руку? Ну так это я. Это было три года назад, на церемонии открытия первого комплекса "Таун Парк". - Это было до моего избрания, - спокойно изрек очевидную истину Мартин. Он снова покосился на Рейчел. Она, похоже, очень скучала. У нее были красивые глаза. - О чем и речь, Миллер! - продолжал Беркулози, - Я потратил три года, чтобы получить разрешение на строительство "Таун Парк -2". Три года. Хиггинс был на моей стороне. А ты - человек Хиггинса, значит ты тоже должен быть за меня! Но вместо поддержки я слышу от тебя только какое-то нытье и бредятину про этот поганый мораторий! Может ты забыл, что я финансировал и твою избирательную кампанию? - с каждым словом он подходил все ближе к Мартину, пока не остановился в полуметре от него. Мартин отступил на шаг назад. - Я не "человек Хиггинса", как вы выразились, - защищаясь, ответил он, - Я отвечаю сам за себя. Я благодарен, разумеется, за поддержку, что вы оказывали моему покойному предшественнику, но ваш проект был заморожен не просто так - я надеюсь, вы это понимаете. Тому были очень веские причины, и не в последнюю очередь - протесты граждан, не желающих лишаться доступа к последним островкам зелени в их округе. Это очень важно для... - Да меня уже задрал ваш Парк Макграт! - взорвался бизнесмен, - Я честный предприниматель, и пытаюсь вести честный бизнес в этом городе. И я не позволю, чтобы три года моей работы пошли псу под хвост из-за каких-то дебильных старушек, которым негде будет кормить уток! Мартин сделал еще один шаг назад, отступая к своему столу. - Эти старушки - тоже избиратели, - осторожно ответил он. Зря он это сказал. - Твою мать, Миллер, у тебя мозги остались или совсем отшибло?! - загрохотал Беркулози. Он обрушил сжатый кулак на стол, заставив пустую кофейную чашку жалобно задребезжать, - Ты не единственный депутат, если забыл! Как сел в это кресло – так и слезешь! Мы умеем обращаться с никчемными любителями деревьев, типа тебя, уж будь уверен! Он резко развернулся и тяжелыми шагами двинулся к двери. - Пошли, Рейчел! - грубо рявкнул он на жену, словно подзывая собаку. Его молодая супруга грациозно поднялась с дивана. У нее была сногсшибательная фигура и шикарные ноги. Неожиданно, она подошла к Мартину и протянула руку. - Рада с вами познакомиться, мистер Миллер, - вежливо произнесла она чарующим голосом. - Взаимно, - ответил Мартин, ответив на рукопожатие. Он на мгновение лишился дара речи, потерявшись в ее больших карих глазах. Ее ладонь была теплой и мягкой. - Рейчел! - требовательно окликнул ее муж от двери. - Иду, дорогой! - отозвалась женщина. Она развернулась и проследовала за своим мужем. У самого выхода она обернулась и наградила Мартина загадочным взглядом через плечо. Мартин постарался притвориться, будто не пялился на ее зад, пока она шла от стола до дверей. Когда дверь закрылась, Мартин устало плюхнулся в свое мягкое кресло. Он привычным движением протянулся в карман за камнем и прикрыл глаза. Однако, через пару секунд в кабинет зашла Присцилла. - Тяжеловато тебе пришлось, да? - ободряюще улыбнулась она, - Я из приемной слышала, как он на тебя орал. - Тяжеловато - не то слово, - вздохнул Мартин, - По-моему, он мне открыто угрожал. - Правда? И что он сказал? - Ну, ничего напрямую. Но выражался в духе, что я - препятствие, которое он в случае чего готов устранить. - Да нет, Мартин, это ничего серьезного. Беркулози - твердолобый хам и просто наглый засранец, тут я согласна. Но он не настолько отморожен, чтобы грозить расправой депутату Совета. Ты придаешь этому слишком большое значение. - Да, пожалуй, ты права, - согласился Мартин. Его взгляд уже который раз за сегодня опустился к вырезу ее жакета, - Но все равно этот хмырь мне здорово накапал на мозги. Аж голова трещит после него. Только ты и можешь помочь мне успокоиться. Наверное, ему стоило все же смотреть ей в лицо, а не чуть ниже, когда он произносил последнюю фразу. Присцилла, по всей видимости, истолковала это по-своему. Она замерла, на мгновение задержав дыхание. Затем обреченно выдохнула. - Что ж, хорошо, Мартин, - слегка дрогнувшим голосом произнесла она, - Я догадывалась, что вскоре дойдет и до этого. Женщина подняла руку к прическе и вытащила заколки, удерживавшие ее волосы. Длинные темные локоны рассыпались по плечам. Она шагнула ближе к креслу Мартина. Затем легко и грациозно опустилась перед ним на колени и без предисловий протянулась рукой к его ширинке. - Эй-эй-эй! Ты что!... - испуганно воскликнул Мартин, слишком ошеломленный, чтобы остановить ее. Она уже успела расстегнуть молнию и просунуть ладонь внутрь. - Не волнуйся, босс. Я все сделаю как надо, - она ловко извлекла его полу-твердый член на свет. Мартин лишь беспомощно хлопал глазами, не в силах ни сопротивляться такому натиску, ни произнести хоть что-то внятное. - Ммммм, все что угодно, лишь бы сохранить мою работу, - вздохнула темноволосая красавица, прежде чем ее губы сомкнулись на его стремительно поднимавшемся орудии. Присцилла не бросала слов на ветер. Она оказалась куда более опытной в этом деле, чем Мартин мог предположить. Феноменально-умелой. Она приняла его очень глубоко, глубже, чем Мартину казалось физически возможным. Она активно пользовалась руками, губами, языком. Через пару минут, когда он был уже готов кончить, Присцилла начала неутомимо ритмично насаживаться ртом на его стержень, словно желая высосать ему мозги через член. После десяти секунд в таком темпе, Мартин наконец не выдержал и с протяжным стоном разрядился ей в рот. Присцилла не отрывалась от него ни на мгновение, с готовностью глотая его семя, пока мужчина наконец не содрогнулся последний раз и не обмяк в своем кресле. Когда Присцилла в конце концов оторвалась от него и подняла голову, они вдвоем тяжело дышали и жадно хватали ртами воздух. Она поднялась на ноги и одернула свою короткую юбку. - Ну вот... Надеюсь, ты доволен... моей работой... на сегодня...- с трудом произнесла она, все еще пытаясь отдышаться. Не дожидаясь ответа, она двинулась к двери, на ходу собирая обратно растрепавшиеся волосы. "Нда, это было... гхм, неожиданно," - подумал про себя Мартин, рассеянно заправляя рубашку в брюки, - "Приятно, конечно. Но странно. Если не сказать большего." Он достал из кармана талисман и начал нервно перекатывать его между пальцами. Он работал с Присциллой бок о бок почти год. Они довольно тесно сотрудничали, и не раз оставались допоздна одни в офисе при подготовке к избирательной кампании. Но их отношения до недавнего времени были сугубо деловыми, и она ни разу не проявляла ни малейших признаков романтического интереса по отношению к нему. Собственно, и сейчас не проявляет, раз уж на то пошло. Просто она почему-то вбила себе в голову совершенно идиотскую идею о том, что он якобы превратился в какого-то коррумпированного злодея-шантажиста, и что оказание ему сексуальных услуг - теперь входит в ее обязанности. Ну откуда, откуда у нее такие мысли? Он вздохнул. Надо поговорить с ней об этом и четко все объяснить. Возможно, завтра... Однако, когда наступило это самое завтра, попытка Мартина раз и навсегда выяснить отношения с Присциллой снова приобрела неожиданный оборот. Он поднял этот вопрос сразу же следующим утром, когда Присцилла по обыкновению принесла ему кофе. - Эмм, Присцилла, - осторожно подбирая слова, начал Мартин, принимая из ее рук фарфоровую чашку, - Мне кажется, нам стоит поговорить. По поводу вчерашнего. Это был, мягко говоря, не вполне нормальный разговор. Ему предстояло объяснить собственной помощнице, что она вовсе не обязана делать ему минеты. Сама Присцилла отнюдь не помогала ему сосредоточиться, стоя перед ним в своем черном костюме с неизменными кружевами, узкой миниюбкой и приталенным жакетом. Она заняла свою обычную позу, выставив вперед одну стройную ногу, словно нарочно демонстрируя сетчатые черные колготки и короткие сапожки на высоких каблуках. Она вопросительно смотрела, ожидая, что он скажет. - Ну, насчет того, что ты сделала... что мы с тобой сделали... вчера, после моей встречи с Беркулози... Ну, ты понимаешь, о чем я... - Ах да, разумеется, Мартин, - оборвала его брюнетка, - Я готова. Только отодвинь немного кресло... - прежде чем Мартин успел осознать, что происходит, Присцилла вновь была перед ним на коленях, а его ширинка уже была расстегнута. На сей раз Мартин попытался протестовать. Но умелые пальчики Присциллы столь быстро обхватили его пробуждающийся фаллос, что протесты моментально заглохли. Ему следовало проявить силу воли. Это все было ненормально. Надо было остановить ее. Если потребуется - то силой оттолкнуть. Но где-то на задворках его сознания неотступно висело гаденькое любопытство, желание узнать, насколько далеко эта женщина зайдет, если ее не останавливать. Было ли их вчерашнее "близкое общение" всего лишь однократной услугой со стороны Присциллы, или же она готова при необходимости все повторить? Она была готова. Более чем. ...Спустя несколько минут, Мартин изможденно развалился в кресле после бурного оргазма. Он тяжело дышал и с трудом пытался сфокусировать взгляд на своей помощнице. Присцилла деловито поднялась с пола. Она немного смущенно одернула юбку и отряхнула колени. Глаза Мартина следили за каждым ее движением. - Вот так... Все для тебя, босс, - выдохнула она, переводя дыхание. Ее лицо заливал румянец, - Сразу зови, если тебе понадобится еще... принести кофе, - добавила она. Мартин по привычке лениво полюбовался длинными ногами Присциллы, глядя, как она шествует к выходу. Потом спохватился и подтянул упавшие штаны.