Мой прекрасный учитель

POV Анастасия Сереброва Могу похвастаться: мой организм редко испытывает мучения после алкоголя. А потому сегодня в лицей я пришла в довольно хорошем состоянии, разве только не выспалась. Однако, я со страхом вспоминала взгляд Дмитрия Валерьевича. Чёрт, ну не станет же он об этом распространяться, а если что, вообще прикинусь, что это была не я. Да, ничего не было. Если ты хочешь, чтобы другие поверили в твою ложь, верь в неё сам. Я спокойно разместилась за партой, иногда переводя взгляд на педагога. Хм, вот, ничего страшного не случилось. Делаю вид, что активно переписываюсь в телефоне. Звонит Стас, спрашивает как я, приглашает на вписку.  — Конечно пойду… Только после пар. Думаю к пяти успею! — Хорошо, тебя встретить? — Не стоит… Мы говорили минуты 2 — обсуждали организационные моменты, Дмитрия Валерьевича и его реакцию. Но вот когда я зашла обратно, казалось, взгляд педагога меня испепелит! Звонок. Всё происходит как всегда. Опрос, на удивление, по теме гормонов — моей любимой. Делаю оба варианта, и, внезапно, ко мне прилетают строки. Я пишу стихи, люблю это. Но вот такие неподходящие наплывы частенько меня губят. Он забрал листки. Оба. Всё равно что там с опросом, я уверена в ответах, но вот стих-то за что?! — Отдайте, пожалуйста. Я же никому не мешала! — тихонько возмутилась я. — После пары заберёшь, именно после пары, а не урока. Видимо, услышав часть диалога, он подумал, что со второй части пары я собираюсь сбежать, хм. Ладно, если я не оправдываю его ожиданий, то это не мои проблемы. И всё же в душе что-то скребло, будто мне не всё равно, что он скажет, как оценит. После урока я всё же подошла. — Отдайте стихотворение, пожалуйста. — Я же сказал: отдам после пары. Или ты куда-то собралась? — вот и подтвердилась теория, что он слышал про вписку. Только я не собираюсь перед ним распинаться, объясняя детали. — Хорошо, подойду после пары. — Хотя постой! Забери, но после пары подойдёшь. Хочу узнать конец. — Л-ладно, — от неожиданности, признаюсь, приятной, голос слегка дрогнул. Зачем ему это? Не понимаю. Конец пары прошёл тихо, спокойно, ну, относительно, конечно. Но меня не трогали, а это — самое главное! Я записалась в поход, что не могло не порадовать. Но со звонком я мгновенно сбежала (по другому не назовёшь), потому что показывать стихотворение дальше желания не было. Это творение моей души, а её, такую рваную, кровоточащую, тёмную и грешную, я показывать совсем не хочу. Даже ему. Вжух, и я на школьной остановке. Позвонила Стасу, сказав, что не приду. Не хочется. — Сереброва?! — слышу оклик немного позади, голос биолога. Вжух, и я бегу в ебеня. А если поточнее, то в парк, что прямо за лицеем. Вот как сегодня всё просто решается. Лишь чуть-чуть магии кота в колпаке. Так, убежав в самую Богом забытую часть парка, при том купив по дороге воды, я просидела там до темноты. Настроения не было, ровно как и фонарей в этой местности. Лишь мой тихий шёпот, лепет стихов, только появившиеся луна и сириус (звезда). — Лишь стихи величайших поэтов Разговор моей с миром души… Я громко выдохнула и услышала шаги. А вот теперь надо не дышать совсем, замереть в тени. Но человек меня всё же заметил. Такой накаченный высокий мужчина. «У маньяков не может быть такого сексуального тела. А если и бывает, то такому и поддаться не грех» — спасибо, подсознание! Какая восхитительная логика! (сарказм) — Сереброва?! — Маньяк Валерьевич?! — вырвалось у меня против воли, — Вы что здесь делаете? Жертв ищете? — А ты, видимо, приключений на свою пятую точку. И какой я тебе маньяк… Он присел рядом. Только сейчас я заметила, как он измучен, истощён. Было видно, что он не успевает нормально питаться, не высыпается, не может отдохнуть. Жалко его. Я глубоко вздохнула. Только сейчас поняла, что тут достаточно холодно. — Дмитрий Валерьевич, — прошептала я ровным голосом, чтобы не раздражать педагога, — а можно я к вам поближе подсяду, вы тёпленький. В ответ он лишь приподнял руки в жесте «давай, облокачивайся, а я на тебя руку положу». Я не ответила, просто облокотилась спиной о его бок в полулежачем состоянии, чтобы видеть звёзды. Теперь вздохнул он. Чёрт, как же его расслабить? Расспрашивать о том «что?» и «почему?», только бесит людей. Хм… Точно! Он же вторую часть стиха хотел! Ладно уж, расскажу. — И в тихом лунном свете Мы здесь сидим как дети. Как дети без любви. Ведь знаем как изранить, Как изорвать людей. Но этого не станем Мы делать из идей. Не причиним мы боли, Ведь выше зла и крови, Ведь чувства нам даны. Твоё дыханье слышу. Устал, мой милый друг? Не можешь ты смириться, Луны увидев круг. И снова воем вместе! Лишь здесь, на этом месте Мы можем делать так. К чему с тобой нам голос, Клыки, коль сердца нет? Давай их здесь оставим, Пороча лунный свет? Мы разошлись на равных. И вновь эмоций явных На лицах наших нет. На первых строках он заглянул в мои глаза, а потом снова отвёл взгляд. Интересные бывают люди. Ты не влюблён, да и вообще никакими отношениями с ними не связан, но вот, просто находишься рядом, а тебе хорошо. Кажется, биолог чувствовал то же самое по отношению ко мне. Это называют «родственные души». Хорошо, что темно, что пусто, что лишь звёзды и луна. Люди бы не поняли это. Исказили бы пошлыми домыслами. А ведь этот момент, есть одно из самых чистых, светлых моих проявлений… — Красиво, — вдруг сказал он. — Что именно? — Всё. И то, что ты пишешь, и этот вечер, и ты. Я резко дёрнулась при последней фразе, но рука, лежащая на моём животе, не позволила вскочить, а мужчина легонько рассмеялся. — Да не волнуйся, а не говорю, что влюблён в тебя. Мне просто хорошо рядом. Ты особенно красива в том, что заставляешь меня чувствовать покой. Такой эмоции я не испытывал очень давно, а теперь она как наркотик. — И ладно, — выдохнула я, — Знаете, я понимаю ваши чувства. А вам, кстати, не кажется, что последний абзац стиха был вещим? Ведь завтра мы будем считать, что этого не было. — Если бы мы действительно забыли этот вечер, я бы мог сделать кучу всего сейчас. — Вы себе-то верите? Вы бы не стали нарушать этот покой. — Ты холодная. Поехали. — Нет. — Настя! — Стасия! Стасия! Стасия! — злобно шепча под нос угодное мне произношение имени, я всё же поднялась, и, не обращая никакого внимания на биолога, пошла в сторону дома. Брр, когда так похолодать успело? — Ну и куда ты? — В другую часть парка. Поближе к маньякам. А то вы тут пришли, распугали все плохие мысли, как мне теперь спокойно страдать и бояться?! — я повернулась и улыбнулась ему. Просто, приветливо. «По-настоящему» — с умным видом заключило подсознание. — Поехали, страдалица, довезу тебя. Не следует девчонке одной по ночному парку разгуливать. Я просто обернулась и подошла к нему. Больше мы не проронили ни слова, пока шли до машины. — Что-то я часто стала с вами в машине кататься, — тихо проронила я, садясь на переднее сидение и пристёгиваясь. Мужчина лишь усмехнулся. Мы снова проезжали реку, вновь видели те же дома. Но всё было другим, таинственным и шелестящим, несмотря на то, что молодёжь всё ещё переполняла улицы. Приехали. — Спасибо, вы очень ко мне добры. — Не за что, сладкая. Как только за мной захлопнулась дверь машины, всё стало как раньше. Будто вечера и не было вовсе. Я гордо выпрямилась, и, надев искусственную вежливую улыбку, пошла домой под звук уезжающей машины. Интересно, сколько сейчас времени? Посмотрев в телефон, я удивилась. Уже 23:31, ну и засиделась я в парке!