Финальная фантазия

      В тёмном чуланчике под лестницей, который находился в обычном, ничем не примечательном доме № 4 по улице Тисовой, маленького городка Литтл Уингинг, что в графстве Суррей, сжавшись в углу, плакал маленький мальчик. Он всхлипывал и лишь бесконечно повторял сквозь слёзы: "мама, мамочка, забери меня отсюда, пожалуйста"…       Мальчик знал, что его мама и папа умерли, а его самого из доброты и сострадания взяли к себе тётя Петуния, сестра мамы, и её муж дядя Вернон, чтобы он не жил в ужасном детском приюте.       Тётя однажды рассказала мальчику, что его мама была падшей женщиной и алкоголичкой, да и папа тоже много пил и никогда не работал, и что они разбились, когда ехали пьяными на машине. Тогда же ребёнок получил свой ужасный шрам на лбу, хоть и выжил, на горе тёте. И в конце добавила, что больше он не должен об этом спрашивать.       В прошлом году мальчик пошёл в школу. Только тогда он узнал, что его зовут Гарри Джеймс Поттер. До этого он был уверен, что его имя Урод, а фамилия Ненормальный. Когда он начал учиться, выяснилось, что ненормальный – это из-за странных вещей, которые он иногда делает. Ему строго запрещали делать эти странные вещи, дядя Вернон их называл "ненормальные", а тётя "уродские". Но увы, это происходило само по себе, и Гарри никак не мог этим управлять.       Иногда, когда на него кричали, взрывались вазы, чашки, порой с грохотом разлетались по стенам тарелки. Пару раз даже лопнуло и рассыпалось на осколки оконное стекло на кухне, чуть было не изранив всех присутствующих. За всё это его строго наказывали: тётя страшно ругалась и оставляла Гарри без ужина, иногда даже и без обеда, а дядя Вернон порол ремнём, или, в лучшем случае, давал пару подзатыльников и запирал мальчика в чулане.       Ещё с ним жил сын тёти Петунии и дяди Вернона – Дадли. Он, хоть и был одногодкой Гарри, и ему тоже было восемь лет, но выглядел раза в два крупнее, чем кузен.       По правде говоря, внешне Гарри на свой возраст и близко не тянул. Даже сейчас больше шести никто ему не давал. Когда он только пошел в школу, учительница ему даже задавала вопросы, а потом отвела к директору, где его расспрашивали, с кем и как он живёт. Но потом никто ничего больше не спрашивал. В тот вечер, дома его сильно наказали за то, что он такой "неблагодарный паршивец" и возводит напраслину на почти святых людей, которые его приютили и кормят из милосердия и человеколюбия.       Как правило, ненормальные вещи случались именно из-за Дадли, когда он сильно пугал или бил своего кузена. Иногда у Гарри получалось, к примеру, оттолкнуть Дадли, но чаще нет, и постепенно мальчик научился просто убегать от своего большого двоюродного брата.       Когда мальчики пошли в школу – ненормальные вещи стали происходить с Гарри чаще. Дадли быстро сдружился с ещё несколькими мальчиками, и они придумали для себя игру "Охота на Гарри". Целью игры было догнать, загнать в угол и избить всем вместе "урода-Поттера". Чаще удавалось ускользнуть, но бывало, что он проявлял невнимательность и беспечность, что кончалось плохо. В такие дни он возвращался домой с синяками и ссадинами, как результат его наказывали за то, что он хулиган и мальчишка с преступными наклонностями.       Жаловаться на Дадли было бесполезно: тётя Петуния сразу начинала кричать, что он наговаривает на её милого Дадличка, а дядя Вернон, краснея лицом, молча брался за ремень. Но всё равно ничего не помогало, и он раз за разом делал ненормальные вещи. Однажды он даже неизвестно каким образом оказался в одно мгновение на крыше школы. Он не мог никому, в том числе даже себе, объяснить, как там оказался. Разумеется, его в очередной раз наказали.       Причиной сегодняшнего избиения послужила учительница миссис Джонсон. Она отругала Гарри за хулиганские рисунки в его тетрадке. Рисунки были делом рук кузена, но учительница не слушала объяснений и лишь сильнее ругала Гарри, а потом добавила, что он "маленький лжец", и наговаривает на других деток! Это оказалось последней каплей, и сквозь слёзы несправедливости мира мальчик увидел, как волосы учительницы становятся зелёными…       Дома Гарри ждал страшный скандал: визгливая ругань тёти Петунии, и тяжёлый ремень дяди Вернона, который, похоже, совсем не сдерживался. Избитого, с располосованной спиной, мальчика оставили без еды, и, не оказав никакой помощи, забросили в тёмный чулан.       И вот теперь он, забившись в угол, свернувшись калачиком, глотая текущие слёзы, беззвучно, одними губами шептал:       - Мама, мамочка, забери меня к себе, мама. Пусть тётя Петуния и говорит, что ты плохая, мамочка, но даже плохие мамы ведь всё равно любят своих детей. Мне здесь так плохо, мама, забери меня, пожалуйста. Мама…

***

      Он бежал по древнему, сказочному лесу и его переполняли чувства свободы и ловкости сильного тела. Под лапами большого чёрного пса упруго пружинила трава, по бокам иногда хлестали низкие ветки кустарника, знакомые и полузнакомые звуки врывались в уши, а чуткий нос улавливал тысячи разных, таких интересных и манящих запахов! Но пёс, не обращая ни на что внимания, стремительно нёсся вперед. Туда, где далеко-далеко впереди его должны дожидаться друзья: статный, благородный, тёмно-коричневый, почти чёрный, олень и пепельно-палевый волк. Пёс мчался, не разбирая дороги, торопясь на встречу, чтобы опять увидеть друзей, чтобы опять ощутить невыразимое чувство счастья, от того, что не одинок!       Неожиданно перед ним оказалась поляна, покрытая мягкой, нежно-зелёной травой, залитая лучами солнечного света. Он вдруг обнаружил себя стоящим на этой траве, на ногах, а не на лапах, по лицу скользили такие теплые и нежные лучики солнца, а длинными, чёрными волосами играл мягкий, чуть ощущающийся ветерок. Он улыбнулся, зажмурив глаза, и наслаждаясь этими тёплыми лучиками, этим мягким ветерком, ничему не удивляясь, ведь это просто сон, а во сне могут происходить самые невероятные чудеса!       Внезапно, в лицо ударил порыв холодного ветра, а солнечные лучи исчезли. Он посмотрел на внезапно потемневшее небо, а когда опустил взгляд, увидел, что ему навстречу идёт ослепительно-красивая, зеленоглазая, рыжеволосая девушка. Его губы расплылись в улыбке:       – Лили! Я так рад тебя видеть!       Он уже раскрыл приветственные объятия, когда маленький, но твёрдый кулачок великолепным хуком с правой врезался ему в челюсть.       - Ты, паршивая блохастая псина! – Девушка была в дикой ярости. - Подвигов захотел?! Забыл про всё и про всех и погнался за крысой? Терьер ты недоделанный!       Изумрудные глаза собеседницы словно искрились от злости. Он только успел подумать "ну ничего себе сон", как собеседница негодующе продолжила:       - Ты бросил Гарри, Блэк! Бросил его одного, - молодая женщина обвинительно ткнула в его сторону пальцем, - хотя клялся мне и Джеймсу, что будешь Гарри оберегать и защищать!       - Но, Эванс… - он был совершенно сбит с толку, пытаясь сосредоточиться и понять, в чём винит его собеседница.       - Не Эванс, а Поттер! Или ты уже и это забыл, Бродяга? Совсем мозги свои потерял? Впрочем, если вспомнить, у всей вашей компашки их, похоже, и не было никогда! – собеседница, по-прежнему, обвиняла его всем своим видом.       - Нет, нет, что ты, - он примирительно вскинул руки ладонями вперёд, - я передал Гарри Хагриду, я отдал ему свой мотоцикл, он Гарри забрал, чтобы отвезти к Дамблдору! – он посмотрел в глаза девушки, ожидая увидеть понимание, ведь он сделал всё... правильно?       - Ты передал его Хагриду! В ситуации, когда напали на наш дом?! О, Мерлин, дай мне сил и терпения! - возмущение собеседницы, казалось, усилилось десятикратно, - Хагриду - безответственному и беспомощному, тому, который и о себе позаботиться не может! И ты передал ему ребёнка?! А сам решил, что тебя это больше заботить не должно?       - Но, Лили, - он всё пытался понять, в чём же проблема, в чём его обвиняют, и объяснить, что в той ситуации он поступил как надо, что это было верным решением, - Хагрид сказал, что это распоряжение Дамблдора, что он отвезёт Гарри к нему, ведь …       - Дамблдора? Ах, Дамблдору, значит?! – Казалось, девушка выплюнула это имя. - Это не Дамблдор клялся защищать и оберегать Гарри, если со мной и Джеймсом что-то случится! Это не Дамблдора мы попросили стать крёстным отцом нашего сына! Не Дамблдора мы указали в завещании, как первого опекуна Гарри, и просили позаботиться о нём! Но тебе, Блэк, это всё оказалось неважно! Главным для тебя в тот момент, когда ты держал в руках сына только что погибших друзей, было найти и поймать предателя, отомстить, да, полицейская ищейка? Или ты, блохастый, понадеялся на Рема? Так наш милый волчок предан доброму директору до кончика хвоста, в благодарность за то, что Великий Дамблдор позволил ему учиться!       Собеседница всё больше и больше пылала гневом, а Сириус окончательно прекратил попытки что-то сказать, и лишь смотрел на возмущённую молодую женщину. Было очевидно, что Лили, по неизвестным Блэку причинам, сходит с ума от беспокойства за сына.       - Твой Дамблдор, Бродяга, отдал Гарри моей сестре! Петунии! Ты хоть представляешь, в каком кошмаре живёт твой крестник, Блэк? Ты ведь помнишь мою «милую» сестрёнку? Гарри очень плохо, так плохо, что ты даже вообразить себе не можешь! А ты в Азкабане отсиживаешься? Искупить вину за ошибку, за выбор хранителя, решил?! Искупишь, Блэк, но лишь тогда, когда внуков Гарри на поезд в школу посадишь!       Эванс-Поттер подошла вплотную и, смотря собеседнику прямо в глаза, сказала:       – И запомни, Сириус, шаманы индейцев умеют обращаться с духами и душами!       После этих слов сильный толчок в грудь отправил его в полёт в темноту.       Сириус Орион Блэк, двадцати девяти лет отроду, очнулся от кошмарного сна, лежа на полу в своей камере. Ему в рёбра упиралась перевёрнутая миска, брошенная вчера возле нар, от которой, очевидно, грудь и болела.       Сириус ощупал языком левую, кровоточащую щёку, которую наверняка прикусил, пока был в этом кошмаре. Мужчина потряс головой, всё ещё переживая увиденное, и не совсем понимая грань между сном и явью. Видение было настолько ярким, настолько достоверным, что он ещё несколько минут лежал в оцепенении, пытаясь осознать свой сон.       Внезапно потянуло холодом, Сириус вздрогнул. Конечно, во сне он вернулся в человеческую форму, вот и приснился кошмар. Всё из-за воздействия дементоров Азкабана, этих мрачных хранителей волшебной тюрьмы, которые выпивают все самые светлые, самые добрые чувства и эмоции у заключённых, заставляя их вновь и вновь переживать свои самые страшные и тяжёлые воспоминания.       Сириус ещё раз тряхнул головой. Через секунду на нары запрыгнул крупный, но слишком тощий чёрный пёс, свернулся клубком и закрыл глаза, пытаясь вновь уснуть.       Сегодня был Хэллоуин, печальный юбилей для него. Прошло ровно семь лет с того страшного дня, когда он потерял своего лучшего друга, человека, который был для него ближе, чем брат. С того страшного дня, когда он потерял всё.       Сириус засыпал, вновь переживая весь ужас того, что он увидел в памятный вечер, 1981-го года…       Хэллоуин – не только трагическая дата в его жизни, но и древний магический праздник Самайн. День, когда грань между мирами истончается, и духи умерших дорогих людей могут получить возможность пообщаться с живыми.