Возвращение домой-2. Эта другая история

      В земле была нора, а в норе жил хоббит. Нора была вовсе не грязная и совсем не сырая: не копошились в ней черви, не лепились по стенам слизняки, нет — в норе было сухо и тепло, пахло приятно, имелось там на что присесть и что покушать, — словом, нора принадлежала хоббиту, а стало быть, само собой, была уютной во всех отношениях.       Так начиналась одна из моих любимых книг, которую я нашла на полках в личной библиотеке моего деда Элронда, была бы не я, если не выпросила бы ее у него. Он только улыбынулся глядя на меня и что-то пробубнил, что это наследственное. Что он имел ввиду, я уточнять не стала, хотя я догадывалась. Книга была в кожаном переплете, листы от времени пожелтели, почерк Бильбо Торбинса был ровным и очень красивым.       И вот мои детские мечты сбываются, я впервые в жизни увижу Хоббитанию, этот прекрасный и плодородный край. Кто такие хоббиты? Хоббиты — очень скрытный, низкорослый народ. Людей они называли Громадинами и старательно избегали их. Но среди них были, и исключения из всеобщих правил, такие как два моих друга, которые мирно спали сейчас в телеге, свернувшись калачиком. И мамин друг Бильбо и конечно же Фродо. — Лауриэль, ты бы не хотела вернуться, ну хотя бы в Ривенделл? Наверняка за тобой отправили отряд, — эльфийка говорила на эльфийском.       Конечно же, я хотела вернуться домой, и сама не ожидала от себя таких затяжных приключений, да и вообще я чуть не умерла, стоил ли мой побег этого? Могла бы просто отказаться от помолвки, кто бы меня заставил? Дед мог… Да ну опозорилась бы чуть и всё, но это не смертельно. — Я всегда мечтала увидеть Хоббитанию, — ответила я и эта была правда. — Уверена? — А ты могла бы рассказать про короля Торина и его гору. — Чтобы ты хотела узнать? — Как там под горой, в пещерах жить? — Знаешь я почти не жила там, не смогла, эльфы слишком чувствительны к природе, тем более лесные, мне не хватало запаха леса, его шепота… — Ты умеешь говорить с лесом? — я удивленно подняла брови. — Ты сейчас так посмотрела… — Как? — Ты копия своего отца. — А мне сказали, что я копия мамы. — Нет, я не умею говорить, у меня нет такого дара, — она отвернулась, держа поводья. — Но я умею слушать. Я родилась и выросла в лесу, для меня нет роднее места, чем лес. — А для меня нет милее Шира, — потягиваясь и зевая, сказал Френк. — Поэтому вы гуляли так далеко от дома, — эльфийка прищурила глаза.       Хоббит локтем толкнул своего друга: — Мы уже почти дома. Это поле принадлежит мистеру Бринту, а за ними и наш дом. — Он рукой показал на поле засеянное кукурузой. — Ура! Ура! мы приехали, — кричала Лили и хлопала в ладоши.       Примерно через час мы прибыли к месту обитания хоббитов. Как и описано в старой книге, у хоббитов не было домов похожих на те, что строили люди, и тем-более на те, что строили эльфы… — Вот мы и приехали, — сказал Френк. — Через этот мостик и мы на месте, — он указал рукой через каменный мост через небольшую речку.       Скрипя всеми колесами наша телега катилась по узким тропинкам между ухоженными норками. Многие хоббиты занимались привычным для утра делом. — Доброе утро мистер Булин, — улыбнувшись Килл, махнул рукой, пожилому хоббиту, стоявшему с метлой в руках возле своей калитки. — Явились, — проворчал хоббит и недоброжелательно покосился на нас. — Я вижу вам тут очень рады, — с ироничной улыбкой посмотрела на друзей.       Но Френк пояснил, что лет десять назад они с Киллом, «случайно» выкопали в его палисаднике красивые цветы и подарили одной девушке. Они же не знали, что хозяин так быстро заметит и очень расстроиться, что будет гоняться за ними с метлой, и кричать что они мерзкие воры.       По тропинкам бегали дети и кричали, о том что вернулись Френк и Килл, многие вышли поприветствовать блудных детей. Эльбус фыркал, боялся, наехать на маленьких озорных хоббитов. — Я вижу, вы чрезвычайно популярные, я надеюсь, что тут есть гостиница? — не оборачиваясь, Тауриэль обратилась к хоббитам. — Не а, — в один голос ответили хоббиты. — Но вы можете остановиться у меня, — сказал Френк. — Приму за честь господа, — серьезным голосом продолжил он.       Я мало себе представляла, как эльф с его ростом может жить в норе, и было не очень удобно стеснять своим присутствием его родственников, зная, что хоббиты не любят чужаков. Почему я раньше об этом не подумала, когда решилась увидеть Хоббитанию. Но признаюсь, что мне очень хотелось ее увидеть. И она прекрасная, цветущая, наполняющая сочными красками местность…       Наша телега остановилась возле маленькой оградки, выкрашенной в зеленый цвет. Хоббит тут же спрыгнул с телеги, открыв щеколду и распахнул калитку. — Ну, что ты еще не надумала поехать в Ривенделл? — Тауриэль вопросительно подняла брови типа ну и как мы тут жить будем? — Пока нет, мне тут нравится, — так же ответила я ей на эльфийском. Маленькая Лили так быстро слезла с телеги и уже стояла возле хоббита. — Добро пожаловать в мой дом, — сказал хоббит.       Отряд из двадцати пяти воинов держал путь в указанное место назначение, с одной только целью найти сбежавшую принцессу. Устроив очередной привал для отдыха и принятия пищи, эльфы развели пару костров и приступали к приготовлению горячей еды.       Незаметно от них на ветке сидел сокол, с его слухом и соколиным взглядом, ему не требовалось сидеть слишком близко, чтобы их видеть и улавливать разговоры воинов. Хотя его не интересовали все воины, а лишь определенные лица, тот красавчик с темными волосами и карими глазами и два брата Лауры. Эльфы обсуждали дальнейшие планы пути, и как быстрее добраться до Шира. — Я давно хотел спросить, так ты и есть тот самый таинственный жених нашей сестры? — спросил Лафларион. — Да, — протянул последнюю гласную продолжил Лаурендил. — Наш король хорошо умеет скрывать тайны. — Ты что-то имеешь против меня? — немного с раздражением в голосе спросил Айнурион. — Я просто, хочу, чтоб наша сестра была счастлива, — так же ответил он. — Я люблю вашу сестру. — И когда ты успел в нее влюбиться? — - помешивая палкой, обугленный хворост в костре, спросил Лафларион. — Мне обязательно рассказывать вам это? — Можешь не рассказывать это твое дело.       Айнурион тяжело вздохнул, на него нахлынули воспоминания, как он нежно обнимал её там, в Лориэне, а она смущаясь опускала глаза, и краснела от первого поцелуя. Как он был слеп, что не рассмотрел в ней внучку его госпожи, ведь сходство было однозначно. И говорила она, что приехала в гости к бабушке и дедушке. Ну, кто знал, что этими бабушкой и дедушкой будут владыки Лориэна. Воистину говорят, любовь делает нас слепыми… — А я думаю, что она не любит тебя, раз сбежала из дома накануне помолвки, — посмотрев на эльфа, сказал Лаурендил и этим вывел из размышления Айнуриона. — Я думаю, что она и не знала о помолвке, а о том, что она меня не любит, пусть сама мне об этом скажет посмотрев мне в глаза, — твердым голосом, ответил Айнурион. — Если бы она не знала, то и не сбежала, — утвердительно сказал Лафларион. — Кто ей мог это сказать? — Ты плохо знаешь нашу сестру, она вездесущая, — улыбаясь, сказал Лаурендил и оба брата засмеялись. — Я достаточно узнал её, — нахмурив брови и сделав серьезное лицо, ответил Айнурион. — Я не отступлюсь от нее, если только Мендес заберет меня. — Серьезный аргумент, — продолжая улыбаться, сказал Лаурендил.       Эльфы еще долго вели разговор, смеялись, спорили, обсуждали дальнейшие действия, но соколу было неинтересно слушать их эльфийский треп, он вспорхнул ввысь и скрылся за облаками.       Прошла неделя, как мы гостили в доме Френка, я была удивлена, когда увидела, что дом пуст, но спрашивать где его родители было неудобно. Потом он сам рассказал, что родителей своих не помнит, его воспитывала бабушка, которая умерла два года назад, и он остался один. Дом хоббита, был маленьким, его родня не считались зажиточными представителями расы и не могли позволить больших размеров нору. Три комнаты: две спальни и одна гостиная, кухня, кладовое помещение с большими полками, там же находился погреб, в котором сохранялась прохлада, и можно было хранить быстро-портящиеся продукты. Хоббиты были трудолюбивым и запасливым народом.       За время отсутствия мебель покрылась толстым слоем пыли, над камином повисла паутина. Я подошла к камину и пальчиком прикоснулась к сотканному ковру паука. Через секунду появился хозяин паутины, я подставила ему ладонь, он как будто понял мои намерения и забрался на нее. После чего я вынесла его на улицу и оставила на листе куста росшего возле дома. Когда-то в Лихолесье обитали пауки огромных размеров, но после войны их почти истребили, когда я родилась, они остались только в рассказах. Но те эльфы, что видели их, говорили, что это были мерзкие твари и лес сильно болел от этой нечисти.       Конечно, нам пришлось помочь навести порядок в доме, Лили с радостью бегала с тряпкой по дому и весело смеялась, для нее эта была игра. А Тауриэль пару раз ударилась головой о балки потолка, и все время что-то ворчала, Френк не переставал извиняться перед ней за маленький дом. — Не знаю, насколько, моего терпения хватит? — ругалась на эльфийском она.       Хоббит предоставил нам одну из комнат, но кровати у хоббитов очень маленькие, и нам пришлось соединить две кровати поперек и конечно спать вместе. После первой же ночь, Тауриэль ворчала о каком-то «личном пространстве».       В тот день, когда мы приехали, Килл попрощался и побежал домой, его ждали родители: сеньор и сеньора Кэмржи, это были приятные во всех отношениях хоббиты, чем-то даже похожи друг на друга: низкорослые, средней полноты, темно-кучерявые волосы, большие и добрые глаза. Они любезно пригласили нас в гости на ужин. Сеньора Кэмржи накрыла превосходный стол во дворе своего дома, чтобы не причинять нам неудобства из-за роста. На стол подали запеченную на углях рыбу, и множество зелени и еще была сладкая тыквенная каша. За все время моего пути я так вкусно не ела. Когда я спросила, как ей удалось так вкусно приготовить рыбу, хозяйка ответила, что дело в соусе и пряностях, и пообещала показать и научить какая приправа к чему больше подходит. Потом Лили сама с радостью бегала к ним в норку и училась мастерству кулинарии, я удивлялась такая крошка и так ловко управляется с готовкой. Не все гладко выходило, «но всему свое время», — говорила сеньора.       На нас приходили посмотреть как на диковинок, особое любопытство проявляли дети, как потом пояснил Килл, что в их местах уже лет восемьсот не видели эльфов.       До своего путешествия Френк работал садовником у одного достопочтенного хоббита. И он надеялся, что тот примет его обратно на работу. — Хочешь, я поговорю с ним, — предложила я, когда мы сидели на лавочке возле норки. — Спасибо Лаура, но я все же мужчина, и должен сам решать свои проблемы. — Как знаешь, но я не хотела ущемлять твое самолюбие. — Все в порядке, я же понимаю. Мне просто хотелось хоть чем-то отблагодарить за его доброту. — Скоро у нас большой праздник в честь матери земли, будет весело, — улыбаясь, сказал хоббит. — Праздник это хорошо.       Через два дня настал тот самый «праздник урожая», так назвала его я. Ранее утро! Я сидела на лавочке возле норы и наслаждалась прохладой, легкий ветерок принес запах скошенной травы и аромат луговых цветов. После не совсем спокойной ночи, мне снился полыхающий огонь и мой камень лежал в огне, при том что я мучилась и не могла его достать, это было что-то страшное. Но это утро принесло мне умиротворение. — Доброе утро! — послышался очень знакомый голос. — Вы утверждаете, что оно доброе или же вы желаете мне доброе утро? — спросила я и повернула голову.       За маленькой калиткой стоял высокий, в пыльном, от дороги, сером, длинном плаще и конусной шляпе волшебник. — О, Эру, Гендальф, — я подскочила к нему и прижалась как маленький ребенок, вдыхая запах табака. — Могу я спросить? Что принцесса Лихолесья делает в Шире? — Путешествует, — дала четкий ответ я. — И тут никто не знает, что я принцесса, я путешествую инкогнито. — Лауриэль с кем ты говоришь, — из дома вышла Тауриэль и тут же замерла. — Так ты не одна, — волшебник посмотрел на эльфийку и улыбнулся. — Приветствую тебя Тауриэль, давно не виделись. — С тех пор, как Торин вернул себе гору, — продолжила она. Эльфийка с почтением опустила голову и прижала левую руку к груди. — И кто прости, позволил тебе уехать так далеко от дома? — волшебник обратился ко мне. — Гендельф, я сбежала из дома, я потом всё расскажу.       Волшебник только кивнул и сильнее прижал меня к себе. Из дома, потягиваясь, вышла Лили, маг с удивлением посмотрел на ребенка и утвердительно сказал: — Она не хоббит. На что я кивнула и ответила: — И как ты это заметил? Лили обошла Гендальфа вокруг подняла голову вверх: — Ого, какой большой. А вы волшебник? — Он самый, — ответил маг. — А говорят, что вы приносите подарки, — она опустила глаза и засмущалась. — Конечно, приношу, а какой ты хочешь подарок? — Я хочу, увидеть много огоньков в небе. — Будут тебе огоньки, — с хитрецой улыбнулся волшебник.       Конечно, я потом рассказала: о своем побеге, как встретила в лесу Тауриэль, рассказ о том при каких обстоятельствах я ее встрелила, я опустила, как мы преодолели горы, пройдя нелегкий путь через ущелье, потом рассказала как на дом Лили напали разбойники и убили ее родителей, и нам пришлось взять её собой. Я не стала рассказывать про то, что я нашла камень в одной из пещер. «Камень он и есть камень», — думала я. Хотя за это время он поменял свой окрас уж три раза, сейчас он был черным с оранжевыми разводами. Гендальф молча слушал и только тяжело вздыхал, куря свою трубку, выпуская то круги, то какие-то фигурки.       К празднику все было готово. Весь праздник можно было разделить на две части: завтрак, который плавно переходил в праздничный ужин и танцы. Сначала все ели, потом большинство так и остались сидеть за столами продолжая жевать, а другая половина пустилась в пляс, но как это не звучало смешно, так же не переставала живать. На столах были: отборное вино и пиво, мясо приготовленное на огне, разнообразная зелень, запечённые овощи, разной формы испеченный хлеб, большое разнообразие пирожных и фруктов. Угощения были славными даже для таких гурманов, как хоббиты.       Когда совсем стемнело Гендальф развлекал всех фейерверками и огнями. В Хоббитоне он прослыл, как и тысячу лет назад, мастером в этом деле. Гендальф вообще умел удивить, особенно такой славный народ как хоббиты, которые как дети верили в чудо. Радуя собравшихся, он поочередно выпускал огненных: бабочек, зайчиков и белочек, даже маленького олененка. Они с восторгом смотрели на происходящее, весело хлопали в ладоши и визжали от изумления. Я думаю, они верили в то, что сотворившая магам та или иная зверушка, была живой. Если бы я его не знала, я бы тоже поверила. Лили, так же как и местная ребятня кружилась возле волшебника, и следили за каждым его движением.       Неподалеку возле старого дерева, пожилой, седовласый хоббит, развалившийся в удобном кресле, рассказывал детям сказку о старом волшебнике, который спас гору от дракона. Дети сидели с открытыми ртами и внимательно слушали, а рассказчик специально менял интонацию голоса для пущего эффекта. В этом волшебнике я узнала того самого мага, что сегодня на празднике устроил шоу с фейерверками. — Я завтра отправляюсь в Ривенделл, — послышался голос мага, который сел рядом со мной на лавку. — Так скоро? — я повернулась в его сторону. — Ты даже дня не побыл тут. — У меня дела к его владыке. — Я думаю, что мы с тобой, слишком загостились тут, — голос был жестким и он принадлежал Тауриэль. Она стояла совсем близко, сложа руки на груди. — Я согласна, — тяжело вздохнув, ответила я. — А что будем делать с Лили?       Волшебник загадочно посмотрел на меня и улыбнулся: — Вы у нее спросите, с кем она хотела бы остаться?       После праздника, когда я укладывала ее спать, я сообщила, что завтра мы отправляемся обратно и хотела бы услышать ответ на мой вопрос: «Ты хотела бы отправиться с нами»? На что она меня сильно обняла и сказала: Что хотела бы остаться тут, в семье сеньоры Кэмржи, если она позволит. Я понимала, что маленькая девочка нашла свою семью, я была счастлива за нее, но мне было трудно расстаться с ней, всеми силами я держала себя в руках, чтобы не заплакать и не перепугать ребенка. Я легла рядом, и крепко прижала ее к себе, тихо напевала колыбельную тут, что пела мне мама. Лили скоро уснула, хорошо быть ребенком, подумала я, она не чувствовала сильной разлуки и это правильно, у нее вся жизнь впереди. Я верила, что мы еще увидимся.