Нарушить правила

      Полнолуние застало Забаву почти в шесть часов утра. По счастью, у Дамблдора был лунный календарь, сверяясь с которым, он давал ей свое особое разрешение не появляться в эти дни на уроках по состоянию здоровья, если она не могла прийти на урок — вот как сейчас. Она с шумом выдохнула из ноздрей прохладный сентябрьский воздух и, осторожно ступая широкими лапами, крадучись, вошла в Запретный лес.       Запахи и звуки тут же захватили ее. Она слышала, как птицы хлопают крыльями, как мыши возятся в своих норках. Где-то вдалеке раздавался топот копыт, ветер донес до нее запах лошадиного, вперемешку с человеческим, пота, — видимо, недалеко пробегало стадо кентавров. Забава вышла на поляну и услышала тонкие звуки и шелест крыльев. Фестралы. Она читала про них. Фестралов видят только те, кто видел смерть своими глазами. Гарри Поттер наверняка их видит — Чжоу до сих пор периодически плачет, когда вспоминает про Седрика Диггори, который погиб на глазах у Поттера в прошлом году… И там, на поляне, был еще один тонкий аромат. Так пахла Полумна Лавгуд. Видно, она частенько приходит к фестралам — значит, тоже их видит, тоже кто-то умер на ее глазах. Полумна не говорила об этом, но Забава подозревала, что это была ее мать. Забава фестралов не видела, только слышала и чуяла их запах.       Она покрутилась возле большого дерева и улеглась между огромных выступающих из земли корней, сложив лапы и высунув язык между саженных* клыков. Ее мысли плавно перетекли на уроки. Ей много что нравилось в этой школе, но «Защита от темных сил»… Этот предмет давали до крайности убого, не сравнить с Китежградской школой. Никаких заклинаний, палочки им сказали на первом же уроке убрать. Амбридж была просто ужасным преподавателем, хуже нет. И ученики ее не выносили, здесь она обскакала даже профессора Снейпа. Снейп раскладывал все по полочкам, надо было просто внимательно читать рецепт на доске и строго следовать ему. Да, это требовало сосредоточения на том, что ты делаешь, но если ты все сделал правильно, Снейп не вредничал. По крайней мере, когда на его уроках были Когтевран и Пуффендуй.       От учеников Гриффиндора она слышала другое — к ним он относился до крайности предвзято. Возможно от того, что на этом факультете учился Гарри Поттер. За этот месяц Забава уже успела понять, что Снейп не выносит парня. Каждый раз, когда профессор видел Поттера, лицо Снейпа кривилось, и Забава подозревала, что в этом было что-то потаенное, глубоко личное… И Поттер отвечал ему полной взаимностью. Его зеленые глаза так и сверкали злостью при виде профессора. Но Амбридж — это было что-то вообще из ряда вон выходящее.       Забаву в ней раздражало все — от неизменной пушистой розовой кофточки до тонкого голоса. «Защита от темных сил» была направлена на то, чтобы научить защищать себя. Но Амбридж не учила этому. Все ее уроки были простой переписью занудных глав из учебника. Никакой практики. Амбридж утверждала, что так безопаснее… Да, это будет очень безопасно, если на тебя вдруг нападут в темном переулке, когда ты выйдешь на улицу вечером, и не сможешь отбиться от кого бы то ни было. Ну, положим, она, Забава, сможет. В конце концов, она – оборотень, ее реакция была на порядок выше простой человеческой, да и биться их учат с самого детства, чтобы они даже не вздумали пускать в ход клыки и когти – нечего плодить оборотней, если только не собираешься порвать того, кто на тебя напал, насмерть. Но остальные-то… Им Защита просто необходима. А с Амбридж этого не получить… Забаве это все очень не нравилось.       Снейп сидел в своем классе, в Подземельях. Был вечер понедельника, сегодня к нему на отработку должна была прийти эта русская студентка. У него уже была припасена для нее работа — первые курсы умудрились жутко насвинячить в классе. В дверь раздался деликатный стук.       — Войдите! — рявкнул Снейп.       Дверь с тихим скрипом открылась, и в проеме показалась Забава.       — Я на отработку, профессор, — тихо сказала она.       — Вы опоздали! — это было не так, но пускай она понервничает. Он не собирался ей так легко спускать то, что она сделала с Малфоем.       — Простите, профессор, — надо же, она не протестовала. Поттер бы уже начал возмущаться и оправдываться, но эта девчонка восприняла его недовольство, как должное.       — Я надеюсь, что в следующий раз вы будете более поспешны, — холодно сказал Снейп. — Я не желаю тратить на вас свое время. У меня и другие дела есть.       — Да, профессор. Что я должна делать, сэр?       — Вымойте весь класс и парты в том числе. Без применения магии. Швабра и ведро в кладовке.       — Да, сэр, — она прошла в кладовку, вышла оттуда уже с орудиями труда и принялась за работу.       Снейп проверял домашние задания и украдкой посматривал на студентку. Она сноровисто работала шваброй — видно, дома ей часто приходилось такое делать. В следующий раз он даст ей не такое легкое задание. Декан Слизерина еле слышно фыркнул и уткнулся в работы. Мерлин, ну что за тролли… Невнимательные и нерадивые, с никудышной памятью… Некоторые пишут, как курица лапой, а у кого-то такие орфографические ошибки, что ему глаза резало. Звук этот еще так и застрял в ушах, довольно мелодичный, однако… Звук? Какой звук? Снейп застыл, осознавая причину звука. Его издавала она, Забава. Сновала шваброй по полу и мурлыкала что-то себе под нос. Возможно, даже сама не замечала этого. Остановить и велеть ей замолчать? Но мелодия не была неприятной. У девчонки был неплохой голос и очень хороший слух, по крайней мере, она не фальшивила…       Вот и его, Снейпа, мать тоже так делала — напевала себе под нос, занимаясь домашними делами, пока отца не было дома, и он не портил ей настроение своим упитым скотским видом. Давненько он такого не слышал. Собственно, он не слышал этого все то время, пока преподавал в Хогвартсе. Даже старшекурсники, которым он давал отработку, не позволяли себе подобного, по крайней мере, в его присутствии — боялись его. В конце концов, Снейп решил не заострять на этом свое внимание. Мурлыканье слегка расслабляло. Не настолько, чтобы он терял концентрацию, но ровно настолько, чтобы Снейп не слишком раздражался. Это приносило ему облегчение. Он уже закончил проверять работы, когда Забава принялась за парты, но ей об этом знать было не обязательно. Снейп посматривал на нее, наблюдая, как она ловко действует тряпкой. Наконец, она закончила. Аккуратно собрала ведро, швабру и тряпки и унесла это все в чулан.       — Я должна сделать еще что-нибудь, профессор?       Снейп поднял на нее глаза.       — Нет, — сказал он. — Идите в свою башню. Завтра я жду вас в это же время. Без опозданий.       — Да, сэр, — она кивнула и вышла за дверь.       Все-таки приятный у нее голос… Совсем не похож на то рычание, которое она издала, когда отпустила Малфоя. За что же она на него разозлилась до такой степени, что смогла лишь сдавленно хрипеть? Снейп в задумчивости откинулся на спинку кресла.       Забава неспешно шла по коридору в башню Когтеврана. Вообще-то, она заметила, что Снейп как-то странно вел себя на отработке. Сначала застыл, потом хмурился задумчиво. С чего бы это? Через некоторое время до нее дошло. Она знала, что за ней водится такое — напевать, когда она работает. Забава не отдавала себе в этом отчета, как правило, просто ей так было… удобнее, что ли. Видимо, он услышал, как она мурчит себе под нос. И наверняка решал, что ему с этим делать. Забава хихикнула. Все-таки он ее не остановил, не обрушился на нее с воплями замолчать тут же, немедленно. Просто позволил ей делать свое дело. От Снейпа она такого не ожидала. Забава подошла к горгулье, которая охраняла вход в башню Когтеврана. Горгулья открыла глаза и задала свой вопрос:       — Что на свете бесконечно?       — Глупость человеческая, — пробурчала Забава.       — Хмм… А в этом есть свой резон, — задумалась горгулья. — Заходи.       Вторая неделя отработок уже подходила к концу. Снейп больше не застывал и не хмурился, когда Забава начинала напевать — видно, привык и решил целиком и полностью игнорировать ее привычку. Правда, некоторые задания были очень неприятными — например, насобирать дождевых червей голыми руками для какого-нибудь зелья, где они применялись. Забава часто их копала, когда они с отцом хотели порыбачить, но все-таки на ней тогда были рукавицы. А тут она своими пальцами чувствовала их холодные, липкие тельца, то, как они извиваются в ее руках. Бррр, гадость какая… Снейп только ухмылялся, видя брезгливость на ее лице. Забава с облегчением вздохнула, когда наступила суббота. Этим утром она хотела связаться с родными.       Для этого бабка Василиса выделила ей роскошное, в полный рост, зеркало. Научила уменьшать его, увеличивать и устанавливать связь. Забава встала пораньше и сбежала из замка в то место, где было совсем безлюдно — ближе к Запретному лесу. Она подошла к одному из валунов, торчащих из земли, которых было тут полно, и достала из кармана зеркало.       — Энгоргио!       Зеркало выросло в размерах, и Забава настроила связь. Первым, что она увидела, было заплаканное лицо матери. Забаву остро кольнуло неприятное предчувствие. Аж дурно стало от этого.       — Что случилось? — она нахмурилась. — У вас все в порядке?!       Мать прижала руку ко рту.       — Мама, не молчи!       Мать, наконец-то, отмерла.       — Отец твой с медведем подрался, — прорыдала она. — В лес пошел, да нарвался…       — Сильно пострадал? — паника волной поднялась с самых глубин души и пробрала до сердца.       — Ох, сильно!       — Бабка Василиса где?       — Во Франции, как на грех, никак связаться не можем! Ох, девочка, боюсь, помрет он… — мать разрыдалась еще пуще.       — Покажи мне его! — Забава встряхнула зеркальную раму. — Возьми зеркало в руки и поднеси к нему!       — Да что ты можешь сделать? — мать содрогалась в рыданиях.       — Дай мне хотя бы посмотреть на него! — закричала Забава. Видимо, ее отчаянный вопль подействовал на мать.       Отец без сознания лежал на постели. Забава никогда не видела его таким. Ей все казалось, что он откроет глаза, подмигнет ей и скажет: «Да это шутка была дурацкая!» Но он был бледен, даже его губы были белыми. Дышал тяжко, тело все изломанное перемотано… Жизнь из него ускользала прямо на глазах. Забава судорожно вздохнула. Как же они будут без него… Без его поддержки, без его громкого голоса, теплых заботливых рук… За что?! Что мы такого сделали, Предок?! Почему ты отбираешь его у нас?! В Забаве волной поднялась злость, такая сильная, что клыки выперли наружу.       — Ну уж нет! — прохрипела она. — Не дам!       Она вспомнила, как один раз к бабке обратилась через зеркало какая-то женщина. Сын ее сильно поранился, пропорол бедро так, что кровь лилась ручьем. Еще чуть-чуть — и помер бы. Василиса тогда раскроила себе ладонь ножом и прижала его к зеркалу, произнося заклинание, которое впечаталось в тогда еще детскую память Забавы. Накрепко впечаталось. Забава тогда по молодости своей тоже попробовала так полечить: нашла покалеченного зверька, установила напротив него зеркало, а сама устроилась с другим неподалеку. Она уже наколола себе палец, как Василиса застала ее за этим занятием. Ох, и ругалась бабка на чем свет стоит! Зверька она тут же вылечила сама, а Забаве прилетело по заду.       — Еще раз увижу такое — розгами выдеру, паршивка! — вопила Василиса. — Ты хоть понимаешь, как это опасно?! Пока ты не умеешь пользоваться своими силами, даже думать об этом не моги! Зеркало из тебя все высосет, моргнуть не успеешь!       Теперь же было не до наставлений бабули. Отец умирал, а бабуля была далеко… Значит, придется ей, Забаве. Маленький острый перочинный нож она всегда носила при себе — мало ли, корешок какой нужный отрезать. Забава вынула его из кармана, раскрыла и, стиснув зубы, полоснула по ладони крест-накрест. Боль была резкой, и Забава зло зашипела. Затем, прижав окровавленную ладонь к поверхности зеркала и наставив палочку, произнесла заклинание. Зеркало ярко вспыхнуло. Забава ощутила покалывание во всем теле и почувствовала, как начинает холодеть. Через мгновение ее ноги уже дрожали так, что она с трудом стояла, и тогда она резко оторвала руку от зеркала. В том месте, где она прижимала свою ладонь, осталось густое кровавое пятно, кровь медленно ползла по поверхности красными потеками. Но через пару минут на зеркале не осталось ни пятнышка. Забава плюхнулась на колени, дрожа от слабости.       — Мама? — тихо прошелестела она.       Лицо матери опять возникло в зеркале.       — Что ты сделала? — с ужасом спросила она.       — Так, одно заклинание произнесла… Как там папа?       — Порозовел…       — Покажи…       Отец по-прежнему выглядел больным. Но хотя бы уже не умирал, это Забава поняла, едва увидев его. Она устало оперлась здоровой рукой о землю. Сил не было никаких.       — Забавушка? Что же ты себе причинила? — голос матери срывался от беспокойства. — Ведь бледная стала, как смерть…       — Ничего, — она улыбнулась непослушными губами. — Это пройдет. Мне просто надо поспать… Мне идти пора, мам. Увидимся еще.       Забава оборвала связь. Далось ей это с трудом. Она еще немного посидела на стылой земле. Двигаться было тяжко, воздух словно давил на нее. Забава дрожащей рукой наставила на зеркало палочку.       — Редуцио!       Ничего не произошло. Зеркало оставалось таким же большим, как и было. «Не получается! — с отчаянием подумала Забава. — Надо сосредоточиться!» Она собралась с силами и сконцентрировалась.       — Редуцио!       Зеркало задрожало и, как бы нехотя, ужалось до карманных размеров. Забава подползла к нему и положила в карман. Изрезанную руку дергало от боли. Забава достала из кармана платок, обмотала им ладонь и зубами затянула узел. Повязка тут же стала красной от крови. «Надо наложить бабушкину мазь, — с безразличием подумала Забава. — К вечеру затянется». Она с трудом встала. Ноги тряслись, как желе, которое подавали в Хогвартсе в качестве десерта. Забава тихонько поползла к замку, часто останавливаясь для отдыха. Когда она добралась до когтевранской башни, то чувствовала, что сейчас умрет от слабости. Забава была готова зарыдать от собственного бессилия. Она вползла в спальню и опустилась на кровать.       — Забава? — в комнату ворвалась веселая и бодрая Эллис. — Ты уже собралась? Мы идем в Хогсмит!       — Идите без меня, — Забава криво улыбнулась.       Эллис нахмурилась.       — Ты выглядишь абсолютно больной, — обеспокоенно сказала она.       — Я просто устала… Это отработки у профессора Снейпа меня, наверное, вымотали, — прошептала Забава. — Вы идите, а я тут… посплю.       — Мы тебе принесем что-нибудь из Зонко, — пообещала Эллис.       Забава слабо кивнула. Сил хватило только на то, чтобы обработать свою рану, раздеться и улечься в постель. Через пару секунд она уже спала.