— — —
Чимин выходит из лифта и направляется к нужной двери, но замирает, глядя на кодовый замок. Он не знает сменил ли тот пароль обратно. Юнги как-то говорил, что поставил легкий код специально, чтобы он не путался в тех четырнадцати символах, да и Гук тоже на это жаловался. Но все же Чимин пробует ввести пароль, который знает, и он подходит, на что парень улыбается, радуясь этому, и заходит внутрь. В квартире почти полумрак, так как на улице уже наступает вечер, а освещение внутри выключено. Пак тянется рукой к включателю, думая, что Юнги, наверное, здесь нет, ведь когда тот дома, то повсюду должен гореть свет. Но, когда уже принимается снимать куртку, замечает его небрежно брошенные вещи. — Юнги, ты дома? — говорит он, убирая верхнюю одежду и ботинки, но ответа нет. Чимин оглядывает гостиную, но там никого не находит. Он направляется к комнате старшего и тихонько открыв дверь проходит внутрь. Мин лежит на кровати, спиной к младшему, переведя свой взгляд в окно, и про себя проклинает этот день, слыша его осторожные шаги. — Хён, ты спишь? — тихо спрашивает Чим, подходя к кровати ближе. Юнги вздыхает и медленно поднимается, немного шипит, когда чувствует боль, и поворачивается к нему. Чимин немного приоткрывает рот от небольшого шока, когда видит на лице Юнги большие царапины и разбитую губу. — Что с тобой произошло? — робко спрашивает он. — Друга встретил, — пытаясь не встречаться с его взглядом отвечает Мин. — После друзей такого не бывает. — После моих — бывает. Пак шумно выдыхает, сжимая свои губы, и говорит: — Подожди немного, я сейчас вернусь. Юнги наблюдает как он выходит назад из комнаты, но через пару минут возвращается с аптечкой в руках. Включает свет, но видя, как Мин жмурится, приглушает его. Потом подходит и садится напротив, открывая аптечку. Чимин достает немного ваты и открыв раствор фурацилина смачивает ее. Одной рукой берет старшего за подбородок и принимается промывать раны. — Ай, — тихо выдает Юнги, когда чувствует на левой щеке легкое жжение, и немного жмурит глаз. Тот на секунду останавливается, но потом молча продолжает свои действия. Мин смотрит в глаза напротив, пытаясь понять мысли младшего, но тот все внимание отдает ране и пытается не выдавать ни единой эмоции. — Прости, — говорит Юнги. — Почему ты извиняешься? — Чимин ненадолго отстраняется от него, меняя вату. — Я не перезвонил. Ты поэтому злишься? — Я злюсь не поэтому, — отвечает Чим, затем делает небольшую паузу, промывая ему рану на носу. — Просто мне не нравится, что тебя побили, — он вновь меняет вату и приступает к губам. — Я не хочу тебя таким видеть. — Чими, — произносит Мин, заставляя того остановиться и посмотреть ему в глаза. — Спасибо, — он говорит это так нежно и искренно, что Чимин немного смущенно улыбается и снова поворачивается к аптечке, достает оттуда пластырь и заклеивает им рану под глазом. — Снимай рубашку, — вдруг серьезно говорит Пак. — Что? — Не думаю, что только лицо пострадало. Юнги поджимает немного губы, опуская голову, и принимается расстегивать пуговицы. Чимин наблюдает как длинные красивые пальцы постепенно спускаются вниз, показывая светлую кожу груди, и понимает, что ему нравится на это смотреть. Но он тут же прикусывает себе язык, когда замечает, что думает совсем не о том. — Давай я помогу тебе, — Пак видит, как Юнги кривится, когда пытается стянуть рубашку, и поднявшись с места подходит к нему сзади. Когда спину больше не скрывает белая ткань, то видя огромный ушиб на ней, Чимин, на какое-то время, немеет от шока. — Как так вышло? — еле выговаривает он, присаживаясь на кровать. — Я просто упал, не волнуйся. — Упал? Или упало что-то на тебя? — Чим невесомо касается пальцами поврежденной кожи на спине и осторожно ведет по ней. — Что-то твердое и с большой силой. Юнги неосознанно прикрывает глаза, чувствуя легонькое, но почему-то приятное, покалывание от этого прикосновения, наслаждается этим моментом. — Тебе нужно в больницу, — возвращает его обратно голос Чимина. — Не нужно. Все в порядке. — С этим нельзя шутить. Вдруг здесь что-то очень серьезное. Вдруг тебе потом станет только хуже. — Чимин, — обрывает того старший, глядя через плечо, — сегодня никуда не поеду, я устал. Просто обработай, этого будет достаточно. — Обещай, что завтра съездишь. Юнги смотрит ему в глаза, замечая там надежду, и положительно кивает головой. Он понимает насколько тот переживает за него. Пак облегченно вздыхает и притянув аптечку ближе к себе достает оттуда все необходимое. — Так что это было? — говорит он, нанося охлаждающий спрей на кожу. — Чем тебя ударили? — Пластмассовой табуреткой, — спокойно отвечает Мин. — Чего? — удивляться младший. — Думаю, она уже была побитой, раз разлетелась на части, — продолжает он, — но удар и правда был сильным. — Кто это сделал? — Пак открывает обезболивающую мазь. — Охранник моего знакомого; мы не сошлись во мнениях, поэтому завязалась драка, в конце которой один из них меня внезапно ударил сзади. — Нельзя было избежать этой драки? — Нельзя было… — тихо говорит Мин. — Вообще-то, — возмущается уже он, — я отлично держался и спокойно огрел троих. Правда потом допустил маленькую оплошность, из-за чего все так получилось. — Нашел чем хвастаться, — хмыкает Чим, на что Юнги немного улыбается. — Я закончил, — он закручивает тюбик, складывает все обратно в аптечку и закрывает ее. — Сейчас вернусь. Пак поднимается с кровати, мимолетно глядя на прикроватную тумбочку, и направляется к двери, но сделав пару шагов останавливается, понимая, что увидел свою фотографию. — Что такое? — интересуется Мин, но тот мотает головой и уходит с комнаты. Когда Чимин возвращается обратно, то не замечает Юнги на месте, но слышит небольшой шум в другой части комнаты. Он опять смотрит на тумбочку, но там уже ничего нет, ухмыляется и садится на кровать. Старший появляется через несколько минут, переодетый в домашние штаны и легкий серый свитер. — О. Я поражен. Ты умеешь удивлять, — с улыбкой произносит Чим. — О чем ты? — Я вижу уже второй свитер у тебя. Мне казалось, что в твоем гардеробе одни рубашки, не считая тех нескольких футболок. А оказывается — нет, — на это Юнги хмыкает и садится напротив него, опираясь на подушки. — Еще болит? — продолжает Пак. — Издеваешься? — Нет. Просто обезболивающее должно же помочь. — Помогает, но еще болит. Их прерывает молчание, во время которого Чимин над чем-то задумывается, позволяя тому просто на него смотреть. — Хён, — начинает младший, — зачем ты забрал мою фотографию? — Что? — Я видел ее у тебя. — Когда? — Перед тем как вышел, на тумбочке лежала. — Тебе показалось. Там нет ничего. — Это сейчас там нет ничего, — улыбается Пак и подсаживается ближе. — Ты взял ее без спроса, так что верни. Мин тяжело сглатывает, чувствуя, как тот кладет руку ему на колено, и произносит: — Нет. Чимин выдыхает, затем облизав губы говорит, приближаясь к его лицу: — Если не отдашь ты, то я заберу ее сам. От его действий Юнги задерживает дыхание, и даже не знает куда себя деть от такого томного голоса. — У меня ничего нет, — выпаливает он, когда чувствует, как рука младшего немного сжимается, и вскочив с места направляется гостиную. Чимин довольно улыбается такой реакции; ему определенно понравилось так играть со старшим. Он поднимается и спешит догнать, пока тот не успел выйти. Когда Мин уже тянется к ручке, чтобы открыть дверь, младший хватает его за запястье и поворачивает к себе. — Почему ты такой вредный, хён? — шепчет он, обдавая своим дыханием его кожу. — Я ведь только хочу забрать свое. Их разделяет только несколько жалких сантиметров и для Юнги кислорода становится категорически не хватать. Он чувствует прикосновение его рук, такое теплое дыхание и еле ощутимые нотки духов. «Господи, как близко…» — проносится в голове Юнги, когда тот сокращает расстояние еще больше. Глаза затмевает пелена, а атмосфера накаляется, кажется его сердцебиение отчетливо слышно за несколько метров. Прикрыв глаза, он тянется к пухлым губам Чимина, не в силах преодолеть это желание. — О, нашел, — произносит Чим, вытягивая из заднего кармана Юнги небольшую фотографию, и отстраняется. Мин откидывает голову назад, ударяясь об стену, и досадно выдыхает, так его еще никто не обламывал. — Однако плохо ты ее спрятал, — смеется Пак, засовывая фото уже в свой карман. — Зачем она тебе? — А тебе жалко, что ли? — обиженно бурчит Юнги. — Нужно было попросить. — Ты тогда спал, а я не хотел будить. — А что можно потом рассказать, не думал? Юнги отводит взгляд, изучая им комнату, о чем-то думая. — Мне нужно лежать, — бубнит он и возвращается обратно на кровать. — Мне уйти? — интересуется Чим, когда тот укрылся одеялом. — Нет! Вышло как-то через чур резко, и Юнги только сейчас это понимает: — Мне просто будет скучно здесь одному, — поясняет он. — Хорошо, — Чимин улыбается и, подойдя к кровати, тоже забирается под одеяло. — Думаю, ты не против. Мин улыбается в ответ и мотает головой. — Я сегодня разговаривал с родителями, — говорит Чим через пару минут молчания, — и мне захотелось кое-чем с тобой поделиться. — Поэтому ты звонил? — спрашивает Юнги, на что получает кивок. — Что ты хотел рассказать? — Родители Намджуна хотели женить его на девушке, чтобы спасти свою компанию от банкротства. Но он прямо на свадьбе признался кого любит на самом деле. — А он смелый, — улыбается Мин. — Так их компания разорилась? — Настолько я знаю — да. Джун смог потом сам поднять свой бизнес, он очень умный. Когда его компания стала одной из влиятельных в Сеуле, то его родители кажется даже смирились. Они несколько раз в гости приходили. — Настолько старше тебя твои родители? Пак робко улыбается и говорит: — Джун на одиннадцать, а Джин на двенадцать лет. — Я бы не сказал, что Сокджину больше тридцати. Он выглядит моложе. — Наверное, это из-за того, что он красивый. — Ты тоже очень красивый, — так просто, как будто каждый день это говорит. — Спасибо, — смущенно произносит Чимин. Юнги отводит глаза, потом пододвигается ближе к нему и, обнимая за талию, кладет голову ему на живот. — Что ты делаешь? — не понимает его действий Пак. — Мне больно будет спать на спине, а так вполне удобно. — Смешной ты. Чим робко тянет руку к его голове и пропускает пряди волос через пальцы. — Ты решил мне волосы расчесать? — сквозь улыбку сказал Мин. — Прости, — убирая руку говорит младший, но ее ловят и возвращают на место. — Мне нравится. — Почему ты о себе ничего не рассказываешь? Обо мне знаешь так много, а о себе ничего не говоришь, — Чимин ненадолго замолкает, продолжая перебирать его пряди, но тот молчит. — Где ты жил до того, как сюда переехал? Мне давно уже это интересно… У тебя ведь есть семья? Или ты, как и я из детского дома? Чим ждет его ответа, но Мин продолжает молчать, из-за чего он уже начинает думать, что тот уснул. — У меня есть сестра, — вдруг тихо начинает старший, — иногда вредная правда, всегда стоит на своем и никак ее не переубедишь, но она очень заботливая и всегда меня понимает. Хёнри — лучшая сестра, и я рад, что она моя. — А родители у тебя есть? — Я с ними не общаюсь. — Почему? — Когда рассказал им о своей ориентации, они не захотели этого принимать. Отец отказался иметь такого сына и сказал, чтобы я убирался из дома. С тех пор мы не виделись. — Вы созваниваетесь? — За два года они ни разу не звонили. Я тоже не хочу. — Я думаю тебе стоит позвонить им. Тогда они просто были шокированы и на эмоциях наговорили лишнего. Не каждый же сможет с первого раза нормально такое принять. Может сейчас они жалеют об этом, а чтобы первыми позвонить — не могут набраться смелости. — Думаю, ты хорошо сдружишься с Хёнри, — смеется Юнги. — Почему ты так думаешь? — Ты говоришь почти также как она. Не удивлюсь если и в другом ваши мысли будут совпадать. — Ну правда, Юнги, они же твои родители. — Да прекрати, — смеется он громче. — Такое чувство, будто с сестрой разговариваю. Чимин недовольно шипит и дарит ему щелбан. — Ай, за что? — За все хорошее.— — —
Утром Юнги будит солнце, что без приглашения ворвалось в его комнату и теперь нагло светит в глаза. Он недовольно мычит, жмурится и утыкается лицом в подушку, но через минуту отстраняется и смотрит на нее как на врага. Мин глубоко вздыхает и поднимаясь глядя на часы «10:40». — Вот же умеет вылезать незаметно. Хоть бы попрощался, когда уходил. Юнги поднимается с кровати, идет умываться, а затем на кухню, но не успевает он к ней подойти, как его внимание привлекает стоявшая на столе посуда, накрытая кухонным полотенцем, и рядом лежавший лист бумаги, сложенный аккуратным конвертиком. Он подходит к столу и с интересом разворачивает лист, улыбается, когда видит ту самую фотографию, которую вчера Чимин у него забрал, а затем принимается читать. «Доброго утра! Надеюсь ты выспался. Не хочу будить поэтому оставлю записку. Я приготовил тебе завтрак, так что хорошо покушай. И не забудь съездить к врачу, ты мне обещал! Я подумал и оставляю фото, вдруг ты соскучишься. Сегодня прийти не смогу. В конце семестра как всегда много контрольных и зачетов, еще потом два экзамена будет. Хорошего дня!» Мин улыбается и смотрит на фото. Похоже день будет не таким плохим, как показалось сначала.— — —
Юнги проходит в гостиную и бросает пакет с лекарствами на диван. Набрав номер прикладывает телефон к уху и идет на кухню. Когда гудки обрываются, начинает говорить первым: — Здравствуйте, Ким Сокджин. Я Вас не отвлекаю? — Мин Юнги? — Да. Я хотел спросить кое о чем Вас, поэтому зво… — Все. К Чимину можешь больше не подходить, — обрывая его выпаливает Джин, от чего Мин замирает возле открытого холодильника. — Что? — Я не настолько стар для тебя, что ты обращаешься ко мне на «Вы». И не говори, что я тебя не предупреждал. Все, вешаю трубку. — Отец Джин, прости я забыл, — быстро говорит Юнги пока тот не отключился. — Просто как-то вылетело из головы. — Ну ладно, прощаю, — слышится довольный голос Кима. — Так чего ты хотел? — А, — Мин открывает бутылку воды, попутно закрывая ногой холодильник, — хотел спросить, когда день рождения Чимина. — О Господи Боже мой! — вскрикивает Джин и Юнги от испуга чуть телефон не роняет. — Точно, день рождения. Как я мог забыть?