***
Балкон родового замка правителя бургундов освещен утренним солнцем. Гунтер малодушно рыдает на плече лучшего друга. Зигги дружески похлопывает его по трясущейся спине, а потом разворачивает к себе лицом и говорит: — Просто сделай, как я говорю, и увидишь — все получится! — А ты никому не расскажешь? — Гунтер поднимает красное заплаканное лицо. — Никому и никогда — обещаю. Мы же друзья! Гунтер успокаивается и смотрит на Зигги со щенячьей преданностью, тот снисходительно улыбается приятелю.***
Брю вновь сидит на кровати в белом кэйкоги с черным поясом. Она с удивлением смотрит на открывшуюся дверь, в проеме которой появляется Гунтер с решительным лицом. Сегодня в нем нет ни тени робости! Вместо того, чтобы идти к женщине, он шагает к комоду со свечой и задувает ее. Воцаряется кромешная темнота. Через миг мы видим размытые силуэты; но те, кто в комнате, не видят ничего. Конечно, их трое. Зигфрид, снова надевший свое кольцо, направляется к кровати и вступает в безмолвную борьбу с женщиной. Она не ожидала нападения, но сопротивляется отчаянно, уверенная, что это Гунтер. Мелькают контуры рук и ног, сплетенные тела падают с кровати и катятся по полу, борьба перерастает в нешуточную драку. На этот раз Зигфрид хранит молчание. В конце концов, ему удается вырубить Брю мощным ударом. Он поднимает ее на руки и относит обратно в постель. Совершенно обессилевшая женщина лежит на животе, с заломленными назад руками, лицом в подушку. Зигфрид сдирает с Брю пояс, грубо разрывает на ней одежду — все молча. Гунтер тихо стоит рядом с кроватью и дожидается, когда друг подаст ему знак. Зигфрид бросает разорванную одежду в сторону Гунтера. Тот понимает, что пора включиться в игру, и спрашивает: — Теперь ты покоришься мне? Или мне убить тебя за то, что нарушила обещание? — Я покоряюсь тебе, — отвечает Брю. — Я не буду больше сопротивляться, ты победил меня… Зигфрид слезает с нее, но она продолжает лежать неподвижно, лицом вниз. Ей все равно, она сломлена. Зигфрид уходит так же неслышно, как вошел, унося с собой пояс воительницы. Гунтер суетливо раздевается, обнажая тщедушное бледное тело. Мы видим его лицо, злое и возбужденное одновременно. Ясно, что он не простит Брю тех часов, которые провисел на гвозде в полнейшей беспомощности. Он жаждет реванша и в то же время охвачен вожделением. Он забирается на постель, где лежит безучастная ко всему Брю. Грубо хватает ее за бедра и тянет их вверх, побуждая женщину занять коленно-локтевую позицию. Она не сопротивляется, но и не помогает ему — она похожа на сломанную куклу. Он раздвигает ее ноги коленями и пристраивается сзади. Видна его сутулая спина и тощий зад. Пыхтя от натуги и помогая себе рукой, он с тупым упрямством засовывает в нее член. Он не думает о том, что, скорее всего, делает ей больно. А может быть, ему это даже нравится? Ведь она так унизила его! Кое-как справившись и проникнув в нее, он начинает дергаться мелко и часто. Его лицо выражает похотливое удовлетворение: выпученные глаза хищно горят, рот растянулся в самодовольной усмешке. Дрожащие руки жадно лапают белые ягодицы Брю, ее сильные бедра и упругую грудь. Но ей по-прежнему все равно, она никак не реагирует на происходящее — не плачет, не стонет и не кричит. Это не нравится Гунтеру. Он нажимает ей на талию, прогибая ее в пояснице, и входит еще глубже. Запускает пальцы в ее распущенные рыжие волосы и оттягивает ее голову назад. Приближает к ее уху свои губы и шепчет: — И все-таки ты моя… Я беру тебя. Твое поведение было ужасным. Как ты могла так поступить со мной? Но я великодушен и все прощаю. А ты будь послушной девочкой, вот так… Какое у тебя тело, оно доставляет мне море удовольствия… мне так приятно трахать тебя. Возбужденный своей властью над ее прекрасным телом, он распаляет себя больше и больше. Его скрюченные пальцы оставляют синяки на ее груди, бедра конвульсивно колотятся о ее зад, глаза закатываются. С громким сопением он кончает в нее, перепачкав спермой ее ноги и смятые простыни. Когда он отпускает ее, она безвольно падает на постель. Ее открытые глаза не выражают ничего. Гунтер переворачивается на спину, сыто жмурится и зевает. Слышно его тонкое похрапывание.***
В тусклом утреннем свете мы видим ту же комнату, широкую постель и Брю, отвернувшуюся от Гунтера. В ее глазах стоят слезы. Гунтер лежит на спине, держа руки за головой. Он, кажется, вполне доволен и не замечает ее состояния. Не оборачиваясь, она спрашивает его: — А Зигги… он действительно твой лучший друг? — Ну да! А еще он бойфренд моей сестры! Он бывает у нас дома каждый день! — Вот как… — ее лицо застывает горестной маской. Он трогает ее за могучее плечо: — Так ты согласна встречаться со мной? Ты будешь моей девушкой? Вдруг в голову ей приходит какая-то новая мысль. Лицо меняет выражение, становится решительным: брови сдвигаются, у рта появляется суровая складка. — Да, я буду твоей девушкой, — говорит она.***
В университетской аудитории только двое: Зигги и Кри. Зигги стоит лицом к окну и рассеянно наматывает на палец черный пояс. Перед его глазами возникает картина: он наматывает на палец огненно-рыжий локон… Его взгляд останавливается на паре за окном: Гунтер обнимает Брю, которая из-за его плеча бросает долгий взгляд на Зигги. Он опускает глаза, чувствуя свою вину перед ней. Его задумчивость прерывает Кри, которая подходит сзади. Она была свидетельницей этой сцены и поняла, что пояс в его руках что-то значит для него. Ей даже кажется, что она знает, чья это может быть вещь, и такая мысль вовсе не радует ее. Она ревниво смотрит в ту же сторону, куда только что смотрел он, и видит Брю, уходящую с университетского двора. — О, черный пояс! Откуда он у тебя? — Неважно… Он чувствует досаду — еще немного, и ускользающее воспоминание открылось бы ему. Она ловит его настроение, целует его и говорит с кажущейся небрежностью: — Ну, раз неважно, подари его мне! Он в ловушке. Не дав ответа, он не может найти причину не подарить своей девушке эту безделицу, отказать ей в таком пустяке. — Ладно, — говорит он через силу, — бери, если хочешь. Но ты же не носишь такие вещи, зачем он тебе? — Увидишь! — она заливается смехом и убегает, схватив трофей. Минута сомнения прошла, Зигги с улыбкой смотрит на стройные ножки удаляющейся девушки.***
На углу освещенной рекламными огнями шикарной улицы — вход в ночной клуб. На нем вывеска: Собор.大聖堂 Taiseidō
Очередь из молодых людей и девушек с завистью наблюдает, как стайка юных красавиц, заносчиво поглядывая на всех, приближается ко входу. Фейсконтролю они не подлежат: напротив, охранники заискивающе здороваются с Кри — именно она верховодит среди подруг. Вдруг, до сей поры не замеченная, из темноты выступает Брю. Две девушки сталкиваются в узких дверях клуба и отпрыгивают друг от друга, как разъяренные кошки. Обе они прекрасны, и каждая являет собой полную противоположность сопернице. Брю — идеальная женщина-воительница: ее атлетическая, мускулистая фигура напоминает песочные часы, а рыжая грива собрана на затылке в тугую толстую косу. Она одета в короткое платье, переливающееся металлом и неуловимо напоминающее доспехи. Кри — тоненькая, женственная, закутанная в коротенький белый плащик, щеголяет двумя пышными хвостами белых волос по сторонам нежного, почти детского личика. Обе испытывают друг к другу явную неприязнь, и дело тут не только в Зигги. Просто они слишком разные, и это неизбежно. — Немедленно пропусти меня вперед! — возмущенно топает ножкой Кри. Она не привыкла уступать. — С чего бы? Чем ты лучше меня? — Брю и не думает признавать ее превосходства. — Ну хотя бы тем, что парень, по которому ты вздыхаешь, — мой! — Кри давно хотела ей это сказать. Она желает окончательно расставить все по своим местам. — Думаешь, я не вижу, как ты бегаешь за ним?! Не питай глупых надежд, он любит только меня! Брю, однако, не из тех, кто оставляет поле боя за другими: — До того, как он встретился с тобой, он обещал вечно любить меня! Чем ты опоила его, ведьма?! — Может, он и переспал с тобой разок — до того, как у него появилась я. А только теперь ты для него ничего не значишь, поверь мне! — Ты так уверена? — Иначе с чего бы ему дарить мне вот это? Предвкушая триумф, Кри распахивает плащик и показывает свой козырь: черный пояс обвивает ультракороткое красное платьице. Ее свита подобострастно хихикает и аплодирует, увидев растерянное лицо Брю. После молчаливого обмена взглядами (при этом взгляд Кри выражает неприкрытое торжество, а взгляд Брю — отчаяние) они наконец расходятся. Кри входит в клуб, а Брю медленно идет прочь: мы видим постепенно уменьшающуюся одинокую фигурку несчастной женщины.