Дневники Ит

      Сегодня на Базиля наехал какой-то юнец из Инквизиции, адъютант генерала, прямо перед совещанием.       Пришлось разнимать. Физически-то я сильнее любого человека, хотя оба драчуна были выше меня ростом. Но тут прибежал генерал, тот самый, с которым пил Отец, и долго орал на этого несчастного, мол, как он посмел, дрянь модифицированная, поднять руку на господина Базиля, усилиями которого мы все ещё не вымерли, и планета получает хоть какой-то прирост новых граждан… Старики-инквизиторы хмурились, их молодёжь таращила глаза, наши старики задирали нос. Базиль… краснел и смотрел в сторону.       – Мальчишка! – бушевал генерал. – Сейчас же извинись перед господином Базилем! И я сегодня же переведу тебя на полигон, новобранцев гонять! Иначе – расстрел!       – Э-э, генерал, – едва смог вклиниться в эти вопли мой босс и младший братишка, – не надо. Давайте я сам после совещания введу господина Рэмигуса в курс дела. А пока – оставим это.       – Как скажете, господин Базиль, – пыхтя, согласился генерал.       – Итон, – поймал меня за рукав Базиль, – ты мне здесь пока не понадобишься. Я хочу после заседания провести господина адъютанта по нашим лабораториям. И хочу, чтобы в это время там никого не было. Иди и если есть что-то срочное, уладь это.       Я сидел в лаборатории клонирования и размышлял над философской проблемой: относится ли пожелание Базиля о том, чтобы в помещении «никого не было» только к лаборантам и помощникам, как людям, или ко мне тоже? Кто я, разумный субъект, отвечающий на вопрос «кто?», равный в статусе с живым человеком или же движущаяся, не живая, хоть и разумная биомеханическая машина, оборудование, отвечающее на вопрос «что?» и моё присутствие тогда допустимо? Однозначного логического ответа не было. Пожалуй, надо будет спросить у Отца.       Тем временем дверь переходного шлюза отворилась, и голос Базиля сказал:       – Пожалуйте сюда, господин адъютант.       Шипение створок, шелест целлофана, шаги.       – Постойте, прежде чем мы пойдём дальше… – начал братец.       – Простите, господин Базиль, мои слова были необдуманны и невежливы, – перебил его вояка, видно, здорово ему генерал прочистил мозги. – Мои предположения… Я приношу свои извинения. Это было непрофессионально.       – Нет, – тихо засмеялся Базиль. – На самом деле, не настолько непрофессионально, как вы думаете.       Он хмыкнул.       – Ваши суждения обо мне, господин Рэмигус, основывались на моём возрасте и внешних данных. Они, конечно ошибочны, но не на сто процентов. Именно поэтому я привёл вас сюда.       – Для чего, господин Базиль?       – Да уж не для того, в чём вы меня обвиняли, господин Рэмигус!       В голосе адъютанта я слышу сдержанное напряжение, а братишка снова хмыкает и я, в этот момент, могу чётко представить себе его физиономию. Похоже, это то, что люди называют «сарказм».       – Я хочу поделиться с вами информацией, господин Рэмигус.       – А взамен?       – А взамен – вы не будете больше столь тупы, от незнания, и когда подниметесь выше в своей карьере, я надеюсь, будете более охотно способствовать продуктивному взаимодействию между нашими структурами. Для общей пользы. Как взаимодействовали ваш генерал и Отец. Если и не дружба, то понимание что происходит и как всё устроено – полезны.       – Подождите, вы хотите сказать, что… мифический Отец – существует? Существовал? Как живой человек, я имею в виду, а не как название проекта?       Ответа я не услышал, наверное, братишка кивнул.       – Но… Но… Я не понимаю. Если существует… существовал… человек с сохранившимся генотипом, на котором не сработал проклятущий Зэро, почему же… Почему его не закрыли, не разобрали на части, не клонировали?!       – Браво, господин Рэмигус! – я услышал неторопливые аплодисменты и новую порцию яда в голосе База. – А теперь скажите: что было написано на двери, в которую мы вошли?       – Лаборатория клонирования… Но…       – Клонирование, или давайте называть вещи правильно, господин военный, три-дэ печать взрослого человека – это чрезвычайно дорогой, длительный и не всегда предсказуемый процесс. Конечно, мы клонировали Отца! Не разбирая на части, правда. Это было бы неосмотрительно. К тому же, он сам руководил выращиванием клонов, поскольку занимался этими исследованиями ещё до Катастрофы, в рамках программы дальних космических перелётов…       – Но? Я правильно понял, что возникло некое «но»?       – Хм, да, господин Рэмигус. Видите ли, дело в том, что думая о клонировании, люди представляют себе некий миф, основанный на художественной литературе и фантастических фильмах… Они представляют, что клонированный – распечатанный на три-дэ принтере человек – будет обладать всеми свойствами человека и вести себя как человек…       – Это не так?       – Это… не совсем так. Действительно, тело получается абсолютно идентично исходному образцу на момент снятия матрицы. Кости, кровь, нервы, гены, а так же болезни исходного организма, м-да… Идентичны. Но вот психика, разум… Мы получаем пустой лист. Мясо. Взрослых младенцев.       – О… А обучить?       – Зачем? Зачем такие затраты сил и времени? У нас тут не интернат для дебилов. К тому же, взрослых обучить почти невозможно, читали про детей-маугли?       – А… Да, конечно.       – Но свою функцию взрослые клоны исполняют. При должной стимуляции мы получаем от них генетический материал, который направляем в Центры Репродукции. Где из него и производят модифицированные эмбрионы человека. Уже пятое поколение, господин Ремигус.       Они помолчали, и я снова услышал осторожный голос адъютанта.       – Я правильно понимаю, господин Базиль, что это не конец истории?       – Хм… Да. В этом методе воспроизводства оказались подводные камни. Дело в том, что взрослые клоны долго не живут. Несколько лет – чуть больше или чуть меньше – и в их системах внутренней секреции наступает необратимый сбой. А может – мы слишком активно их используем. Они становятся бесполезны. Совершенно негодны, для целей репродукции, я имею в виду.       – И что же делать?       – Что-что… Ликвидировать негодный материал и произвести новый.       – Но… Это же люди…       – Это мясо, господин Рэмигус, уж поверьте мне на слово. Беда совершенно не в этом, а в том, что при таком подходе зверски изнашивается оборудование.       – М-да… Представляю…       – И, не буду долго ходить вокруг да около, господин Рэмигус, оно износилось. А ресурсов для производства новых камер клонирования у нас нет, вся информация по ним погибла во время того взрыва лаборатории, где проводился эксперимент «Ева». Так что клонирование нам больше недоступно, господин инквизитор. Мы откатываемся назад.       – Н-но… Ч-чёрт… И как же?..       – Ах, господин Рэмигус, Отец думал над этим. С самого начала было понятно, что такой день однажды наступит.       – И что же?       – О, сколько надежды в голосе! Вы больше не тот самоуверенный вояка, который насмехался над хилым юнцом, избранным на должность Координатора Верных непонятно за какие заслуги? Нет?       Я сидел и слушал в голосе База настоящую злость, которая наконец-то прорвалась. Братишка открывался передо мной с совершенно новой стороны.       – Нет…       – Нет? А как же ваши предположения, что ради этой должности я должен был… как вы сказали… вступить в сексуальные отношения со всей Коллегией Верных?! Или – они со мной?!       – П-простите, господин Базиль… Я был не прав…       Базиль ещё пыхтел некоторое время и ходил по шлюзовой камере, топая и шелестя целлофановыми бахилами.       – Ладно… В свете того, что мы потеряли клонирование, наши мелкие дрязги не имеют никакого значения. Вернёмся к тому, какой выход попытался найти из этого Отец.       Я сидел на полу, привалившись спиной к перегородке под обзорным окном из камеры перехода, смотрел как работают приборы и оборудование, подключённые к нашим клонам и слушал. Мне действительно было интересно, как Базиль это преподнесёт, его чисто человеческая точка зрения, потому что со мной он об этом не говорил. Мне даже начинало казаться, что Базиль стал отстраняться последнее время, сводя наше общение чисто к деловым вопросам.       – Чтобы не утомлять вас подробностями и сократить время беседы, господин Рэмигус, скажу только, что Отец давно думал над проблемой грядущего отказа оборудования и недолгой жизни взрослых клонов. И в своё время, вырастил из своего семени через Репродуктивный Центр некоторое количество детей мужского пола, чтобы они, повзрослев, обеспечивали своим семенным материалом Репро-Центры. Если, конечно, их геном окажется неподвержен Зэро.       Базиль хмыкнул.       – В этом прогноз оправдался. Я, как и мои братья, как и Отец, мы не подвержены Зэро. Проклятущий вирус сгинул, будто его и не было. Самоуничтожился, спустя несколько лет с начала эпидемии. Наша фракция, «Верные», пришли к выводу, что такое положение дел не свойственно природным вирусам. Это было биологическое оружие.       – Понятно… А кто… Чьё?       – Да какая разница, чьё?! Они уже давно мертвы, как и большая часть человечества! Из поколения тех, кто жил до Катастрофы, сейчас живы Отец, и может, ещё с десяток стариков, по всей планете.       – А, господин Базиль, вы сказали… Вы и ваши братья… Некоторое количество? Сколько?       – Меньше двадцати.       – Как?! Так мало?!       – Отец очень стар, господин Рэмигус, и был очень стар ещё на момент сбора семени. А сейчас его сперма полностью нежизнеспособна. Но это – закрытая информация, как вы понимаете, и дальше вас не должна пойти.       – Да, конечно… А что же вы?       – Мы, его сыновья? Мы ещё не достигли возраста полного биологического взросления, а форсирование репродуктивных функций связано с некоторым риском. Как для здорового гормонального развития, так и для психики. Мои братья… не разделяли моего увлечения наукой и проблемами клонирования и оказались не готовы к тому, что им придётся стать активными донорами спермы на всю жизнь.       Базиль помолчал и, хмыкнув, добавил:       – На данный момент этим занимаюсь только я. И если мне не удастся склонить братьев к добровольному сотрудничеству… Тогда я, как глава фракции «Верных», закрою их в лаборатории и сотрудничество станет не добровольным. А сейчас…       Над моей головой зашелестели створки поднимаемых титановых пластин на обзорном окне.       – Внутрь мы, конечно, не пойдём, господин Рэмигус, но отчего бы вам не взглянуть? Вот наши взрослые клоны, благодаря которым воспроизводство населения на нашей планете ещё продолжается.       Спустя какое-то время я услышал сиплый выдох помощника генерала:       – Твою ж… ма-а-ать… должная стимуляция…