Дневники Ит

Пальцы Базиля выводили линии и круги на моей коже. По руке, плечу, шее, по подбородку. – И-и-ит… Я продолжил делать вид что сплю, и почувствовал его выдох на своём лице. Баз повёл линию вниз – с подбородка по шее, по груди, подцепил край одеяла и, вместе с ним, дальше. На животе я перехватил его руку. – А, так ты не спишь! – обрадовался он. – Я так и думал! Не сплю. Конечно, не сплю, мне это недоступно. Люди могут радоваться, страдать, творить глупости, ужасно ошибаться в своих действиях, но потом заснуть и во время сна перезагрузить систему. Радости и триумфы сглаживаются, лишнее отсеивается, подробности забываются, но и скорби и неприятности тоже становятся менее острыми, а за допущенные ошибки уже не так стыдно и можно жить дальше. Они даже поговорку соответствующую придумали: «Утро вечера мудренее». Любая неприятность после сна станет казаться меньше, с течением времени. Я же такого блага лишён. – Доброе утро, – сказал я и открыл глаза. – Всё в порядке? – Базиль сидел рядом, со всклокоченными после сна волосами, и разглядывал меня. – Ты вчера как вернулся – ни слова не сказал и лежал как труп. Я уж подумал, что ты сломался… – Нет, я… – и что ему врать о странностях своего поведения? – Мне надо было подумать. Базиль слушал и грыз ногти. – Извини, мы пропустили сбор материала. Хочешь сейчас? – Нет, за прошлые сутки план выполнен, – Баз отмахнулся и я заметил, что миниатюрная криокамера для полевых выездов переставлена с того места, где я её вчера оставил, на его прикроватную тумбочку. – Я хочу знать, о чём вы вчера с Рэмом беседовали, что ты впал в такую задумчивость? – Видишь ли… В ходе моего общения с Отцом появились новые сведения не только для тебя, о вирусе и разработках с бессмертием, но и для Рэма. – О чём? – Это касалось той женщины, что работала в нелегальной лаборатории. Личные сведения, Баз. Для тебя это интереса не представляет, только для Рэма. – Правда? – нахмурился он. – И это всё? – Ещё… – тяни не тяни, а признаваться надо. – Рэмигус теперь знает, что я андроид. – Ты сказал ему?! – Он сам догадался. – Как?! Ты… – Баз, прекрати. Рэм просто сложил все обрывки фактов из своих наблюдений и догадался. – И… что? Как он среагировал? – Выгнал меня за дверь. Тут же. Говорил же, что ты ошибаешься на счёт его симпатии… Почему же мне так больно от этой мысли? – Но, рано или поздно, он всё равно догадался бы – внешность у меня не меняется и это уже заметно, – я отвернулся, подавляя вздох, и принялся одеваться. – Базиль, иди, позавтракай. Встретимся в холле, у выхода… *** Собирался я дольше, чем рассчитывал: вчерашний разговор, как люди говорят, «камнем лежал на душе» и перспектива провести с Рэмом и Базилем весь сегодняшний день энтузиазма не добавляла. Ноутбук я оставил в номере и, взглянув напоследок в зеркало (чёрная футболка, чёрные штаны и ботинки, чёрная мешковатая куртка, бледное лицо и белые волосы, собранные дешёвой тряпичной резинкой в короткий хвост), пошёл вниз. В холле гостиницы было пусто, если не считать девушки на ресепшене, и Мартина, который махнул мне рукой, поторапливая, и вышел на улицу. Я вздохнул, наваливаясь на входную дверь с узорными стёклами: не думал, что окажусь один, когда настанет момент знакомства с реальным миром… На улице было ослепительно яркое солнце. Оно заливало светом стены домов напротив, асфальт, отражалось в стёклах окон и полированных поверхностях машин, стоящих по ту сторону дороги. Возле джипа курили ребята из нашего сопровождения, возле легковой машины, чёрной и блестящей, я увидел Мартина и Рэма. Базиль стоял там же и разговаривал по телефону, повернувшись спиной. Рэмигус хмуро смотрел на меня, засунув руки в карманы, а Мартин снова нетерпеливо махнул рукой, приглашая поторопиться. Я шагнул раз, другой, вышел из тени от навеса над входной дверью гостиницы, и солнце ослепило, будто вспышкой сверхновой… Я остановился, зажмурившись и потеряв ориентировку в пространстве, мир, даже сквозь закрытые веки, превратился в пылающую красно-оранжевую магму. Отступить обратно, в гостиницу? Но я уже не был уверен, в какой она стороне. Нелепая ситуация… И она длилась. И длилась. И длилась. Я стоял на улице, едва удерживаясь от непродуктивных панических действий, ослепленный и потерянный, и не знал что делать. Солнце грело одну сторону лица, тёплый ветер шевелил волосы и полы расстёгнутой куртки, слышался негромкий говор человеческих голосов через дорогу, слева направо прошуршал звук проехавшей мимо машины, пахнуло выхлопом от двигателя внутреннего сгорания, работавшего на бензине. Я стоял, зависнув в оранжевом мареве, и чувствовал только асфальт под ногами. И одиночество. Казалось, меня сейчас снесёт солнечным ветром с поверхности этой планеты, и я оторвусь и полечу, всё дальше и дальше, пока не исчезну совсем в пустой бесконечности… – Ну? Долго мы тебя будем ждать? Я повёл головой, пытаясь определить, откуда идёт голос Рэма. Безуспешно. Прикрыл ладонью глаза. Я не хочу, не хочу падать! Это будет такой жалкий и театральный эффект! – Итон? Я повернул голову в сторону багрово-оранжевой пустоты, откуда слышался голос. Или он был не там? Тело становилось всё легче, накренилось и начало отрываться с поверхности, пытаясь взлететь, в невесомость. – Эй-эй, не падай! Ты что, серьёзно? – рука Рэма обхватила меня за плечи, остановив скольжение. – Слишком светло, – пробормотал я, уткнувшись в ткань его пиджака и вдыхая знакомый запах дезодоранта и сигаретного дыма. – Показалось, что я остался один… и меня сдует ветром… – Хм… – Рэм сжал мои плечи, удерживая на месте. – Баз говорил, что агорафобия прошла? Что ты выходил на крышу? Врал, что ли? – Крыша – контролируемое пространство… Как часть корабля, только его поверхность, там я знал всё до сантиметра, сверху до низу, а тут… – Чёрт, – Рэмигус всё-таки притянул меня к себе. – Хочешь вернуться в гостиницу? Или пойдём в машину? Это я виноват – увёл Базиля не дожидаясь тебя… – Это потому, что я андроид? Ты считаешь, я опасен для него… – хотелось отпихнуть его, вместе с его знакомым запахом и недовольным голосом, но я только сильнее зажмурился и вцепился в ткань его пиджака обоими руками. – Так это была не шутка. Про андроида. А я так надеялся… – он хмыкнул и вдруг прижал меня к себе крепче. – Плохой из тебя боевой вертолёт, однако. Совсем никудышний! Я поднял голову, прислушиваясь к горькой иронии в его голосе, но глаза открыть так и не решился. В сочетании с тем, что его рука на моих плечах давала чувство защиты и надёжности, эта ирония звучала странно, будто пожирала саму себя. Жест и голос выражали диаметрально разное. – На самом деле – никакой я не… Моя спецификация, если перевести её на человеческие профессии, скорее, диспетчер. Я должен был управлять другими. Теми, кого пытаюсь найти. Не боевая специальность. Управление. – Почему ты вчера соврал? – тихо спросил Рэм. – Ты военный. Мне казалось, сказать о своей не боевой специальности – это всё равно, что подтвердить, что я холодильник. Бытовой прибор. Мне хотелось произвести впечатление… Рэм споткнулся и остановился, не доходя до машины. Прижатым к нему плечом я почувствовал участившийся пульс, а открыв глаза, увидел его неподвижный, направленный на меня взгляд. – Всё в порядке? – спросил я. – Нет... Почему же ты мне это сейчас рассказал? – Потому, что ты спросил. И потому, что это правда. – Что ж, – он вздохнул и направил меня вперёд, к раскрытой дверце машины, где на заднем сидении уже устроился Базиль. – Впечатление ты произвёл… И зачем я только начал расспрашивать? Прежде чем выпустить нас у магазина, Рэмигус достал из бардачка чёрные очки и протянул мне. – Возьми. Не знаю, поможет ли? Ты уверен, что не хочешь назад, в гостиницу? Никто ведь не заставляет делать покупки именно сегодня… Я надел очки, и окружающий мир подёрнулся тёмной пеленой, утратил пугающе яркие краски и объём, стал похож на хорошо стилизованную под реальность локацию игры на экране компьютера. Я приспустил очки на нос и повернулся к Базилю – его волосы снова были как блеклое золото, а глаза цвета двухпроцентного раствора медного купороса, голубые, как назвали бы люди. – Решай сам, – сказал Базиль и ослабил кольцо рук вокруг моей талии. – Я с одинаковым удовольствием как вернусь в гостиницу, так и посмотрю, что ты задумал купить. Мне кажется, что Рэм просто боится, что ты выиграешь спор, и ему придётся расплачиваться секретами фракции, но – смотри сам, Ит. – Ладно, – кивнул я, погладил его по пальцам, но отстранился из объятия. – С очками действительно лучше. Я хочу продолжить. Пожалуйста, не отпускай мою руку на улице, пока я не привыкну находиться вне помещений. – Конечно, – улыбнулся в ответ он. – Давно мечтал подержаться за ручки на глазах у всех! Я вздохнул, посмотрел на Рэма и коснулся очков: – Спасибо. – Идите уже, – проворчал он и отвернулся. – Карточку не забыл? Мы с ребятами подождём вас снаружи… *** Обратно к машине мы вышли почти через два часа. Базиль цепко придерживал меня, как и обещал, и улыбался – что именно он нашёл смешным в том, как я покупал одежду, я так и не понял. С моей точки зрения – я действовал правильно и рационально: записал для подошедшего к нам менеджера цифровые обозначения штрихкодов всего, что запланировал накануне купить. Пока он посылал курьера на склад за чем-то недостающим, я прошёл в часть магазина, арендованную пожилым парикмахером, с его креслом и зеркалом, и попросил сделать мне женскую стрижку, но при этом максимально сохранить длину волос. Когда через полтора часа Мартин заглянул по поручению Рэма узнать «как там у нас дела», мастер как раз снимал обёрнутую вокруг меня простынь. – Ну, как, мистер Мэдисон? – спросил я, поворачиваясь на крутящемся кресле к рыжему медику Рэма. – А… Зачем тебе это было надо? – озадачено спросил он, отступая. – Что, так плохо? – спросил его Базиль, прикусивший согнутый палец, чтобы сдержать смех. – Н-нет, не плохо, но… Не скажу, чтоб стало красивее, чем утром, простите, господин Базиль… Просто… Теперь его тощую шею видно. Совсем как девчонка… Он попятился к выходу и, уже открывая дверь и думая, что никто не услышит, добавил: – Жалкое зрелище… Но тут подъехала машина со склада, и я занялся примеркой одежды. Поскольку фасоны и размеры я выбрал ещё вчера, то вернее было бы сказать, что я просто надел всё, что собирался, а остальные покупки, как и чёрную форму уборщика, тем же курьером отправили в гостиницу. Пару минут мы потратили, чтобы расплатиться карточкой – и вот мы с Базилем уже на улице. Я поправил очки, небольшую сумочку через плечо, в которую отлично должна поместиться оставленная в машине криокамера, проверил положение тела при сместившемся из-за каблуков, центре тяжести, сжал пальцы на локте Базиля и посмотрел на Мартина и Рэма, ждущих нас у машины. Мартин тут же отвернулся, а Рэмигус, пройдясь взглядом по моей фигуре сверху до низу, уставился на мои туфли, так и не донеся зажигалку с зажжённым огоньком до сигареты. – Отлично, – пробормотал Базиль и накрыл мою руку на сгибе его локтя ладонью. – Для меня эта поездка уже оправдана. Я повернул голову и увидел злое веселье в его сощуренных глазах и приподнявшемся уголке губ. – Пусть почувствует себя на моём месте! Теперь я точно знаю, что мой снисходительный друг тоже умеет пялиться, как и прочие люди! *** После посещения магазина с одеждой мы некоторое время гуляли по центральным улицам этого городка. Базиль выглядел мирным и беззаботным: разглядывал лепнину на фасадах двухэтажных домов, подставляя лицо солнцу и придерживая мою руку на своём локте. Он улыбался, и тёплый ветер шевелил его волосы. Я осваивался с новым образом, эффективным и устойчивым перемещением в новой обуви, сравнивал свою походку и осанку с другими женщинами, попадавшимися навстречу, разглядывая их прямо и в отражениях витрин. Должен признать, мы с Базилем отлично смотрелись вместе – это понимал даже я. Но если бы меня попросили проанализировать составляющие этого «отлично» – я бы не смог. Было ли это гармоничным сочетанием пропорций наших фигур, идеально вписывающихся в приемлемые стандарты полового диморфизма человеческой расы? Или это было столь же подходящее друг другу сочетание стиля нашей одежды, наполовину деловой, наполовину удобной и комфортной для передвижения в условиях города? Или, может быть, дело было именно в этом выражении лёгкости и беззаботности и скользящей, как весенний ветер, улыбки на лице Базиля? В Комплексе такая улыбка мелькала у него только изредка, на пару секунд, когда он смотрел на меня, а здесь он так смотрел на всё – на дома, вывески, витрины, на прохожих, на полураспустившиеся почки деревьев, росших вдоль улиц… – Здорово, что мы поехали, правда? – Базиль повернулся и, не отнимая локтя, пошёл передо мной спиной вперёд. – Тебе здесь нравится? – спросил он, рассеяно оглядывая улицу. – Все такие… мирные. Как будто и не было никакой пандемии. Да они и не знают… – Ради этого ты и живёшь, – сказал я. – Чтобы тут было мирно. Чтобы они не знали. Чтобы они жили. – Да, наверное… Мы пошли дальше. В одном месте Базиль притормозил, и я проследил за направлением его взгляда – он смотрел на скромную, но стильную вывеску над уходящей в полуподвал дверью из рифлёного непрозрачного цветного стекла и неработающими, по дневному времени, парными светильниками по бокам в виде цветов: «Стрип-бар «Волшебная орхидея». – Хочешь зайти? – спросил я. – Н-нет. И уж точно – не с тобой… В другом месте притормозил уже я, и теперь пришла очередь База изучать витрину заинтересовавшего меня магазина. – Секс-шоп? – спросил он, приподняв брови. – Я подумал, может, ты хочешь что-то приобрести? – Я? С чего бы? – Базиль нахмурился, изучая моё лицо. – Меня всё устраивает. – Ладно, – не стал спорить я. – Единственное, что мне необходимо – твоя компания… Он отвернулся, и мы медленно двинулись дальше по улице. Во время этой прогулки мы с ним зашли в книжный магазин, парфюмерный, магазин цветов и канцелярских принадлежностей, а так же видели уличные ларьки с многочисленными яркими пакетиками с запаянной в них дешевой едой. Из любопытства я остановился и прочитал состав содержимого на некоторых из них и после этого, не слушая уговоров и возражений, утащил База прочь, как можно дальше от них. Люди совершенно безумны, если употребляют такое – подобный состав ингредиентов не стал бы употреблять даже я, с моей системой переработки органики! Когда солнце сместилось, и день перевалил далеко за половину, я напомнил Базилю: – Тебе пора обедать. Вернёмся в гостиницу или это можно сделать и здесь? В фильмах показывают, что принимать пищу можно и в городе, должны быть специальные заведения. – Здесь, – улыбнулся он. – Поесть в городе – такая экзотика! Базиль склонился к легковой машине, которая за нами следовала, и через минуту из неё вышли Рэм и Мартин. Джип тоже остановился и наши ребята в штатском, кто остался на улице, а кто направился вместе с нами к уютному ресторанчику быстрого питания с открытыми, по поводу тёплого дня, дверями, полосатым матерчатым навесом и столиками прямо на улице. Стоило нам подойти, как навстречу выехал парень-официант на роликовых коньках и предложил выбрать столик – под навесом либо пройти внутрь. – Внутрь, – приказал Рэм. Базиль пожал плечами, и мы послушно направились в раскрытые двери. *** Темноватое помещение ресторанчика создавало приятный контраст с ярко освещённой улицей. Я отпустил локоть Базиля, снял очки и огляделся. Не очень большое помещение, стойка с открытым окном на кухню, несколько столиков с широкими проходами между ними. Мимо нас как раз плавно проехал парень-официант в чёрных штанах, оранжевой рубашке, с небольшим белым фартуком и полотенцем на сгибе руки. Он мягко затормозил и стал записывать в блокнот заказ у семьи за соседним столиком. Мужчина диктовал, женщина усаживала на стул мальчика лет шести, второй мальчик, чуть старше, уже сидел и беспокойно поглядывал под стол, куда пристроил, видимо недавно купленный подарок – средних размеров мяч, для какой-то игры. Мальчик то пододвигал мяч ближе к своему стулу, то к ножке стола, то обратно. Мы сели и Базиль сразу же раскрыл карту меню. Помещение наполняла негромкая музыка и незнакомые мне ароматы пищи. Сквозь открытую на улицу дверь было видно как ветер хлопает полосатым тентом и развевает одежду прохожих. Мартин решительно сел рядом – наверняка ему было приказано не оставлять нас без охраны ни на минуту, ещё несколько наших ребят-инквизиторов разместились за соседними столиками. Рэм и Али негромко переговаривались возле выхода. – Уже выбрали? – обратился к нам официант, держа блокнот наготове. Я заглянул в меню и нерешительно закрыл его. Одних только наименований кофе было штук десять, не говоря о прочем, и ни одного из этого списка блюд я не знал. – Мартин… Господин Мэдисон, – исправился я, увидев как сдвинулись брови рыжего. – Не подскажете, что из этого наименее вредно употребить? – Это вы для себя, господин секретарь? Опасаетесь фигуру испортить? – Не опасаюсь, – почему-то в его словах мне послышались насмешка и недоброжелательство. Что я опять упустил? – Я спрашиваю вас, как медика, для господина Базиля. – Ит, не будь таким занудой, – вмешался Базиль. – Людям стоит иногда съесть что-нибудь вкусное, даже если оно не очень полезно. Это повышает настроение. – Это правда, – нехотя согласился Мартин. – От одного раза ничего не будет, однако... Суп возьмите, с лапшой – в подобных местах их неплохо готовят, даже детям есть можно. Салат, вот этот. Порцию рыбы под соусом. Но – никакого кетчупа и майонеза. Никакой жареной картошки и колы. Лучше чай, сок или кофе. Мороженое ещё можно взять – в Комп… – он покосился на официанта, – хм, мороженого не было. Согласны? Базиль кивнул. – Три порции? – уточнил официант, с улыбкой слушавший обсуждение. – Две, – сказал я. – Мне… Что у вас самое калорийное из этого списка, но небольшое по объёму? – Ну, пожалуй, пирожное. С кремом. – Хорошо. И кофе. Со сливками. И тройной дозой сахара. Официант кивнул и, плавно вписываясь в повороты, укатил на кухню. – Растолстеешь – любить не будут, – снова непонятно прокомментировал мой выбор Мартин. – А слово «доза» употребляется в отношении наркотиков или лекарственных средств, а никак не в отношении сахара. – Не растолстею, – ответил я, снова пытаясь понять, чем я ему не угодил. – Что же касается слова «доза», то его употребление в отношении количества сахара я считаю допустимым, согласно правилам современного языка. Мартин повернулся, намереваясь возразить, но тут Базиль негромко хлопнул ладонью по столу. – Заткнитесь, господин Мэдисон и не лезьте не в своё дело, – глядя ему в глаза, тихо сказал Баз. – Иначе это приведёт к конфликту между нашими фракциями и мордобою. Прямо сейчас. И Мартин заткнулся. Некоторое время спустя нам привезли заказ. Я глянул на Мартина и аккуратно попробовал каждое из предназначенных для Базиля блюд. Не знаю, насколько это было хорошо на человеческий вкус, но ядов там точно не было. Я пододвинул блюдце с пирожным к себе и подцепил на кончик ложечки часть крема. – Ну, как тут у вас? – Рэмигус оставил у входа второго помощника и подошёл к нам. – Шеф, – тут же вскочил на ноги Мартин, – вы уже освободились? Можно я тогда к ребятам пойду, чтобы... Неизвестно, чем Мартин хотел обосновать своё пылкое желание покинуть нас, но тут произошло несколько событий сразу. Во-первых, мальчик за соседним столиком нечаянно толкнул свой мяч слишком сильно, и он покатился в проход. Во-вторых, официант, едущий по этому проходу с подносом, полным стопок с тарелками, наехал на мяч, споткнулся, взмахнул руками и, развернувшись вокруг своей оси, начал падать, судя по траектории, прямиком на меня. В-третьих, Рэмигус шагнул между нами и, выставив руку, отбил взлетевший поднос в сторону. В-четвёртых, поскольку внимание и руки Рэма были заняты подносом, официант спиной влетел в него и они, уже вместе, сбитые инерцией столкновения, стали заваливаться на наш стол. В-пятых, я вскочил и удержал их от падения, уперевшись ладонями Ремигусу в спину. И, в-шестых, вся взлетевшая в воздух посуда грохнулась на пол, разбиваясь и раскатываясь, и дружно завизжали дети. – Ничёсе… – сказал Мартин и тихо непечатно выругался. – Итон, – выдохнув сказал Рэм, – поставь нас более вертикально. – А, конечно, – и я передвинул эту живую скульптуру из наклона в сорок пять градусов над нашим столом в положение, перпендикулярное полу. – А теперь, – продолжил Рэм, – сделай мне такое одолжение – убери от меня руки. – О. Конечно… Рэм приподнял и отстранил врезавшегося в него официанта и поставил на пол, чуть подождав пока тот не утвердится на разъезжающихся по битой посуде коньках, а потом поднял руку к лицу. – Простите! Мы сейчас же всё уберём! – обратился к нашей компании официант и снова споткнулся на осколках. – Вы не пострадали? Всё в порядке? – спешил к месту событий управляющий менеджер, в такой же как у официанта оранжевой рубашке, с бейджиком, но без фартука. – Мы приносим извинение за причинённые неудобства! В качестве компенсации – ваш обед будет за счёт заведения, согласны? Рэм кивнул ему и не оглядываясь вышел на улицу. Откуда-то из глубин ресторана, видимо с кухни, прибежали две девушки в такой же чёрно-оранжевой форме и начали сметать битую посуду на большие совки. На одном из осколков тарелки я вдруг заметил капли крови – никогда не спутал бы свежую кровь с кетчупом – и повернулся в ту сторону, куда ушёл Рэм, но, ни в окно, ни сквозь раскрытую дверь нашей машины не было видно. – Извини, – сказал я Базилю и, подняв упавший стул, сел обратно. – Если бы я был быстрее… То что? Рэму не разбил бы нос, врезавшийся в него затылком официант? Зачем он вообще ринулся его перехватывать? Даже если бы официант налетел на меня – что с того? Ведь опасности для Базиля при подобном столкновении не было. Да и ни для кого смертельной опасности не было, максимум, что нам грозило – испачкаться… – Да ничего, – отозвался Баз и придвинул ближе тарелку с супом, – я же видел, что ты не специально. Это форсмажор, как и перед гостиницей. Но в другой раз – лучше его не трогай, как обещал. Я посмотрел на Базиля и заметил такой же ошарашенный взгляд и приподнятые брови Мартина. Возможно у нас с этим парнем всё же есть нечто общее: из приключившихся событий мы с ним поняли что-то одно, а вот Базиль – нечто кардинально другое. И всё же – зачем Рэм это сделал? *** Машина остановилась перед гостиницей и я поймал хмурый взгляд Али Саева, направленный на нас в зеркальце заднего вида. Сидящий рядом с ним на переднем сиденье Мартин смотрел в сторону и молчал от самого ресторана. После того как Рэмигус вышел, зажимая окровавленный нос, и исчез вместе со второй машиной, миссия возвращения нас с Базилем в гостиницу, свалилась на двоих доверенных помощников, что их не порадовало. – Ну, что, господа учёные, – спросил Али, снова сверкнув на нас чёрными глазами в овальном зеркальце, – на сегодня всё? Или вы ещё куда-то хотите? – Нет, мы… – начал я, но Базиль, который с тех самых пор, как обнаружил пропажу Рэма и большей части наших сопровождающих, был в приподнятом настроении и всю обратную дорогу то поправлял мне воротник блузы, то касался пряди волос, то ненавязчиво закидывал руку мне на плечо, вынуждая каждый раз вежливо, но непреклонно снимать её, сейчас он, не давая договорить, дёрнул за отвороты купленного сегодня пальто и накрыл мой рот поцелуем. – А! Фу-у-у! Что эт-то?! – Баз отшатнулся от меня и с изумлением смотрел на розовый, жирно блестящий след на своей ладони, которой только что вытер губы. Точно такой же след виднелся и на его лице. И наверняка, на моём. – Помада, – ответил я. – Парикмахер сказал, что при такой бледной коже и губах стоит пользоваться косметикой. – Не поможет, – буркнул Мартин сквозь зубы и прикрыл рукой глаза. – Девчонка из тебя ещё более нелепая, чем до того был пацан. Не похож ты на женщину. – Да? – я покосился на хмыкнувшего Базиля, который безуспешно пытался стереть с лица жирный след второй рукой, и уточнил: – А на кого похож? – На дохлое насекомое. На засушенного богомола-альбиноса. Базиль застыл и даже Али Саев обернулся к Мартину, сражённый его метафорой. – И в чём ошибка? – спросил я. – Что не так с моим образом? – Как бы это сказать… – почесал он затылок. – Ты только не огорчайся, Итон… Ну, секса в тебе нет. Живости. Бездушный ты какой-то. Скучный. Ни одна баба так себя не ведёт. Ты… не выставляешься. Не тащишься от своего тела, не подчёркиваешь его. Хотя, как это может быть при… Ой! Простите, если что! Ты ж сам спросил! – Нет, я не обиделся, и я сам спросил… – то, что говорил Мартин, совпадало с тем, что сообщил о гендерных стереотипах Отец. – Что-нибудь ещё? – Ну… Если ты действительно хочешь себя за бабу выдать, то лучше не брючный костюм, а юбку надень. Всё равно разоблачат, когда рассмотрят, но не так быстро. И – разговаривать-то – в женском роде надо! И о себе, и всем окружающим. – Логично, – пробормотал я. Почему я об этом не подумал? – Но лучше – брось эту затею и не позорься, – вздохнул Мартин. – Все так считают? – спросил я. – Нет, – Базиль взял переданную ему Мартином бумажную салфетку и протянул мне. – Я так не считаю. Итон научится. У него получается всё, за что он берётся. В конце концов – прошло слишком мало времени для выводов. К тому же – так он выглядит старше. Уже не на семнадцать, а на двадцать пять. Может, даже, на двадцать семь. – Это… аргумент, – согласился Али. – Пусть лучше вас, господин Базиль подозревают в плохом вкусе, чем в связи с несовершеннолетними. Уже выгода, как ни посмотри. Ради этого можно и подыграть. – Спасибо, – сказал я, стирая остатки помады с лица и комкая в кулаке салфетку. – Я не прошу мне подыгрывать, просто не мешайте. А теперь – пойдёмте в гостиницу. Хватит на сегодня прогулок. *** В номере я первым делом распаковал коробки, присланные из магазина одежды. Развешал покупки в шкафу. Расставил несколько пар новой обуви. Снял и повесил брючный костюм, в котором сегодня гулял по городу, провел по нему пальцами, гадая, где могли бы остаться пятна с грязных тарелок, если бы Рэм не сунулся между мной и официантом. Убери от меня свои руки, сказал он… – Итон, ты сердишься? – всё это время Базиль сидел на диване и наблюдал за моими действиями. – Нет. С чего ты взял? – Ты уже двадцать минут копаешься с вещами и ни слова не сказал. И ни разу не посмотрел на меня. – И что? Я разве должен тебя постоянно развлекать? С этим ты прекрасно справляешься и без меня. Хотя прекрасно знаешь, как мне это не нравится. – Ты про поцелуй в машине? Прости. Я просто… – Не надо. Не трудись объяснять. Ты каждый раз обещаешь, что не будешь афишировать наши отношения на людях, и каждый раз опять это делаешь. – Итон… – Выглядит это как капризы избалованного человека, который не может – и не хочет! –держать себя в руках. Ты сам портишь свою репутацию в глазах окружающих. И мою, заодно. – Прости… Я взмахнул рукой, отметая извинения, и отправился в душ. Однако Базиль придержал дверь и вошёл следом. – Что такое? – удивился я. – Разговор настолько срочный, что не подождёт десять минут? В чём причина того, что только что извинившись, ты тут же нарушаешь моё личное пространство? Решил воплотить один из сюжетов порно фильмов про секс в душе? – Ит, зачем ты так? Нет, я бы не отказался, но… причина в другом. Можно я тут постою? Обещаю, что трогать не буду. Посмотрю только. – Да на что тут смотреть?! – его навязчивость раздражала, а ещё больше раздражало то, что я не понимал его поведения. – Любопытно как засушенное дохлое насекомое будет водой обливаться? Чем больше с вами, людьми, общаюсь, тем больше чувствую себя инвалидом! Я скинул одежду и, отвернувшись, стал под до упора открученный душ. Ванна тут же наполнилась паром. Искусственная кожа скрипела под пальцами – раз и навсегда заведённый порядок помывки собственного тела шел своим чередом. Исчез цветочный аромат геля для укладки волос, утёкли вместе с водой слабые остатки запаха того пироженого из ресторана и всего, с чем я за день соприкасался, в том числе последние микроны сигаретного дыма с пиджака Рэма. «Убери от меня свои руки» - сказал он… Я снова стал собой – ни собственного запаха, ни пола, ни места в человеческом социуме. И поэтому то, что я услышал сквозь тугие струи воды… Наверное, мне показалось. – Что ты сказал? – теперь, когда вода была выключена, остался лишь звук капающих с волос капель. – Я говорю, что ужасно за тобой соскучился. Поэтому и веду себя как дурак. Пытаюсь обратить внимание. – Это ты сейчас пошутил, что ли, так? – я взял поданное Базилем полотенце, посмотрел на него, но забыл, что с ним надо делать. – Соскучился? Вчера – только вчера, Баз! – я провалялся с тобой в постели весь день, причём без одежды! Когда это ты успел соскучиться?! Я накинул халат и, отодвинув Базиля с дороги, вышел в спальню. За окном весенний вечер переходил в сумерки, где-то далеко мелькнули оранжевые искорки – люди в городе начинали зажигать электричество, вернувшись с работы домой. Скоро должны доставить заказанный в номер ужин. Надо одеться. – Ты думаешь, я вру? – Базиль стоял и смотрел вниз, сжимая и разжимая кулак. – Да, ты был здесь, на кровати, весь день. Но ты не был со мной. Очень, знаешь ли, странное чувство – обнимать кого-то, кто настолько занят своими делами, печатая на ноутбуке, что у него нет времени даже взглянуть на тебя. Я чувствовал себя… прозрачным. Несуществующим. Да, господи, Итон, даже оскорбления и ненависть Отца мне переносить легче, чем твоё равнодушие! Базиль заметался по комнате, а потом остановился напротив и тихо спросил: – Я что, совсем ничего не значу для тебя? – Это не так. – Когда ты сказал, что смог открыть папку с фотографиями я понадеялся… Ты же понял какой был пароль, разве нет? Иначе бы не открыл. То, кем ты для меня являешься. – Пароль был – «любимый». – Да. А ты… Ты? – Что ты от меня хочешь услышать, Базиль? Что я люблю тебя? Прости, нет. Я был создан не для этого, ты сам знаешь. – Значит, нет… – прошептал Базиль. – Если тебе кто-то дорог – это ещё не значит, что он обязан играть в твои игры. И если ты кого-то любишь, это не оправдывает твоей дури или жестокости по отношению к этому человеку. Конечно, если я для тебя – человек. – На счёт дури – согласен… Но разве я был жесток к тебе, Итон? Когда? – Всегда, когда требуешь от меня невозможного. Из-за этого я и чувствую себя инвалидом… Когда нарушаешь личные границы, – я показал на дверь ванной, – когда своим поведением ввергаешь меня в эмоциональное взаимодействие с другими людьми и они начинают ненавидеть, презирать или строить на мой счёт иные планы. А мне это не надо, Баз. – Ладно… Любовь тебе не нужна. А дружба? Понимание? Эмоциональное взаимодействие бывает разное, разве нет? – Вы, люди, путаете понимание с сочувствием, а сочувствие с подчинением, и для вас это сущая паутина, которую вы сами вокруг себя плетёте. – А ты, значит, не путаешь… – Базиль опустился на пол у кровати, как будто у него разом кончились силы. В заполнивших комнату сумерках не было видно выражение его лица. – Я андроид, я не путаю. – Ну, разве что, поэтому… Я подошёл и сел возле него, на край кровати – почему-то казалось важным увидеть его лицо после того, как мы всё выяснили, и победа осталась за мной. – Баз… Я протянул руку и коснулся его – щека была мокрой. Базиль чуть склонил голову, потянувшись за моей ладонью. Безнадежно. Чисто инстинктивно. «Убери от меня свои руки» – сказал сегодня Рэм, прежде чем уйти. – Баз… Я провёл пальцами по его щеке. Коснулся губ. Провёл по ним раз, другой. Большим пальцем приоткрыл их. И тут Базиль подался вперёд и взял палец в рот. Ну, вот. А я только что похвастался, что не путаю сочувствие с подчинением. Но насколько же его подчинение было сладким! *** Несколько часов спустя в дверь нашего номера поскреблись. Потом постучали. Тихо, но настойчиво. Я взял мобильник Базиля и посмотрел – три часа двадцать две минуты после полуночи. Кто это может быть? Явно не горничные… Пришлось накинуть поверх пижамы халат и пойти отрывать. В коридоре стояли Али и Мартин. – Господин Саев? Господин Мэдисон? Чем могу быть вам полезен? – Простите, что так поздно, господин секретарь, но… – Ну-ка, кто тут у нас? Рэмигус вернулся? – на моё плечо легла рука База, сам он стоял рядом, за моей спиной, в накинутой на манер римской тоги, простыне на голое тело. – В том-то и дело, что – нет, – пробормотал Али. – Вижу, – согласился Базиль. – А я думаю, куда это Ит среди ночи подорвался? Дай, думаю, посмотрю, к кому это он на свидание отправился. Моей ноги что-то коснулось и, опустив руку, я наткнулся на пистолет в ладони Базиля. Я обхватил его кисть вместе с оружием и попытался сообразить – чего можно ждать дальше. По тому как отшатнулся назад Мартин и расширились глаза Али, было понятно, что пистолет они тоже заметили. Но не отступили. – Простите, сэр, за этот поздний визит, но у нас… ситуация, – сказал Али. – Господин Бартон после ресторана взял наших ребят, почти всю группу, и поехал в РепроЦентр. – И что? Он не вернулся? – Хуже, господин Базиль. Час назад его телефон и телефоны всех, кто с ним уехал, оказались вне зоны доступа. А когда мы попытались определить местонахождение их машин – не смогли этого сделать. Посланный к РепроЦентру человек только что вернулся и сказал, что возле здания машин нет. – И куда он мог уехать? – спросил Базиль. – В том-то и дело, что никуда. Он бы вас ни за что не оставил. – Мы сможем без него вернуться в Комплекс? – спросил я. – Теоретически – да, если свяжемся с нашей фракцией и запросим помощи, но… это связано со многими сложностями, – вздохнул Саев и опустил голову. – Не поймите меня неправильно, я предан нашей фракции, но при таком исходе событий вы рискуете «загоститься» у нас надолго. И это никак не поможет шэфу. Если с ним и ребятами беда, то нас ждёт очередная волна делёжки власти… А вы, простите за прямоту, ценный заложник. – Ясно, – сказал я. – Ребята, идите спать, если сможете. Нам с господином Базилем надо посоветоваться. Приходите утром – обсудим, что делать дальше.