Когда жизнь превращается в игру на выживание.

      В конце апреля природа так неспешна и хороша, что хочется сутками находиться на улице. Птицы, вернувшиеся из жарких стран, возвращаются обратно и поют свои песни, оповещая всех вокруг об их прибытии. Снега уже растаяли и начинает просыпаться травка, на деревьях уже почти распустились листочки, а реки вновь начитают своё неспешное течение.       Вопреки всему, графиня Лорен была далеко не рекой, и совсем не неспешной. С утра она поставила все поместье с ног на голову, начиная с прислуги, которой порядком надоело потакать капризам графини, и заканчивая графим Лорен, который кроме юридических знаний теперь мог похвастаться тем, что знает когда у каждого из членов дома де Бриенн день рождения, и «вообще-то сегодня приехал милый Кевин, чтобы отпраздновать день рождения в чудесном Париже».       И вот теперь, бодро шагая из кабинета графа, мадемуазель Лорен направлялась в игровую комнату на первом этаже. Там сидели её дети, мальчики-двойняшки, Эмиль — старший — и Люк– младший.       Ещё не зайдя в комнату, графиня услышала громкий кашель, свидетельствующий о не самом лучшем самочувствии ребят. — Ну все, никто никуда не пойдёт, — сказала графиня Лорен, заходя в комнатку, мгновенно получая п реакцию от мальчишек в виде жалобных столов и неразборчивых просьб об изменении решения, — Нет, нет и ещё раз нет, мальчики. Вы слишком серьёзно болеете, а День Рождения у Кевина каждый год, в конце концов, мы всегда сможем прийти и поздравить его чуть позже. — Но мама, — сказал Эмиль. - Без возражений! Вы оба сейчас же идёте по своим комнатам. Марш!       Мальчики обиженно надулись, но покорно поплелись на второй этаж, где и находились их комнаты. — Не волнуйся, Люк, она может ещё передумала, — сказал Эмиль и громко чихнул. — Нет, не передумает, — как-то совсем уж обречены сказал Люк.

***

      Ночью было холодно. В окна дул ветер, а за окнами была гроза. Люку было страшно лежать в своей кровати одному, сидеть в своей комнате тоже одному, обнимать плюшевого мишку-Джека, опять же, одному и чувствовать всем своим существом, что он один. Подумав пору минут, общепринятым решением оказалось пойти к Эмилю и уже не чувствовать злосчастного одиночества. Идти не далеко, а все ровно страшно. Единственным источником света, который мог включить Люк был небольшой прикроватные светильник, служивший ночником, но его света было катастрофически мало, он освещала одну треть комнаты, не захватывая дверь. Получалось, что ближе к выходу придется идти на ощупь. Но это было не самое страшное. После двери был коридор, идти по нему было не так много, но не очень это успокаивало. Включить свет в коридоре Люк не мог физически, да и не знал, где находятся выключатели, обычно свет включали рано утром и выключили поздно вечером, делала это, конечно, прислуга.       Набравшись смелости, Люк крепко прижал к себе мишку-Джека и медленно спустил ноги с кровати на пол. Глубоко вздохнув и закрыв глаза, он почти побежал к двери и, резко дернув её на себя, Люк выбежал в коридор. Мальчик остановился на секунду. Перед ним расстилался длинный и тёмный коридор. Справа от Люка были большие наполовину занавешенные шторками окна, а слева, как будто нескончаемые двери гостевых и хозяйских спален. Резко глянула молния, озаряя почти чёрное пространство, одновременно разрезая ночную тишину громом. Испугавшись, Люк быстро забежал в комнату брата. — Ты что тут делаешь? — сонно спросил Эмиль, приподнимаясь с кровати, — Ты ведь знаешь, что сейчас ночь?       Люк смущенно кивнул, и в крепче прижав к себе Джека подошёл к кровати старшего брата. — Там гроза, я боюсь… Можно я к тебе…       Эмиль ласково посмотрел на смущающегося младшего и поднял край одеяла, приглашая братика залезть. — Ну ничего, Освальд, немного подвинемся, — сказал Эмиль, двигая плюшевого зайчик Освальда.       Люку и Эмилю было уже десять лет, но они все равно спали вместе, когда была такая погода. Люк боялся грозы, а Эмиль спал, как убитый в любую погоду, иногда казалось, что даже если под окнами спальни Эмиля взорвется бомба, он все равно будет спать.       Мальчики лежали так довольно долго, прижимая к себе любимые игрушки и ощущая теплое дыхание друг друга, но сон никак не шёл, через час его не было ни к одной из двух пар синих глаз.       Эмиль повернулся к брату лицом и приоткрыл рот, чтобы что-то сказать, но тут же закрыл его обратно. Из соседней комнаты, которая была по совместительству родительской, раздался жуткий крик матери, затем ругательства отца и тишина. Пару минут не происходило ничего, а потом дверь в родительскую спальню распахнулась, да ещё и с такой силой, что громко ударилась об стену. — Быстрее, в шкаф, — шёпотом сказал Эмиль и потянул Люка за руку в сторону шкафа.       Мальчики забрались в потайную комнатку за задней стенкой шкафа, сама задняя стена была устроена так, что если открыть шкаф и посмотреть в него, то ничего не увидишь, тем более в темноте, но из комнаты за дверцей было видно все. Как только небольшая щеколда защелкнулась, дверь в комнату открылась. Двойняшки ничего не видели, но слышали, как нечто ломает мебель и разрывает вещи. На несколько секунды неистово разрушение прекратилось, послышались тяжёлые шаги, направленные точно в сторону шкафа.Люк и Эмиль затаив и дыхание, смотрели на, едва заметную за одеждой, внешнюю дверцу шкафа. Она резко распахнулась и перед мальчиками, буквально на расстоянии вытянутой руки, оказалось похожее на человека существо. Оно начало срывать одежду с вешалок, и по мере того, как одежды становилось все меньше, все больше было понятно, что перед ними не человек. Разве у человека могу быть такие яркие и пытающихся красные глаза? Разве у человека могу быть такие длинные и белоснежные клыки?       «Вампир»-пронеслось в головах у мальчиков. Когда одежды в шкафу не осталось, перед ними стоял высокий вампир, его тяжёлое дыхание было почти физически ощутимо через тонкую дверцу, разделяющую их. Вампир принюхался, наклонившись вплотную к тонкой стенке. — Хей, ты нашёл кого-нибудь здесь? — в комнату зашёл второй вампир, вытирая со рта кровь. — Нет, — оглядев пространство последний раз, сказал первый вампир. - Тогда нам нечего здесь делать, — сказал второй, ещё раз ощупывая разорванную в клочья кровать. — Но ведь он сказал, что здесь есть дети! — возмутился первый, недоумевающе глядя на второго. — Ну нет здесь детей, ну что поделать? Может их увезли куда-то, — развели руками второй. — Мы столько раз отменяли это дело из-за того, что этих двоих не было в городе… — Ну и ладно. Послушай, ты правда только их кровь хотел попробовать? — с усмешкой сказал второй. — Конечно, у них четвёртая положительная, она редкая и сладкая, конечно я хочу их кровь! — воскликнул первый. — Ну кто тебя знает? Может ты ещё что-то хочет с ними сделать, — сказал второй вампир и звонко рассмеялся, — Ну на самом деле, нам пора уходить, здесь нечего делать, — сказал вампир и ушёл.       Другой вампир ещё раз окинул взглядом комнату и вышел.       Прошло немало времени перед тем, как мальчики вышли из своего тайного убежища. Кир подбежал к кровати, где были оставлены игрушки, и крепко обнял своего медвежонка.       У Джека не было лапки, а у Освальда его заячьего уха.