Зеркало

      Взгляд устало скользит по местности, выискивая ловушки, угадывая возможные засады. Вороны темными точками мелькают в небе. Он не может найти ничего необычного. Усталость накапливается. Он уже не первый месяц на границах, отлавливая шпионов и диверсантов. В этих местах остро ощущается дыхание войны. Хватит малейшей искры и полыхнет так, что до столицы Хи-но-Куни докатится.       Рядом с Кагами верные товарищи, не только соклановцы или соученики, своими воспринимается каждый коноховец, что стережет границы. Хотя он еще помнит времена, когда увидеть мирно беседующих, прикрывающих друг друга в бою, Учиха с Сенджу было невообразимо. Прошли неполные десять лет и это уже никого не удивляет. Кланы Основатели считаются самыми сработанными, легко подстраиваясь друг под друга. Ну, учитывая насколько были изучены стили и привычки за множество поколений, это было ожидаемо. Он и сам легче приспосабливался к бою в тандеме с Сенджу, с остальными было чуть сложнее, но за эти годы он часто выполнял задания с людьми других Кланов, поэтому знал примерные способности каждых.       Война выматывает. Она уже больше ничем не напоминает противостояние Кланов, то кажется слишком мелким на фоне того, что происходит сейчас. Даже самые малые стычки заканчиваются настоящими мясорубками, количество погибших идет уже не десятками, как в самых страшных боях ранее, а сотнями, если не тысячами душ. Благо, большая часть не шиноби, а обычные юхеи, которые были слабы даже против генинов, в этой войне стали и вовсе мясом. Это понимал каждый, но рабочий персонал был необходим, кто-то должен был следить за удобством главной ударной силы. Шиноби не должны отвлекаться на копание нужников и разбивку лагеря.       Рабочая сила, да? С этим можно было поспорить, когда видишь стройные ряды отрядов ходящих в патруль или во время столкновений. Юхеи против юхеев, пока рядом не разойдутся шиноби.       Масштабные техники не разбирают кто друг, а кто враг. И тем понятнее недоверие и даже ненависть простых людей юхеев к шиноби. Трудно хорошо относиться к тем, кто в любой момент может развеять тебя в пыль. Не специально, нет, просто не рассчитав сил или чтобы достать врага наверняка. В таких случаях никого не волнует смерть пары сотен юхеев, их легко разменяют на жизнь вражеского джоуина.       Кагами и сам считает такой размен допустимым, поэтому и радуется, что наставницу на войну не пустили. Ей бы не понравилась такая жестокость. Она вообще была слишком миролюбива для этого мира. Он это знал, помнил, как она пожалела предательницу, подарила той легкую смерть и даже защитила ее ребенка. Он бы поступил иначе, ему всегда было тяжело прощать врагов. Даже сейчас, спустя столько времени, Шоджи так и не стал для него своим. В этом он солидарен со старшими ученицами. Мальчишка все еще ходит по тонкой грани, любой его промах обернется смертью. Долгой и мучительной, в этот раз не спасет даже заступничество Сумико-сама.       Ладонь мягко оглаживает лезвие танто, лезвие на ощупь прохладное, едва уловимо пахнет кровью и этот запах никак не удается убрать, он за столько лет въелся в клинок, окрасив шершавую рукоять причудливыми узорами. Впрочем, именно таким и должен быть боевой клинок. Слишком часто ему приходится покидать ножны в боях, а они не обходятся без жертв и ранений. Это истина, которую знает каждый ребенок в Кланах посвятивших жизнь искусству ниндзя.       Впрочем, Кагами признавал, что сейчас с этим попроще. Поставки оружия стали стабильными, средняя цена на обмундирование снизилась, многое и вовсе выдается за счет деревни. Только вот он же прекрасно знал, что так может сказать лишь среднестатистический шиноби Конохи, либо небольшая горстка неклановых, воспитанных за последнее десятилетие, остальные знали откуда берутся средства. Дайме не будет давать деньги просто так, большую часть бремени несут на себе Кланы, которые платят налоги с миссий, которых из-за предстоящей войны много, но только низкооплачиваемых. Наместники копят деньги и пытаются урвать для себя кусочек пожирнее, а страдали простые люди. Дальше и вовсе станет хуже, ведь в такое время единственный вариант — фронт, а он оплачивается совсем по другим тарифам и налогом не облагается, чтобы хоть как-то скомпенсировать разницу. Война в этом деле вообще довольно накладна, пусть до выплат доживут не все. Последнее тоже плохо, ведь людские ресурсы восполняются хуже всего.       Громкий крик в небесах. Взгляд моментально фиксирует парящий в воздухе силуэт, а уши привычно воспринимают его крик, как команду. Эти птицы специально выведены для этого, каждый джоунин отряда знает условные сигналы и может расшифровать послание. Ему, как приближенному к верхушке, известно чуть больше сигналов, поэтому и узнать из таких команд он может больше. Впрочем, на границе это не несет никаких преимуществ. Здесь команды просты: сбор, тревога, отдых и отступление. Бывают и другие, но они скорее вариации первых трех. Сейчас вот скомандовали сбор, но не всего состава, а командиров. Кагами тоже придется туда идти, ведь он состоит в отряде разведчиков. Среди них он самый авторитетный, как бы смешно для него это не звучало.       Собрание проходит быстро и сухо. Шиноби не привыкли говорить слишком много, слишком велика цена каждого слова и прошло не так уж много времени, чтобы это поменялось. Им всем нарезают задачи и дают краткую выжимку по маршрутам. Разговоров о грядущих стычках или планах наступлений нет и в помине. Все сосредоточено на здесь и сейчас, да и еще обставлено так, что любой командир знает маршрут только своего отряда, но вот скрыть конечную точку уже не так легко, хотя командующий пытается. Это сделано для безопасности и для предотвращения утечки информации. Кагами же дается чуть больше информации, как отвечающему за один из лучших отрядов разведки. Ему бы загордиться, но грудь сдавливает тисками.       Война. Она все же началась официально. И уже не важно кто виноват и из-за кого все пошло не так, как планировалось. Отныне, короткие стычки сменятся полноценными боями. Теперь вырезать будут уже не отряды юхеев, жизнями начнут платить шиноби. Единичные жертвы перейдут в более весомые цифры. И именно от отрядов разведки зависит насколько будут успешны планы командования, как своего, так и чужого.       Кровь. Ее очень много с первых дней обострения, но после официального объявления войны она льется в буквальном смысле рекой. Кагами даже рад, что наставницу не пускают на передовую, оставив в тылу. Сумико-сама была одной из немногих, кто мог сохранять мир в деревне и при этом не забывать про припасы. Воевать с хорошим обеспечением было куда приятнее, чем на подножном корму. Хотя многих припасов все равно не хватало.       Оружие и медикаменты. Это два столпа, чья важность идет наравне с пищей и водой, а во многих случаях и перевешивает. К сожалению, делать качественные лекарства и оружие в больших масштабах было сложно, не хватало специалистов. В армиях многие надежды возлагались на ирьенинов. Но их тоже катастрофически не хватало, ведь они становились первой мишенью во время боя. Заткнуть эту дыру при помощи Сенджу, с небольшими вкраплениями Чиноики и других Кланов, не удавалось, они тоже были не всесильны.       Люди гибли. От этого не уйти. Картины крупных сражений многим ветеранам будут сниться в кошмарах. Кагами не исключение. День за днем, месяц за месяцем. Раньше он считал, что готов ко всему, ведь успел повоевать еще до создания деревень, но война открыла ему глаза на многое.       К этому не подготовиться. Это нельзя забыть. Война оставляет глубокий след в сознании, оседает горьким привкусом во рту, желчью отдается в горле, прорывается кошмарами в снах. Ни один человек не сможет жить так вечно, особенно если успел вкусить другой, мирной жизни. На передовой все это подергивается дымкой. Люди начинают забывать ради чего сражаются, обнажаются самые уродливые черты. И не важно, выходец ты Клана или обычный юхей, просто у первых идет специальная подготовка с детства, но и у нее есть свой предел. За прошедшие дни, Кагами увидел достаточно, чтобы окончательно осознать все то, что говорила ему наставница. Только вот слова не передадут ужаса, только увидев все начинаешь понимать, но каждый делает свои выводы.       — Кагами, — рядом появляется непривычно серьезный Сарутоби, вот кто поменялся едва ли не больше всех. Хотя нет. Самые сильные изменения коснулись Данзо, тот окончательно замкнулся в себе и Учиха не нравилась доходившая до него информация. — Тебя зовет сэнсэй.       — Ясно, — просто кивок в ответ. Спрашивать о ком говорит Хирузен не надо. Учиха зачем-то потребовался Сенджу. Впрочем, ему ясно зачем. Он уже много лет помогает по мере сил выслеживать стоявшего за нападением на Сумико-сама нелюдя. В данный момент план вошел в завершающую стадию. Они нашли место, где он прячется, а война помогла скрыть передвижения сильнейших шиноби. Отследить местоположение Мадары-сама и Хаширамы-сана было сложно.       Глубокий вздох. Кагами не надеялся, что ему позволят участвовать в зачистке, но войти в число посвященных — ему по силам. И никто не отнимет у него шанса отомстить за малышку Тошико. За сестер. За женщину ставшую для многих Учиха наставницей, а ему заменившей мать.       Продолжение следует…