В подарок неудачнику

Тревога нарастала весь день, но Тсунаёши списывал её на волнение. Вторая попытка Церемонии передачи наследия, спустя несколько лет после неудачной первой, но теперь даже Занзас не станет называть его мусором (при всех, по крайней мере), не после того, что уже сделал для мафии в целом и для Вонголы в частности Тсуна. Де-факто, он руководит Семьёй последние полтора года, советуясь с Тимотео в затруднительных ситуациях. Реборн всё-таки сделал из него босса. И хоть Тсуне отчаянно не хочется тонуть в этой грязи, поддержка друзей не даёт опустить руки. Сотни жадных, любопытных, презрительных взглядов уже не заставляют его руки покрываться потом. Люди в чёрных костюмах, бдительно следящие за порядком, не заставляют нервничать. Довольный репетитор, поблескивая глазами, смотрит на него, стоя позади Тимотео, ждущего Дечимо у возвышения. Тсуна делает шаг, когда интуиция стягивает грудь колючей проволокой, и Савада бросается вперёд, закрывая собой Девятого от взрыва. Больно. …Тсуна проснулся, тяжело дыша и хватаясь за грудь. Прошёл почти год, а он всё ещё продолжает видеть в кошмарах собственную смерть. Шесть утра. Просто прекрасно после ночной смены, когда ему удалось поспать всего пару часов. Тсуна поднимается из кровати и идёт делать кофе – самое лучшее, что может ему помочь в такое отвратительное утро. Очнуться в больнице Намимори было для него шоком. Казалось, что с этим городом он давно распрощался, ведь даже мама переехала в Италию, чтобы быть поближе к сыну и мужу. Ещё большим шоком стало узнать, что он пролежал в коме полгода, что он младше, чем думал, на два года, что отец пропал ещё пять лет назад, а мама надрывается на нескольких работах, чтобы оплатить счета за больницу. Тсунаёши снова было восемнадцать, он должен был встать на ноги и получить хорошее образование, чтобы помочь матери… он больше не был Десятым Вонголой. Тсуна не знал, как относиться к этому факту. Лёжа в больнице, он часами смотрел в потолок, пытаясь понять, было ли всё, что он знал о мафии, красочными видениями мозга лежащего в коме человека, или он всё-таки оказался в параллельной реальности. В общей палате он не рисковал вызывать Пламя, появление которого могло бы несколько развеять опасения или напротив окончательно вбить последний гвоздь в крышку его гроба. Тсуна никак не мог влиться в эту жизнь, прийти в себя, не мог смириться, что снова одинок. Он скучал по шумному Гокудере, весёлому Ямамото. По капризному Ламбо и всегда экстремальному Рёхею. По угрожающей ухмылке Хибари и застенчивой улыбке Хром. Не хватало даже подколок Мукуро. Они столько всего прошли вместе! Поначалу в полусне Тсуне даже чудились их голоса, а после пробуждения Савада ждал, что в палату вот-вот ввалится шумная толпа. Но ничего не менялось, и навещала его только уставшая Нана, с залёгшими тенями под глазами и морщинками, которых никогда не было у его матери. Вот её-то первый визит заставил Саваду выйти из накатывающей депрессии: пришедшая к нему сразу же, как смогла отпроситься с работы, и заливающая слезами его больничную рубашку, мама заставила устыдиться собственных мыслей. Она не сдавалась ради сына, так какое он право имеет на то, чтобы страдать о потерянных друзьях, вполне возможно, что воображаемых? С другой стороны, это был тот самый шанс, о котором он буквально молил Реборна, шанс жить обычной жизнью человека, которому не нужно заниматься планированием убийств, заключением контрактов с глубоко неприятными ему людьми и попытками держать в узде ту же Варию. У Тсуны больше не было причин быть в каждой бочке затычкой, и чувство неожиданной свободы окрыляло… и немного пугало, чего уж там. Тем не менее, подумав, Тсунаёши решил не отказываться от такого подарка судьбы, пусть и весьма сомнительного (вот уж правда: желайте с осторожностью, ведь ваши мечты могут исполниться!) и решил попытаться построить нормальную жизнь. Конечно, полученный им аттестат не радовал оценками. В этом мире или всё-таки в реальной жизни (Савада ещё не определился, чем считать жизнь в роли босса мафии) у них не хватило денег на Среднюю Нами, и Тсуна учился в менее престижной школе, но всё равно был середнячком, почти отстающим. В первую очередь он собирался проверить, насколько хороши его знания после учёбы у Реборна (было бы обидно, если бы мучения даже с воображаемым репетитором были напрасными). Но всё обошлось. Тсунаёши показывал вполне неплохие результаты для поступления даже в престижные университеты столицы. Да что там, Савада обнаружил, что у него будут неплохие шансы на стипендию, если приёмная комиссия не повысит пороговые баллы для поступления. Тсуна с удивлением осознал, что действительно хорошо разбирается практически во всех областях. Не гениален, но и не ограничен в выборе будущей профессии и при должной подготовке может потянуть большинство дисциплин. Нана была счастлива и тут же загорелась идеей отправить сына в Токио, во сколько бы это ни обошлось их семейному бюджету. Тсуна только сжал зубы, поклявшись себе, что вернёт эти деньги сторицей. Брать их было неловко после нескольких лет, когда он мог пользоваться финансами Вонголы, но Тсуна и сам прекрасно понимал, что если не будет ввязываться в криминал снова, для получения хорошей работы ему понадобится лучшее образование из доступных ему вариантов. Став после обучения на босса мафии уверенным в себе человеком и не страшась показаться глупым, тем самым отказываясь даже от попыток добиться большего, Савада решил рискнуть и подать документы даже в самые престижные вузы, хоть и предполагал, что может и не выдержать конкуренции – не с его аттестатом обычной школы. Тем не менее, первого апреля он с удивлением обнаружил себя в качестве студента Тодай, спешащим на занятия для обучения одной из престижных профессий Японии. Ему оставалось только благодарить Реборна, чьи уроки сохранились в памяти даже спустя приличный срок. Легко не было. Токийский университет предъявлял к студентам высокие требования, но Тсуна, стиснув зубы, не спал ночами, чтобы им соответствовать. Зубрить что-то было не намного сложнее, чем ввязываться в очередную битву Атрибутов и пытаться бескровно разрешить конфликты мафиози. Кроме того, Тсуна нашёл себе подработку в ночном баре (куда его взяли с большим трудом и только благодаря личному обаянию, ведь Тсуна всё ещё был девятнадцатилетним парнем, выглядящим, к тому же, младше своего возраста). Но руководство ни разу не пожалело о своём решении: Тсунаёши виртуозно мешал коктейли (теперь добрым словом нужно было вспоминать Мукуро и один идиотский спор), готовил просто волшебный кофе и всегда знал, чего хочет клиент. Сам Тсуна получал некоторое удовольствие от работы в баре под названием «Ракушка». Это напоминало ему о Вонголе и заставляло иронизировать, что от судьбы не уйдёшь. К тому же здесь хорошо платили, а иностранные гости оставляли более чем щедрые чаевые. Тоска по прежней жизни всё ещё накатывала, но Савада здраво рассудил, что не стоит переживать о том, что изменить нельзя. К этому времени он уже выяснил, что, вероятнее всего, всё-таки находится в параллельном мире: вызвать Пламя не составило особого труда, и Тсуне даже показалось, что оно несколько мощнее, чем в прошлой жизни. После этого открытия Савада не стал даже пытаться навести справки о двойниках своих Хранителей и о Вонголе, не желая привлекать лишнего внимания. Кто бы ни стоял сейчас у руля, вряд ли этот человек обрадуется появлению неучтённого наследника. А в том, что его вычислят достаточно быстро, стоит только сунуться, Тсуна даже не сомневался: он имел представление о возможностях сильнейшей Семьи мафии. Так что он продолжал жить как совершенно обычный гражданский, совмещая подработку с учёбой и даже выкраивая время и деньги для редких посиделок с одногруппниками. Пока сам же не испортил всё, к чему стремился. Произошло всё, как это обычно с ним бывало, нелепо и абсолютно случайно. Тсуна работал в баре, смешивал коктейли, когда к стойке подошёл мужчина в чёрной шляпе, из-под которой по бокам завивались бачки. Ну, мужчина, ну, шляпа, подумаешь, в мафии вообще это было практически частью дресс-кода, хотя мало кто, конечно, забывал снять шляпу в помещении. Тсуна и не обратил бы на него особого внимания, потому что своего повзрослевшего репетитора он так и не увидел – на момент покушения Реборну было около четырнадцати-пятнадцати на вид. Но на плече у мужчины сидел знакомый такой хамелеон, а Савада так истосковался по друзьям и прежнему кругу общения, что не успел сдержать удивлённо-радостный возглас: – Ребо… – взгляд чёрных глаз полоснул не хуже кинжала, и на последнем слоге мозги всё-таки включились: – …яма-сенсей? – Мы знакомы? – от глубокого голоса бывшего репетитора по спине пробежало целое стадо мурашек. Что-то подсказывало, что Тсуна умудрился нарваться на неприятности. – Нет, простите, – неловко рассмеялся парень, – обознался. Вы похожи на моего преподавателя, Ребояму-сенсея. Если бы он увидел меня здесь, боюсь, у меня были бы большие проблемы! – Вот как? – Подработку в баре в моём университете не оценят. Прошу прощения за беспокойство, – поклонился Тсуна, не выходя из-за стойки. Он ясно видел, что объяснение Реборна не удовлетворило, и поспешил сменить тему: – Что-нибудь хотите заказать? – Хм. Кофе? – Да, конечно, – Тсуна указал на прайс, предлагая посетителю самому выбрать, что бы ему хотелось выпить. Дальше всё пошло как обычно, да и Реборн скоро ушёл, но ощущение надвигающейся грозы не оставляло Тсуну и на следующий день. На парах он постоянно передёргивал плечами, чувствуя чужой взгляд, хотя и никак не мог сообразить, из какой точки за ним наблюдают. Впрочем, если он угадал с личностью соглядатая, это было неудивительно: Реборн оставался лучшим киллером даже в параллельном мире и даже с взрослой/детской внешностью (нужное подчеркнуть). Что двойник репетитора мог забыть в Японии, Тсунаёши не знал и знать не особо хотел. Он упорно старался делать вид, что всё ещё гражданский, даже если и имел опыт в качестве босса мафии, по утрам тренировался, заставляя развиваться ослабленное несколькими месяцами комы тело, и один выходной в неделю отдавал на тренировку Пламени, не считая ежедневных занятий по несколько часов. Всё это делало жизнь чрезвычайно насыщенной, зато он спокойно ходил по тёмным улочкам на работу и с работы, и, заметив пристальный интерес к своей жизни такого опасного человека как Реборн, чувствовал некоторую уверенность. Всё-таки он уже не хиленький тринадцатилетний пацан, которому может сделать подсечку даже пятилетний ребёнок. Впрочем, как это обычно бывало, стоило чуть-чуть возгордиться или хотя бы начать чувствовать себя не таким неудачником, как жизнь тут же подбрасывала какую-нибудь подлянку, видимо, чтобы не зазнавался. В этот раз подлянка выглядела лет на двадцать, была невероятно красивой и слёзно умоляла трёх криминальных элементов отпустить её. Тсунаёши тяжело вздохнул. Ночь, ещё даже не переходящая в утро, – в будний день бар закрывался раньше, отсутствие даже редких прохожих и чей-то взгляд, просверливающий дырку в спине, где-то между лопаток. В общем, крайне неблагоприятная ситуация! – Пожалуйста! – всхлипнула девушка, когда кто-то рванул юбку так, что ткань затрещала. «Когда уже я избавлюсь от этой идиотской привычки лезть туда, куда не надо, тогда, когда не надо?» – Кхм-кхм, – прокашлялся он, практически над ухом одного из верзил (правда, для этого Тсуне пришлось встать на цыпочки). – Вали отсюда, пацан, – зыркнули на него мутным взглядом. – Простите, не могу. Совесть не позволяет, – и, обезоруживающе улыбнувшись, от души врезал мужику. – Ну, ты!.. – замахнулся второй, пока его товарищ хватался за живот – Тсуна силы не жалел, да к тому же приправил удар толикой Пламени, в надежде, что такое слабое Пламя наблюдатель не засечёт. «Прямо ностальгия берёт!» – восхитился Савада, увлечённо отмахиваясь от летящих в него кулаков. Девушка под шумок сбежала. Ну, и хорошо, что мозгов ей на это хватило – хоть не нужно отвлекаться. Количество противников его не смущало, в конце концов, до элитных киллеров им было далеко, так, мелкие сошки. Тсуна, конечно, тоже был не на пике своей формы, до уровня опасности Дечимо Вонголы было ещё далеко, но уж с тройкой пьяных вроде как якудза, а может быть, и просто членов уличных банд, он надеялся справиться. Однако против него в очередной раз сработал закон подлости. Взвыла интуиция. Тсуна сместился левее, подставляясь под удар. Грохнул выстрел – это первый приголубленный Савадой товарищ, наконец, опомнился и решил разобраться с проблемой кардинально. Наличие огнестрельного оружия у противника делало ситуацию серьёзней. И не оставляло Тсуне выбора. – Сами напросились, – заключил Савада, отстраняясь от предупреждений интуиции, что он сейчас совершит большую ошибку. В тупичке, куда его загнали в процессе драки, вспыхнуло Пламя Неба. Чуть пошатываясь после драки, Тсуна выбрался на едва освещённую фонарём улицу. Немного подташнивало от запаха палёного мяса. Организм, не привыкший к таким нагрузкам и стрессу, протестовал против зверского обращения и требовал отдыха. «Рановато мне в приключения ввязываться», – заключил Савада, отвыкший, что такая мелочь может практически вывести его из строя. Несоответствие возможностей и памяти о том, что он умел раньше, в этот раз сильно его подвело. – «Теперь нужно…» Прикинуть дальнейший план действий Тсуне было не суждено: Савада повалился на асфальт от удара по голове, а сделавший свои выводы наблюдатель хмыкнул и легко закинул парня на плечо.