В подарок неудачнику

…В Пламени Неба горела установка, названная в честь Системы, поддерживающей Равновесие в чёртовой куче миров, горел зал, где она располагалась, горело тело Лунги, в этом мире ставшего его врагом, горели руки Тсуны, обугленные почти до костей, и это было невыносимо больно, но он всё равно бежал туда, где его должен был ждать Реборн. И если этот засранец посмеет умереть, Тсунаёши отыщет в этом мире Рокудо Мукуро и заставит спуститься в ад за душой одного конкретного киллера. Уже не жалея, он сносил чистым Пламенем всех, кто попадался на его пути, когда, задыхаясь от быстрого бега, наконец, увидел Реборна. – Я закончил, – прохрипел Тсуна. И постарался не думать, в каком виде он появился перед киллером, выглядевшим так, будто тот просто совершил прогулку по магазинам в жаркий полдень, а не ползал по вентиляционным шахтам, убивал людей направо и налево и пробирался сквозь полыхающее здание. Только пиджак где-то оставил, да рукава рубашки были забрызганы кровью. Зато шляпа, как всегда, скрывала глаза, а всё ещё какой-то пришибленный Леон почти растёкся на плече хозяина. – Я заметил, – согласился Реборн, убирая потускневшую пустышку под одежду, и подхватил шатающегося парня под локоть, – давай-ка отсюда выбираться. Ты же не против? – Здесь всё в ближайшее время взлетит на воздух, – хохотнул Тсуна, – так что я не только не против, но и собираюсь закончить то, что начал, вытащив нас отсюда. Полон решимости вытрясти из тебя душу, когда мы окажемся в безопасности, за фокусы с исчезновением. И тут Леон взмыл в воздух, засветившись, как маленькое солнышко, будто и без него было мало света и жара. «Да ладно?!» Тсуна подозрительно покосился на киллера: – Реборн? – Понятия не имею, с чего это он вдруг, – не менее удивлённо отозвался мужчина. Чудо-хамелеон, как когда-то давно, в прошлой жизни, разродился перчатками и упал на плечо хозяину. Обеспокоенный Реборн погладил партнёра по спинке, убедился, что Леон в порядке, пока Тсунаёши оценивал сюрприз. Слава богу, это были кожаные перчатки с обрезанными пальцами вроде тех, что надевают мотогонщики, а не варежки. – Кажется, это тебе, – заметил Реборн, кивнув на них. – Похоже, ты очень сильно нравишься Леону. Надевай, и пошли уже отсюда. Мужчина развернулся и направился туда, где по его предположениям должен был находиться выход, предполагая, что Савада справится с задачей на ходу. – Ага… – пробормотал Тсуна, на автомате следуя за ним. Хотелось плакать. Не столько от боли (а вы когда-нибудь пробовали натянуть перчатки на обгоревшие руки?), сколько от возвращения небольшого кусочка его прошлой жизни. Пусть так странно и так внезапно, но Тсуна был рад, что всё сложилось, как сложилось. Ещё больше он был рад, что всё, наконец, почти закончилось, осталось только выбраться наружу. – Кажется, я всё-таки смогу тебя сегодня прокатить… Реборн обернулся, бросив короткий взгляд на его ладони, и прошипел: – В другой раз, придурок, когда приведёшь себя в порядок. Ясно? – Но… – прямо позади них что-то рухнуло с жутким грохотом, и киллер, сжав его плечо, будто Тсуна сам не смог бы идти, побежал быстрее, в последний момент успевая увернуться сам или оттолкнуть Саваду. – Заткнись и шевели ногами, – отрезал Реборн, когда нашёл время выдохнуть, и практически вышвырнул его в открытую эвакуировавшимися людьми дверь на улицу. Выскочив следом, он огляделся по сторонам, не заметил никого постороннего (похоже, если кто-то здравомыслящий и успел выбраться из здания, он не стал задерживаться здесь дальше) и вздёрнул за шкирку не сумевшего удержаться на ногах Саваду. – Не останавливайся, это ещё не всё. – Я бы с удовольствием, – пробурчал Тсуна, но его, как всегда, никто не слушал. Они успели выбраться на проезжую часть, когда прогремел взрыв. Горячая волна воздуха ударила в спины, будто вслед им выдохнул огнедышащий дракон. Застонав, Тсуна в очередной раз оказался на земле. – Слишком много событий для одного дня, – пробормотал парень, посмотрев на Реборна, чтобы убедиться, что с Аркобалено всё в порядке. – Пожалуй, соглашусь, – хмыкнул мужчина, и Савада поразился тому, как он умудрялся в любой ситуации сохранять невозмутимость и выглядеть… круто выглядеть, не то что сам Тсуна. Бывший Дечимо всегда завидовал этому умению репетитора, сам-то он своим видом мог вызвать разве что жалость. В нескольких метрах от них с визгом притормозила очень знакомая Тсуне машина, при виде которой он испытал смешанные чувства: от облегчения до недоумения и раздражения. – Подвезти? – поинтересовалась Кимико, опустив стекло. – И что ты за это хочешь? – устало спросил Реборн, всё ещё придерживающий Тсуну за плечо. – Ты не расскажешь Фонгу о моей ошибке. Списать мне долг за такой пустяк ты вряд ли согласишься. – Идёт. Заваливаясь на сиденье, Тсуна пообещал себе, что спросит у Кимико, как она их нашла. Хотя… не так уж и сложно догадаться. Кажется, Хибари – оба: и брат, и сестра – разыграли его втёмную, использовав в своих целях. И это была одна из тех причин, по которым Савада не собирался возвращаться в мафию. Не успеешь оглянуться, как на тебя повесят кучу обязательств за то, что тобой же и воспользовались…

***

Тсуна пришёл в себя, когда кто-то начал снимать перчатки. Дёрнулся, пытаясь оттолкнуть нападавшего, но замер, услышав: – Тшш. Я их не отбираю, но тебе нужно вылечить руки, – Реборн был сосредоточен и задумчив, между бровей залегла морщинка. Казалось, он смотрел с искренним беспокойством, но Тсуну захлестнула паника: – Ты разве не?.. Где мы? – теперь, когда всё закончилось, он не был уверен, что может доверять Реборну и дальше, и неизвестность, после того как он столь бездумно позволил себе потерять сознание, напрягала. Заметив, что Тсунаёши, хоть и напряжён, но хотя бы не сопротивляется, Реборн с предельной аккуратностью стал снимать перчатки, на ходу описывая ситуацию: – В гостинице. Здесь был врач, один из моих друзей. «Должников», – понял Тсуна, но смолчал. – Помог мне, хотя проблемы были только с Пламенем и, когда ты разрушил установку, благополучно разрешились и без посторонней помощи. А вот ты его к себе не подпустил даже без сознания. А ещё твои новые перчатки усиливают Пламя, так что нам пришлось сменить номер, и счёт за проживание вырос на несколько пунктов, и я вычту их из твоей доли. – Очень смешно, – пробормотал парень, и Реборн ухмыльнулся: – А я и не шучу. – Засранец, – едва шевеля языком, попытался оставить за собой последнее слово Тсуна, чувствуя себя так, будто всё ещё спит и всё вокруг нереально. Такому ощущению немало способствовала осторожность, с которой Реборн снимал теперь уже вторую перчатку. Боль всё равно ощущалась, но её заглушало удивление: Реборн его мира никогда бы не предпочёл скорости и эффективности аккуратность. «Больно? Ничего страшного, в другой раз не станешь подставляться». Занятый делом киллер только хмыкнул, не имея возможности оценить выражение лица Тсуны: – Сделаю вид, что я этого не слышал, но только потому, что ты нездоров. – Что… произошло? – расспросы отвлекали от боли и жалости к себе, потому что теперь, когда адреналин прошёл, а ситуация была относительно безопасна, парню было страшно смотреть на то, во что превратились его руки. – За несколько часов? Ничего особенного. Боссу Томасо предъявили обвинение Вендиче, но это было уже в то время, что мы развлекались на заводе; я сообщил им и Вонголе перед тем, как отправиться туда. Клан Хибари очень активно и вовремя уничтожает нарушителей на своей территории, так что их не тронут. Кимико просила передать, что нашла тебе подходящую работу, кстати, когда и на что вы умудрились поспорить? Её брат горел желанием лично познакомиться с «интересным зверьком», но я ведь обещал, что не позволю втянуть тебя в мафию? Так что, если ты вдруг сам не захочешь с ним встретиться, можешь не волноваться по этому поводу. Услышав последние слова, Тсуна с облегчением растёкся по подушке. Помнит. И не врёт. Значит, можно окончательно расслабиться. – К слову, мой приятель обиделся, что за попытку лечения его едва не спалили, так что оставил рекомендации и лекарства мне. И меня же назначил ответственным за твоё здоровье, – Реборн предвкушающе улыбнулся. – Так что, Тсунаёши, готовься, я собираюсь тебя лечить. А может, не стоило успокаиваться так быстро? Последнее заявление неожиданно придало сил, и парень попытался спастись бегством. – Куда-то собрался, Савада? – насмешливо спросил мужчина, когда Тсуна так и попытался от него отползти, лёжа на спине и вытянув руки, но только запутался в одеяле и, обречённо застонав, замер на середине кровати с поднятыми вверх руками. И дело не в том, что Реборн придавил край одеяла, совсем нет! – Подальше от тебя, – честно признался парень, потихоньку сползая к другому краю кровати. – Упадёшь же, – вздохнул мужчина, глядя на эти перемещения со странным выражением лица. Приподняв голову, Тсуна подозрительно посмотрел на него: – Реборн? Ты что, смеёшься? – Нет, рыдаю, – абсолютно серьёзным тоном заявил тот, но в глазах только что черти не плясали. – Ладно, так и быть, если будешь хорошим мальчиком, приковывать к кровати я тебя не буду. – Честно? – как-то по-детски спросил Савада. Мужчина фыркнул: – Кто ж доверяет честному слову киллера? – Я, – не отводя взгляда, ответил Тсуна. – Если это слово – твоё. Реборн открыл рот. Закрыл. За последнее время он слишком часто оказывался в тупике, даже если не хотел признавать это, но вот теперь и вовсе почувствовал себя глупо. Тсунаёши смотрел открыто и спокойно, как смотрят искренние в своих словах и поступках люди. Золотые глаза и снова расширенный зрачок. Чёрт. Кажется, шутка немного затянулась. С другой стороны, а с какой стати он должен отказываться от такого щедрого предложения? Он раздал все свои долги, парень явно не собирается связываться с Вонголой… И ведь не идиот же Савада, понимает, что и кому говорит? – Тогда, Тсу-на-ё-ши, – Реборн обошёл кровать и, подсунув одну руку под спину своего «пациента», помог ему снова удобно устроиться на подушках, – считай, что оно у тебя есть. Позволив себе задержать вторую руку на груди Тсуны, мужчина встретил пристальный взгляд, проверяя, правильно ли он понял. Парень слабо улыбнулся и на миг опустил ресницы. Дева Мария, почему с ним нельзя просто поговорить словами через рот, чтобы он не пытался сбежать и сделать вид, что ничего не понимает? Савада, сплошное недоразумение… – А теперь прекращай строить из себя мученика и дай мне, наконец, возможность вылечить твои руки, – проворчал мужчина, отстраняясь. И пригрозил: – Потом обсудим всё остальное. – Я запомнил, Реборн, – посверлив его строгим взглядом, согласился Тсуна и снова закрыл глаза, полностью доверяясь этому человеку.