В подарок неудачнику

Тсунаёши старательно делал вид, что спит. Он подозревал, что его давно раскрыли, но игра в «я знаю, что ты знаешь, что я знаю, что ты знаешь» была их любимой. Судя по звуку шуршащей одежды, этот жаворонок давно проснулся, и Тсуна даже не удивится, если узнает, что Реборн успел выполнить в Токио какой-нибудь заказ, пока он сам безмятежно спал в том же гостиничном номере (и, кстати, Аркобалено действительно вычел сумму за предыдущий номер из счёта Тсуны!). Мужчина чему-то усмехнулся, пригладил наверняка растрёпанные после сна волосы Тсунаёши, и парню потребовалась вся сила воли, чтобы не потянуться за прикосновением. Он спит. Спит, а не улыбается!.. Савада никогда не думал, что ему чего-то не хватает в жизни. У него была Семья, друзья и обязательства, были деньги и власть, были любовницы, поклонники и ненавистники, он успел многое попробовать в свои двадцать с небольшим. Но... В том мире на него давила ответственность, Тсунаёши нужно было соответствовать образу Десятого Вонголы, и даже самые близкие люди смотрели на него, казалось, сквозь призму его положения. Гокудера? Всегда называл его Джудайме. Такеши? Признал его как своего босса. Мукуро или Кёя? Приходилось соответствовать их ожиданиям, если Тсуна хотел, чтобы они подчинялись. Что говорить о Хранителях, если даже Емитсу, его родной отец, принял его в качестве босса, а не сына! И Реборн… репетитор никогда не позволял ему забыть о своём положении. Казалось, что киллер легко бы принял даже приказ Тсуны устранить его или всех Аркобалено разом, если бы это пошло на пользу Вонголе, но попытку сблизиться жёстко пресекал. Та короткая встреча во сне была единственным признанием, что Тсуна для него не просто очередное задание. И только в этом мире Савада понял, как ему не хватало признания его собственных достоинств и недостатков. Здесь Реборн не требовал соответствовать – он удивлялся, когда Тсуна откалывал что-то необычное, ворчал, когда Савада косячил, но не пытался переделать по своему представлению, подгоняя под лекала идеального босса. И сам не пытался притвориться кем-то другим. В этом мире Тсунаёши познакомился с живым человеком, настоящим Реборном. У него был отвратительный характер, ужасное чувство юмора (впрочем, это Тсуна и раньше подозревал), нервная и опасная работа, которую он, тем не менее, любил, как бы пугающе это ни звучало. Зато Реборн лучше многих мог заставить выбраться из бездны жалости к себе, помочь советом или делом, а ещё, даром, что свободный киллер, не понаслышке знал, что такое верность. Матрас чуть прогнулся под весом чужого тела, и Тсуна даже затаил дыхание: что дальше? Реборн погладил большим пальцем ладонь парня. Нежная, молодая кожа была очень чувствительной, и у Савады от этого простого жеста что-то перекувыркнулось в животе и взорвалось праздничным фейерверком. Пульс зачастил, и притворяться спящим стало бессмысленно – палец Реборна как раз лежал там, где удобнее всего прощупывать частоту сердечного ритма. Тсуна открыл глаза. Выглядел мужчина задумчивым, и продолжал гладить его ладонь. Очень захотелось накрыться подушкой, потому что происходящее отчего-то сильно смущало. О чём он думает? – Больше такого не повторится, – мужчина поднял голову, поймав взгляд Тсуны. – Если, конечно, ты не забудешь надеть свои новые перчатки, когда соберёшься полетать. – Не забуду, – сглотнув, пообещал парень. Надо сказать, в этот раз лечение заняло больше времени, но и повреждения были намного серьёзнее. И Реборн сдержал слово, по крайней мере, Тсуну он не приковывал, только стоило бы учесть, что с обожжёнными руками не окажешь серьёзного сопротивления. И что обыденные мелочи могут превратиться в пытку или будут недоступны. Так что, формально выполнив обещание, Реборн вдоволь отыгрался на нём, и кормление с ложечки было ещё не самым худшим!.. Хотя, на самом деле, возмущался Тсунаёши больше напоказ, а чужая забота, пусть и приправленная насмешками, была приятна. Под непривычным – серьёзным, но не враждебным – взглядом Реборна Тсуна терялся, не зная, что сказать. Аркобалено явно хотел поговорить, но Савада боялся, что этот разговор всё испортит. Окажется, что он, как обычно, себе напридумывал, а Реборн пошутил. С него бы сталось... Так что, не выдержав смущающей паузы, парень сел и, недолго думая, ткнул мужчину под рёбра, сбивая серьёзный настрой: – Тебе никогда не говорили, что нельзя лезть в постель в уличной одежде? Брови Реборна приподнялись. Во взгляде отразилось весёлое недоумение. Словно желая уточнить, он спросил: – Хочешь это исправить? – Ага, было бы неплохо, – зевнул парень, не подозревая подвоха. – Хм, – Реборн упал на спину, раскинув руки в стороны и не обратив внимания на возмущённый вскрик Тсуны, не успевшего убрать ноги. – Куда?! Ты что, специально? Ты в этом пиджаке кого-нибудь убивал уже, а? Что за манеры… – Знаешь, Тсунаёши, – повернув голову к нему, насмешливо ответил мужчина, – ещё ни один человек не пытался так настойчиво и изобретательно меня раздеть. – Хи-и! Попытавшегося вылететь из кровати Тсуну, красного от смущения, поймали за ногу. – Что, уже передумал? Испугался? – И ничего я не… – парень осёкся и возмутился: – Хватит пытаться взять меня на слабо! Реборн притворно вздохнул: – Если перестану пытаться, ты так и будешь каждый раз сбегать и сидеть до посинения в душе. Вместо ответа Тсуна запустил в него подушкой. – Это что такое было? – недоумённо спросил Реборн, отбив «снаряд» и тут же попав под следующий. – Очень по-взрослому. – А ты отбейся сначала, – пропыхтел Тсуна, пытаясь дотянуться до первой подушки, потому что снаряды кончились. Реборн фыркнул и моментально сменил положение, перевернувшись и повалив Тсуну на кровать. – Предпочитаю устранять причину, а не следствие, – сообщил мужчина, нависнув над Савадой. Тсуна завороженно смотрел в чёрные глаза, пока сердце (совсем как в девчачьей манге!) неправдоподобно громко стучало в ушах. Нужно срочно отвлечься, он же не влюблённая старшеклассница! – Ты всё ещё в уличной одежде, – наморщил нос парень. Реборн ухмыльнулся: – А ты, кажется, собирался это исправить. А вот теперь уже точно нельзя сказать, что ему кажется! И приглашение в голосе мужчины ему тоже не чудится. В конце концов, что он, правда, как старшеклассница? – Этим и займусь, – согласился Тсуна и перешёл от слов к делу. Леон, наблюдавший за ними, совсем по-человечески закатил глаза: люди, наконец-то, разобрались и перестали ходить вокруг да около. Правда, уже скоро хамелеон предпочёл ретироваться из номера, подальше от этих странных существ, которые даже из брачных игр устраивают что-то непонятное…

***

Конечно, всё было не так уж просто. Тсунаёши пришлось несколько раз объяснять и доказывать Реборну, что он действительно не желает иметь ничего общего с мафией. Даже как свободный киллер. Он хорошо знал, как это бывает: коготок увяз – всей птичке пропадать, и рано или поздно кто-нибудь бы выяснил о его кровном родстве с Джотто Вонголой. Мужчина в ответ уведомил, что в таком случае будет надолго пропадать по заданиям. Он, кажется, ожидал, что Тсуна устроит истерику и передумает, но Савада только пожал плечами: Нана ждала Емитсу всю жизнь, а потом так же ждала Тсуну, даже не представляя, чем занимаются её мужчины. Грустно, конечно, но Тсуна умел уважать чужие решения и не хотел заставлять Реборна менять свою жизнь ради него. Тогда они сильно поругались. Реборн уехал на несколько месяцев, не предупредив, когда вернётся. Тсунаёши вгрызся в учёбу, пытаясь наверстать упущенное и стараясь не думать, что он может и не захотеть возвращаться. Тем сильнее Савада был удивлён, когда его группе представили новенького из Италии. Парень явно чувствовал себя неловко, а ещё был немногим старше Тсуны, что удивляло. – Меня зовут Дино Каваллоне, эм… пожалуйста, позаботьтесь обо мне? – традиционную формулу он произнёс неуверенно, словно сомневаясь, стоит ли вообще так говорить. Пара по итальянскому, на которую Тсуна ходил, чтобы легализовать своё знание языка, тоже порадовала: – Ишимару-сенсей по некоторым причинам не сможет больше преподавать в вашей группе. Заменить его согласился Ребояма-сенсей. Чего стоило Тсуне удержать нейтральное выражение лица, когда он услышал это имя, сказать было сложно. Но он не поперхнулся, не заорал, тыкая в Реборна пальцем, и даже умудрился что-то ответить одногруппнику, желающему обсудить внезапную смену преподавателя. – Ну, и что это было? – с деланным недовольством поинтересовался Савада, когда Реборн поймал его после пар по дороге к общежитию. – Старый друг попросил помочь с воспитанием наследника, и я решил, что это подходящий момент, чтобы сменить специализацию, – хмыкнул мужчина, следя за выражением лица Тсуны. – На учителя итальянского? – На репетитора-киллера, – в тон отозвался Реборн. – Как тебе моё прикрытие? – Просто высший класс, – иронично. – И под каким предлогом ты затащил сюда несчастного Каваллоне? – Просто избавил наследника от влияния плохой компании. Ну, заодно Дино может поискать в Японии новых союзников для своей Семьи, вдруг получится? – Я смотрю, ты всё продумал! – «восхитился» Тсуна, сам не зная, почему так недоволен. Реборн резко остановился и, схватив его за плечи, развернул лицом к себе: – Я всё ещё убеждён, что рано или поздно тебе надоест притворяться ничего не понимающим гражданским, Тсунаёши. Ты не такой человек, который будет сидеть тихо и ждать спасения от полиции, если кому-то поблизости будет угрожать опасность. И после того, как ты опять окажешься втянут в какую-нибудь авантюру, я обязательно напомню тебе об этом разговоре, но до тех пор… я согласен немного подождать. Савада прищурился: – А если ждать придётся очень долго? – Ну, Дино не единственный балбес-наследник, разочаровавший своего отца, – пожал плечами Реборн. Тсуна вздохнул: – Просто удивительно, на какие жертвы ты готов пойти ради человека, о котором почти ничего не знаешь. Как только твоя паранойя это позволила? – Ты как всегда прослушал всё самое важное, Тсунаёши, – вкрадчиво отозвался Реборн. – А я ведь говорил, что пока ты был без сознания, твоё Пламя едва не спалило Кимико вместе с её машиной, когда она попыталась разбудить тебя, агрессивно отреагировало на доктора, но позволило приблизиться мне. Какие ещё, по-твоему, мне могут быть нужны доказательства, если я – свободный киллер и выполнил задание по поиску убийц Девятого? Мне всё равно, считаешь ли ты врагами Хибари, Вонголу или кого-то ещё, ведь я уже убедился, что против меня ты ничего не имеешь. Тсуна чувствовал, как заливается краской от смущения, потому что более демонстративным было бы только признание по радио или объявление в новостях. Надо же было так спалиться, в буквальном смысле слова. – Что касается твоих маленьких тайн, – продолжил Реборн, – то оставь их при себе до тех пор, пока сам не посчитаешь нужным поделиться. И если на этом мы закончили обсуждение причин, почему ты или я не должны делать то, что хочется нам обоим… Закончили же? – уточнил мужчина, и Тсуна закивал. – Тогда можно перейти к обсуждению того, что именно мы будем делать дальше. Например, как насчёт знакомства с твоими родителями? От этого предложения Тсуне показалось, что из него выбили воздух. Несколько секунд он даже потратил на то, чтобы подобрать слова: – Ч-что? Эй, а это не слишком быстро?! Довольный проделкой Реборн фыркнул: – Ничего не знаю, у меня серьёзные намерения. – А как же Дино? – попытался схватиться за соломинку Савада. – Взрослый мальчик, проживёт пару дней без моего надзора. К тому же у него будет задание. Ну, так ты скажешь дату поездки или мне выбрать самому? – Ни за что! Я не подпущу тебя к маме, пока не сумею убедиться, что ты будешь вести себя прилично! – Не пойму, что тебя так беспокоит, я всегда умел очаровывать женщин. Тсуна фыркнул: – Именно это меня и пугает. – Значит, обсудим твои страхи за обедом, – кивнул Реборн и целенаправленно устремился к выходу из парка. Савада замер. Реборн опять это сделал – переключил мысли на другое одним шокирующим заявлением. Тсуна только надеялся, что «серьёзные намерения» всё-таки были шуткой, потому что из этих уст такие заявления звучали пугающе. Тсунаёши ещё только предстояло узнать, что есть вещи, над которыми Реборн не шутит никогда…