Зона комфорта

Время было неумолимо, и наступил вечер следующего дня. Гарри держал в руках фиал с широким горлышком и тоскливо наблюдал, как Снейп отмеряет и высыпает в уже готовый антидот белый порошок. — Ну вот и все, — Снейп взял свою склянку, — пей, Поттер. — И свободен? — не поднимая головы, размешивая в фиале осадок, выдавил Гарри. — Еще как свободен,— голос Снейпа звучал негромко и ровно. В нем не было слышно ни радости от расставания, ни огорчения. — Пей, Гарри, нам действительно пора закончить с этим недоразумением и жить каждому своей жизнью. — А если нам хоть иногда выбираться в Котел после работы? По-дружески,— Гарри с надеждой поднял голову. — Через полчаса ты сам удивишься, что предложил мне это. Поверь, все станет так же, как месяц назад. Да пей уже, Поттер, не испытывай мое терпение! — рявкнул Снейп, резким движением опрокинул фиал и проглотил содержимое. Гарри повторил движение, поморщился от резкого вкуса и замер в ожидании. Ничего не изменилось ни через секунду, ни через две, ни через пять. Все так же хотелось остаться, а еще лучше оказаться вместе в кровати. — Подействует минут через пятнадцать, — сухо пояснил Снейп, — ты можешь пока собрать вещи. Молча вышли они из лаборатории, молча поднялись на второй этаж. Гарри шел сзади, отставая на две ступеньки, и боролся с желанием догнать, обнять, прижаться к этой прямой спине. Ведь Снейп сказал, что сейчас все кончится, разве он может ошибаться в действии своих зелий? На Снейпа антидот, похоже, подействовал мгновенно. Пока Гарри заталкивал в сумку вещи и шарил руками по углам полки, чтобы не забыть свои носки, Снейп трансфигурировал их широкую кровать в ту, что стояла здесь раньше, — узкую, рассчитанную на одного. Гарри быстро отвернулся к шкафу: неужели нельзя было подождать, пока он уйдет? Для него это было важно: в этой кровати они разговаривали при свете ночника, читали книги, шептались в темноте, ругались. В этой кровати был их первый секс и последний, видимо, тоже. Гарри застегнул сумку и повернулся. Снейп сидел позади него на узкой кровати, сгорбившись, опустив низко голову, и разглядывал сцепленные руки. Услышав шум, он выпрямился и поднялся: — Я провожу тебя. Уже можно уходить. Уже у самой входной двери, не выдержав накатившей тоски, осознавая, что ничего уже не поможет и он бессилен что-либо изменить, Гарри схватил Снейпа за плечи, прижался между лопаток. — Не прогоняй. Последний вечер вместе, прошу тебя! — Поттер, хватит. Один вечер ничего не решит, да и нечего тут решать, — Снейп расцепил руки Гарри и открыл дверь в теплый весенний вечер. — Иди. Гарри шагнул за порог, в синие сумерки, где тонко пахли молодые клейкие листья на деревьях, где вдалеке раздавались голоса и шаги людей, лай собак, где он уходил от Северуса Снейпа. — Иди, — повторил Снейп — он избегал смотреть на Гарри и рассматривал соседний дом, — только медленно. Если заболит рука, вернешься и подождешь еще немного. Гарри смог только молча кивнуть. Пришлось ускорить шаг, чтобы не повернуть обратно и малодушно не притвориться, что рука все еще болит. Когда Гарри уже открывал калитку, он услышал, как хлопнула входная дверь. Испуг и порыв броситься обратно стал уже рефлексом — там, за закрытой дверью, Снейп, может быть, сейчас не может дышать, не может открыть дверь. Вдруг он там умирает? Гарри кинулся обратно к дому, но на полпути увидел, что на кухне зажегся свет. Конечно, время поужинать и сесть в кресло с газетой и стаканом виски. Без Гарри Поттера. Гарри вышел за калитку и аппарировал домой. * * * Рука болела. Не должна была, но болела. Назойливо ныла, чесалась, сводило пальцы, покалывало кожу. Это была другая боль, не та, которая преследовала его целый месяц. Еще болело что-то внутри, сердце или душа. Он не мог ответить точно, что у него болит, но мог ответить отчего — в зоне комфорта Гарри отчаянно не хватало Снейпа. Гарри скучал, слонялся по дому, разговаривал через камин с Гермионой. Она посоветовала Гарри успокоительный сбор, после которого боль в руке прошла, а душа или чертово сердце разболелось еще сильнее. Он попытался найти в домашней библиотеке детектив, про который Гарри вспоминал у Снейпа, но маггловских книг в библиотеке не было ни одной. Вместе с Кричером он взялся за то, до чего раньше не доходили руки, — за разбор заброшенного подвала. Это убило время, но не избавило от мыслей. Первой самостоятельной вылазкой в город стал поход в магазин инструментов. Гарри долго бродил вдоль витрин, рассматривал сверла и пилки, с теплотой вспоминая, как Снейп недавно сам предложил зайти за подарком для Уизли. Разнообразных пилок у Рона и так было слишком много, а сверла и дрели Гарри ненавидел с детства. В итоге, решив не мелочиться, Гарри купил какой-то особенный миниатюрный деревообрабатывающий станок. Вспоминая слова Снейпа о том, что кое-какое оборудование нельзя уменьшать, он все-таки понадеялся, что к станкам, даже маленьким, это не относится. Он положил подарок в коробку и в тот же вечер, сидя на диване в гостиной Рона, слушал слова благодарности вперемежку с цитатами из инструкции и вопросами, как там оно вообще со Снейпом, — ужасно или кошмарно, и «если ты, друг, не хочешь об этом говорить, я пойму». Говорить об этом действительно не тянуло. Если даже с Гермионой, которая обязательно поняла бы и поддержала, не хотелось делиться подробностями прожитого месяца, что уж говорить о Роне, который был отличным другом, но совершенно не годился на роль жилетки. Стоило прийти к нему и сказать: «Выручай, срочно!» — можно было не сомневаться — Рон выручит. А доверить ему душевные страдания было почти так же эффективно, как поговорить с новым, смазанным маслом, блестящим станком. Поэтому Гарри съел обязательный кусок пирога, сказал задержавшийся на месяц тост за именинника и, отговорившись делами и заброшенной за последний месяц работой, аппарировал домой. Работы действительно было много. Привести в порядок бумаги, написать рапорт, пообщаться с коллегами, узнать последние новости и вникнуть в текущие дела. Надеясь, что трудовые будни отвлекут от тоскливых мыслей, Гарри явился на работу раньше обычного и сразу попытался углубиться в рабочую суету, но получалось из рук вон плохо. Гарри постоянно отвлекался, чувствовал необъяснимую пустоту, как будто не хватало рядом чего-то важного, части себя. Было странно встать и пойти без оглядки куда угодно, не оборачиваясь и не волнуясь, может ли дышать Снейп и не заболит ли собственная рука. Причем рука волновала во вторую очередь. Снейпа очень не хватало. Гарри и не заметил, как свыкся с его постоянным присутствием, сросся, соединился душой и телом. Находиться вдали от него было больно. Неосознанно Гарри стремился сократить расстояние до минимального, того, к которому привык, и дело уже было совершенно не в Манящих чарах. Он признался себе в этом, когда понял, что уже третий раз идет по коридору, в котором находится лаборатория. В этой части здания Гарри нечего было делать, но дела сразу нашлись, как только захотелось мельком взглянуть на тяжелую, обитую железом дверь, за которой сосредоточенный и отрешенный от всего начальник лаборатории мистер Снейп варил новые образцы зелий. — Ты еще под дверью у него сядь, размазня, — разозлившись, травил себя Гарри, дав слово больше не бегать в тот коридор, а при необходимости посылать записки или оправлять стажера. Злость и на себя, и на Снейпа за то, что не забывается, не отпускает, мучает воспоминаниями, все росла, и поэтому, когда в обеденный перерыв на пустой лестнице Гарри наткнулся на курящего Диггерса, он обрадовался. Тем более Диггерс тут же дал повод сорваться: выбросив окурок в окно, он повернулся и стал наступать на Гарри, размахивая палочкой: — Это все ты. Ты и эта старая задница, Снейп из лаборатории. Это вы ее подговорили? Признайся. Вы убедили ее, что ее писанина гениальна? Что ее надо показать магглам и напечатать? Автографы оставлял! Ты знаешь, что Роббинг сбежала из Мунго? С бумагами. Она унесла все. Она сломала палочку и спряталась где-то у магглов. Ты сволочь, Поттер. — Я сволочь? — Гарри тоже достал палочку. — Так это ты та ее охрана, которую мы ни разу не видели у дверей палаты? Ну так получай за свою работу. Второй строгий выговор, да? Теперь уже точно увольнение. Может быть, когда-нибудь прочитаешь о себе в детской книжке, хотя сомневаюсь. Гарри успел отбить два оглушающих заклинания, а затем, неожиданно для себя, правильно сделал пасс левой рукой, одновременно взмахнул палочкой, и крошечная шаровая молния медленно поплыла к Диггерсу. Она не реагировала ни на какие контрзаклятья и не сбилась с курса, когда мимо драчунов, спотыкаясь и бормоча, промчался волшебник из отдела по связям с магглами. Молния выбрала себе цель и пусть не быстро, но неотвратимо двинулась за Диггресом, когда он, забыв про Гарри, ругаясь и оглядываясь назад, бросился вниз по лестнице. Гарри усмехнулся. Пусть побегает, аврор хренов, перед увольнением полезно размяться. И опять — спасибо Снейпу, что научил управлять капризным огненным шаром. Снова Снейп, всегда Снейп... Мимо пробежал еще один волшебник, затем целая группа людей. К концу дня аврорат гудел как улей. Случилось чрезвычайное происшествие, какого еще не бывало. Беспрецедентный случай. Волшебница скрылась среди магглов, имея на руках столько секретной информации, что уму непостижимо, как упустили, как недоглядели. А если случится страшное, и она захочет отнести написанное в издательство? В связи с этим чудовищным и одновременно нелепым происшествием места лишился не только Диггерс. Все силы были брошены на поиски пропавшей девушки. Гарри тоже искал, ходил по улицам, приглядывался и испытывал двойственные чувства. С одной стороны, ему нравилась открытая искренняя Джоан в школьной мантии и с пером в волосах и все, что она написала, действительно было слишком приукрашено и походило на сказку так, что не страшно показать и магглам. С другой — в тех тетрадках Гарри Поттер был женат на Джинни Уизли, были трое детей, смерть Снейпа и прочие странные фантазии. В итоге Гарри решил, что не слишком расстроится, если книга появится в магазинах, но читать ни в коем случае не будет. Джоан долго не могли найти. Она так и оставалась в списках разыскиваемых волшебников даже тогда, когда первая книга увидела свет. А позже, когда мисс Роббинг стала появляться на людях, ее похищение наделало бы такого шума, что раскрыло бы магический мир быстрее и надежнее, чем все ее сказки. И только один человек, мистер Снейп, казалось, был равнодушен к поднявшейся суматохе. Гарри никогда не видел его в коридорах аврората, хотя приглядывался ко всем фигурам в черном. Похоже было, что он снова поселился в лаборатории и не выходит оттуда ни днем, ни ночью. Прошло почти три недели, когда тоска Гарри достигла предела. Однажды, после утомительного патрулирования улиц, он понял, что проиграл в борьбе со своими желаниями и решился на то, что давно хотел сделать. Но как бы медленно он ни шел к нужной двери, сколько бы ни стоял рядом с ней, гипнотизируя дверную ручку и мучительно придумывая тему для разговора, в голову так ничего и не пришло. «Ну спрошу хотя бы, не крутился ли у него снова вредноскоп», — в отчаянии решил Гарри, вдохнул поглубже и постучал. Те пять секунд, что дверь оставалась закрытой, аврор Гарри Поттер боялся так, как ни разу не боялся за все годы работы в аврорате. Дверь открыл Питер и с вежливой улыбкой приветливо кивнул. — Мне нужен мистер Снейп, — забыв от волнения поздороваться, выпалил Гарри. — Мистера Снейпа нет на месте. Что-нибудь передать? — Нет-нет, я сам. Он не на работе? Что-то случилось? Он нездоров? — Все в порядке, он просто вышел. Сказал, что будет в архиве. Не забыв на этот раз попрощаться, Гарри уже бегом кинулся в свой в кабинет, благодаря Мерлина за то, что как раз сегодня закончил подшивать в папку все данные по небольшому делу Хопкинса из Абердина и ему есть, что отнести в архив. Без пергамента с печатью зачарованная дверь не открылась бы, а дотошный архивариус никогда не выдавал пропуск без уважительной причины. Когда Гарри узнал, что Снейп не на своей территории и есть возможность увидеться с ним с глазу на глаз, решительности у него прибавилось. По крайней мере, свидетелями того, как Снейп посоветует ему никогда не появляться на пороге лаборатории, станут только железные стеллажи и безмолвные папки. С громко бьющимся сердцем Гарри открыл дверь архива. Услышав шорох в секции личных дел, Гарри быстро направился туда и, заметив черное пятно в просветах между полками, свернул в третий проход. Это был Снейп с папкой в руках, которую он, увидев Гарри, резко захлопнул и не глядя сунул на полку с буквой «R». Но своевольная папка вылетела оттуда и самостоятельно попыталась втиснуться выше, на полку с литерой «P». Пока она расталкивала соседние папки, Гарри успел заметить надпись на корешке: «Гарри Джеймс Поттер». Сердце екнуло. — Я бы и сам мог все рассказать. Что тебя интересует? Все что хочешь. Снейп знакомым движением пробежал пальцами по застегнутым пуговицам мантии. От жеста, который он столько раз видел прежде, внутри разлилось тепло и нежность. Снейп хмурился и, плотно сжав губы, смотрел поверх головы Гарри вглубь архива. — Ничего особенного, Поттер. Я хотел узнать твою группу крови. — Зачем? Спросил бы у меня, я бы ответил, — затаив дыхание, Гарри сделал шаг навстречу. Снейп отступил и уперся спиной в стеллаж. — Потому что мне не нравятся рубцы на твоей спине. Моя мазь могла бы их свести. — Северус, не делай этого. На мои шрамы ты больше не смотришь, а больше никому я их показывать не хочу. Не надо мне ничего. Снова у тебя на уме одна только работа. Северус… — Гарри не закончил предложение, обнял Снейпа и замер. Снейп дернулся в попытке вырваться, но, прижатый спиной к стеллажу, остался на месте. — Мази, шрамы, все это ерунда, — шептал Гарри, счастливо смотря на Снейпа. — Северус, приходи сегодня ко мне. Это не то, что ты думаешь. Я недавно разбирал в подвале заброшенную лабораторию. Там столько старых порошков и растворов в бутылках! Я их не трогал. Может, там есть что-то нужное для тебя. Посмотри, забери. Мерлин, как я соскучился. Это точно не на пять лет, это на всю жизнь, — Гарри выдохнул и крепче прижался к Снейпу. — Я просто зайду посмотреть что там у тебя, понятно? Это не свидание, Гарри, — Снейп не смог отказаться от такого предложения, но пытался диктовать свои условия. — Да-да, просто приди, мы поужинаем и… — Не надо ужинов. И подарков. И журналов тоже не надо, понятно? — Как скажешь, просто выпьем вина… — Поттер! Я приду только за ингредиентами, — Снейп попытался отцепить от себя Гарри, но понял, что это невозможно, и после секундного колебания положил свои руки ему на плечи. — Просто приходи, за чем угодно. Ты мне так нужен. Я просто хочу, чтобы ты был, — Гарри хотел добавить «со мной», но горло сжалось, и он молча уткнулся Снейпу в мантию. — Чтобы был, говоришь, — Снейп вздохнул. — Да что же это такое происходит, — шептал он уже в волосы Гарри. Отпрыгнуть друг от друга их заставил звук открывающейся двери. Архивариус прошаркал к ближней полке, положил на нее стопку пергаментов и внимательно огляделся. Пока Гарри усиленно делал вид, что разыскивает нужный стеллаж для своей папки, он вспомнил, как они со Снейпом наткнулись здесь на Гермиону с мужем и как Снейп презрительно фыркал на такое вопиющее безобразие, а прошел всего месяц, и он сам только что обнимал Гарри среди пыльных бумаг. Разобравшись с папкой, кивнув Снейпу и архивариусу, Гарри вышел за дверь и помчался отпрашиваться с работы. Конечно, Гарри с порога крикнул Кричеру, чтобы вечером был готов ужин на двоих, конечно, тут же кинулся в душ и все это время ругал себя, представляя, что скажет Снейп, когда увидит, что Гарри и не подумал его слушать. Потом он долго сидел в кресле и просто смотрел то в окно, то в стену, чувствуя, как через него самого медленно текут минуты. Снейп обязательно придет, раз обещал. Гарри отдаст ему все найденные порошки, хотя наверняка они давно никуда не годятся, все склянки, все записи на желтой бумаге. Гарри был готов отдать все сокровища… Сокровища! Снейп же не смог купить в Косом переулке загадочный совиный глаз. Может быть, он заказал и ждет его, но Гарри-то, Гарри! — разве напрасно он выдержал тогда в академии эти безумные аппарационные скачки по городам и поселкам? Сейчас только полдень, до вечера можно обшарить всю Англию, а если понадобится, то и Шотландию, и найти эти камни. Гарри вскочил с кресла, на ходу снимая халат, и помчался одеваться. * * * Ему пришлось совершить восемнадцать аппарационных прыжков, пока не получилось отыскать в одной из лавчонок десяток мелких желтых камней. Трижды ему приходилось садиться на землю и, закрыв глаза, пережидать головокружение и тошноту, в предпоследний раз пошла носом кровь, а в последний он не удержался на ногах и свалился в колючую траву на опушке какого-то лесочка. Когда на трясущихся ногах, в насквозь мокрой от пота рубашке, в мелких порезах, которые он не успел залечить, Гарри вернулся домой и снова поплелся в душ, на часах было пять часов вечера. И Гарри был счастлив, несмотря на запрет Снейпа дарить подарки. В это же время в нескольких кварталах от дома Гарри в одном из книжном магазинов звякнул дверной колокольчик, и внутрь вошел мужчина в черном пальто. Оглядываясь по сторонам, он буркнул себе под нос: — Безумие. Самая большая глупость в моей жизни. Он дождался продавца и, когда улыбчивый молодой человек подошел, спросил, недовольно тряхнув волосами: — Детективы у вас есть? «Знак четырех» Дойля, пожалуйста. И, если можно, в самой яркой обложке.