***
План заключался в том, чтобы отвлечь Тора: места за столом мало, и весь вечер они случайно прикасаются друг к другу. Локи остро чувствует каждое прикосновение. А Тор, напротив, то ли ничего не чувствует, то ли притворяется лучше, чем Локи ожидал. Впрочем, когда Брунгильда, откашлявшись, спрашивает: — «Ну и как прошло ваше “сражение”?», Тор чуть краснеет. Локи приходит на ум множество ответов, которые заставили бы его покраснеть сильнее — Брунгильда и так весь день сыпала намеками, но Тор этого не знает и потому Локи ограничивается простым: — Познавательно. Тор тыкает его под ребра и заявляет: — Я с легкостью победил. Сражение даже вызовом было не назвать. Эти слова так раздражают, что на мгновение Локи забывает о том, какие чувства будили прикосновения Тора. — Тебе прекрасно известно, что у нас была ничья, — говорит он. — Ну да, — фыркает Брунгильда, берясь за еду. Корг тянется мимо Локи и хлопает Тора по плечу. — Эй, бро, нам не хватало тебя за завтраком. У Локи отвисает челюсть, но ему удается выдавить: — Что? — А, да, иллюзии не действуют на кронанцев. Я все думал, почему ты говоришь о себе в третьем лице, пока не понял, в чем дело. Тор смеется до посинения, а Брунгильда смотрит на Локи так, словно хочет испепелить взглядом. — Ты привыкнешь, — говорит ей Тор. — Мой брат любит устраивать посредственные представления… — Посредственные представления? — шипит Локи. — Да я царствовал два года, и никто ничего не заподозрил, ты, великовозрастный... Но Тор уже рассказывает Брунгильде истории из их юности. Локи не остается в долгу, припоминая истории, в которых Тор выглядел полным глупцом. Например, тот случай с Тримом. — Барышня из моего брата получилась красивая, — говорит Локи, и от смеха у Брунгильды на глаза наворачиваются слезы. Тор хмурится — истории, в которых дураком выглядел Локи, у него иссякли. — Только так и можно было вернуть Мьёльнир, — говорит он. — Ничего подобного, — усмехается Локи. — Было множество способов вернуть молот, не выходя замуж за великана. Просто я сказал иначе, чтобы поразвлечься. Ужин проходит за разными историями, которые Корг переводит Миеку — тот, как ни странно, вел весьма насыщенную жизнь и был морским пиратом на какой-то планете, о которой Локи никогда не слышал. Брунгильда рассказывает о битвах валькирий и стычках на Сакааре. Ее голос заметно меняется, но звучит все равно язвительно. Тор смеется, задает вопросы и то и дело поглядывает на Локи.***
В конце концов, Брунгильда говорит: Халк с Коргом рассказывали что-то о встрече с сакаарскими революционерами. Локи недоуменно приподнимает бровь, на что Тор лишь пожимает плечами и поясняет: — На Земле революционеры не особо впишутся и поэтому строят другие планы. У Локи нет сил спорить, хотя на языке так и крутится замечание о том, что большая зеленая зверюга же как-то «впишется». Они с Тором и Хеймдаллем остаются в зале последними. Прочистив горло, Хеймдалль косится на Локи. — Вам же известно заклинание, чтобы укрыться от моего взора? — спрашивает он с деликатностью носорога. Тор принимается кашлять, а Локи — энергично кивать, лишь бы Хеймдалль отстал. — Клянусь Норнами, — говорит Тор, когда Хеймдалль уходит, — мне не было так неловко с тех пор, как... — Не заканчивай это предложение, Тор. Клянусь всеми... Тор хватает Локи за руку, заставляет обернуться и накрывает его губы своими. Зал пуст, все разошлись по своим делам, и Тор целует его. Мельком подумав о Хеймдалле, Локи улыбается в поцелуй, подчиняясь и позволяя склонить свою голову. Тор царапает зубами нижнюю губу и неторопливо проникает в рот так, словно не переворачивает сейчас весь мир с ног на голову. Борода покалывает кожу, дурманит, и у Локи подгибаются колени. Он хватается за Тора, позволяя целовать себя короткими глотками. — Итак, на чем мы остановились? — спрашивает Локи, когда Тор разрывает поцелуй, чтобы перевести дыхание, и снова наклоняется к его шее. Локи никогда бы не подумал, что Тор будет так зациклен именно на шее, о чем ему и говорит. — Лишь твоей шеи я и могу дотронуться, — говорит Тор так, будто в этом нет ничего особенного, и только потом отвечает на вопрос: — Кстати, на этом мы и остановились: на тебе слишком много одежды. Колени подгибаются сильнее, когда Тор прижимается губами к порезу, который уже затянулся и превратился в небольшую красную полоску. Затем к подбородку и к скуле. — Здесь это лучше не исправлять, — вздыхает Локи, удивляясь тому, что еще способен говорить. — Думается мне, что у тебя, брат, есть свои покои. — Тор, похоже, не собирается его отпускать, и тогда Локи, понизив голос, добавляет: — С кроватью. После этих слов Тор молча разворачивает его и толкает вперед. По дороге они молчат, и Локи чертит знаки, чтобы укрыть их от взора Хеймдалля. Укрыться — все равно, что признаться в том, что произойдет, но когда Тор хватает Локи за руку, заводит в покои и прижимает к двери, Локи рад тому, что скрыл их. — Вот почему я не выбрал покои на другом конце корабля, — самодовольно бормочет Тор, вжимается бедром между его ног и громко целует. Локи подается навстречу, чувствуя отчаянное желание. Локи хотел этого дни, недели. Года, если быть честным с собой, что он делает редко. Как же это приятно. Он так поглощен страстью, что не чувствует, как Тор дергает его за воротник, пока тот не рычит: — На тебе слишком много одежды. Ухмыльнувшись, Локи опускает руки, смотрит на Тора и спрашивает: — И что же ты будешь делать? В ответ Тор снова дергает его за ворот — уже сильнее. Локи накрывает его ладонь своей и направляет к застежкам. Было время, когда Тор просто разорвал бы на нем одежду, чтобы получить желаемое. Локи мимолетно думает о том, каково бы это было, но затем снова сосредотачивается на прикосновении грубых пальцев. Тор проводит руками по его бокам, обжигая разрядами, от которых перехватывает дыхание. Вместе они срывают с Локи кафтан. Тор отстраняется и, взяв его за плечи, пристально рассматривает. Локи не пытается прикрыться. Из них двоих на нем надето меньше всего, и он взмахивает рукой, чтобы снять с Тора иллюзию одежды. — Ты… — с придыханием говорит Тор, шаря руками по его телу. — Как же давно я хотел увидеть тебя таким. Его признание такое тихое, сокровенное, что у Локи перехватывает дыхание от переполняющих чувств. Тор снова ловит его губы в поцелуе, проглатывая все вздохи и стоны и ни на мгновение не прекращая шарить руками по телу. Он собирается ударить разрядом в грудь — почти в сердце. Локи на мгновение вспоминает о том, в каком уязвимом положении находится, но тут же охает: разряд посылает в гонку пульс и заставляет тело гореть. — На Сакааре от ударов током ты был не в восторге, — хрипло говорит Тор и снова бьет Локи разрядом, от которого тот выгибается в его руках и стонет: — Дубина. — Кожу покалывает, она горит от взгляда Тора, и Локи с отчаянием добавляет: — Пожалуйста. Тор выглядит так же возбужденно, как Локи себя чувствует. Он толкает Локи на кровать и нависает сверху. — Локи, ты даже не представляешь, как сильно я тебя желаю... Это слишком. Как же нечестно, что Тор с такой легкостью говорит о страсти, которую Локи так долго подавлял. — Брат, — перебивает Локи и тянет Тора на себя, пока тот не прижимается к нему всем телом. — Прошу, хватит болтовни. Тор недоверчиво смеется: — Ты — бог разговоров, и не хочешь говорить? Прищурившись, Локи прижимает руку туда, где Тор поймет. — А ты хочешь? — спрашивает он в ответ на стон Тора, который пытается не двигать бедрами. Тор кидает на него строгий взгляд, в который верилось бы больше, не замри он на губах Локи. Локи откидывается на кровать. Белье холодит спину, и Локи выгибается, прекрасно зная, как сейчас выглядит: он пользовался своей привлекательностью куда чаще, чем хочется признавать, так часто, что Тор никогда не должен об этом узнать. Тор прикусывает его губу и вжимается языком в рот, стоит ахнуть. — А ты хочешь? — повторяет Локи и отводит голову, чтобы вдохнуть. Тор приходит в движение — откидывается назад, сжимает Локи могучими бедрами, словно в тиски, и начинает возиться с застежками его брюк. — И почему ты всегда одеваешься так мудрено? — жалуется он. — Чтобы позлить тебя, — смеется Локи. — И потому, что мне всегда нравился хаос. Он проводит пальцем по носу Тора от переносицы до кончика, будто рассекая лицо надвое, и тихо говорит: — Порядок переоценивают. Тор смотрит ему в глаза. В его взгляде столько нежности, что Локи вскидывает бедра и просит: «Поспеши!», только чтобы он ничего не сказал. Меньше всего ему нужно, чтобы Тор смотрел так, словно после пережитого кто-то из них вот-вот сломается. Локи снова толкается бедрами, и Тор, наконец, просовывает руку ему в штаны. Мозолистая рука скользит по чувствительной коже, Тор пальцем вырисовывает круги на бедре, так близко и в то же время далеко от того места, где Локи до боли жаждет прикосновения. Он изо всех сил старается сдерживаться и не умолять о том, чтобы Тор его коснулся, но затем тот снова наклоняется и целует его, целует до тех пор, пока в голове не остается лишь одна мысль: на них слишком много одежды. Локи делает взмах рукой. Он всегда был слишком нетерпеливым, но сейчас, похоже, Тор не возражает. Он смеется, обнаружив их полностью обнаженными: — От твоих фокусов бывает толк. В ответ Локи резко тянет его за волосы. — От моих фокусов, — сбивчиво говорит он, пока Тор целует кожу, сводя с ума тем, что избегает члена, вставшего еще тогда, когда Тор в третий раз толкнул его к стене, — толку много. С этими словами Локи сует ему в руку фиал с маслом. Тор отстраняется и приподнимает бровь. Локи позволяет себе рассмотреть его — мышцы, шрамы, образующие какой-то неведомый, но идеальный узор, прижимающийся к животу член, который толще и длиннее всех, что он когда-либо видел. Локи наткнулся на масло в ту неделю, когда Тор его игнорировал — шарил по уже обшаренным помещениям, которые ни для чего не использовались. Оставить масло себе означало надеяться на слишком многое, но Локи рад, что оставил. — Как ни возвеличивай сей корабль, — говорит Локи, — но кораблем Грандмастера он быть не перестанет. Веселье на лице Тора тут же сменяется угрюмостью. — Не говори при мне об этом существе, — говорит он, выхватывая у Локи фиал. — Что, ревнуешь? — спрашивает Локи, ухватившись за возможность получить желаемое. Тор вжимает его в постель, крепко стиснув бедрами, и рычит: — Продолжай в том же духе, Локи, и я разверну корабль к Сакаару и... — Сделаешь что-нибудь банальное и мелодраматичное, — заканчивает Локи, без особого энтузиазма пытаясь вырваться из хватки, и смотрит сквозь ресницы на Тора, который смотрит него в ответ с неприкрытым желанием. — Знаю-знаю, это мы уже проходили. Ты такой предсказуемый, когда кто-то посягает на твою собственность. Он не собирался произносить эти слова, но не может заставить себя пожалеть о них, потому что Тор стонет и приподнимает его бедра — бесцеремонно, с ноткой собственничества, которая всегда присутствовала в их прикосновениях друг к другу. Локи с трудом соображает, когда Тор льет на пальцы масло и, минуя член, обводит ими анус. — Неужели теперь ты не рад, что у меня короткие ногти? — усмехается Тор, и Локи, вздрогнув, зажимает рот рукой. — Тор, — молит он, но Тор продолжает дразняще обводить вокруг. Он выглядит обеспокоенно, и у Локи появляется чувство, что сейчас тот спросит что-нибудь глупое. — Скажи, чего ты хочешь, — велит он и соскальзывает ниже, преследуя пальцы Тора и пытаясь отвлечь. — Тебя, — отвечает Тор так просто и искренне, что Локи не может сдержать смешка. — Это я понял, — говорит он мягче, чем собирался. — Говори конкретнее. — Я хочу овладеть тобой, брат, — отвечает Тор, посветлев лицом, и Локи выдыхает от облегчения. Но очередной удар молнии заставляет смять простыни. — Я возлягу с тобой и приму все, что ты решишь дать. Прищурившись, Локи находит в себе силы приподняться на кровати, отпустить Тора и отодвинуться от его пальцев. Теперь они соприкасаются только там, где Тор обнимает его ногами. — А если я предпочту не давать ничего, — говорит он, затаив дыхание, — если я хочу, чтобы ты взял сам? Глаза Тора темнеют, приобретая цвет приближающейся бури. Он ничего не говорит, но его покрасневшие от поцелуев губы дразняще изгибаются. Локи хочет приподняться и заклеймить их, положить конец всей той игре, цель которой — довести Тора до грубости. Хочет сдаться, позволить Тору быть нежным. Но он слишком оголодал по нежности и потому не двигается с места. С вызовом смотрит на Тора и спрашивает: — А если я хочу, чтобы ты просто взял и трахнул меня? — Зрачки Тора расширяются, и тогда Локи тихо добавляет: — Брат. Последнее слово бьет точно в цель — со всей заключенной в нем правдой и ложью, неверно описывающее их связь, но в то же время такое правильное, такое развратное и возмутительное. Наконец-то терпение Тора лопается. Он хватает Локи за талию и тянет обратно, прижимает к нему скользкий палец, проникает внутрь и принимается растягивать. Повернув голову, Локи утыкается лицом в простынь и пытается дышать. Двигается Тор умело — быстро добавляет еще один палец — и Локи, чувствуя прилив собственничества, безумно ревнует, желая быть у него первым и единственным. Он берет Тора за щеку, впивается ногтем в висок и говорит: — Еще, ужасное ты создание, иначе я сам разверну корабль к Сакаару. Тор сгибает пальцы, добавляет третий, и сильное давление внутри кажется одновременно и невероятно правильным, и неправильным. Локи жаждет эту тупую боль. Он подается назад, пытаясь усилить контакт, и Тор cо смехом наклоняется к нему, чтобы поцеловать, вжимается в него всем телом, стискивая напряженную плоть Локи между их животами. От этого движения Локи затапливает внезапным удовольствием; в чем-то оно походит на боль, но приносит слишком много наслаждения. Тор наклоняется, меняя угол проникновения, и Локи всхлипывает ему в рот от прикосновения пальцев к чему-то внутри. Поцелуй становится более страстным и жадным. — Локи, — говорит Тор, разрывая поцелуй. — Ты больше никогда меня не покинешь. — Он отстраняется, чтобы посмотреть на Локи, и велит: — Поклянись. Тор подчеркивает свои слова, вытаскивая пальцы. Локи разочарованно стонет, коротко и резко дышит, отпускает лицо Тора и хватает за плечи. —Клянусь, клянусь, просто пожалуйста… — только и говорит он, даже не замечая, как Тор тянется к фиалу, как опирается на кровать. Локи так возбужден, что не замечает ничего, кроме толстого члена, который безжалостно растягивает его — большой и скользкий. У Локи перехватывает дыхание, и он проглатывает всхлип. — Ты в порядке? — спрашивает Тор с таким напряжением, будто едва сдерживается. Локи лихорадочно кивает, поглощенный желанием и обвивает Тора ногами, притягивая ближе, пока они не вжимаются друг в друга вплотную. Он довольно улыбается, и Тор снова наклоняется к нему и целует. Затем он начинает двигаться — глубоко, размашисто, и Локи хватается за простыни. Тор больше, чем он мечтал. Он позволяет себе расслабиться, позволяет целовать себя и трахать — быстро, грубо, так, как им обоим нужно, так, будто они снова сражаются Все еще держась за Тора одной рукой, другой Локи тянется к своему члену, но Тор отпихивает его и сам сжимает член. Его мозолистая ладонь жгуче жаркая, но ее недостаточно, чтобы потерять голову. Недостаточно, чтобы умолять. — Так вот как можно заставить тебя умолкнуть, — хрипло говорит Тор. Локи кусает его руку, которой тот опирается на кровать. — Не думаю, что это лучший способ, — выдыхает Локи. Как это на них похоже: переругиваться даже в такой ситуации. — Хотя бы потому, что есть риск что-нибудь сломать. Он проводит вниз, ногтями очерчивает сосок Тора, заставляя того сбиться с ритма. Усмехается: — А еще потому... Тор щурит свой невероятно голубой глаз и толкается бедрами, меняя угол. Локи вскрикивает, когда головка его члена задевает простату. Сердце замирает, член дергается. Локи цепляется за Тора. Тот стонет, сжимает кулак и призывает молнию. Перед глазами белеет, тело горит, и Локи кончает, сжимая Тора изнутри. Он еще не отошел от оргазма и потому чувствительный до боли, но Тор продолжает трахать его — мучительно медленно и прекрасно. Тор целует его лицо, продолжая шептать разные пустяки и звать его по имени. Локи знает: Тор его успокаивает, но ему сейчас все равно — ему нравится пластом лежать на кровати, позволяя Тору брать, как он ему и сказал. Но Тор не берет, а трахает Локи медленными, глубокими толчками, неторопливо и умело, погружается в него и шарит свободной рукой по телу, чтобы лишний раз доказать, что владеет им. Локи тает, смутно слыша собственные стоны и чувствуя, как от них внутри подрагивает член. Тор бранится, и Локи смеется при виде его сосредоточенного лица. — Двигайся, как пожелаешь, — говорит он. — Бери. Тор вбивается в него снова и снова, и Локи хватается за простынь, словно за якорь. Он пытается податься навстречу, но слишком выбился из сил, чтобы двигаться. Он оттрахан, но по-прежнему жаждет того, что уготовил для него Тор. — Локи, я желал тебя веками. Ты и понятия не имеешь… — задыхаясь, Тор неуклюже и жадно прижимается губами к Локи. Локи уже собирается сказать, что имеет, когда второй оргазм застает его врасплох и выбивает воздух из легких. Тор вскрикивает: Локи сжимается, и их обоих утягивает в забвение. Весь мир исчезает, но вскоре резко возвращается. Прищурившись, Локи кусает Тора в шею. Его кожа горячая как печка, и Локи чувствует боль от молний вплоть до вен. Он высвобождает руки, убирает со лба волосы и без малейшего раздражения ворчит: — Слезь с меня, болван. В ответ слышится громкий счастливый смех. Тор медленно выходит из него и садится на колени. Тянется, демонстрируя себя во всей своей красе — у него столько мышц, сколько у Локи никогда не будет — и хватает таз с тряпкой. Локи взмахом руки подогревает воду. Они вытирают друг друга, осторожно касаясь чувствительной кожи. Потом Локи взмахом возвращает таз с тряпкой на стол. Он слишком устал, чтобы двигаться, и ему слишком лень отпускать Тора. Он притягивает его обратно, зарывается лицом ему в шею и облизывает укус, который сам же и оставил. Тор вырисовывает на его коже узоры, затем накрывает одеялом и ложится рядом, громко сопя. — Спасибо, — в конце концов говорит он. Локи замирает. — За что? — За то, что вернулся. За то, что остался, за то, что заставил меня выспаться. За это. — Он целует Локи в плечо. — Я благодарен тебе за все. Локи моргает. На языке рождаются и тут же умирают миллионы искренних ответов. — Тебе и полагается быть благодарным, — насмешливо говорит он и слышит очередную порцию раскатистого смеха. Локи фыркает в ответ, и они снова погружаются в тишину. К ним медленно подкрадывается сон, когда Тор заговаривает снова: — Ты говорил серьезно? Когда сказал, что ты мой? Локи вспоминает свои слова про предсказуемость и собственность. Лицо заливает жаром. Он чувствует себя уязвимо, так, будто его видно насквозь. Прищуривается, привстает на локтях и смотрит на Тора сверху вниз. — Сегодня я был в больничном крыле, — говорит он со всей резкостью, на которую сейчас способен. У Тора хватает совести смутиться. — Локи, я… — начинает он, но Локи жестом заставляет его умолкнуть. Ложится, запрокидывает голову и смотрит в потолок. — Дай-ка я сам угадаю, — говорит он, продолжая сеанс сегодняшних откровений, — ты не хотел, чтобы я был тебе нужен? Тор хватает его за плечо и трясет, пока Локи не переводит на него взгляд. — Не глупи. Я… Я думал, ты не согласишься тратить на такое магию. Прости за столь неблагородную мысль. Локи с фырканьем падает обратно. — Не сказать, чтобы в последнее время я часто проявлял благородство, — говорит он и добавляет: — Они не только твои люди, но и мои тоже. — Он говорит правду, но не такую откровенную, как «я сделаю все, о чем ты попросишь». Тор ослепительно улыбается, наклоняется и целует Локи в уголок рта — невинно, но с чувством. — Быть может, вместе мы станем достойными правителями. Локи моргает. Перед глазами проносятся сотни иных реальностей. В некоторых он оборачивается против Тора, сражается с ним и живет ради того, чтобы быть причиной его неудач, в других он никогда не возвращается и проживает свою жизнь без брата. Когда-то Локи хотел именно этого и именно за это сражался изо всех сил. Он снова моргает, и видение распадается. Жизнь — это рост и развитие. — Локи? — зовет Тор. Локи с улыбкой поворачивается к нему, сворачивается рядом и кладет руку ему на сердце. — Ну что ж, — говорит он с напускной невозмутимостью, — у меня был двухлетний опыт правления. — Эти два года ты был самым ленивым царем, которого только можно представить. — Спи давай. — Я же совсем недавно встал, — отвечает Тор, но его выдает широкий зевок. Локи предостерегающе поднимает руку; исходящие от пальца зеленые искры не менее угрожающи, чем молнии Тора. — Ладно, ладно, — говорит Тор, притягивает Локи ближе и просовывает руку ему под голову в качестве подушки. Они быстро засыпают, переплетясь руками и ногами.***
Локи просыпается от того, что за ним наблюдают. Не открыв глаз, он пытается лежать как можно неподвижнее. Потом сухо спрашивает: — Мне пора беспокоиться? Тор не вздрагивает и ничем другим не выдает своего удивления. Локи открывает глаза и смотрит на него. Тор не отводит взгляда, его жар напоминает Локи о сладкой боли по всему телу. — Почему это? Локи поворачивается на бок, копируя позу Тора, подпирает голову рукой и говорит: — Из-за тебя. Ты смотришь на меня как на головоломку, которую стремишься постичь. — Ты и есть головоломка. — А я-то думал, что стал предсказуемым, — подкалывает Локи. Тор закидывает голову назад и смеется. — Ты вечно будешь припоминать мне эти слова? — Да меня в жизни так не оскорбляли, — говорит Локи, скрывая за насмешку правдивость сего утверждения. — А учитывая еще и «любительскую мелодраму», — выплевывает он, — тебе повезло, что я не ушел. Тор разыграл его как по нотам, и Локи был бы в ярости, не будь он так впечатлен. Они, улыбаясь, лежат в полудреме минуты или часы. Затем гудит рог, и они неохотно встают. — Локи, — говорит Тор после того, как они одеваются и Локи целует его в подбородок — доказать, что может, что это ему еще позволено. — Что? — Я… Знаешь, я тебя, ну... — Тор запинается, но Локи знает, что он хочет сказать. Его чувства чувствовались вчера в каждом поцелуе. Локи смеется. — Еще б ты не.ЭПИЛОГ
Мальчик выглядит встревоженно, стоит Локи со знающей улыбкой подойти к его кровати и сказать: — Здравствуй, Одд. Тор не может винить мальчика: Локи выглядит как и всегда заносчиво. С ног до головы закутанный в одежду, он смотрит на всех вокруг так, словно знает неведомые им тайны. Локи не кажется особо дружелюбным, но Тор подходит к нему со спины, незаметно обнимает под плащом, и Одд выглядит уже менее встревоженным. Локи вкратце рассказал о том, что случилось, пока Тор спал, сдобрив историю красочными комментариями о бесполезности Хеймдалля и об уверенности Брунгильды в том, что они трахаются. Услышав про «трахаются», Тор не выдержал и потащил его обратно в кровать, из-за чего оба опоздали на завтрак. Тор не чувствовал ни капли вины — теперь, дотронувшись до Локи, он хотел трогать его так часто, как возможно. Тронуть, толкнуться в него, растянутого и готового, заставить стонать и царапать Тору спину, а потом с криком кончить, увлекая за собой Тора. Подождав, пока за отголосками оргазма станет слышен стук сердца, Локи очистил их заклятием и пробормотал что-то о том, как все будет выглядеть, если они заявятся вместе, еще и с опозданием, на что Тор ответил, что ему плевать, как это будет выглядеть, потому что он — царь и может делать, как захочет. В ответ Локи попытался скрыть улыбку и кинул в Тора одеждой, приказав одеваться, потому что оголодал. Локи тыкает Тора локтем, и тот откашливается: — Ты не наступал на ногу, как я просил? Одд энергично кивает, приоткрыв рот. — Да, царь мой. Я сделал, как вы сказали. Никто ничего не знает. Рассмеявшись, Локи опускается на колени, хлопает мальчика по ноге и бормочет что-то, похожее на полную околесицу. — Теперь ты можешь идти, Одд, — говорит Локи. Мальчику не нужно повторять дважды: он вскакивает, несется к Зигрид и чуть не падает, пытаясь на бегу развернуть штанину. Притянув Локи ближе, Тор смотрит на него, не волнуясь ни о том, как сейчас выглядит, ни о выражении своего лица. Выражение дурацкое, если судить по тому, что Локи с отвращением смотрит в ответ. — Прекращай, — бормочет он. — Чего прекращать? — Вот это. Не смотри на меня так. Тор смеется, наблюдая за тем, как Зигрид пытается не расплакаться, когда Одд ведет ее танцевать. — Может, мой брат не такой уж пропащий, — тихо говорит он. — Замолчи, — отзывается Локи, но невольно приподнимает в улыбке губы и накрывает своей рукой руку Тора. — Может, и так.