Я не посмею отобрать у тебя жажду мести

Парциль удивился, что, несмотря на то, что он был в шкуре раба, кормили их достаточно хорошо и сытно. Очевидно, для того, чтобы они не теряли своего физического превосходства и не растрачивали драгоценные силы. Если умело чередовать еду и тренировки, то можно будет добиться хороших результатов на арене. Про арену Парциль собирался выспросить у Римерэля, нужно было только выловить мальчишку. Хотя он не очень-то и хотел разговаривать с кем-то. Мужчина понимал – собственные упертость и гордость здесь ему службу не сослужат. Он уже не тот, кем являлся. Об этом Парциль напоминал себе почти каждый час, когда его что-то начинало выводить. А выводило многое. Например, то, что, когда вернулся Рагис чуть ли не спустя пять часов, появившись на второй тренировке, вид у него был более, чем плачевный. Хвост по земле двигался вяло, на руке не хватало половины пальца, а сам наг посмотрел на Парциля таким уничтожающим взглядом, что захотелось сразу узнать, что с ним так долго делал этот эльф. Несмотря на травму, наг продолжил тренировку, от которой его отвлекли утром. Появившийся из ниоткуда Тос рявкнул на хьюмана, чтобы тот поторапливался и возвращался к своему делу. В тот момент Парциль шепотом помянул всех своих собратьев демонов, глядя вслед заносчивому эльфу. Удивительно, как с него слетала вся спесь, стоило только ему оказаться в поле зрения Алайбара. Последний, кстати, тоже не заставил себя ждать. После того, как завершилась третья тренировка, и Парциль собрался в столовую для рабов вместе с остальными воинами, перед ним возник ненавистный Тос, смерив мужчину презрительным взглядом. - Хозяин велел привести тебя к нему сразу после тренировки. - Прямо так? – Парциль развел руками, намекнув, что выглядит совсем не соответствующе для нахождения с хозяином. Его футболка пропиталась потом, и чуть желтоватые влажные круги шли вниз от рукавов. Влажные волосы прилипли ко лбу, а тело было покрыто пылью. Все же мужчина выложился во время тренировки. Плеть оглушительно свистела и щелкала в воздухе, выписывая поистине невероятные фигуры. Даже братья эльфы на мгновение залюбовались этим. Стоило признать, Парциль действительно умел обращаться с плетью. - Приказы хозяина не обсуждаются, - бросил Тос, высокомерно вздернув подбородок и развернувшись. Парциль скрипнул зубами, оставил плеть на стенде во дворе и пошел вслед за эльфом, словно тот опасался, что разумный сбежит по дороге. Будто у него был выбор. Тос шел быстрым уверенным шагом, словно опасался, что эльфу придется ждать дольше положенного. Парциль следовал за ним, иногда бросая злобный взгляд в прямую сильную спину. Если он когда-нибудь вернет свою силу, в этом мире всем станет тесно. Остановившись перед уже знакомыми дверями, Тос постучал два раза, а когда услышал «заводи», тут же толкнул одну из дверей, войдя и поклонившись. Наградив Парциля надменным взглядом, он поманил его к себе рукой. Парциль стиснул зубы, вступив на вражескую территорию. За сутки здесь ничего не изменилось, кроме одеяния непонятного эльфа. Алайбар сидел на той же кушетке, что и вчера, скрестив под собой ноги. На этот раз на нем были свободные черные штаны с широким поясом, который обхватывал сильный торс. Красная жилетка красиво обтягивала мышцы груди и была расстёгнута. В глаза вновь бросился багровый шрам поперек эльфийского торса, Парциль скользнул по нему взглядом. Коротко кивнув Тосу, Алайбар отпустил его, после чего двое мужчин остались наедине. - Подойди, - властный голос вновь окутал собой разумного. Ноги словно сами по себе побрели вперед, а потом и подогнулись, вынудив опуститься на колени. Парциль скрипнул зубами, сжал руки в кулаки, но подчинился. Аура власти ощутимо витала в воздухе, наполнив его тяжестью. Если Алайбар имел способности к гипнозу, то наверняка в нем преуспел. До невозможности хилое тело разумного не шло ни в какое сравнение с прошлым телом Аластора. Поэтому он всякий раз злился на самого себя. - Я не слишком приятно выгляжу, чтобы присутствовать перед Вами, - ровным голосом ответил Парциль, но только дурак бы не уловил в его тоне насмешливые нотки. - Я не разрешал говорить, - отметил Алайбар, после чего разогнул в колене одну ногу и чуть привстал, подавшись в сторону. Рядом с кушеткой стоял небольшой кофейный столик, на нем располагались ваза с фруктами и кувшин с вином. Взяв винный бокал за тонкую ножку, Алайбар немного понаблюдал за тем, как переливалась через хрупкое стекло рубиновая жидкость. Это зрелище гипнотизировало сильнее пристального взгляда. Парциль бы наверняка поддался этому гипнозу, если бы не гнетущая атмосфера, что сейчас царила в этом помещении. - Сегодня я стал невольным свидетелем того, как вы повздорили с Рагисом, - спокойно проговорил эльф, поднеся бокал к губам и сделав небольшой глоток. Парциль не сводил с него взгляда, желая угадать, в каком настроении был мужчина. Весь его вид говорил о расслабленности, однако металл в голосе ему совсем не нравился. - Более того, - продолжил между тем Алайбар, вновь обратив свое внимание на бокал. – Я явился и невольным слушателем вашего конфликта. Поэтому уловил суть дела. Тебе явно нравится провоцировать других разумных. Теперь пристальный взгляд карих глаз переметнулся на мужчину перед кушеткой, словно ожидал ответа. Но Алайбар хотел реакцию, а не слова. Парциль же только сильнее сжал руки в кулаки, почувствовав собственные ногти, что впились в кожу ладоней. - Считается очень дурным тоном – плохо отзываться о своем хозяине. - Прошу меня простить. Я излишне не сдержан, - проговорил Парциль, на этот раз не скрывая насмешки в голосе. Он не знал, что с ним должны были сделать, чтобы заставить сломаться. Внимательные глаза эльфа угрожающе сузились, он откинулся на спинку кушетки и вытянул вперед босую ногу. Прохладные пальцы уперлись в щеку мужчины, послышался приглушенный гортанный рык. Парциль чувствовал, что еще немного, и он задушит этого гребаного эльфа здесь и сейчас голыми руками. - Я недоволен тобой, Парциль. - Я расстроен Вашими словами. - Ты явно испытываешь мое терпение. - Даже не пытался. Пальцы ног соскользнули с щеки вниз и поддели подбородок, заставив вскинуть голову выше. - За твое хамское поведение полагается наказание. Ты ведь явно знаешь, как обычно обращаются с непокорными рабами, Парциль? – говоря это, Алайбар взял со стола кувшин и наполнил бокал вином, отставив посудину обратно. Парциль, стиснув зубы, ушел от прикосновения пальцев, нахмурившись. И лишь стоило ему это сделать, как эльф выпрямился и, устремив на мужчину недовольный взгляд, выплеснул вино прямо ему в лицо. Мужчина сначала замер, очевидно не поверил в то, что только что произошло. Ладонь скользнула по мокрому от вина лицу, Парциль тихо зарычал на выдохе и резко подался вперед, желая расправиться с эльфом здесь и сейчас. Но лишь стоило ему привстать с колен и разжать руки, как его что-то остановило. Словно он встретил вязкую густую преграду перед собой, невидимую и неприступную. Тело тотчас охватил озноб, по коже побежали противные мурашки, но мужчина не мог и пальцем пошевелить. Он непонимающе уставился на Алайбара, как вдруг увидел, что тот сидел прямо напротив него, подняв руку на уровне груди и выставив немного вперед раскрытую ладонь. При этом красивое лицо не выражало ничего, кроме превосходства над рабом. - Сколько вопросов пронеслось только что в твоей голове, Парциль, я прав? – губы растянулись в хищной ухмылке, после чего эльф медленно выставил ладонь дальше. Парциля постепенно поглощал невидимый густой кисель, а из легких «выдавливался» весь воздух. Сделать новый вдох не получалось, вязкая субстанция нагрелась, заполняла собой нос, уши, рот, мешала трезво мыслить. Лишь один вопрос пульсировал в голове: откуда такая сила у эльфа, да еще и в этом мире? Очевидно, именно этот вопрос проявился на лице хьюмана, отчего Алайбар гадко усмехнулся и поднялся на ноги. Он плавно обошел мужчину, а потом уже опустил руку. Невидимая преграда спала, снова вернулась способность дышать. Парциль врезался всем телом в кушетку, но не успел он сориентироваться, как рука эльфа с силой сжала его запястье и вывернула руку мужчины назад, зафиксировав. - Внешность обманчива, раб, - раздался над ним голос эльфа. Алайбар надежно прижимал его к кушетке, не дав лишний раз пошевелиться. Его губы коснулись мочки, обжигая ее горячим дыханием. – Ты поплатишься за свои слова. - Кто… ты? – прохрипел Парциль. Эльф сдерживал его с такой силой, что с телом хьюмана с ним точно нельзя было справиться. И за это разумный проклинал свою суть. Злость обуяла его, однако несколько попыток к освобождению обернулись провалом. - Как ты обращаешься к своему хозяину, да еще и без разрешения, раб? – свободная рука Алайбара сомкнулась на ошейнике на шее, сильно оттянув его. – Животные обязаны молчать! От повышенного тона голоса по кабинету вновь расстелилась гнетущая аура, на этот раз удушающая, лишающая воли. Будь Парциль другим, смог бы противостоять. Но он был собой, таким, каким суждено было быть в этом мире. Поэтому сейчас он терпел поражение. - Что скажешь? Уверен, что ты еще не был снизу, но сегодня твой звездный час, - сказав это, Алайбар отпустил руку мужчины, однако его собственная рука с ошейника никуда не делась. К тому же он с силой вдавил голову разумного в кушетку. Парциль с содроганием понял, что не мог пошевелить даже пальцем. Странная сила обездвижила его, оставила лишь ощущения и чувства. И происходившее ему вообще не нравилось. Чужая рука властно скользнула по его спине и сжала ягодицу через ткань штанов. Послышался сильный шлепок, хьюман стиснул зубы. От бессилия он буквально зверел, силился подняться, перевернуться, да сделать хоть что-нибудь! Но блядский эльф лишал его этого шанса. - Я отымею тебя, Парциль, - горячие губы вобрали мочку в рот, пососав ее. – Отымею так, что ты будешь молить меня не останавливаться. - Нет, - прохрипел мужчина. Дышать из-за сдавленного горла было тяжело. Щекой он чувствовал нагревшееся от его кожи сидение кушетки. Еще никогда он не был так унижен. - Но ты можешь остановить это и избежать того, что я «распечатаю» тебя, - Алайбар склонился к нему еще сильнее, проведя носом по шее мужчины. Длинный язык скользнул по смуглой коже. – Потный. Мне нравятся мужчины с темпераментом. Они так сладко стонут подо мной. Парциль вновь забился. Значит то, что он отымел этого эльфа, не являлось показателем того, что его имели и остальные рабы. Почему тогда Алайбар позволил это именно ему? - Останови… тесь, - добавил Парциль, когда ощутил, как с него спустили штаны, а чужая рука по-хозяйски сжала его обнаженную ягодицу. И мужчина не был уверен в том, что Алайбар подготовит его. О том, чтобы его, Высшего демона мести – на минуточку! – отымели здесь и сейчас, не могло быть и речи. Прошлый Аластор такого не позволял даже Барку, хоть и испытывал к нему сильные чувства. - Все в твоих руках, - пальцы на ягодице чуть ослабили хватку, Алайбар подтянул Парциля к себе за ошейник, заставив его прогнуться в спине. – Чтобы я не разложил тебя на этой кушетке, тебе всего лишь нужно попросить меня о том, чтобы я тебя взял. - Что?.. - Попросить искренне, чувственно, - Алайбар определенно издевался, его язык скользнул уже по скуле, очертив ее контур. – «Возьмите меня, хозяин» … Только это тебя спасет от неизбежного. - Бред… - Парциль выругался на древнем демоническом языке, хрипло и едва уловимо для чужих ушей. Но Алайбар, очевидно, расслышал непонятную брань, потому что хохотнул и приспустил с себя штаны. Почувствовав это, мужчина впился ногтями в обивку кушетки, пытаясь собраться с силами, чтобы хотя бы отстраниться от ненавистного предмета интерьера. Но у него ничего не получалось. - Не надо, - сквозь зубы прохрипел он. Алайбара это не остановило, он плюнул себе в ладонь и растер слюну по члену, несколько раз скользнув по нему рукой. - Попроси меня об обратном. И тогда я перестану. - Ррраааа! – взревел Парциль, до крови закусив себе губу. Собственная слюна капала на кушетку, щека стала влажной от нее, отчего было вдвойне противно. Как же хотелось оторвать эльфу башку и отыметь его в глазницу. Будь у хьюмана хоть капля прежней силы… - Продолжайте, - выдал Парциль, ненавидя себя за бессилие. Конечности затекли – так сильно он стремился ими пошевелить, но невидимая сила не давала ему. - Я не расслышал, - острые ногти эльфа провели вдоль позвоночника, оставив красные следы, отчего Парциль выгнулся, как почувствовал, что чужой член уперся ему в мошонку. Захотелось отстраниться, уползти под долбаную кушетку, лишь бы уйти от прикосновения. По сравнению с прошлым разом сейчас никакого желания и в принципе не было. От всей этой картины собственный член даже не дрогнул. - Я хочу, чтобы Вы взяли меня. - Громче, раб, - член скользнул в ложбинку, начав тереться между ягодицами. Противное ощущение. - Черт тебя дери, да трахни меня ты уже наконец! Вы! – поправился Парциль, вызверившись и почувствовав, как вот-вот потеряет сознание от напряжения. Совершенно неожиданно для него оцепенение вмиг спало, устрашающая сила перестала на него давить, а прикосновения члена исчезли. Алайбар позади него выпрямился, сильнее сжал рукой рабский ошейник и заставил Парциля «отодраться» от кушетки. Сколько было силы в этом существе, неизвестно, но Парциль ощутил, как его ноги не касались пола. Металлические шипы сильно и больно впились в горло. Казалось, что еще немного, и они пробьют трахею. Алайбар приблизил мужчину к себе, выдохнув ему на щеку и скользнув губами по ушной раковине. - Чувствуешь этот запах? – чужое дыхание обжигало, на этот раз оно заставляло волосы на голове шевелиться, но не от омерзения или страха, а от предвкушения. – Это запах моей победы. Сегодня я сломал тебя, Парциль. Поэтому в следующий раз следи за тем, что и кому ты говоришь, если не желаешь сломаться вновь, - низкий хриплый голос эльфа лишал разум всяких мыслей, наполняя лишь собой. Парциль закрыл глаза, слушая этот голос. Предательская дрожь во всем теле говорила о многом: от огромного желания расправиться с наглым существом, до не менее большого желания овладеть им. Качнув мужчину на весу, Алайбар отшвырнул его в сторону и отряхнул руки: - Убирайся. Сегодня ты мне противен, - холодно проговорил он, отвернувшись от раба и сев на кушетку. Как ни в чем не бывало, он отломил от грозди винограда одну ягоду и закинул ее в рот. После чего налил себе вина и сделал легкий глоток. Недоуменный взгляд карих глаз скользнул по Парцилю, который был у самых дверей. Мужчина, скрипнув зубами, спешно поднялся и, подтянув свои штаны, с силой распахнул двери, уходя прочь. К своему удивлению, когда он оказался в рабских купальнях, за окном уже была ночь. Больших размеров спутник, нависший над бескрайними просторами, светил так ярко, почти как луна из мира Барка. Иногда они с Ласом сидели на крышах высоких зданий и смотрели на полный диск красивой луны. Она привлекала, завораживала. Такие моменты, проведенные вместе, казались интимными. И вот сейчас Парциль, стоя под холодными струями и пытаясь смыть с себя чужие неприятные прикосновения, думал о том, как хорошо ему было с Барком. И как сейчас тяжело давалась ему жизнь в мире Цебея. - Ненавижу, - сквозь зубы прошептал мужчина. Перед лицом возникло лицо Алайбара. Надменное, гордое, красивое. Но то была пугающая красота, зловещая. Эльф явно не был так прост, как казалось поначалу. Интересно, он уже всем продемонстрировал свои способности или же открылся лишь Парцилю? С чего такая честь? После этого происшествия минуло несколько недель. Больше Алайбар его к себе не вызывал, поэтому Парциль смог более-менее освоиться на новом месте. Периодически мелькала морда Тоса, а Рагис по-прежнему хмуро смотрел на него, но больше не решался что-либо сказать мужчине. А вот кому Парциль позволил приблизиться к себе, так это светлому эльфу Римерэлю. Паренек всегда был с ним с утра и вечером перед отбоем. Он казался мужчине таким беззаботным, что порой Парциль забывал, где вообще находился. Очевидно, приподнятое настроение парня было таковым потому, что он являлся слугой, а не рабом. Как стало известно, через Алайбара прошли все рабы и некоторые слуги. Таковым был Тос – верный пес своего хозяина, который исполнял все, что приказывал эльф. И однажды утром, когда Тос рявкнул на эльфа, чтобы тот пошевеливался, Римерэль рассказал Парцилю короткую историю. Тос появился в этом месте около двадцати лет назад. Тогда он был лишь тенью нынешнего Тоса, забитый, полумертвый, шарахающийся от каждого звука. Алайбар выкупил его с мясного рынка на окраине Хойи. Мясной рынок представлял собой закрытое место, запрещенное и в целом официально не существующее. Суть этого рынка была в том, что там продавали рабов. Ну, или отдельные их части… фасованные части. Когда Тос оказался в поместье Алайбара, его глаза были полны ужаса, он жался по углам и не шел на контакт ни с кем, кроме самого хозяина. Он преданно лизал ему руку, когда Алайбар давал ему съестные кусочки. Он спал у ног, словно большая собака, когда Алайбар принимал у себя гостей или же вызывал к себе слуг и рабов. Со временем Тос окреп и перестал бояться, поверил в то, что теперь будет жить, не боясь за свою жизнь. Он был предан Алайбару, предан так, что готов был умереть по его приказу. Парциль тихо присвистнул, посмотрев теперь на эльфа совсем с другой стороны. Теперь стало понятно, почему тот был просто воплощением преданности несносному эльфу. Второе, что узнал Парциль, была информация относительно арены. Всезнайка Римерэль быстро растолковал ему правила арены, проходившие бои, возможные соперники. Не забыл он упомянуть и о том, что на арене в основном содержались воины рабы – фавориты публики, которые смогли выжить и отправить на другой свет не один десяток жизней. Эта информация Парциля не страшила. Поэтому, когда по истечении еще одной недели воинов поместили в одиночные клетки и погрузили на повозки, мужчина был готов к тому, что его ждало. Вместе с шестью воинами поехали также Алайбар и его цепной пес Тос. В окружении охраны они добрались до порта, и за время поездки в несколько часов Парциль смог мельком оценить достопримечательности. Когда они выехали за пределы столицы Арла́да, дома сменились лесами, светлыми, словно листья деревьев были покрыты многовековой пылью. Подобного цвета была и трава, и даже стволы неизвестных деревьев. Пахло свежестью. Но лес быстро сменился степью, вдалеке виднелись горы, вершины которых покрывали снега. Парциль устроился в клетке удобней, любовался красотами и непривычно голубым небом, когда его взгляд уперся в прямую спину Алайбара. Мужчина хмыкнул. Обычно богатые аристократы предпочитали проводить время поездок в каретах или же еще чем. Эльф же сидел в седле и демонстрировал отличную выправку. Тос ехал чуть позади от него. Хьюман тихо усмехнулся. Этому эльфу даже не нужен был ошейник, чтобы все видели, как он боготворил своего хозяина. Хотя, тут Парциль его даже понимал. Пережить такой ужас, созерцать за расправой над себе подобными и быть после этого спасенным… Повозки прибыли в порт через несколько часов. Но это был не прибрежный порт, как рассчитывал мужчина. На огромной территории располагались дирижабли. Разных размеров, они стояли линиями, пришвартованные к земле. В один из таких дирижаблей и погрузили клетки с рабами, убрав их в нижние отсеки к багажным отделениям. Раз в день рабов приходили кормить, поэтому благодаря этому Парциль понял, что летели они три дня. В багажном отсеке не было окон, мужчины сидели в кромешной темноте. Иногда был слышен шепот братьев, но они, вероятно, говорили на своем языке, потому что Парциль не понимал ни слова. Рагис показушно молчал, как и угрюмый оборотень. А вот насчет огра… Парциль вообще не был уверен, что тот умел разговаривать. По рассказам Римерэля мужчина знал, что находилась арена на материке, который назывался Цихор. У него не было столицы, лишь значительно крупные города, имевшие лишь нумерацию. В одном из таких городов и располагалась арена. Когда дирижабль приземлился уже на территории Цихора, клетки перегрузили на повозки и доставили в город. Узкие повозки петляли по улочкам, а Парциль скользил взглядом по горной цепи, что простиралась в отдалении от раскинувшегося в низине города. Обрывался этот город резко – прямо прибрежной линией моря. То, что это именно море, свидетельствовал соленый воздух. Парциль вдыхал его полной грудью, порой прикрывая глаза. Алайбара распределили на постоялом дворе почти у самой арены. Только этот постоялый двор был довольно богат и принадлежал самой арене. В ее пределах же находились большие стойла для нэгри, куда животных и отвели, стоило только слугам двора сгрузить клетки на землю. Алайбар не обратил на своих воинов внимания. Он лишь кратко кивнул Тосу, после чего скрылся в помещении. «Отдыхать пошел, падла» - зло подумал про себя Парциль, проводив мужчину испепеляющим взглядом. Тос разговаривал со слугами на незнакомом языке, очевидно отдавал им указания относительно клеток и рабов в них. - Эй, Кардэ́ль, - шепотом позвал Парциль одного из эльфов братьев. Его клетка была ближе всех. – Почему я ничего не понимаю? - Рабы не знают общепринятых языков, - спокойно ответил эльф, и только сейчас мужчина заметил, что он держал брата из соседней клетки за руку. – При общении с рабами хозяева используют рабский язык. - И такой существует? - Ты на нем говоришь, - Кардэль вскинул бровь, когда по верху клетки ударила палка, заставив невольно зажмуриться. - Заткнитесь, - выдал Тос, зыркнув сначала на эльфа, а потом на Парциля. На мужчине его озлобленный взгляд задержался. Впрочем, вскоре всех разместили по камерам постоялого двора. Эти камеры были одиночными, тесными, но все же лучше, чем маленькие клетки. Долго воинам побыть наедине с самими собой не дали. Уже вечером, когда светило скрылось за горизонтом, и на смену ему поднялся неизвестный спутник, рабов вывели во двор и поставили вряд. Алайбар не заставил себя долго ждать. Парциль увидел, что эльф уже переоделся с дороги и был явно отдохнувшим, хоть и прошло часа три. - Думаю, мне не следует напоминать вам, что я жду от вас только победы, - мужчина прошелся мимо своих рабов неспешным шагом, скрестив пальцы в замок за спиной. – Завтра у вас тренировка. Послезавтра первый бой. Этот бой твой, - Алайбар остановился перед Рагисом, пристально посмотрев на раба. Тот склонил голову и прижал покалеченную руку к груди: - Это честь для меня, хозяин. - Второй бой за Парцилем, - Алайбар двинулся дальше, смерив мужчину нечитаемым взглядом. Казалось, что то, что произошло между ними несколько недель назад, имело место быть только что, и эльф до сих пор брезговал. Хотя Парциль был даже рад тому, что больше не вызывал у гребаного хозяина интерес. Сейчас он размышлял над тем, что ему предстояло сразиться с кем-то неизвестным уже через несколько дней. Он, конечно, был уверен в своих навыках владения плетью, но вот кем будет его противник? Эльфы были ловкими и быстрыми, огры грузными и неповоротливыми, но их удары способны были вогнать в землю по самую шею сразу же. Парциль наблюдал за другими рабами, с кем он тренировался. Тренировки не заставили себя долго ждать. Они возобновились на следующий день по уже знакомому графику. Однако, когда Парциль присутствовал в столовой для рабов на перерыве, он неожиданно для себя встретил Клаца. Фавн располагался через несколько столов от него и был не просто подавлен. Он был морально унижен. Животные уши вяло свисали с головы, а апатичное ковыряние столовыми приборами в тарелке явно выдавали его угнетенное состояние. - Клац, - тихо позвал его Парциль, чуть подавшись назад. Он не ожидал, что его услышат. Но парень услышал. Его уши вздернулись вверх, а сам он поднял голову, встретившись со взглядом своего неизменного хозяина. На мгновение разумный замер, а уже через несколько секунд сорвался с места и побежал к мужчине. При этом было слышно, как стучали по каменному полу копыта. Но Парциль не дал ему добежать до себя, остановив его жестом руки, а затем кивком указав на место напротив. Клац все понял без лишних слов. - Ты почему тут? В этом месте, - Парциль обвел взглядом помещение, намекнув на близость арены – места для боев, но никак не для таких нежных мальчиков. - Меня сюда нынешний хозяин привез, - сказав это, Клац опустил голову, всхлипнув. – Когда Вас увели, меня купили на следующий день. Нынешний хозяин приехал сюда со своими рабами воинами, меня тоже взял с собой. - Ты воин? – Парциль прищурился. Верилось в это с трудом. - Нет, - Клац покачал головой, все еще будто боясь смотреть на мужчину перед ним. – Я его… я для забав… Господин… - сказав это, фавн сжал ткань собственной рубашки и зажмурился. А после все же вскочил с места и, миновав стол, упал на колени и обнял Парциля за ноги, уткнувшись в них лицом. – Мой Господин, я признаю только Вас. Но ведь это только необходимые меры? Ведь так? – фавн с надеждой посмотрел на своего единственного хозяина. Парциль не стал отлеплять его от себя. Что толку, если все уже все увидели. - Да, это необходимые меры, - тихо проговорил мужчина, попытавшись все же поднять парня, но тот только схватил его за руку и расцеловал пальцы. – Клац, встань. Приказываю тебе, - уже тише проговорил он. Фавн тут же поднялся. Приказы от этого разумного он был готов выполнять круглосуточно. - Потерпи, - Парциль поднялся, немного возвысившись над разумным. – Скоро все закончится. Ты живешь в Арладе? - Да, Господин, - шепотом проговорил Клац. Голос его был спокойным, но вот скопившиеся на нижних веках слезы выдавали его состояние. Слуга вообще редко давал волю своим эмоциям. По крайней мере в Тартаруме Парциль за ним такого вообще не замечал. Кивнув словам фавна, мужчина обошел его и постарался как можно быстрее покинуть столовую, ведь на него были устремлены десятки любопытных глаз. Несмотря на увечье, Рагису удалось выиграть бой. А раз он выиграл, то его противник был мертв. Наг вернулся с арены в крови, но в своей или чужой, говорить не стал. Лишь бросил на Парциля пронизывающий до костей взгляд и скрылся в одном из помещений постоялого двора. В том месте находились душевые. Парциль же вспомнил слова Римерэля о том, что на арене жили и сражались фавориты публики, сильнейшие из сильнейших, чей путь к победам был залит чужой кровью. И сегодня Рагис победил одного из них. Значит, несмотря на вспыльчивость, наг был потрясающим бойцом, что и доказал своей победой. Алайбар точно получил хорошие деньги за выигрыш своего раба. А самому ему предстоял бой через день. Этот день он потратил на усиленные тренировки, пропустил в обед поход в столовую, чтобы умения стали отточенными до автоматизма. Парциль был уверен в своем теле, но теле прошлом, а не нынешнем. Он поднялся, когда еще только занимался рассвет. До боя оставалось часа три, поэтому мужчина решил привести себя в форму небольшой разминкой. Все тело было напряжено, иногда казалось, что ничего не получится. И в то же время разум твердил обратное, пророчествовал мужчине победу. Когда на постоялый двор явились сопровождающие, Парциль был уже готов. Он не стал надевать на себя много вещей, ограничившись лишь свободными штанами, которые не стесняли движений. Алайбар на этот раз обратил на него внимание, но не сказал ни слова. Он лишь задержал на нем взгляд на несколько секунд, после чего прошел вперед. За ним устремился Тос. А уже самым последним шел Парциль в окружении четырех разумных. Видимо, это было сделано для того, чтобы раб не сбежал перед сражением. Ведь путь от постоялого двора до самой арены был относительно свободным, ничем не огороженным. Мужчина легко мог сбежать. Но он помнил, что искал Барка. Кроме того, не оставит же он в лапах неизвестного хозяина своего слугу. Клац тоже рассчитывал на мужчину. На арену вверх вели две лестницы: одна уходила к трибунам, вторая вела к выходу на саму арену. Перед выходом наружу Парцилю дали плеть – выбранное им оружие. Выдохнув, мужчина остановился лишь на мгновение. Потом он ступил на территорию просторного пятачка, и трибуны взорвались овациями, приветствуя нового воина. Парцилю было чуждо такое внимание. Кроме того, где-то среди всей этой толпы сидели и Алайбар, ожидая от него победы. Он совершенно точно будет следить за каждым его движением. Соперник Парциля показался спустя несколько минут. Мужчина даже усмехнулся, когда увидел нага. В свете палящих лучей его кожа отливала ярким желтым цветом, а насыщенного песочного цвета волосы были убраны в высокий хвост. Наг приблизился к нему и остановился на расстоянии нескольких метров, держа в руках два удлиненных меча. Пронзительные желтые глаза скользнули по хьюману изучающе, словно наг прикидывал, с какой атаки ему начать. Его верхнюю часть тела сковывал плотный жилет без рукавов, но Парцилю казалось, что в этой вещи нагу было тяжело дышать. Его грудная клетка вздымалась слишком сильно и часто, мужчина вскинул бровь. Когда толпа взревела, побуждая к действиям, наг неожиданно двинулся в наступление, отпружинив от земли своим хвостом. Парциль инстинктивно увернулся от ударов и отбежал в сторону, выпустив язык плети. Но стоило только ему коснуться земли, как хьюман взмахнул им в воздухе и обрушил первый удар на нага. Тот прикрылся мечами, отступил и двинулся по кругу. Мужчины закружили в смертельном танце, то отражая нападки друг друга, то атакуя. Парциль уже получил скользящее ранение по плечу – наг был слишком быстрым. Однако, было в его движениях еще что-то. Казалось, что выпады давались ему тяжело, он даже порой морщился. По мере того, сколько часов длился поединок, Парциль чувствовал, как сильно устал его соперник, как тяжело он дышал, а его движения стали больше скользящими. Когда мужчина подпрыгнул и саданул по нагу плетью, то угодил ему по хвосту. Хрипнув, соперник упал на землю и выронил один из мечей. Попытка оборониться не увенчалась успехом – Парциль выбил из рук и второе оружие. Казалось, что все, несколько раз хлестнуть разумного, а потом обвить плеть вокруг его шеи и как следует рвануть на себя, сломав позвонки. - Ну давай же, Лас, сделай это на радость своему ненормальному хозяину, - процедил сквозь зубы мужчина как раз в тот момент, когда наг развернулся к нему спиной, попытавшись встать. Язык плети пришелся по спине с такой силой, что ткань жилета порвалась, обнажив уже изрядно искромсанную кожу. Наг не выдержал и вскрикнул от боли, а потом упал на землю и кое-как повернувшись к сопернику: - Лас? Аластор? – пораженно прошептал он, и Парциль замер. Откуда этот разумный знал его имя? - Кто ты? – мужчина не слышал воя толпы, которая призывала добить нага. – Откуда ты… откуда знаешь мое истинное имя? – он старался говорить так, чтобы его слышал только этот наг, и никто больше. - Аластор, - тонкие губы нага растянулись в улыбке, обнажив окровавленные зубы. – Он ждал тебя. Барк, - сказав это, парень вновь поморщился и схватился за живот. Парциль же открыл рот от изумления и упал на колени рядом с противником, схватив его за руку. - Барк? Ты его знаешь? Где он? - Он сбежал, - наг отстранился, но у него не получилось это в полной мере. Хьюман наседал на него. – Четыре дня назад. Он кентавр. И он Киртэкос теперь. Найди его, он тебя очень ждал, - наг вновь скривился и завалился набок. И только тогда Парциль обратил внимание на то, что спина у нага была сплошь покрыта следами от порки. Причем новые кровавые борозды ложились поверх старых. - Что это? – Парциль не стал прикасаться к парню, но тот уже понял, что разумный увидел. Наг вновь улыбнулся. - Наказание за то, что я помог ему сбежать и не остановил. Найди его. Мои дни уже сочтены. - Убей его! – раздался крик с трибун. – Убей! – подхватили остальные, начав скандировать это слово. Отстранившись от нага, Парциль поднялся, медленно закружившись на месте. Он смотрел на ревущую толпу, а потом поднял руки вверх, выдохнув: - Он уже был ранен до боя! – воскликнул он так, чтобы его голос стало слышно сквозь крики толпы. – Он выпорот! Он не может драться в полную силу! Это не по правилам! Толпа удивленно смолкла. Над ареной воцарилось молчание. Заметив это, Парциль демонстративно бросил плеть себе под ноги: - Я отказываюсь добивать того, кто не мог драться в полную силу. Я отказываюсь драться не по правилам! Наг на земле закрыл глаза. Он-то прекрасно понимал, что мужчина перед ним был прав. А еще он знал, что хозяин арены намеренно выкинул его на сегодняшний бой, чтобы нага попросту добили после вечерней порки. Его пороли все эти четыре дня, каждый день по вечерам. И сегодняшний день для него должен был быть последним. А теперь неизвестно что будет, ведь на арене перед ним стоял Аластор. Киртэкос подробно рассказывал о нем. Неужели мужчина явился в этот мир за ним? Парциль же следил за публикой. На трибунах сидели тысячи разумных. Именно толпа должна была решить исход битвы, ведь сам Парциль отказался добивать нага, и так уже побитого. Множество рук зависли в воздухе, после чего ладони приняли горизонтальное положение внутренней стороной вниз. Этот жест означал «ничья».