Я не посмею отобрать у тебя жажду мести

Когда Парциля увели с арены, он лихорадочно соображал, что ему делать дальше. Если Барк, нынешний Киртэкос, сбежал четыре дня назад, он вполне еще мог находиться на этом материке. Если его до сих пор не приволокли обратно, и наг об этом не знал, значит парня пока не нашли. И мужчина готов был молиться всем своим темным покровителям, чтобы Барк оставался как можно дольше на свободе. Он помнил, каким тот являлся сообразительным парнем. Хотя, как Парциль уже успел убедиться, теперь реакция, рассуждения и действия зависели от того, в какое тело ты попал. Ведь если бы он был сейчас самим собой, Цихор бы уже полыхал. В Тартаруме хорошо знали, каким мстительным демоном был Аластор. И он обязательно будет мстить… этому миру. Стоило ему оказаться на постоялом дворе в сопровождении своих конвоиров, Парциль остановился и обернулся. Алайбар с ним не пошел обратно. Чего стоило ожидать от этого эльфа? Ведь Парциль сегодняшним боем не принес ему хороших денег. Тоса тоже нигде не было видно, а хмурые стражники вокруг него лишь смотрели на мужчину, но ничего не говорили. Парциль, тихо вздохнув, вновь пошел вперед, когда вдруг уловил среди колонн, что подпирали здание двора, фигуру Клаца. Фавн прятался неизвестно от кого и явно не желал быть замеченным. Однако, у Парциля слишком внезапно возникла в голове безумная идея, которую необходимо было реализовать. Резко сорвавшись с места и подавшись вперед, разумный стремительно сократил расстояние между ним и фавном, вжав его в стену. Клац лишь зажмурился, но ведь это был его истинный хозяин, его не следовало бояться. - Вечером беги отсюда, когда все начнется, - горячо зашептал Парциль ему в опущенное мягкое ухо, покосившись на стражников и заметив, что те рванули за ним. Но ведь мужчина двигался быстрее, поэтому пара секунд была в запасе. – Найди Барка. Киртэкос его имя. Кентавр. Это приказ. Найди, - Подоспевшие стражники вцепились в Парциля и с силой оттащили его от замершего у стены фавна. На мгновение тот заметил хищный блеск в глазах мужчины, после чего положил ладонь на грудь, показав тем самым, что выполнит приказ. Парциль же зарычал на сдерживавших его разумных, желая выбраться и идти самостоятельно. Его грубо толкнули в спину к нужной двери. Он в свою очередь развернулся и оскалился уже в открытую, зарычав. Очевидно конвоиры расценили это, как акт нападения, потому что в следующую секунду Парциля с силой толкнули на землю и приставили к глотке острие тяжелого меча. Сталь угрожающе сверкнула в ярких лучах, и Парциль замер на земле, запачкавшись в пыли. Но в тот момент, когда он падал, успел поднять с земли у самого крыльца два небольших камня, сжав их в кулаках. - Поднимайся, - сквозь зубы прошипел мужчина, державший меч. Однако лезвие не коснулось кожи, ибо другим было запрещено ранить чужого раба. Его хозяин явно бы стребовал со двора компенсацию, ибо никто не имел права портить его товар. Окинув незнакомца злобным взглядом, Парциль поднялся. Его довели до самой камеры и опять же втолкнули внутрь, тут же заперев. Больше мужчина не стал лезть на рожон, чтобы не потерять камни. Ведь накануне он осмотрел свою камеру, и выколупать камни бы не получилось. Идея родилась сама собой. По сути весь постоялый двор был в большей степени построен из дерева. Каменными были лишь камеры и поддерживающие колонны. Если поднапрячься, Парциль сможет извлечь огонь из удара камня о камень. Еще испокон веков люди умели добывать огонь путем высекания искр. Раскуривать пламя при помощи трения попросту не будет времени. Да и сделать это придется быстро. Он даже уже решил, когда. Вечером, когда он будет возвращаться от Алайбара. Мужчина был уверен в том, что эльф после такого зрелища его обязательно к себе позовет. И хьюман не ошибся в своих доводах. Слуги от Алайбара пришли ближе к вечеру, когда закатный горизонт окрасился поразительными алыми тонами, словно этот мир чувствовал – сегодня пролилась чья-то кровь. Идя за одним из подневольных, Парциль скользил взглядом по постройке, пытаясь найти место, откуда ему нужно будет начать. Обозначив для себя в голове несколько подходящих мест, он сделал вид, что споткнулся, но на самом деле выронил около кучки соломы свои припрятанные камни. Парциль глубоко вдохнул, когда оказался у дверей в спальню хозяина. На этот раз Алайбар вынужден был принимать рабов непосредственно у себя, ибо на постоялом дворе не располагали отдельными кабинетами. В голове тут же всплыл момент унижения хьюмана несколькими неделями ранее. Парциль скрипнул зубами, когда дверь перед ним открылась после короткого «завести». Если бы сейчас аура мужчины могла убивать, Алайбар бы уже задохнулся. Дверь за спиной с тихим скрипом закрылась, оставив их наедине. Хозяин и его раб. Эльф и хьюман. Аристократ и подневольный. Этим двум подходило множество прозвищ, вот только рабом себя Парциль не считал. Всего лишь временное положение, которое он собирался исправить в ближайшем будущем. Алайбар скользнул по нему изучающим взглядом, словно видел в первый раз. От этого взгляда любому бы стало не по себе. Парциль же распрямил спину, гордо вздернул подбородок. Он совсем забыл о поведении в обществе хозяина. Видимо, Алайбар об этом тоже не вспомнил. Сейчас он сидел в небольшом уютном кресле у окна, и закатные лучи падали на его волосы. От этого они казались черными с огненным отливом. Покосившись на довольно просторную двуспальную кровать, Парциль лишь мельком скользнул взглядом по темному балдахину над ней, после чего снова обратил свое внимание на мужчину. То, что эльф молчал, было плохим знаком. Черная накидка, которая была на нем утром, несмотря на жару, сейчас отсутствовала. Теперь на мужчине была бордовая рубашка с приподнятым воротом. Пуговицы были расстегнуты почти до торса. Оттуда же рубашка была схвачена плотным черным корсетом, ремни креплений которого находились на боку. Кожаные штаны того же цвета отлично подчеркивали сильные ноги мужчины, а тяжелые сапоги, Парциль бы назвал их берцами, удачно завершали образ. - Впечатляющее зрелище, - наконец, проговорил Алайбар, не сводя с мужчины пристального взгляда. Он поставил локти на подлокотники и сложил пальцы домиком на уровне груди. – Акт милосердия от самого Парциля. Как ты думаешь, располагаю ли подобным милосердием я? - Думаю, что в какой-то мере располагаете, - отозвался разумный, отведя взгляд в сторону. От эльфа повеяло холодом, что было довольно неприятно. В голове не укладывалось, что за сила была внутри разумного и, самое главное, откуда она взялась? Алайбар смерил его удивленным взглядом, словно не ожидал услышать этих слов. - Поясни? - Вы не станете проявлять милосердия там, где оно будет лишним и не обоснованным. Однако, Вы также будете снисходительны с тем, кто этого заслуживает, - Парциль сделал паузу, после чего продолжил. – Если вернуться к происшествию на арене, то наг был серьезно ранен еще до боя со мной. Его выпороли и намеренно выволокли на арену, чтобы я его добил. Это против всяких правил. Принести Вам победу обманом? Заманчиво, но я этого делать не стану. Между ними вновь воцарилось молчание. Было слышно только то, как за окном двор прибирали слуги, а еще едва уловимое дыхание эльфа, который чуть приоткрыл рот, облизнув губы. - На колени, - кратко приказал он тоном, который не требовал отлагательств. Парциль сокрушенно выдохнул – он никогда к этому не привыкнет. Сделав шаг вперед, он уже, было, собрался подойти к мужчине и уже перед креслом выполнить приказ, однако недоуменный взгляд пугающе красивого эльфа его остановил. - Я сказал – на колени, - выделил он слова небольшими остановками, надавив голосом. Парцилю казалось, что еще немного, и ноги подогнутся сами. Стиснув зубы, мужчина выполнил то, что от него требовали. Алайбар этим, однако, остался недоволен, поэтому в следующий миг поманил хьюмана к себе пальцем. Парциль, наконец, понял, к чему вел эльф. Он хотел, чтобы раб приполз к нему, преодолев всю комнату. Унижению мужчины просто конца и края не было. Как же он хотел добраться до самодовольной холеной морды и как следует пройтись по ней плетью. А потом отодрать так, чтобы свет стал тьмой. Но именно сегодня ему нужно было уйти из этой комнаты целым и невредимым. И желательно как можно быстрее. Поэтому, сделав над собой неимоверные усилия, Парциль пополз на коленях по полу, чувствуя, что с каждым преодоленным метром в глубине его темной сущности назревала расправа над эльфом. Когда до кресла осталось буквально метра полтора, он остановился, посмотрев на «хозяина». Очевидно, он не смог скрыть в своих глазах клокотавшую внутри ярость, потому что Алайбар ухмыльнулся. - Сегодня на арене ты проявил милосердие. Не жди, что и я его тоже проявлю в отношении тебя, раб, - проговорил он спокойным голосом, однако мужчина уже знал, на что был способен этот странный разумный. - Я не стал драться не по правилам. Это дело чести. - О какой чести ты говоришь? Твой бой не принес мне ни монеты. Следующий поединок снова за тобой, и он состоится послезавтра. Парциль скрипнул зубами. - И только попробуй на этот раз меня подвести. Мужчина сжал руки в кулаки, отметив про себя, что раны на его ладонях не успевали заживать. - А теперь, - Алайбар откинулся на спинку кресла, положив руки на подлокотники. – Отсоси мне. - Что?.. – голос Парциля в момент охрип. Ему даже показалось, что он ослышался. Этакая слуховая галлюцинация мгновенно взбудоражила кровь. - Отсоси мне, раб, - сдержанно повторил Алайбар, не сводя с мужчины взгляда. – Это твое наказание за пустой бой. - А Вы не боитесь, что в порыве страсти я откушу Ваш аристократический член? – Парциль нервно усмехнулся. От неслыханной дерзости он даже забыл, что хотел задушить эльфа. Теперь он бы просто его разорвал на мелкие куски. А потом бы скормил своим псам в Тартаруме. И неважно, как бы он добрался туда. Очевидно, сам Алайбар шутки хьюмана не оценил. На удивление тяжелая ладонь ударила по лицу разумного с такой силой, что голову развернуло в сторону, а кожу неприятно обожгло. Хлесткий звук пощечины разнесся по всей комнате и потонул в стенах и тяжелых шторах на окне. - Ты не усвоил прошлый урок, - Алайбар сжал горящую от пощечины ладонь в кулак, вновь откинувшись на спинку. – Ты вновь забываешь, с кем говоришь. Я отдал приказ. Выполняй и лучше не испытывай мое терпение. Тяжелый сапог грубо коснулся бедра мужчины, от этого прикосновения Парциль вздрогнул. Взгляд скользнул по телу эльфа, по открытой груди, по стянутому корсетом прессу, по кожаным штанам, где в паху виднелась характерная выпуклость. Вновь чувствовать чужой член в опасной близости от своего зада не хотелось. Парциль скривился, когда скользнул руками по чужим ногам к бедрам, но отдернул руки. Когда он трахал эльфа – через него сквозило желание. Когда Алайбар поднял его над полом в последний раз и шептал на ухо – он вновь желал. А сейчас этого чувства не было. И если это именно Алайбар тогда возымел влияние на тело мужчины, то сейчас был самый подходящий момент вновь начать магичить. Но, видимо, эльф предпочел, чтобы хьюман действовал своими силами. - Кстати, у меня возник вопрос, - видя жалкие потуги раба перед ним, Алайбар облизал розоватые губы, прикрыв глаза на мгновение и вдохнув полной грудью. – Я являюсь твоим хозяином весьма непродолжительное время, - на удивление теплые пальцы эльфа коснулись чужого подбородка, чуть сжав его и заставив поднять голову еще сильней. – А с каких пор хозяином являешься и ты?.. В глазах Парциля скользнуло непонимание, которое сменилось негодованием, смятением, и лишь только затем осознанием и мимолетным страхом, который тут же исчез. - Чт… - Откуда мне известно? – губы Алайбара растянулись в садистской усмешке. Ему явно начал доставлять удовольствие этот разговор. – Мне понравился Клац. Ты ведь именно так его называешь? Это весьма странно, учитывая, что на его родовой магической татуировке отмечено имя Дорий. Знаешь, как это называется? Парциль смотрел на мужчину широко раскрытыми глазами. Он просто не мог поверить своим ушам. - Это называется «помешанный». Я вполне состоятельный и могу перекупить Клаца у его нынешнего хозяина, связи – не помеха. - Зачем он Вам? – наконец, выговорил Парциль. Подставлять под удар верного слугу совсем не хотелось. - Он понравился мне, - непринужденно повторил мужчина. – Я перекуплю его. И четвертую. - За что? - За помешанность. Ты называешь его одним именем, хотя при рождении ему дали другое. Клац… - Длинный острый язык вновь скользнул по губам, Парциль невольно проследил за этим движением. - Не трогайте его, - выдохнул он. Клац ему нужен был живым. И дело было не только в том, что тот должен был разузнать про Барка. Но еще и в том, что Клац всегда был рядом, веками. Он выполнял все поручения демона и не подводил его. Смерть слуги бы хьюман себе не простил. Да, он устроит вечером заварушку, и Клац сбежит. Но Алайбару ничего не мешало перекупить раба прямо сейчас и казнить его. Четвертование было страшной казнью. Тело привязывали за руки и ноги к лихим жеребцам, после чего их стегали. Животные резко трогались с мест и своими силами разрывали тело приговоренного, волоча за собой конечности. Уловив в интонации голоса Парциля просящие нотки, Алайбар победно ухмыльнулся и потянул на себя его лицо за подбородок, а после выпустил. Тем самым он как бы намекнул, что у раба осталось незаконченное дело. Проклиная блядского эльфа последними словами, Парциль сразу же положил пальцы на ремень его штанов и быстро расправился с ним. В ход пошли пуговицы, вжикнула молния. Мужчина не желал останавливаться, надавив на свой внутренний газ и идя до конца. Если бы он замешкался, и так уже надломленная гордость дала о себе знать. Обхватив пальцами горячий и еще полувозбужденный член эльфа, Парциль ритмично заскользил по нему, сразу задав темп. Пусть этот «хозяин» только попробует что-то вякнуть. Но он, очевидно, передал бразды правления своему рабу, расслабившись и наблюдая за ним из-под полуопущенных ресниц. Каждое рваное движение на его члене томяще отдавалось в пружину внизу живота. Дыхание сбилось, а сердце ускорило свой ритм. Когда Парциль, зарычав, взял эрегированный орган в рот, расслабив горло и заглотив сразу до основания, кожа эльфа загорела, словно он находился вблизи жарко растопленного камина. Когда Парциль, сглотнув и закрыв глаза, всосал щеки и начал ритмично заглатывать пульсирующую плоть, терпя привкус чужой смазки, Алайбар приоткрыл рот и облизнулся. Губы моментально пересохли. Когда хьюман гортанно зарычал, не выпустив член изо рта и не сбавив темпа – дыхание эльфа стало прерывистым, он словно забывал дышать. Парциль же зажмурился. Что терпел Клац в этом гребаном развратном мире? Что пережил Барк… Чуть не выпустив в ход зубы, Парциль замедлился, на мгновение выпустив член изо рта и уткнувшись лбом в чужую ногу. От частых и неосознанных движений к горлу подступала тошнота. И тут Парциль понял – это то, что надо. Подняв на эльфа мутный взгляд, но больше от ярости, чем от желания, мужчина вновь вернулся к своему незавидному занятию, начав отсасывать как можно жестче и быстрее. С каждым отсосом пальцы на подлокотниках сжимались до побеления костяшек. С каждой секундой оргазм эльфа подступал, а по подбородку хьюмана уже капала слюна с примесью чужой смазки. С каждым мгновением тошнота подступала все сильнее. И в тот момент, когда Алайбар с рыком кончил, Парциль содрогнулся всем телом и, едва успев отстраниться, низверг на пол содержимое своего желудка вместе с чужим семенем. Зрелище было весьма противным, а не привыкший к такому аристократ отреагировал сразу же. - Как же ты любишь все портить, - Алайбар быстро поднялся с кресла и с силой пнул мужчину под ребра. От неожиданности он не закрылся от удара и упал на пол, закашлявшись. – Убирайся отсюда. Голос эльфа сквозил нотками презрения и холодности. Парциль поспешил ретироваться, даже вставать не стал. Он почти выполз из комнаты и побежал по коридору прочь, чтобы эльф не надумал его нагнать. Честно говоря, хьюман ожидал, что Алайбар заставит его съесть все то, чем он только что испачкал ковер. Добежав до поворота, он остановился и отдышался. Следовало принять самый обычный вид, чтобы не прицепились стражники и слуги этого двора. До нужного места Парциль добрался без происшествий и там, подхватив брошенные ранее камни, он забился в тень и начал ритмично и с силой бить камнем о камень. Искры получились не с первого раза, а когда все же возникли, то не долетели до соломы, погаснув. Чертыхнувшись, Парциль приблизился к маленькой охапке соломы, почти воткнув в нее нагретые камни. Пальцы жгло, но мужчина продолжил, от усердия высунув язык. Маленькое пламя занималось в соломе довольно быстро, а хьюман, схватив сухую траву, поднес ее к деревянным строениям. На его счастье дерево было хорошо просушенное и прогретое, покрытое лаком. Поэтому двор загорелся довольно быстро. Парциль даже удивился, с какой скоростью пламя распространилось на близлежащие строения. Понимая, что если его уличат в поджоге и приволокут к Алайбару, разбираться с ним будет уже не он один. Это открытое членовредительство – мужчина после этого не жилец. Парциль стиснул зубы и рванул в ту сторону, откуда и появился. Он добежал до поворота, а затем резко развернулся. В коридор высыпали разумные, переживая за то, что случилось. На Парциля обратили внимание лишь мельком. Внутри начало пахнуть дымом. Очень надеясь на то, что Клацу удастся сбежать в этом пепелище, мужчина вновь сорвался с места и направился прямо к комнате Алайбара. Он был бы безумно рад тому, если бы эльф сгорел в этом месте. Возникло жгучее желание запереть дверь, но мужчина подавил в себе подобные порывы. Он прибыл к нужной комнате, лишь на несколько секунд опередив запыхавшегося Тоса. Очевидно, сторожевой пес уже летел спасать своего господина. - Хозяин, пожар! – они оба ввалились в комнату мужчины, и тот пораженно вытаращил на них темные глаза. Парциль же для себя решил, что лучшая защита от подозрений – держаться к эльфу как можно ближе. Поэтому он распахнул двери и торопливо попросил его к выходу. Тос метнулся к кровати и оторвал от постельного лоскут ткани. Парциль буквально вырвал этот лоскут у него из рук и смочил кусок тряпицы в тазу с водой, которая была приготовлена для вечернего умывания. С этой мокрой тканью он поспешил к Алайбару, передав ее ему в руки. Многим было известно, что через мокрую тряпку дышать в дыму было легче. Короткими перебежками, иногда останавливаясь, они смогли добраться до улицы и очень вовремя – позади них рухнули балки, что держали потолок. Все вокруг завертелось ужасающим калейдоскопом. Хозяева и рабы, слуги, иные постояльцы двора – все они высыпали наружу. Кто-то кашлял и задыхался, кто-то отдавал приказы. Парциль выловил среди всей этой кутерьмы пораженных увиденным парней – бойцов со стороны Алайбара. Те тоже заметили его и спешно оказались рядом. На мгновение хьюману показалось, что он слишком старался выглядеть взволнованным из-за пожара и того, что Алайбару угрожала опасность. На самом деле все его мысли были заняты только одним – успел ли Клац сбежать. За этими думами он и действовал на уровне автоматизма. Нагло схватив Алайбара и прижав его к себе поплотнее, мужчина рыкнул на ощетинившегося, было, Тоса: - Не время сейчас! Всем необходимо убраться в безопасное место! Совсем рядом рухнул второй этаж, накрыв нескольких разумных, тем самым будто подтвердив слова мужчины. Теперь огнем был охвачен весь двор, и единственным выходом оставалась та короткая дорога до арены. Будто услышав думы Парциля, в ту сторону уже бежали другие, поэтому и он ринулся за ними. То, что пожар в столь жаркий день раздуется до таких размеров, он вовсе не ожидал. Алайбар у него на руках был так сильно поражен, что даже не сразу среагировал, когда раб подхватил его и понесся прочь от удушающего дыма и жаркого огня. Они держались кучкой, ближе всех был Тос, как и следовало полагать. Языки пламени вздымались почти до рассвета, и даже те разумные, что помогали тушить пожар, оказались бессильны против настолько мощной стихии, как огонь. Уцелевшие разумные расположились на трибунах, а уже на рассвете их всех разместили на еще одном постоялом дворе недалеко от арены. К сожалению, этот двор к ней не относился и камер не имел. Алайбара и Тоса отвели в другое место, оставив шестерых парней в одной комнате. Все были настолько поражены случившимся, что просто молчали, смотря в одну точку. Даже всегда понурый огр, которому явно все было до лампочки, сейчас сидел, прислонившись спиной к стене и смотря прямо перед собой. Вечером за Парцилем пришел Тос. Он ничего не сказал, просто открыл дверь общей рабской комнаты и выжидающе посмотрел на мужчину. Парциль также промолчал и вышел в коридор. Он знал, кто ждал его. Только не знал, зачем конкретно. Тос довел его до нужной двери, молча, без издевок и тычков в спину. А потом также молча открыл перед ним дверь и пропустил внутрь. В помещении стоял едва уловимый запах дыма. Очевидно, так пахло и на улице. Алайбар сидел на кровати, свесив ноги вниз. На нем было черное кимоно с ярко-красным подкладом. Оно было распахнуто, однако на эльфе были еще и свободные бежевые штаны. Казалось, что через них все просвечивало, но это так виделось только на первый взгляд. Черные волосы мужчины, еще влажные после купания, прилипли к обнаженной груди. Капли стекали по коже, некоторые впитывались в ткань кимоно. Алайбар смотрел на Парциля, задумчиво, сосредоточенно, молча. Он даже не потребовал коленопреклоненной позы, просто глядел на него и комкал пальцами ткань покрывала. Наконец, он медленно выдохнул, выпрямившись на кровати: - Среди всех постояльцев из огня не выбрались девять. Парциль замер. Он сам явился свидетелем того, что раздул. И теперь ему стало очень не по себе от одной мысли, что Клац мог не просто не сбежать, но и не выбраться из того ада. Оставалось уповать на удачу. - Ничего не хочешь мне сказать? – Алайбар скользнул по мужчине задумчивым взглядом. Его голос был на удивление спокойным, даже тихим. - Что Вы имеете в виду? - Не твоих ли рук дело? - Мне даже поджечь было бы нечем, - Парциль пожал плечами. – Кроме того, Вы сами знаете о… знаете о Клаце. Разве стал бы я подвергать его жизнь такой опасности. - Клаца среди останков не было. Услышав эти слова, Парциль с облегчением выдохнул. Он искренне был рад тому, что фавна не оказалось под прогоревшими завалами. Теперь был шанс, что он все же сбежал. Очевидно, облегчение на его лице Алайбар расценил, как то, что раб действительно испугался за разумного и не стал бы устраивать такое… - Кроме того, я шел по коридору в сторону выхода, когда послышались первые крики, - продолжил Парциль. Действовать, так до конца. – Для Вас не является секретом, какие натянутые между нами отношения, - мужчина посмотрел долгим взглядом на эльфа, и тот ему ответил тем же. – В моих же интересах было бы запереть Вас и отрезать всяческие пути к отступлению. Но я вытащил Вас из огня, рискуя своей жизнью. Этой ночью я испугался. Отчасти это было правдой. Но испугался Парциль вовсе не за Алайбара, а за других парней. Ведь они были ни в чем не повинны. К счастью, ребята выбрались и не пострадали. Оставалось надеяться, что и Клац теперь был в безопасности. Не зная, что еще добавить, Парциль замолчал и отвел взгляд – эльф все еще смотрел на него. Впрочем, тишина продлилась недолго. Первым ее нарушил эльф: - От тебя несет пожаром. - Нас не водили на водные процедуры. Алайбар поморщился. Очевидно запах был не из приятных. А если учесть, что сам разумный недавно принял ванну, то сейчас посторонние ароматы воспринимались им негативно. - Помойся. Там, - эльф махнул рукой в сторону ванной комнаты, которая была прикреплена к его спальне. Парциль вскинул бровь. Этот аристократ только что предложил воспользоваться своей ванной рабу? - У меня нет сменной одежды, - мрачно произнес хьюман. Что-то ему подсказывало, что эльф не станет делиться с ним собственным гардеробом. На его слова Алайбар лишь хмыкнул: - Смешно стесняться меня, раб. Завтра я отправлю Тоса на рынок. Иди, - повторил он тоном, из-за которого становилось понятно, что лучше не спорить. И Парциль подумал, что еще может пойти не так? Кроме того, он даже не помнил, когда последний раз принимал ванну. В этом мире так точно еще ни разу. Поэтому, ничего не ответив, он скрылся за дверью ванной, выдохнув. Алайбар казался подозрительно спокойным и обходительным. Парциль ни разу не видел его таким. Сейчас же перед ним был сосредоточенный на проблемах мужчина, который завтра зашлет своего слугу за обновками для собственных рабов. Если бы хьюман знал, что для покладистости хозяина всего лишь надо спалить дом, он бы уже так сделал давно. Горячая вода приятно обласкала кожу, Парциль еле сдержался, чтобы не застонать в голос. Теперь напряжение дало о себе знать. Постепенно расслабляющиеся мышцы заныли. Мужчина украдкой подумал, что не отказался бы сейчас от хорошего массажа. Но в этом мире такая роскошь ему не грозила. Ладони заскользили по смуглой коже, темные волоски на предплечьях намокли и теперь казались еще темнее. С удовольствием намылив пропахшие дымом и потом волосы, Парциль окунулся в воду с головой, задержав дыхание. Выбираться из приятной ванны совсем не хотелось, но мужчина понимал, что рано или поздно он все равно выйдет. Он не был мальчишкой, чтобы бегать от проблем. А сейчас одна такая проблема находилась за дверью на кровати. Парциль выбрался из воды и встал босыми ногами на прохладный пол. Грязные вещи остались лежать в стороне серой кучкой. Не найдя еще одного полотенца, разумный поморщился, но взял слегка влажное, которое здесь оставил Алайбар после того, как вымылся. Обтирая насухо тело, мужчина задумался. Он терпеть не мог этого эльфа. Но в тот момент, когда разгорелся страшный пожар, грозивший слизать все на своем пути, этот самый эльф, сильный и способный своей силой усмирить любого, прижимался к горячей груди хьюмана и не шевелился. Лишь напряжение во всем его теле говорило о том, что мужчина был далек от обморока и тем более испуга. Что заставило самого Парциля не выпускать из рук врага и прижимать его к себе до тех пор, пока они не оказались на трибунах? Парциль тряхнул головой, напоследок вытерев влажные волосы, благо их было немного. Не стоило терять бдительность рядом с этим хищником. Алайбар оставался Алайбаром – ублюдком, каких еще стоило поискать. За неимением какой-либо одежды, мужчина вышел из ванной, в чем был, то есть обнаженным. Поначалу он хотел закрепить на бедрах полотенце, но оно оказалось слишком влажным, от этого было неприятно. Разумный не являлся девственником, стесняться действительно было нечего. Когда он вышел из ванной, Алайбар сидел на кровати все в той же позе. И лишь когда перед ним предстал совершенно голый раб, эльф ухмыльнулся и встал на ноги. Тело Парциля инстинктивно напряглось, он был готов ко всему, даже к самому худшему. Однако Алайбар, постояв напротив него несколько секунд, сорвал с кровати покрывало и бросил его мужчине. - Сегодня ты спас мне жизнь, раб. Поэтому на сегодняшний вечер и ночь ты получаешь мое снисхождение. Ложись, - сказав это, Алайбар взял с постели одну из подушек и кинул ее на пол, туда, где у подножия кровати лежал мягкий ковер. Парциль вскинул бровь. До этого он спал лишь на соломе, а еще раньше этого на своей койке в общей комнате. Но настолько тесной, что взрослому мужчине едва ли там хватало места. Спать, хоть и на полу, он не брезговал. Наоборот, стоило лишь подумать о сне, как тело предательски потяжелело. Алайбар выжидающе смотрел на него, очевидно ожидал дальнейших действий. Его бы даже не удивило то, что мужчина отказался и предпочел вернуться к остальным. Но Парциль подошел к кровати и опустился на ковер, не обратив внимания на эльфа, что стоял рядом. Слишком трепетно прижав к себе мягкую подушку, разумный устроился на ковре поудобней и накрылся теплым пледом, который сейчас был как раз кстати для обстановки. Он закрыл глаза и не шевелился несколько минут, пока не услышал, как с обнаженных сильных плеч соскользнула ткань кимоно, а сам Алайбар занял кровать. Спальня погрузилась в тишину. Постепенно в нее проникала с улицы темнота, а свет от неизвестного спутника тускло проступал через закрытые шторы. - Спасибо, - одними губами прошептал Парциль, закутавшись в плед. Он сказал это настолько тихо, что эльф наверняка не услышал. Ответа не последовало, да он и не нужен был. Еще один день подошел к концу.