После Войны

      Дом стоял пустой и тихий. Казалось, жизнь в нём замерла, замёрзла в том мгновении, когда год назад промозглым дождливым вечером Гермиона покинула родное место. Правда, в окнах тогда ещё горел свет.       Подрагивающие пальцы сжались в дюйме от дверной ручки. Переступать порог в одиночестве казалось преступлением. Глубоко вздохнув, она снова взялась за ручку и повернула. Дверь медленно отворилась, на запылённый пол упала бледная полоса света.       Сзади послышался приглушённый кашель. Гермиона не обернулась. Она знала, что по периметру дома выставлен отряд авроров. Перед отбытием из Хогвартса министр объяснил ей, что сразу после отъезда её родителей из коттеджа сделали ловушку. Весь год дом находился под наблюдением на случай появления Пожирателей или самой Гермионы.       Возвращаться было страшно. Пока она шла по знакомой с детства улице, внутри всё сжималось и холодело от мысли, что сейчас она снова окажется в доме, где родилась и выросла. Где теперь так одиноко. Но какой оставался выбор? Вариант с отъездом в «Нору» был категорически отвергнут. Не хотелось находиться под пристальным вниманием семейства Уизли, в то время как их с Роном отношения окончательно развалились. Можно было, конечно, договориться с МакГонагалл и не уезжать из Хогвартса вовсе, но Гермиона знала, что должна побывать дома.       Она переступила порог — привычно скрипнула половица. Сквозь прозрачный тюль проникал свет уличных фонарей. «Хогвартс-Экспресс» прибыл в Лондон около часа ночи. Гарри, как самый лучший на свете друг, предложил проводить её, но она отказалась. Хотелось побыть в одиночестве, чтобы собраться с мыслями.       Поездка превратилась для неё в настоящую пытку. Сидели вплотную друг к другу — в купе набилась целая толпа. Все дружно рассматривали фотографии.       — Гляди! — воскликнул Рон. — Это же второй курс, когда Локхарт пытался затащить тебя в кадр?       Тут были фотографии с игр по квиддичу, с трапез в Большом зале, с Турнира Трёх Волшебников, даже с уроков. Набралась целая стопка снимков с близнецами, демонстрировавшими свои шуточные товары. На какое-то время удалось погрузиться в светлые радостные воспоминания, но стоило Гарри наткнуться на совместное фото друзей, и Гермионе сразу захотелось оказаться за тысячу лиг от этого купе. Где угодно, только не здесь. Пришлось делать хорошую мину при плохой игре и стараться не смотреть в сторону Рона.       Обойдя первый этаж, Гермиона стала медленно подниматься по ступенькам. В который раз она подумала, что лучше бы они с Роном вовсе не начинали встречаться. Вполне возможно, что, если б не война, она остыла бы к нему ещё на седьмом курсе, переболела, перебесилась. Тогда у них был бы шанс остаться друзьями. Меньше недели минуло с того злосчастного разговора в больничном крыле, и леденящая пустота в душе сменилась принятием реальности. Гермиона не смогла заставить себя прийти, когда Рон выписывался, хоть и понимала, что он не перестал быть ей другом. Но увидеть его оказалось выше её сил.       В комнате ничего не изменилось. Похоже, родители даже не заглядывали сюда, решив, что эта дверь ведёт в чулан или гостевую… Гермиона не стала зажигать свет. Подошла к окну и отвела в сторону занавеску. Авроры по-прежнему находились на своих постах. Получается, если бы она решила не возвращаться в Хогвартс, ей пришлось бы жить под охраной.       Гермиона присела на кровать. Будильник на тумбочке давно остановился, как и все часы в доме. Она посмотрела на циферблат наручных часов. Половина второго. Нужно постараться выспаться: завтра ехать в Косой переулок. После ужина МакГонагалл отдала ей и Джинни конверты, в которых они нашли привычный список и новые инструкции для студентов. В дополнение Джинни получила значок капитана сборной по квиддичу, а Гермиона — старосты школы.       Впереди новый, полный трудностей учебный год. Слизерин наверняка попадёт в опалу, так что придётся проводить частые беседы с гриффиндорцами и снимать баллы. Но они обязательно справятся. Самое страшное позади, а перед ними — открытые двери и длинное полотно дороги жизни, которую они смогут строить так, как пожелают.       Свернувшись калачиком, Гермиона закрыла глаза и не заметила, как провалилась в сон.       Утро пришло неожиданно. За окном уже ждала сова с «Ежедневным пророком». Гермиона устроилась на кухне и развернула газету. В глаза тут же бросилась статья Риты Скитер. Строчка про письма от поклонников повеселила. Оставалось надеяться, что конверты с гноем бубонтюбера ей присылать не будут, а от писем с благодарностями она бы не отказалась.       Решив не тратить время на проезд по Лондону до «Дырявого котла», Гермиона трансгрессировала прямо из коридора.       Косой переулок встретил редкими прохожими. Хотя общая атмосфера изменилась к лучшему — исчез липкий морок страха и безнадёжности, в воздухе по-прежнему ощущалась настороженность. Люди ходили небольшими группами, разговаривая вполголоса, на улице подолгу никто не задерживался, предпочитая перемещаться от двери к двери перебежками. С каждого участка стен смотрели чёрно-белые лица сбежавших Пожирателей смерти. Зато заколоченных лавок поубавилось. Особенно порадовала табличка «Открыто» на двери в лавку Олливандера.       От непривычной тишины вокруг стало тоскливо. Не то чтобы Гермиона ожидала встретить оживлённую шумную толпу, но всё же… Погрузившись в свои мысли, она подпрыгнула от неожиданности, когда кто-то коснулся её плеча. Гермиона резко развернулась, выхватывая палочку.       — Боже, ты меня напугал!       — Прости, — виновато улыбнулся Гарри.       Гермиона спрятала палочку и обняла друга.       — Что ты здесь делаешь? — спросила она.       — Решил составить компанию.       Друзья зашагали в направлении «Флориш и Блоттс».       — Спасибо, что пришёл. Знаю, для тебя сейчас… м-м-м… проблематично появляться в публичных местах. — Она весело подмигнула.       — Ага. Только здесь и могу спокойно пройтись, когда кругом одни авроры…       Гермиона оглянулась и увидела, что упомянутые авроры таращатся на них во все глаза.       — «Нору» завалили письмами от газет и журналов, — продолжал Гарри. — То интервью им подавай, то моё ценное мнение, то фотосессию… И от людей много писем. Странно, что я ничего не получал в Хогвартсе.       — Скорее всего, почту перехватывала администрация школы, чтобы нас не беспокоить… Стой-ка. — За разговором они добрались до «Флориш и Блоттс», сквозь витрину которого Гермиона увидела знакомую фигуру. — Смотри.       — Малфой? — изумился Гарри. — Он-то что здесь забыл?       — Похоже, покупает учебники.       — То есть ему разрешили вернуться в школу?       А он, выходит, согласился? Смелое, но странное решение. Малфой должен отдавать себе отчёт в том, что его ждёт. Да и на кой ему учёба? С одной стороны это, пожалуй, хорошо: Кингсли проявил милосердие и подарил Малфою шанс, но с другой, его появление в Хогвартсе грозит чередой конфликтов и проблем.       — МакГонагалл назначила меня старостой школы, — мрачно заметила Гермиона. — Знать бы, кто второй староста! И почему я не спросила?       — Кстати, я встречусь с ним сегодня. С Малфоем.       — Что? — Гермиона моргнула. — Где?       — В Министерстве. Чтобы передать его палочку. Теперь понятно, почему.       — Простите, — пропищал тонкий голосок.       Рядом стояли двое детей, мальчик и девочка, похожие друг на друга. Девочка слегка покраснела, но спросила уже смелее:       — Вы Гарри Поттер и Гермиона Грейнджер?       — Да, — улыбнулась Гермиона. — Вы что-то хотели?       Дети протянули газетные вырезки и перья.       — Распишитесь, пожалуйста! — выпалила девочка, окончательно заливаясь краской.       Гермиона взяла вырезку. На движущейся фотографии была запечатлена карета, из окна которой виднелся силуэт Гермионы. Тот самый день, когда они только въезжали в Хогвартс после выписки из госпиталя. Она подписала вырезку и вернула просиявшим детям. Они не верили в своё счастье. Девочка с надеждой посмотрела на Гарри.       — Да я вообще-то…       — Гарри, это всего лишь дети.       Он вздохнул.       — Ладно. Но фотографироваться не буду!       — Мне только девять, — заговорила девочка, глядя на Гермиону сияющими глазами, — но я попросила маму купить все учебники, потому что хочу быть такой же умной, как вы!       — Мэри! Гилберт! Куда вы запропастились?       Из лавки выбежала взволнованная женщина и коршуном обрушилась на друзей.       — А ну отойдите от моих детей! Что вам нужно? Мэри! Гилберт! Сколько раз вам повторять, нельзя подходить к незнакомым людям!       — Мам, это Гарри Поттер и Гермиона Грейнджер!       — Что? — рассеянно переспросила женщина и в изумлении воззрилась на Гарри и Гермиону. — О! Простите, мистер Поттер, мисс Грейнджер, я вас не узнала. Такое время сейчас…       — Всё в порядке, мэм, — вежливо сказала Гермиона. — Думаю, Мэри и Гилберт заметили нас через витрину. Иначе они ни в коем случае не стали бы далеко отходить от вас. Правда? — Она строго посмотрела на детей, и те усердно закивали.       В дверях лавки появился Малфой. Следом семенил низенький волшебник, явно его сопровождающий.       — По правде говоря, я невероятно рада, что встретила вас, — говорила женщина, пока Малфой проходил мимо. — Если то, что пишут в газетах, правда, то без вас, мистер Поттер, нас ждал бы кромешный ад. — Она теснее прижала к себе детей.       — Без нас, — поправил Гарри, кивая на Гермиону.       — Да, разумеется… Мисс Грейнджер, у меня слов не хватит, чтобы выразить всю степень моей признательности. Мои друзья и родные… Ох, мне не поверят, когда я расскажу, что встретила самого Гарри Поттера в Косом переулке!       После «Флориш и Блоттс» друзья посетили аптеку Малпеппера, заглянули в лавку письменных принадлежностей и к мадам Малкин. Гермиона незаметно упаковала все покупки в бисерную сумочку.       — Думаешь, Министерство предъявит тебе обвинение в незаконном использовании чар незримого расширения? — спросил Гарри, стоя на стрёме возле узкого проулка.       — Не знаю, но проверять нет желания. Министерство строго контролирует применение чар, иначе сотни волшебников смогут жить в маленькой каморке с комфортом королевы Британии.       Разобравшись с покупками, они неспешно двинулись по Косому переулку. Прошли мимо лавки «Всё для квиддича», и вдруг в голову Гермионе пришла неожиданная идея. Она исподволь покосилась на Гарри.       — Что планируешь делать дальше?       Он пожал плечами.       — Сначала в Министерство, а потом, наверное, съезжу на Гриммо…       — Гарри, я имею в виду, что ты собираешься делать вообще. Чем хочешь заниматься?       — А, ты об этом! Я пойду в Школу авроров.       От удивления Гермиона остановилась.       — Правда? А когда… В смысле, я очень рада! Когда ты успел?       — В день выписки Рона, — он запнулся, но тут же продолжил преувеличенно бодро: — Шеклболт предложил. Он и тебе просил передать, но ты вроде хотела вернуться в школу…       — Это так здорово! — воскликнула Гермиона. — Я и не думала… После всего пережитого мне казалось, тебе захочется спокойствия.       — Пока так, а потом посмотрим.       — А… Рон? Какие у него планы?       — Он мне не говорил, — быстро ответил Гарри.       Несколько шагов прошли в напряжённом молчании. Гермиона с надеждой цеплялась за вспыхнувшую идею.       — Как ты вообще… сейчас? — нарушил тишину Гарри.       — Нормально, — коротко отозвалась Гермиона, рассудив, что не место и не время развивать такую тему. — Спасибо, что спросил.       Гарри посмотрел на часы.       — Мне пора. Может, я провожу тебя завтра на «Хогвартс-Экспресс»?       — Не надо, а то, чего доброго, порвут на сувениры, — пошутила Гермиона.       — Теперь ты ощутишь себя на моём месте. Держу пари, весь Хогвартс будет гореть желанием с тобой дружить.       — Кроме Слизерина, — уточнила Гермиона.       — Кроме Слизерина, — согласился Гарри.       Гермиона рассмеялась.       — Некоторая популярность мне, пожалуй, не повредит. Всё-таки я староста школы, дополнительное влияние будет только на пользу.       Гарри присвистнул.       — Такими темпами лет через десять построишь карьеру министра магии!       Гермиона ощутила на щеках лёгкий румянец.       — Значит, договорились? — нарочито строгим тоном произнесла она, скрывая смущение. — Ноги твоей завтра не будет на платформе.       — Так точно, мой капитан!       — Да ну тебя, — хихикнула Гермиона.       Друзья обнялись, и Гарри трансгрессировал. Гермиона отправилась в кафе, которым раньше владел Флориан Фортескью, заказала мороженое с фруктами и устроилась за дальним столиком, подальше от любопытных глаз.       Гарри ничего не спросил о Джинни. С тех пор как Гермиона и Рон так плохо разошлись в больничном крыле, Джинни с ней и словом не перемолвилась. Впрочем, Гермиона тоже не стремилась к общению. И её радовало, что Гарри не придётся испытывать неловкость на платформе, стоя словно меж двух огней. Какой же он всё-таки замечательный друг, и как ему, должно быть, тяжело метаться от Рона к ней.       А ведь если бы сегодня так же неожиданно появился Рон, она не стала бы его прогонять. Почему-то даже мысль об этом казалась кощунственной. Видимо, родительский дом и воспоминания настроили её на оптимистичный лад. В самом деле, не оставаться же врагами после всего, что пережили вместе! Пара из них вышла так себе, но друзьями-то они были хорошими.       Решив не откладывать дело в долгий ящик, Гермиона трансгрессировала домой, чтобы немедленно воплотить свой план в жизнь.

***

      Драко зажёг ещё одну свечу и вызвал домовика — распорядиться, чтобы ему приготовили ванну. Пипо появился в их особняке в девяносто третьем, вскоре после того как Поттер обманом освободил Добби. Новый эльф нравился Драко несколько больше, по крайней мере он не был таким истеричным и не рыдал каждые пять минут оттого, что расстроил хозяина. В детстве это забавляло, но с возрастом стало раздражать.       После встречи с Гордоном он сразу отправился обратно к директору и целых полчаса проторчал перед горгульей. Наконец статуя отпрыгнула в сторону, и в коридор вышел задумчивый Гордон. МакГонагалл изрядно удивилась, увидев его на пороге своего кабинета так скоро. Её удивление усилилось, когда Драко заявил, что согласен вернуться в Хогвартс на всех условиях. На секунду показалось, будто МакГонагалл раздосадована. Всё же она отдала ему конверт со списком необходимого для учёбы. Предметы были те же, что он изучал в прошлом году, если творившееся тогда в Хогвартсе можно называть столь приземлённым словом, как обучение.       Прибыв в мэнор, Драко коротко заверил мать, что он в порядке, и поднялся в спальню. Погода в Уилтшире стояла привычно пасмурная, так что в поместье было сыро и темно, но всё-таки Драко был рад вернуться домой. Напряжение и отвращение постепенно уступали место привязанности к особняку, хотя он по-прежнему не горел желанием заходить в большую гостиную.       Освежившись, Драко спустился в малую гостиную, где нашёл взволнованную Нарциссу.       — Ты голоден? Я распорядилась подать чай и бутерброды.       — Спасибо, — ответил Драко. — Ты бледная.       Нарцисса провела ладонью по его щеке. Драко слегка сжал её пальцы.       — И руки снова ледяные.       — Что произошло? В письме ты ничего толком не сообщил.       — Пустяки, — отмахнулся Драко, садясь в кресло. — Правда, мам, всё в порядке. — И уклончиво добавил: — Оказался не в том месте не в то время.       Нарцисса чинно сложила ухоженные ладони на коленях.       — Мне не разрешили покинуть поместье, чтобы проведать тебя. МакГонагалл только сообщила, что произошёл некий инцидент. Я хотела немедленно переместиться в Хогвартс камином, но мне отказали. — Она поджала губы. — Видимо, теперь, когда мы оказались в щекотливом положении, нас можно не считать за людей, достойных уважения.       С хлопком появился Пипо, неся над головой поднос. Драко отстранённо наблюдал, как эльф расставляет чашки, заварочный чайник, сахарницу и блюдо с бутербродами. Письмо, отданное МакГонагалл, жгло карман.       — Сегодня я говорил с министром, — начал он, когда домовик исчез и Нарцисса принялась разливать чай.       Её руки дрогнули, и на скатерти расползлось пятно. Нарцисса со стуком поставила чайник на стол.       Драко вынул из-за пазухи конверт.       — Либо я продолжаю исправительные работы в другом месте, либо возвращаюсь в Хогвартс на седьмой курс и получаю свою палочку.       Нарцисса посмотрела на конверт.       — Несложно догадаться, что ты выбрал.       — Думаешь, я поступаю неправильно?       — Я думаю, ты поступаешь так, как лучше для тебя, и осознаёшь все последствия.       — Лучше так, чем ещё девять месяцев без волшебной палочки.       Нарцисса мягко улыбнулась и взялась снова разливать чай.       — А Пэнси? Её тоже вызывали?       — Понятия не имею, — буркнул Драко, пряча письмо. — Мне всё равно.       После чая решили выйти в сад. Хотя погода по-прежнему не радовала, сидеть в отсыревшем тихом особняке было тоскливо. Трава оказалась мокрой, а дорожка скользкой от прошедшего дождя. Пришлось снова звать Пипо, чтобы он магией высушил одну из скамеек: Нарциссе хоть и не воспрещалось колдовать, волшебной палочки у неё для этого не было.       — Я хочу кое-что тебе дать. — Она протянула ему нечто завёрнутое в чёрный бархат. — Запоздалый презент на день рождения.       Драко развернул ткань.       — Эта шкатулка передавалась в нашей семье из поколения в поколение. Я имею в виду, в семье Блэк. Видишь? На крышке наш родовой герб и девиз.       Драко провёл кончиками пальцев по выгравированной на серебряной крышке надписи: «Чисты навек».       — Что ты в ней хранила?       — Ничего, — задумчиво ответила Нарцисса, словно погрузившись в воспоминания. — Это семейная реликвия. Я всегда знала, что передам её своему ребёнку. Дай мне руку.       Драко протянул ладонь. Нарцисса поднесла её к розовому кусту, и он вздрогнул: шип проткнул указательный палец, на коже выступила капля крови. Нарцисса прижала уколотый палец к замочной скважине, которая тут же вспыхнула белым светом.       — Теперь шкатулка будет открываться только тебе и тем, кому ты позволишь.       Драко улыбнулся.       — Спасибо, мам.       Вскоре поднялся порывистый ветер, и мать с сыном были вынуждены укрыться в особняке. После ужина Нарцисса уединилась в кабинете Люциуса, а Драко отправился в библиотеку. С момента приезда ему не терпелось взяться за книги по истории семьи. До глубокой ночи он изучал старинные фолианты, обставившись несгорающими свечами.       В два часа ночи Драко оторвался от ветхих страниц. Протерев глаза, посмотрел в чёрное, будто антрацит, окно. За ним бушевала стихия. Назавтра предстоял поход в Косой переулок: прикупить кое-какие учебники, ингредиенты и принадлежности для письма. Но самое главное — ему наконец-то вернут палочку, утраченную на пасхальных каникулах.       Добравшись до спальни, он разделся, побросав одежду на пол, и завалился на кровать. Засыпая, Драко старался отогнать видения, в которых палочка не признаёт своего прежнего хозяина, предпочитая оставаться в руках Поттера.       Он проснулся от того, что Пипо раздёрнул тяжёлые портьеры на окнах и комнату залил солнечный свет. Ни следа вчерашней непогоды. Типичный Уилтшир.       Нарцисса уже сидела в кресле в малой гостиной, когда Драко спустился на первый этаж. Голова была тяжёлой.       — Доброе утро, Драко, — церемонно произнесла мать.       Из-за высокой спинки второго кресла выглянул мистер Крочер.       — Доброе утро, мистер Малфой, — бодро поздоровался он.       Драко сел, беря чашку чая и гренку.       — Поторопитесь, — кудахтал Крочер, — через десять минут сработает портключ, который перенесёт нас прямиком к ступеням Гринготтса.       Драко не ответил. Нарцисса тоже хранила высокомерное молчание.       — Пора! — через тяжкие минуты гробовой тишины объявил Крочер и вскочил на ноги. — Миссис Малфой, благодарю за гостеприимство, — проговорил он, будто не замечая её отчуждённости. — Мистер Малфой, ваш ключ при вас?       — При нём, — холодно сказала Нарцисса и вложила ключ в ладонь сына, на секунду сжав его пальцы.       Этот жест немного ободрил.       Крочер протянул ему ржавый чайник, и спустя мгновение гостиная и замершая, словно статуя, Нарцисса сгинули в вихре красок.       Гринготтс, как всегда, возвышался над лавками Косого переулка во всей своей красоте и мощи. Драко ещё помнил фотографии, появившиеся в «Пророке» после громкого ограбления: трое беглых подростков проникли в банк, выкрали нечто крайне ценное из сейфа Беллатрисы Лестрейндж и улетели на драконе, попутно разворотив мраморный зал и сорвав с петель все двери. Сейчас ничто не указывало на те разрушения. У входа всё так же стоял гоблин в новёхонькой алой с золотом униформе. Он с подозрением покосился на Драко, когда они с Крочером проходили мимо.       В мраморном зале стоял знакомый шум. Крочер засеменил вдоль длинной стойки, за которой гоблины усердно взвешивали монеты и драгоценные камни или писали что-то в больших гроссбухах. У Драко возникло ощущение, что они намеренно изображают усиленную занятость, чтобы не обслуживать бывшего Пожирателя. Впервые он чувствовал себя здесь неуместным, словно бродяга, проникший ко двору короля.       Крочера как будто ничто не могло смутить. Остановившись возле старого гоблина, он громко обратился:       — Рагнок, верно? — Его голос эхом разнёсся над склонёнными головами.       Гоблин нехотя оторвал взгляд от раскрытой книги.       — Чем могу служить? — буркнул он, не скрывая раздражение.       — Нам необходимо получить доступ к сейфу мистера Малфоя.       — У мистера Малфоя есть его ключ? — лениво осведомился гоблин, не посмотрев на Драко.       — Есть. — Драко швырнул ключ на гроссбух под нос гоблину. — Пожалуйста, — добавил он с кислой улыбкой.       Рагнок смерил его взглядом и наконец отложил перо.       — Следуйте за мной.       Свой личный сейф Драко получил ещё в прошлом году, когда ему исполнилось семнадцать, но пока не успел им воспользоваться. Ещё один шаг в самостоятельную жизнь.       Он вздохнул с облегчением, только когда они спустились с белых ступеней и значительно отдалились от банка. Но радость оказалась недолгой: редкие прохожие, едва заметив их, принимались перешёптываться, тыкать в Драко пальцами или шарахались в сторону, округляя глаза. Словно ожидали, что он сейчас же всех заколдует или запустит в небо Чёрную Метку. Знали б они, что у него даже палочки нет, не корчили бы такие рожи.       Продавец во «Флориш и Блоттс», как и все, растерялся при виде Драко.       — Доброго дня, — невозмутимо поздоровался Крочер. — Нам нужно несколько учебников для седьмого курса. Мистер Малфой, ваш список.       Драко сунул продавцу лист пергамента.       — Только то, что подчёркнуто, — пояснил Крочер.       — Ах да, конечно, — встрепенулся продавец. — «Продвинутый курс трансфигурации», «Руны. Теория и практика»… — Он нырнул под прилавок.       Тренькнул колокольчик, и в магазин вошли посетители. Завидев Драко, женщина схватила двоих детей и, не обращая внимания на их недовольный скулёж, силком утащила за стеллажи.       — Проверьте, всё ли верно, — нарочито вежливо произнёс продавец, подавая список обратно.       Драко слепо уставился на ровные строчки. Конечно, он догадывался, как относятся к нему люди, но всё равно оказался не готов к тому, чтобы от него сбегали, как от чумного. Они не смеют так открыто демонстрировать свою неприязнь! Драко с такой силой вцепился в пергамент, что чуть его не порвал.       Снова раздался звон колокольчика. Драко посмотрел в окно да так и застыл.       У входа в лавку стояли Поттер и Грейнджер собственной персоной и с кем-то разговаривали. Драко шагнул ближе и увидел тех самых детей. Девочка как раз что-то протянула Грейнджер. Перо и обрывок газеты? Грейнджер присела на корточки и принялась писать. Краска бросилась Драко в лицо, когда он понял, что происходит: дети брали у них автографы.       — Да, спасибо, это мне подходит… Мэри! Гилберт! Куда вы запропастились?       Драко встретился глазами с женщиной. Гнев застучал у него в висках, когда он прочитал её взгляд. «Я не трогал их и пальцем!» — хотел выкрикнуть он, но женщина уже вихрем вылетела из лавки.       — А ну отойдите от моих детей!       — Вы всё проверили, мистер Малфой?       Драко вздрогнул.       — С вас двенадцать галлеонов и десять сиклей.       Драко расплатился, одним глазом наблюдая за улицей. Забрав учебники, он вышел из лавки и с как можно более невозмутимым видом прошагал мимо гриффиндорцев.       — По правде говоря, я невероятно рада, что встретила вас. Если то, что пишут в газетах, правда, то без вас, мистер Поттер…       Продолжения фразы Драко не расслышал, потому что женщина понизила тон, но нетрудно было догадаться, что она сказала. Без Поттера их маленький мир погрузился бы во тьму.       — Ох, мне не поверят, когда я расскажу, что встретила самого Гарри Поттера в Косом переулке! — донеслось до него, когда он поворачивал за угол.       Шедший навстречу волшебник резко затормозил, развернулся и пошёл в другую сторону. Драко только криво усмехнулся. Не о такой популярности он мечтал.       — Положите ваши книги сюда. — Крочер раскрыл небольшой чемоданчик, в котором уже покоились ингредиенты и письменные принадлежности. — А теперь в «Дырявый котёл»! Перекусим и отправимся в Министерство камином.       Вскоре они заняли дальний столик в трактире старого Тома. Есть не хотелось, так что Драко заказал только чашку чая. Ещё через четверть часа он забрался в закопчённый камин и бросил горсть летучего пороха себе под ноги.       На этот раз в атриуме было полно народу. Драко отступил к стене, буквально пришпиленный взглядами десятков пар глаз. Интерес, презрение, насмешка, опаска… Это было чересчур для одного утра. Крочер появился следом и сразу засеменил к стойке дежурного. Аврор зарегистрировал волшебную палочку Крочера, тщательно проверил Драко на наличие запрещённых артефактов и минут пять копался в чемоданчике, прежде чем дал добро пройти к лифтам. Когда они вышли на пурпурную ковровую дорожку первого уровня, где располагался кабинет министра магии, стрелки показывали тридцать девять минут одиннадцатого.       Поттер уже был здесь: сидел в кресле напротив стола и вёл с Шеклболтом беседу, которая прервалась в тот миг, когда Крочер и Драко переступили порог.       — Извините, господин министр, нас задержал дежурный аврор, — уведомил Крочер.       Шеклболт указал на два свободных кресла. Крочер сел. Драко продолжал стоять: взгляд прикипел к лежащей на столе волшебной палочке. Его палочке.       — Начнём, — прозвучал в ушах далёкий голос министра.       Драко поднял голову и встретился с зелёными глазами за стёклами круглых очков. Поттер тоже был на ногах. Он взял волшебную палочку из боярышника и протянул её Драко рукояткой вперёд. Вот так просто!       Он поднял отяжелевшую руку и дотронулся до рукояти.       И тут же отдёрнул пальцы.       — В чём дело, Мистер Малфой? — поинтересовался Крочер.       В висках застучала кровь.       — Я… ничего не почувствовал.       — Ах, Мордред меня побери. Фините!       Драко окутало теплом, и краски вдруг как будто стали ярче. Он посмотрел на протянутую палочку, взялся за её рукоять и почувствовал… что он чувствует.       — Вашу магию заморозили на период запрета использования, иначе у вас случались бы периодические всплески, а при попытке подавить их вы могли навредить себе.       Драко пропустил объяснение мимо ушей, не в силах отвести глаз от волшебной палочки в своей руке.       — Если это всё, господин министр…       — Всё, мистер Крочер. Сопроводите мистера Малфоя в поместье. Мистер Малфой, завтра вы отправитесь в Хогвартс с платформы девять и три четверти. Вот ваш билет. Напомните миссис Малфой, что ей по-прежнему запрещено покидать поместье. С завтрашнего дня надзор за вами будет вестись дистанционно. На платформу вас доставят министерской машиной.       Ошеломлённый потоком хлынувшей магии, Драко с трудом воспринимал слова министра. Взяв билет на поезд, он молча вышел из кабинета.       У золотых решёток лифта его окликнули. Драко обернулся. На этот раз Поттер не попытался заполучить рукопожатие, только сказал серьёзно:       — Передай своей матери спасибо за то, что солгала Волдеморту.       Драко убрал палочку в карман.       — Она сделала это не ради тебя, Поттер.       — Я знаю.       Несколько мгновений они смотрели друг на друга, а потом пошли каждый своим путём.