Покажи, насколько ты крут.

После разговора с таким мелким типом, как Мокрый, я чувствовал в себе подъем. Давно так не отрывался - уже и забыл, как страх нагонять. Вот с таким воодушевлением я и обернулся к братику, но тут же встретился с его привычной ухмылкой. - Ну, так что мы с тобой можем? - проговорил я, делая выражение своего лица не менее неприятным. - Коля-Коля, такой грозный, что я теперь и слово боюсь сказать. Вдруг как с другом своим разговаривать начнешь? - ехидным тоном проговорил Артемий, подходя ко мне. - Вот и правильно, вообще разговаривать со мной не стоит. На днях освобожу твое помещение, так что не кипешись раньше времени. Ох, и не хорошо так с родней разговаривать, тетка убьет, когда до нее это дойдет. Чтобы не довести все до греха, я решил проветриться. Лучше около подъезда постоять, чем его треп слушать. - Ну, конечно, Коля. Я сам жду-не дождусь, когда костюмы "Адидас" покинут мою комнату. Только вот, как обычно, кипятишься ты, но я тебя понимаю - вдали от родного дома, от семьи, друзей, а главное - от любимого друга... Димы, кажется? За дверную ручку я взяться не успел, когда кровь хлынула в голову. Как я только мог подписаться на всю эту авантюру с Москвой? Нехорошо же драка на мне отразится... - Слушай, московкий пижончик, знаешь, как про таких у нас говорят? "Налетели, бля, грачи, пидорасы-москвичи". И при этом руки потирают, понимая, что веселая игра начинается - кто больше синяков оставит. Так что, Артемий, по себе меня судить не надо. Я тебе, как родственнику, и так скидку на многое делаю. Больше даже видимости мировых отношений у нас не будет, да и к лучшему это. Повернувшись к двери, я все-таки взялся за ручку и только хотел ее открыть, как меня к ней братец и приложил - хорошо так, головой об косяк. Рука моя очень быстро была вывернута за спину, а я прижат к двери его телом. - Коля-Коля, как же можно так с тем, кто приютил тебя? - прошептал Артемий, заставляя мое тело покрываться мурашками. - Это ведь не я сейчас с парнем любезничал. - Сука, - прошипел я и тут же дернулся, почувствовав, как он сжал мой член через штаны. - Ай-яй-яй, Коля, еще и обзываешься... Его шепот расслаблял, запах одеколона вызывал головокружение, а горячее дыхание обжигало шею. Я проклинал его, когда, приспустив штаны, он взял мой член в руку, я проклинал его, когда он начал медленно водить по нему, я проклинал себя, когда стал отвечать на его прикосновения, твердея против собственной воли. - Оказывается, тебя заводит, когда тебе дрочит парень, - сделав ударение на последнем слове, проговорил он. Тысячи самых последних ругательств промелькнули в моей голове, но изо рта вырвался только стон. А потом я расслабился, потому что выкручиваться, когда твоя мужская гордость в чужих руках было бы проблематично. А может, потому что это и правда было приятно. Артемий стал быстрее водить по члену, дыхание его участилось, и мне казалось, что я чувствую его мягкие губы на своей шее. - Убью, - простонал я и с позором кончил, не продержавшись и пяти минут. Брат отпустил меня, предварительно вытерев руку о мои штаны. Это было его ошибкой, потому что не прошло и секунды, как он был прижат спиной к двери. Одной рукой я с силой сжал его шею, второй же одним движением, оттянув резинку штанов с трусами, спрятал свой член на место. - Тебе теперь мои штаны придется стирать, извращенец. На последнем слове я в отместку сжал его член и чуть не отскочил, почувствовав стояк. - А тебя, оказывается, заводит, когда ты дрочишь парню, - стараясь скрыть дрожь в голосе, спокойным тоном проговорил я. Вот в этот момент, нужно было отойти - вышел бы тогда победителем из этой игры. Но только я продолжал водить по джинсам рукой, смотрел на его приоткрытые губы, которые он нервно облизнул языком, и был почти счастлив, что родился невысоким, иначе поцеловал бы их. Пальцы сами расстегнули пуговицу на джинсах, а потом Тема приспустил свои штаны, я взял в руку его член и стал водить, как до этого делал он мне. Он закрыл глаза и тихо постанывал, как девушка. Высокий, сантиметров на семь точно выше меня, стройный, кожа светлая, пахнет сладко. Чем больше я на него смотрел, тем сильнее снова возбуждался. Но Артемий тоже оказался не стойким оловянным солдатиком, слив на меня свою порцию обжигающей белой массы. - Ну вот, теперь ты еще и мою футболку стираешь, братец, - морщась, я вытер свою руку о штаны. Кое-как скомкав футболку, с которой медленно стекала вязкая жижа, я снял ее с себя, стараясь не испачкаться. Повернувшись к брату спиной, я тут же снял и штаны, надеясь, что Артемий не заметит, как меня перетряхивает от всего случившегося. Да и мой стояк казался не тем, что хотелось бы демонстрировать. Оделся я со скоростью новобранца на утреннем подъеме. - Ты, Артемий, аккуратнее в следующий раз, а то столько заморочек - белок отстирывать, - подобрав свои вещи с пола, я пихнул их ему в руки. Самое главное - это не показывать свою слабость. Делать надо все четко, подавляя противника силой не только физической, но и моральной, и ни в коем случае не дать понять, что ты смущен, как красна девица. Так что, братец, хлопай глазками и учись, как надо в щекотливых ситуациях себя вести.