Где-то в далёкой галактике

Одеревеневшие ноги с трудом сделали последний шаг. Тико обессиленно свалился у машины и промокнул пиджаком льющуюся на бетонный пол кровь. Где-то вдалеке завывала сирена, кричали напуганные студенты. Нужно было сваливать, пока на помощь убитым копам не явились новые. Рана болела, ныла незнакомо, вытягивая последние соки. Словно забирала жизнь. Рядом с автомобилем замер огромный Ягуар, жёлтые глаза мигали магическим светом и, открыв пасть, он грозно показал клыки. Тико ждали в загробном подземелье. — Не сейчас, — прошептал он сам себе, отталкиваясь от земли и выламывая у машины замок. — Не сейчас... Грузно плюхнувшись на сиденье, Тико подёргал панель управления, пытаясь заставить сигнализацию заткнуться. Вырвал систему блокировки — но модель была новая, и как с ней справиться, он не знал. — Ну же, мой гениальный мальчик, — прошептал он и в последней надежде приложил большой палец к считывателю стартера. Машина пискнула и замолкла. Двигатель завёлся, панель приветственно улыбнулась, предлагая набрать адрес. — Умница, Зуло. Тико вбил направление поездки, закрепил дверь ремнём безопасности и вынул из бардачка аптечку. Только пальцы не слушались, он даже бинт размотать не смог и заткнул самую большую дырку у печени ватным тампоном. Устало откинул голову на сиденье и попытался не спать. Сейчас нельзя было спать, он мог никогда не проснуться. Он всё же провалился в сон. Или это был просто обморок? Но очнулся Тико от стоп-сигнала — машина добралась до места назначения. Перехватив руль, Тико направил её к подземной парковке, логично предположив, что так меньше привлечёт внимания. Место отыскал с трудом. Машин рядом с портом для межпланетных полётов было бесконечно много. Когда же попытался выбраться из неё, не рассчитал силы и грохнулся на землю. Ноги совсем не держали. Висок тут же лизнул широкий язык древнего бога. — Не сейчас... — упрямо повторил Тико и двинулся по указателям к подъёмникам. Уже приближаясь к лифту, понял, что сделал всё правильно. Там, аккуратный, в идеальном и чистом костюме, с красиво обтянутым животом, ждал Тико его прекрасный мальчик. Стоял какой-то сухой и грозный. Немного незнакомый. Но всё равно родной. Тико попытался идти быстрее, но ноги не слушались, и, сам того не заметив, он снова упал. Зуло не шевельнулся. И это пугало. Он стоял и смотрел на кого-то за спиной Тико. А рядом с Зуло, окружённый вооружёнными ботами, стоял его дед — Фильджеральд Рейнальдо. — Ты же говорил, что будешь один, — раздался из-за спины неприятный и, кажется, знакомый голос, — обещал сдать своего насильника и отправиться домой. Я согласился встретить тебя лично, рассчитывая на твоё слово! — Планы изменились, — голос Зуло казался совсем чужим. Холодным и мёртвым. Тико с трудом приподнялся, сел, опираясь на ближайшую машину, и посмотрел на невидимого собеседника. Всего в нескольких шагах от него стоял Томас Травоски собственной персоной, рядом с ним трое полицейских и вооружённые дроны. Стало так горько, неприятно горько... — Зуло... — Тико с трудом посмотрел на него, но тот даже не шевельнулся, не взглянул в его сторону. — Поверить не могу, что ты притащил это ископаемое на встречу. — Томас раздражительно скривил губы, разглядывая отца. — Чего тебе надо? — Взглянуть на тебя и попрощаться, — спокойно и, как всегда, уравновешенно, произнёс Фильджеральд. — Вот и отлично. Зуло, из твоего сообщения я понял, что ты согласился с моими условиями. Тогда иди ко мне, отойди от преступника, потому что он отправляется в тюрьму. Томас кивнул полисменам, и те направились к обессиленному Тико. Сейчас он бы и руки поднять не смог, но сдаваться не собирался. Подобрался, поджимая под себя ноги, и сжал пудовые кулаки. — Стоять! — Зуло вскинул руку, словно это могло кого-то остановить, но полицейские замерли, прислушиваясь. — Проверьте свои данные, вы преследуете не того человека! Переглянувшись, полисмены потянулись к наручным коммуникаторам. — Не слушайте его, что за бред?! — возмущение Томаса отразилось от стен гулким звоном. — Но, господин Травоски, он прав, — подал голос полисмен. — С Тони Гарсия сняты все обвинения, ему возвращён статус, одновременно пришло распоряжение сопроводить вас в отделение, так как начато расследование... — Зуло! — теперь Томас звучал раздражённо. — Ты снова влез в систему? — Ты был хорошим учителем, под твоим руководством я старался, отец, — произнёс он с неприкрытым презрением. — Я слишком много сделал для НОМа, теперь они расплатились со мной сполна. Тони Гарсия заслужил свой отдых в другой галактике, а ты заслужил отдых в тюрьме! — Ты сам понимаешь, что стоит мне добраться до офиса, как всё вернётся на круги своя, — пренебрежительно заметил Томас. — Я взломал твою систему. Ещё в аудитории, когда ты бахвалился новым коммуникатором, я кинул на него червя. Мы ведь стояли так близко. Забыл? Все данные с твоих дисков переданы прокурорам всего мира, а в систему НОМа запущен твой любимый вирус. Всего через несколько минут от твоей империи не останется и следа, а твои преступления будет рассматривать международный суд. Ты ведь не всех подкупил, я уверен. — Ты с ума сошёл, Зуло?! — Томас не на шутку встревожился. — После всего, что я для тебя сделал... — Сделал? Ты имеешь в виду — бросил в Тараколе? — Это было испытание, тест! Я же объяснил, — голос Томаса изменился, он понял, что его подловили, и пытался найти выход. — Я помогал тебе, вытащил. И теперь ты променял родного отца на психопата-насильника? Думаешь, я не знаю, что он с тобой сделал? Я наблюдал за камерами в тюрьме, когда этот ублюдок насиловал тебя и метил. Да его место в выгребной яме, а ты достоин самого лучшего! Зуло не сразу ответил. Его лицо закаменело, так что даже Тико стало страшно. Таким он своего мальчика никогда не видел. — Ты прав. Тико — тупой ублюдок, живущий только ради своего удовольствия. Такой же как Сано, которого ты вышвырнул за порог лишь потому, что он был частичкой общества, созданного подобными тебе. Но Тико извинился, — его голос дрогнул, губы задрожали и по лицу потекли слёзы, — извинился за то, что он сделал. А ты запихнул меня к нему, сам отдал и смотрел, не думая о том, что пришлось мне пережить. Считаешь, это было испытание? Нет, это была последняя точка в наших возможных родственных отношениях! — Зуло... — Томас снова попытался что-то сказать, но тот резко выкрикнул: — Замолчи! Ещё одно слово, и тебя отправят на смерть без суда так же, как ты поступил со мной! Томас заткнулся. Отступил, но, очевидно, не сдался. Но Тико почему-то верил Зуло и был уверен, что безумный папаша больше не причинит им вреда. Зуло наконец обратил на него внимание. Бледный, с дрожащими губами. Его хотелось обнимать, целовать и нежить. Только сил ни на что не было. Зуло помог ему подняться, довёл до лифта и сел рядом, всхлипывая и вытирая слёзы о его плечо. Он не произнёс ни слова, ничего не спросил, а у Тико просто не было сил на разговоры. Рядом неподвижной статуей застыл Фильджеральд Рейнальдо, он даже не пытался помочь, и Тико был этому рад. У лифта его встретили медики и проводили в медпункт. Всего несколько часов в восстановительной капсуле, так щедро оплаченной Рейнальдо, и он выбрался из неё почти полностью восстановившимся. Зуло ждал его у дверей. Всхлипнул при появлении и повис на плече. Теперь Тико мог его обнять. Обнять, подхватить на руки и прижать к себе. — Ну, успокойся, мальчик, — проговорил Фильджеральд, ожидающий возвращения Тико рядом с внуком, — хватит всё время лить слёзы. — Теперь я от радости, — пробормотал Зуло, но из объятий Тико не выбрался. — Ты справился, кроха, — погладил его по волосам Тико, — справился и победил. — Да уж, те полчаса, что я удалённо ломал НОМ и восстанавливал наши личности, кажется, напрочь убили мою нервную систему, — признался Зуло, — не могу прекратить реветь. Просто не могу. Не знаю, что с этим делать. — Тебе стоило вызвать меня раньше, — заметил Фильджеральд, — я бы решил всё своими средствами. — И оставил Томаса безнаказанным? Нет уж, извини, дедуля, но твой сын — мерзавец, пусть посидит и подумает! — фыркнул Зуло, и Фильджеральд улыбнулся, принимая его слова. — Через двадцать шесть лет запланирован повторный полёт к вашей галактике. Возможно, я навещу вас, чтобы взглянуть на правнуков. — Он погладил Зуло по спине, а потом всё же обнял их вместе и поцеловал внука в висок. — Как бы мне ни хотелось побыть с тобой ещё немного, тебе следует собираться. Полёт из-за вас не отменят, а следующий корабль только через неделю. — Спасибо, дедуля, — Зуло благодарно ему кивнул. — Я сделал тебе небольшой подарок, уверен, ты оценишь. Когда прибудете на планету, вам его передадут. Пусть он напоминает обо мне. Фильджеральд проводил их до посадочного модуля и скрылся в переходах космопорта. Тико всю дорогу обнимал Зуло, словно боясь выпустить своё сокровище из рук. Уже через час их проводили к капсулам криосна и выдали инструкции для подготовки. — Вот и всё, кроха, остался долгий сон, полёт длиною в тысячи световых лет, и нас ждёт новый дом. — Спасибо. Ты исполнил все мои мечты. И я благодарен, что ты стал моей новой семьёй. — Не благодари. Это я должен. А что подарил тебе дед? Знаешь? — Щенка. Пока мы ждали тебя, я обмолвился, что с детства мечтал о собаке. И он сразу погнал своего Джона за какими-то эмбрионами. Я думаю, он ухлёстывает за своим секретарём и, если всё же найдёт лекарство, осчастливит и его, и себя. — А собака — это не опасно? Они же дикие... — Нет, лет сто назад было множество различных пород, и они жили с людьми в домах. Уверен, дед подобрал мне что-то очень милое... — Зуло задумчиво улыбнулся, и Тико, не удержавшись, его поцеловал. — Я люблю тебя, Тико, и счастлив думать, что у нас будет свой дом, семья, двое детишек и весёлый щенок. Новая планета и новое будущее. Особенное будущее, в котором не останется места для слёз и печали... — Обязательно, любовь моя. Где-то в далёкой галактике...

19.05.18 – 16.06.18