.***
Посреди темной ночи Моринаро огненным смерчем влетел в покои Майрона. Тот, как раз нагнувшись над расстеленной на громоздком столе картой, изучал позиции воинства прибывшего из Валинора. Эльдар, что случайно спасли Кирдана от поражения, заняли окрестности холодного Митрима. И также, как это было известно от шпионов, успели уже отправить послов к Авари. - Что случилось, что ты врываешься… Подняв голову и узрев своего воспитанника, Майрон резко осекся. Перед ним стоял мертвенно-бледный подросток в траурных одеяниях, и взгляд его горел темным, обжигающим пламенем. - Наставник, прикажи зажечь огонь в кузне. Прикажи принести руды, что найдены были в Бретиле. В ответ первый из майяр Мелькора лишь кивнул. Ему стоило больших усилий выдержать этот слишком горячий взгляд своего юного ученика. - Наставник, окажи мне честь. Стань мне помощником в том деле, что я задумал. Майрон долго молчал, прежде чем ответить. Он всматривался в белоснежный лик названного сына своего Господина, ища знакомые черты, и ликовал. Нолдо сильно изменился, хотя сам это вряд ли замечал. Долгая разлука с родичами сделала свое, а горестная весть об их гибели довершила то, перед чем даже чары Мелькора были бессильны. Маленький, перепуганный сын Искусника, что так страшно тосковал по дому, и так часто вспоминал родных, – вырос. Теперь перед Майроном стоял не светоносный квендо, чья сущность была облагораживать Арду. Частичка Негасимого Пламени, что вложена абсолютно во все творения Эру, наконец окончательно переменила свой цвет. - Я сделаю все, что только пожелает сердце твое, Моринаро. Он прекрасно видел, чего желает сердце ученика, который сегодня станет Мастером. Ибо скорбь полностью опустошенного нолдо породила жгучею ненависть, а та в свою очередь разожгла темное пламя ярости. - Да будет так, Наставник, - ответил Моринаро, прежде чем покинуть покои. Улыбка скользнула на лице Аулендила. План Мелькора воплощался в жизнь. И довольно скоро Темное Пламя, которое они взрастили, принесет им победу.***
Работая с мехами, Майрон успевал внимательно следить за действиями своего талантливого ученика. Он знал, что наступило то время, когда юный нолдо будет достоин называться Мастером. Но он разумеется не ожидал, что этот срок наступит так рано. Моринаро поведал ему, что желает обрести клинок, которым он покарает самих Стихий. Свой ярый гнев подросток хотел передать мечу. И горе тому, кто встанет на пути Темного Пламени и его смертоносного творения. Куруфинвион добавил в магнетит еще древесного угля. Отблески пламени играли на его застывшем лице. Почувствовав взгляд учителя, он с вызовом посмотрел на Наставника. - Теперь я полагаю, молот не так тяжел? – с усмешкой спросил Аулендил, вспомнив как несколько лет назад, «подарил» своему ученику кинжал.***
В мастерской было жарко, но подросток стоявший у наковальни этого не замечал. - Держи крепче молот! - строго говорил Майрон, следя за работой своего талантливого воспитанника. - Бей ровнее! - Но он слишком тяжелый! - Ты должен привыкнуть. Ты куешь всего лишь кинжал, а что будет, когда придет время для клинка? – пристально посмотрев на нолдо, произнес Майрон. - Давай, возьми покрепче молот и бей! Упрямый ученик, чей талант только раскрывался, принялся выполнять поручение учителя. Он вновь взял тяжелый молот и принялся бить по заготовке. Получалось неплохо, но все же Майрон был не слишком доволен. Сегодня Аулендил сделал своему ученику подарок. Он сказал, что подарит ему настоящий кинжал. Юный нолдо обрадовался. Мальчик давно хотел иметь кинжал, какой был у его отца. Но оказалось, что не все так просто… Майа вместо кинжала, который мальчик хотел наречь Ангристом, в честь отцовского, дал ему кусок железной руды и материал для рукоятки и ножен. Мальчик был удивлен, но Наставник сказал, что ему придется самостоятельно выковать «подарок» для себя. И от самого юного кузнеца будет зависеть развалится ли кинжал или нет. И вот теперь юный нолдо пыхтел, размахивая увесистым молотом. Получалось неплохо, но для Майрона «неплохо» означало «никуда не годится», поэтому он качал головой. Аулендил не знал, да и не мог знать, что в этом он был схож с великим Феанаро. - Разве я тебя не учил? Что это за корявый кусок железа? - Но я только начал делать! Его же можно отшлифовать! - Ты слишком слабо бьешь! Клинок получится непрочным! - Но Наставник… - Переделывай! Ты не выйдешь отсюда, пока я не увижу хорошее оружие! – категорично воскликнул Майрон, сердито посмотрев на мальчика. Моринаро с молчаливым вызовом посмотрел на своего Наставника, но после все же подчинился и принялся переплавлять лезвие. Предоставив своему ученику полную свободу действий, Майрон, тем не менее, стоял рядом. Он следил за каждым движением юного кузнеца, и иногда давал указания и советы. Разумеется мальчика все это не могло не раздражать. Нолдо лишь смутно помнил, что и дед его – великий Феанаро, и отец предпочитали работать в одиночестве. И почти наверняка, если бы сейчас Майрон не был бы рядом, Куруфинвион бы чувствовал себя более свободным. Ведь пристальный взгляд майя было не так уж легко выносить. Когда клинок более или менее стал похож на замысел, Аулендил оглядел его. Моринаро сковал длинный кинжал, но, тем не менее, легкий. На черном заостренном лезвии красовались причудливые узоры, которые оставила на нем смесь металлов. - Неплохо… Весьма неплохо для первого самостоятельного опыта, - восхищенно вынес свой вердикт Майрон. - Можешь закалять. Но учти, если при закалке клинок испортится, останешься без своего «подарка». Улыбающийся похвале своего наставника Моринаро, тяжело выдохнул. Он знал, что при заготовке можно колошматить молотком сколько угодно, но если при закалке что-то пошло не так, то кузнец зря потратил время. Помолившись про себя Эру, Моринаро окунул клинок в родниковую воду, а потом вынул и положил на наковальню, давая ему остыть. Затем нолдо посмотрел, нет ли перекосов. К счастью, все обошлось. До самой поздней ночи мальчик провозился с кинжалом, отшлифовал его и наточил. - Неплохо. Завтра займешься рукояткой, - внимательно осмотрев первую самостоятельную работу ученика, произнес Майрон, - а сегодня иди отдыхать. Для первого раза ты более чем справился. - Благодарю, Наставник! - радостно ответил Моринаро, чьи глубокие серые глаза буквально светились. - Ты свободен, - отложив творение ученика, произнес Майрон, - ступай в свои покои. Нолдо быстро кивнул и хотел уже уходить, но майя вдруг схватив его за предплечье, остановил его. Мальчик удивленно воззрился на своего учителя, которому доставал почти до груди. - Ты очень талантлив, мой мальчик, - сжав руку воспитаннику, признался Аулендил. - Смотри, как бы гордыня не затмила тебе глаза… Ни майя, ни тем более, нолдо не могли знать, что некогда такое же предостережение произнес Нолдаран своему первенцу. Моринаро был более чем удивлен. В ответ он лишь кивнул тому, кто учил его и заботился о нем все эти годы. - Ступай же… - Майрон отпустив предплечье воспитанника, отступил на шаг.***
- Теперь, я полагаю, молот не так тяжел? - Моя рука привыкла, Наставник. Когда крица была готова, Моринаро принялся разрубать ее на куски поменьше, чтобы получить сталь. Переложив получившиеся куски в горн, который разжег верный Гронмор, он дал знак майя раздувать меха. Дождавшись, когда металл достаточно нагреется, Куруфинвион принялся обрабатывать его на наковальне. С неистовством он бил молотом по раскаленному сплаву, давая волю своему ярому гневу. И клинок, что только рождался в жарком пламени, впитывал в себя огненную ненависть юного кузнеца. Процесс накала в горне, в котором пылало драконье пламя, и проковки повторялся множество раз, прежде чем, наконец, получился чистый металл без всяких примесей. И тогда майя стал свидетелем того, как его юный ученик заговаривает свое страшное творение, что успело впитать в себя жар Гронмора и ненависть квендо. Исполняя Песнь, которую помнил еще с далекого детства, нолдо наносил защитные руны на клинок. - В твоем заговоре чувствуется непомерная сила… - начал было Майрон, когда его ученик принялся украшать эфес своего грозного меча. – Откуда ты его знаешь? - Это мое наследие. Единственное наследие, не считая таланта, - пояснил Моринаро, вставляя кровавый рубин в приготовленную нишу. - В детстве я был свидетелем того, как мой атто использовал этот заговор при ковке клинка. В ответ майя лишь кивнул. Он был поражен мощностью призванной силы. Ведь до этого лишь сам Аулэ и малочисленные избранные из его майяр использовали такую мощь для создания оружия. Воистину, потомки великого Феанаро могли бы сравняться с самими Стихиями.***
Когда клинок и ножны были наконец полностью готовы и украшены, Моринаро вновь предстал перед своим учителем. С небывалой гордостью нолдо положил на стол, что был завален картами и свитками, свое творение. Внимательно осмотрев богато украшенные ножны и искусно изготовленный эфес, Майрон принялся за клинок. Цепким взглядом он скользил по заостренному лезвию, что было чернее крыла ворона. Руда, которую выбрал Моринаро для своего меча, была привезена из Волчьего Леса в качестве выкупа за жизнь. По словам данника Ангамандо, черная звезда упала с небес. Заворожено Аулендил изучал замысловатую серебряную гравировку, что сверкала светом далеких звезд. Хитросплетенный узор был похож на вышивку искусной мастерицы, с той только разницей, что был нанесен не на ткань, а на металл. - Мастер… - восторженно посмотрев на своего ученика и воспитанника, тихо произнес былой любимец самого Аулэ. - Наставник… Отложив клинок, майя подошел к нолдо и порывисто прикоснулся губами к его мертвенно-бледному челу. - Наставник… - Моринаро, только что получивший высшую похвалу своего учителя, почтительно поклонился ему. - Теперь, когда, твой клинок готов, его надобно проверить в деле, - с небывалой гордостью смотря на новоиспеченного Мастера, произнес Майрон. - Пока отдохни хорошенько, а вечером я жду тебя в оружейной зале. Куруфинвион, вновь поклонившись, осторожно взял со стола свой клинок и поспешил удалиться из покоев своего учителя. Поэтому, он не видел, с каким страшным оскалом улыбнулся майя, который приготовил для него страшную ловушку.***