***
Тьелперинкваро и Артанаро ни разу не покидали просторной башни, в которой родились и росли, однако им нужно было место для игр. И им стали коридоры, залы и лестницы высокой башни. И некогда хмурая и темная башня, что несла в себе скорбь и гнев их отца, наполнилась детским смехом и шумом. После того, как Моринаро нарек своих близнецов в честь венценосного Нолэмэ, он вручает им, выкованные специально для этого случая затупленные мечи из меди. Тинувиэль же - вышитые красочным узором плащи. Так что маленькие охотники и воители носятся по коридорам, прячутся за доспехами и гобеленами, и охотятся за известными только им страшными тварями или выслеживают монстров, которых сами придумывают. Иногда они устраивают засаду на того кто идет по коридору. Временами это их отец, который тотчас включается в их игры и непременно проигрывает близнецам. А иногда, к несчастью самих маленьких коридорных охотников, они натыкаются на грозного Аулэндила, которого так трудно победить. Он часто отбирает у хулиганов их оружие и взамен раздает затрещины и подзатыльники. Те в великом поражении отступают к милосердной матери и прося у нее утешения. Впрочем, свои «трофеи» Майрон нес в мастерскую к отцу малышей и отдает их, приправляя рассказ о своей «победе» жалобами и недовольством, и повелением наконец разобраться с хулиганами. — Они же всего лишь играют! Чем еще двум мальчишкам, запертым в башне, заняться? Мы их учим и это понятно, - говорит Моринаро, защищая сыновей, - Но дети должны двигаться и как-то развлекаться. — Эти игры до добра не доведут, Моринаро. Но Куруфинвион не придает значения этим словам. Но однажды они все же сбываются.***
В тот час, когда Моринаро и Тинувиэль застывают в крепких объятиях, прощаясь словно навсегда, близнецы по своему обыкновению решают устроить охоту на чучела животных. Довольно скоро охота превращается в битву со стоящими в коридорах ржавеющими доспехами. Сыновья Моринаро так увлеклись игрой, что не замечают, как резко изменяется интерьер. Лишь почувствовав безотчетный страх, мальчики понимают, что оказались вне пределов хорошо изученной ими башни. Наро и Аэг прячутся за гобеленом, за которым скрывается выступ, и затаиваются, не понимая, что их могло так сильно напугать. И тут до них доносятся гулкие шаги, а за ним — клацанье когтей о камень. И шаги неумолимо приближаются, а страх подкатывает к горлу. Мальчишки сжимают руки друг друга, смотрят друг другу в глаза и кивают, беззвучно согласившись противостоять неизвестному врагу. И вот, когда незнакомец ровняется с ними, смельчаки выскакивают перед ним… Нарофинвэ встает в боевую стойку, которой обучил его Аулэндил, а Аэгфинвэ с криком кидается на врага, который оказался высоким и широкоплечим мужчиной с холодными пронзительными глазами. Мелькора, а это был он, нисколько не возмущает и не злит дерзкое нападение юных нолдо. Напротив, он давно хочет познакомиться поближе с детьми Моринаро, завлечь их в свои темные сети лжи и обмана и погубить их светлые души. И вот они сами выбегают на него. Усмехнувшись, Мелькор призывает чары, и клинок вырвавшись из рук нолдо, падает на пол. - Ты слишком яростный, Финнэллах. Королю не допустимо править, прислушиваясь к одним эмоциям, – произносит Брат Манвэ, с любопытством смотря на Яростного Финвэ. – Я покровитель ваших родителей и Майрона, я хозяин этой крепости… Так, что вас могло подтолкнуть к такому дерзкому нападению? - Финнэллах? Я Аэгфинвэ! – с вызовом произнес мальчик, в чьих жилах бурлила горячая кровь нолдор. – Прощу прощения, но я посчитал вас своим врагом. Мы с братом слышали скрежет когтей о камни и подумали, что… - Ты и правда покровитель моих родителей и Аулэндила? – неожиданно задает вопрос Нарофинвэ. – Ты и есть Древнейший Король? - Да, Энердиль. Ничего не отвечает мальчик, а лишь кивает самому себе. В его пронзительных глазах загорается пламя, что темнее самой мглы. Мелькор заметив этот огонь, ликует. Ведь сам Рок некогда избрал одного из сыновей Моринаро для Тьмы… - Ты хочешь стать мастером, слава которого затмит всех? – угадывает Брат Манвэ, желание ребенка. - Да. - Тогда если ты хочешь, чтобы я взял тебя в ученики, то ты должен усвоить урок, – улыбаясь, произносит Мелькор, и жестом зовет за собой.***
Мальчики, оказавшись в тронной зале, поражаются ее интерьеру, который вселяет страх и уважение к хозяину крепости. Стоя перед Мелькором, восседавшим на престоле, они восхищено оглядываются по сторонам. - Энердиль, ты станешь великим мастером, и все будут знать твое имя! – провозглашает Мелькор, умело играя на желаниях мальчика. – Я раскрою твой талант, и ты превзойдешь всех мастеров нолдор! - Да! – восклицает Нарофинвэ, ослепленный обещаниями Древнейшего Короля, про которого много рассказывал Аулэндил. - Ты готов начать обучение? - Да! - Смотри же, юный нолдо, тебе придется тяжко, но через много лет ты станешь великим мастером, чья искусность сравниться с искусностью самого Майрона. - Я готов! - Тогда, тебе надо научиться покорности, – раздается голос с трона. – Обезоружь брата своего, ибо теперь он враг тебе! Нарофинвэ ничего не успевает ответить, как раздается громкий хлопок, и мальчик замечает резкое движение сбоку. Это Аэг выхватив клинок, вдруг атакует. - Да начнется бой! – провозглашает Мелькор, управляя Яростным Финвэ, как марионеткой. Наро едва успевает увернуться от очередного удара Финнэлаха, глаза которого светились холодным синим огнем. - Обезоружь врага! – приказывает Мелькор. Нарофинвэ медлит. Мальчики никогда меж собой по настоящему не ссорились и не дрались… Моринаро и Тинувиэль растили своих сыновей в мире, и большим несчастьем считали, если братья враждовали. - Ты ведь желаешь быть моим учеником? – давит Мелькор, зная, как сильно жаждет мальчик превзойти своего отца в мастерстве. Нарофинвэ вновь представляет себя в окружении восхищенных квенди, и решается дать бой. Вытащив клинок, он парирует удары, а потом, улучив момент, хватает Аэга за волосы и отшвыривает прочь. Яростный Финвэ падает на пол, и выпускает клинок из рук. Багряно-красная струйка стекает по его вдруг побледневшей скуле… — Достаточно, — произнес Мелькор, чувствуя, как маленький мальчик, возжелавший славы мастера, попал в его сети. Первый и самый главный урок был преподан… Теперь его надо было закрепить.***