***
Часто простое кажется вздорным, Чёрное — белым, белое — чёрным. Михаил Танич
Свет гаснет, напоследок ослепив. Предвечная Тьма саваном окутывает нолдо. Пронзающий холод стремительной молнией проникает в каждую клеточку тела. Страх липкой паутиной обволакивает испуганного Тьельперинкваро, заставляя его забиться в громоздкий шкаф, в котором прежде лежала различная ветошь. Теперь он, затаив дыхание, вслушивается в бешеное биение собственного сердца. Тишина оглушает, а тьма слепит. Веки незаметно тяжелеют, и он проваливается в дрему. Чей-то истошный крик разбивает хрустальную тишину, и звучит раскат грома такой силы, что содрогаются стены грозного Форменоссэ, и Тьельперинкваро пробуждается. — Атар! Атаринья… — протяжно всхлипнув, зовет испуганный Тьельпэ, — Атто!.. Но мальчику никто не отвечает. Куруфинвэ с братьями пребывает далеко на севере, а великий Феанаро стоит в Кругу Судеб. Вдруг раздаются шаги, и мальчик вздрагивает от их звука. Кто-то, открыв облицованную железом дверь в мастерскую Куруфинвэ Атаринкэ, входит пошатывающейся походкой. Перепуганный Тьелпэ с облегчением вздыхает. Он ощущает родную кровь. — Атар, атаринья!.. — вскрикивает мальчик, выпрыгнув из своего надежного укрытия. — Тьельперинкваро… — глухим голосом произносит Финвэ, протянув правнуку дрожащую руку, с которой на пол капает что-то липкое. — Мальчик мой… Нолдо, подбежав к родичу, берет того за мокрую руку. В следующий миг, взглянув на мудрейшего из Эльдар, он содрогается от накатившего ужаса. У Нолэмэ пробита голова; белые кости его черепа слабо светятся в сумраке. Черты его мертвенно-бледного лика, на котором запеклась темная кровь, неестественно заострены. А с руки прадеда на руку мальчика скользят струйки теплой крови, пачкая рукава белоснежной туники, но отпустить десницу мальчик уже не в силах. — Скоро Исказитель будет здесь! Поспешим же! — глухо восклицает Финвэ и ведет перепуганного мальчика прочь из мастерской. Онемевший от страха Тьельперинкваро пытается вырваться из держащей его мертвой хваткой ледяной руки прадеда, но тщетно. Пошатываясь и оставляя за собой кровавый след, Нолэмэ ведет Куруфинвиона в глубокий лабиринт подземелья славного Форменоссэ. Испытывая благоговейный ужас, что продолжает внушать поверженный Нолдоран, мальчик следует за ним. Так, в молчании, они входят в огромную пещеру, пол которой покрывает белоснежный туман, переливающийся серебристым светом. Горький ком подступает к горлу перепуганного мальчика, когда взору его предстает огромный ящер, чья златая чешуя красочно переливается. — Пусть проклятье мое преследует его и после гибели! — в безумном гневе кричит тот, кого прежде звали Гронмор. Высокий свод пещеры содрогается. Это Исказитель сокрушает крепкие стены Северной Твердыни, равняя их с землей. Финвэ наконец отпускает правнука и, гордо подняв голову, отступает в сторону. Застыв статуей, он сжимает эфес клинка, что пока покоится в ножнах. Резкий порыва ветра, словно чье-то ледяное дыхание, пронзает насквозь мальчика одетого в одну белоснежную тунику, на которой багрянцем светит пятно. Тьельперинкваро ежится, чувствуя, как иней покрывает его волосы — черные волосы. — Атар, атаринья… — жалобно зовет мальчик застывшего мертвеца, не нашедшего в Мандоссэ покоя. — Атар!.. Внезапно Золотой Ящер изрыгает жаркое пламя, и в пещере становится светлее, чем при свете Древ. Только в тот миг Тьельперинкваро замечает, что его шелковая туника красна, а в пробитой груди зияет глубокая рана. — Скорей! — кричит широкоплечий муж, чья фигура появляется из густого морока. — Рог?! — ошеломленно восклицает Тьельперинкваро, чье сердце замирает в страхе. Через мгновенье из тумана выходит мертвенно-бледная дева, держащая за руку мальчика, который на вид выглядит ровесником Куруфинвиона. Внук Феанаро не понимающе смотрит на окаменевшего Нолэмэ, чей потускневший взгляд наполнен таким глубоким отчаянием, что в горле Тьельпэ застывает крик. — Атто?.. — оглянувшись, зовет Аэгфинвэ, услышав слабый отзвук знакомого и такого любимого голоса. — Тшш… — качает головой Рог, ступая прямо в ту сторону, где возвышается Золотой Ящер. — Твой отец погиб, Артанаро, — надломленным голосом говорит Лэнвиэль, ведя упирающегося сына. — Сколько раз тебе можно это повторять?! Глаурунг обнажает свои клыки, злорадно оскалившись. И у Тьельперинкваро обрывается сердце. Внезапно он понимает, что… — Они ведь еще не погибли?.. — Моя доля тяжела, мой мальчик, как благословенный Таникветиль, ибо мне суждено встретить здесь всех своих потомков, что по числу подобны Жемчугу Варды и не были еще даже зачаты, — голосом, от которого волосы встают дыбом, ответствует Финвэ, внушающий и после гибели ужас всем, кто осмелится встать на его пути. — Твоя же — тяжелей всех трех пиков Тангородрима, ибо твоя горькая судьба издавна связана с проклятыми Сильмариллами. — Атар, атаринья… Значит тебе суждено привечать своих погибших потомков, а мне беспомощно наблюдать, как… — О, какие гости ко мне пожаловали!.. — злорадно восклицает Глаурунг, и зрачки его глаз мгновенно расширяются. — Тинувиэль! Аэг! — истошно зовет маленький мальчик, который сейчас беспомощен, как никогда прежде. Встретившись взглядом с Глаурунгом, Тинувиэль вскрикивает от накатившего ужаса. На нее в упор смотрят немигающие холодные глаза былого питомца супруга. — Аэг, не смотри на него! — предупреждает Рог и, издав боевой клич, с обнаженным клинком бросается на ящера. Глаурунг с первого удара хвостом валит отважного нолдо на песчаный пол, тем самым оглушив его. — Если тебе суждено так страшно погибнуть, клянусь, я воспою твой подвиг, мой храбрый друг! — восклицает Тьельперинкваро, наблюдая, как багряная струйка стекает по оцарапанной скуле Мечника. — Мама!.. — зовет Аэгфинвэ, теребя ее за руку. — Мамочка!.. — Спасайся, Аэг! — отчаянно вопит Тьельперинкваро, холодея от страха, сковавшего его подобно железным оковам. — Спасайся! — Чем мне тебя одарить, о Изумрудная Принцесса? — вопрошает Глаурунг, заглянув в самую душу завороженной девы. — Ведь все самое страшное с тобой уже случилось! Аэг безуспешно все зовет свою оцепеневшую мать, которая не может ступить и шагу по своей воле, а Золотой Червь все замышляет очередное коварство. — Эру!.. — отчаянно взывает Тьельперинкваро, не желая верить своим глазам. — Недостойно потомка пламеподобного Феанаро причитать перед нависшей опасностью! — с необыкновенной суровостью корит правнука Нолэмэ. — Рок нельзя обмануть, Куруфинвион, его можно лишь встретить с высоко поднятой головой! — Знаю! Знаю, что тебе преподнести, Тинувиэль, отдавшая свое сердце убийце брата и избравшая своим мужем названого сына самого Древнейшего Короля! О, да! — грохочет Глаурунг, и глаза его блестят магическим светом. — Провались в самое сердце Тьмы! Предай забвению свою нынешнюю жизнь! Отдай свое сердце первому, кого узришь, когда очнешься ото сна! Тинувиэль закрыв глаза, стремительно оседает. Кинувшийся к ней Аэг, безуспешно пытается ее разбудить. — Мама!.. — Что же до тебя, мерзкий щенок, то сам Рок тебе предначертал стать последним Нолдораном! Но не будет тебе и твоему брату ни покоя, ни мира, пока один из вас не предстанет пред мудрейшим Финвэ! — Майрон обещал их спасти!.. — в гневе восклицает Тьельперинкваро, которому кажется, что жизнь покинула его возлюбленную. — Теперь я знаю, чего стоят его обещания! Глаурунг вновь изрыгает пламя. Одна из стен пещеры внезапно падает, и бурный поток сносит всех кроме Короля и Мальчика. — Тебе только показалось, что их жизнь оборвалась. Но, поверь мне, их срок еще не пришел, — произнес Король, отступая во Тьму. — Грозный Рок близок! Вскинь гордо голову, о Куруфинвэ Тьельперинкваро, и встреть его! С этими словами Финвэ исчезает, оставив Мальчика одного в темной пещере, своды которой покрывает корка почерневшего льда.***