Мёртвые звёзды

Скрип... Этот скрип дорогой обуви по идеально начищенному полу, так сильно раздражал, не давал покоя ни на минуту, пока тёмный силуэт прохаживал по мрачному кабинету. Эти стены, этот тёмный оттенок уже буквально резал глаза, эта злобная атмосфера уже нагнетала. Покоя не находилось в этом кабинете. Он был в ярости. Питч знал, что не сможет жить спокойно, пока не сделает то, за чем гонится вот уже несколько лет. Каждая попытка оставляла за собой не самые лучшие и ожидаемые результаты. Провал за провалом и так до самой бесконечности, а время идёт, и завтра для него день уже может и не настать. Да, пять лет впустую навряд ли кому-нибудь будут по душе. Так вот и ему. Это жгучее чувство ненависти пробиралась сквозь кожу, словно яд, пробирался в самую душу, убивая изнутри. Он ходил из одного угла в угол, думая, что же ему делать, так долго это продолжаться уже не может. А рядом у входной двери стояли все, кто уже успел провиниться перед своим господином, которого они презирали внутри себя, пусть и не смели высказать всё ему прямо в лицо, боясь последствий. Ведь Питч уже успел испортить ни первую, ни последнюю чью-то жизнь, сделать своим ручным рабом или просто слугой. Каждый готов был вымолвить несколько не самых ласковых словечек из своего кармана негативных эмоций. — Вы не могли просто так его упустить, — начал говорить Питч, набравшись немного спокойствия, пусть в жилах кровь кипела от злости. — Фрост был буквально перед вами, а вы... Вы стали слишком расслабленными, слишком самодовольными. Помните, для чего я вас нанял, и кто что за это получит? Я многое ожидал от вас, но больше всего меня разочаровал Терек. Тот, кому доверял всем своим сердцем, тот, кто стал мне практически сыном... — У меня тоже был сын... Не только у Питча кончается терпение, но оно имеет свойство заканчиваться и у других. Это терпение, словно тонкая ниточка, мгновенно рвётся. И сейчас, когда есть, что сказать, высказать, выбросить весь негатив наружу, многие упускают этот шанс, опять-таки страшась жестокости Питча. Но этим смельчаком оказался Терек. Да, очень много грешков осталось за его спиной, когда он беспрекословно выполнял все до одного его поручения, как самый настоящий мальчик на побегушках. — Что, прости? — тихо спросил Питч, подойдя к окну и смотря на столь ужасную солнечную погодку. Он очень надеялся, что это всего лишь ему послышалось. — У меня тоже был сын, — Терек говорил слишком серьёзно, нрав его был настроен настойчиво, смелость ключом текла по его венам, добавляя каплю адреналина в кровь. Говорил он только один, остальные просто боялись ещё большей расправы, которую с лёгкостью мог устроить Питч. Но Терек решил продолжить говорить: — И ему был только один месяц, когда я его покинул из-за твоих угроз навредить им. Я не знал, как он рос, не видел первых шагов, не слышал первых слов, я всё пропустил, отдавая тебе честь, он рос без отца. Боюсь представить, как моя жена долгими ночами проливала слёзы... И сейчас, я понятия не имею, живы они или уже нет. И всё из-за тебя... — Из-за меня? — переспросил он, — Ты не можешь понять меня, я тоже много чего потерял, следуя по этой линии жизни. Но неделю назад, перед тобой выпал шанс до конца помочь выполнить все мои планы, а самим освободиться и найти свою семью. Но вместо этого ты решил освободить Фроста, чем усложнил себе и мне ситуацию, всего лишь ранив его... Так, я хочу услышать только один ответ на один мой вопрос. Зачем? Зачем. Этот вопрос прозвучал слишком громко, даже когда у него голос чуть посажен. Сердце у Терека забилось чаще, от злости. Эта злость, обида, огорчение... Всё с силой давило на него, не давая притока кислорода в лёгкие, последняя капля с тихим свистом скатилась вниз, образуя внутри разрушение всего живого. — Я не мог этого сделать, это сложно. Что-то в нём есть такое... Что-то непонятное, но сильное, я не знаю что. И я даже и не жалею, о том, что не убил. Питч, лимит исчерпан, мне пора уходить отсюда и больше не жди своего... Раба, как бы сказал. Последние его слова прозвучали достаточно тихо и спокойно. Но их смысл буквально разбудил в Питче вулкан ярости. Но все эти посторонние мысли мешали ему сейчас же остановить его или жестоко наказать, ценой его жизни... Питч незаметно вздрогнул, когда услышал хлопок двери, но всё также продолжал смотреть в даль через окно. Что-то ему мешало. Думая, пусть идёт, без него справится, в то же время в глубине тёмной души, кажется, появилась жалость... Но ненадолго. — И долго нам так стоять? — прервал молчание немного хрипкий голос Эвелин, которая не горела желание, хотя бы ещё на минуту оставаться здесь. Ей важно получить кое-что важное для неё и уйти отсюда уже навсегда. — Ты обещал, как только мы выполним все условия, ты отдашь нам кое-что. — Если я обещал, то обещание своё выполню, только... — Только эта девчонка всё ещё жива, — перебила его только что вошедшая девушка, а за ней уже шёл их старый друг и учёный Никл, который кривил губы в гладкой усмешке. Кажется, он уже осведомлен об неудачах его друга, и это так смешило его, также появлялось сладостное чувство превосходства над ним. Стук каблуков девушки эхом раздавался по помещению. Она быстрым и сосредоточенным шагом направлялась к Питчу, который всё ещё стоял ко всем спиной. В её глазах читались злость и серьёзность, с виду она очень напряжена и недовольна. — Было точное указание - избавиться от неё, а она где, Никл? — спросила девушка, оперевшись руками о стол. — Укатила с байкерами в укромное местечко, где она в достаточно хорошей безопасности, это место буквально кишит байкерами, — тихо ответил Никл, скрестив руки, он начал к ним подходить ближе. — Поэтому найти её будет очень трудно, а если и найдём... То тоже не сможем её убить, защита стопроцентная. — Вот! Значит так, мне надоело все эти пять лет ждать от тебя и твоих слуг хоть какой-то пользы. Тогда я подключаю уже свои методы. Питч всё прибывал в немом спокойствии, смотря в окно. Что он там такого нашёл, что не может оторваться? Ему никогда не нравилась эта тёплая природа, этот яркий свет солнца его раздражало, эти радостные дети и взрослые, которые ему попадались на глаза, всё веселились, и это тоже выводило его из себя. Ему хотелось уничтожить этот мир, убить каждого человека, чтобы никого рядом никогда не было, и вокруг него царило благородное одиночество. Он всё слышал, но отвечать не хотел. Питч чувствовал напор, её испепеляющий взгляд, направленный в его спину. Также он слышал тихий и противный смех Никла, который любил унижать его, всегда насмехался при виде Питча в подавленном состоянии и всегда радостно смеялся над его неудачами. — Раз уж так, можешь делать, что твоей душе угодно, — повернувшись, ответил он ей, а затем перевёл взгляд на других, — А вы получите это, как только она будет мертва, а Фрост будет предстоять передо мной. А сейчас свободны. — Но... — Эвелин, — перебила её девушка, — Оставьте нас, всех касается. Если выполните все поручения, то получите, что хотели. Что-то фыркнув себе под нос, Эвелин и другие провинившиеся вышли из мрачного кабинета Питча, недовольно хлопнув дверью. — И что же наша злодейка уже придумала? — спросил Никл, садясь на полюбившийся ему диван. — Будет очень скучно, если я раскрою все карты прямо сейчас. Поверь, она запомнит это на всю жизнь и может сама потом не захочет жить. Знаю одно, намучается она точно и надолго...

***

Воздух не был холодным, ледяным, пробирающий до самых костей. Он лишь тихо дул в своём свободном направлении, иногда нашёптывая тихую нежную песню, которая отдаётся в ушах неким свистом. Ночь, точное тёмное шёлковое полотно, накрыло всё небо, оставив только несколько просветов в виде дальних звёзд, до которых не дотянуться рукой, как бы сильно этого не хотелось. Рядом длинная трасса, дорога, которая не имеет ни начала, ни конца, а всё тянется до бесконечности, тая в себе множество загадок. Песня ветра и гул моторов сопровождал их в дороге, пока они миновали весь этот путь, при свете уличных фонарей и света фар. Точно одна большая стая диких зверей мчалась по этой размытой машинами дороге. Нет, байкеры не совсем, как дикие, они больше похожи на хищников, которые ищут себе добычу, чтобы выжить, как в естественной среде. Кто-то кого-то обгонял, устраивал своеобразную гонку на скорость, где призом является лишь чувство превосходства над проигравшим. С тёплым ветром шли и мысли. Абсолютно разные мысли, которые могли заставить её и смеяться, и плакать. Как только граница города осталась позади, Эльза вздохнула с облегчением, будто какой-то очень тяжкий груз свалился с её хрупких плеч, образовалась долгожданная свобода внутри. Так трудно было поверить, что всё страшное осталось там, а взамен точно прилетела птица свободы, лишний раз показав, что железные и грубые цепи с её рук спали. Успокоив свой нрав, сказав себе, что дальше наверняка будет ждать её счастливая жизнь, где все дорогие ей люди будут рядом, и неприятности навсегда уйдут из её жизни, Эльза только крепче прижалась к Джеку, боясь отпустить эту добрую мысль. И этого он просто не мог не заметить... Она его смешила буквально всем. Своим переменчивым настроением, робкими движениями, тем же характером, который уже успел проявиться перед ним во всех красках, всё это заставляло его улыбаться, сердце так и колотилось при виде её несмелой улыбки. Он чувствовал, что питал к ней какие-то чувства, совсем не похожие на дружеские. Взять, всё тот же вечер. Он и тогда обратил на неё своё внимание и не зря. Ведь судьба взяла и смешала их вместе, заставив так нелепо встретиться, помогая преодолеть столь нелёгкий путь. И те же слова Туф, которые никак, совсем никак, не могли просто выйти из его головы. Они ведь правдивы. Он и вправду считает её для себя дороже всякого золота, лучше любого драгоценного камня, никем и нечем незаменима. Но Джек считает это глупостью... Может, потому, что сам не понимает, что такое симпатия к человеку и как правильно её проявить, ведь ничего подобного с ним не было. Разве что только тогда, когда его мать была ещё жива, ведь как он её любил... Эти гадкие воспоминания, точно острый нож в самое сердце, вонзились в его грудь, больно покалывая изнутри. Но Джек понимает, что у всего есть срок, потому не стоит долго тянуть, ведь можно потерять и самую последнюю надежду, которая, точно воздушный шарик. Не удержишь — он может улететь навсегда. Но страх ещё в другом... Вдруг она его неправильно поймёт? Отвергнет? Снова уйдёт? И вообще, что она сейчас к нему чувствует? Тоже самое. Может, её мысли и некоторые мимолетные ощущения были совсем не такие, как его. Но в груди Эльзы развивалось то же тепло, которое приятно согревало душу и сердце. Она ведь его совсем не знает, хотя доверяет всё, как самому близкому человеку. Это сложно. Очень сложно победить внутри себя некоторые непонятные колкие раздумья, что так лезут к ним в голову. Это молчание всю дорогу, буквально, убивало обоих. Хотя хотелось обмолвиться хоть несколькими словами, но тишь между ними и свист ветра не давали такой возможности. Контакт между ними был, даже очень близкий. Фрост гнал слишком быстро, как всегда и любил, а Эльза с каждым новым порывом мотоцикла вперёд прижималась к нему всё сильнее, этим он и наслаждался. В его мышцах не чувствовалось напряжения, ему даже нравилось чувствовать это полыхающее внутри него чувство, каждое неловкое движение её рук... Небо было слишком тёмным, чтобы рассмотреть в нём что-то необычное... Деревья виднелись лишь при свете фар. Так мрачно, но страха нет совсем, что-то заставляло почувствовать её более смелой. Она всегда боялась высоты и мрака. А сейчас этого страха просто нет. Машин уже не оказывалось рядом, на широкой дороге остались лишь байкеры, которые часто внушали всем страх. Эльза думала насчёт этого, почему их недолюбливают, ведь они даже добрее, чем обычные люди, становилось даже как-то обидно за их недооцененность. Но кое-что радовало её, она сама уже часть этой банды, как сам Джек, Рита, Туф и Астер, Иккинг и Астрид. И это для неё было невероятным чувством. Они уже почти приехали, осталось совсем чуть-чуть. Поворот направо и трасса сменилась узкой тропой с бесконечным количеством деревьев и кустов, листва которых издавала приятный шелест, с помощью ветра. Этим всем это место напоминало лес, между промежутком между городами. В далеке показалась темно-синяя водная гладь, кажется, огромное озеро без краёв, в котором неразборчиво плавали отражения фонариков. Совсем рядом показались штук десять, или больше, больших трёхэтажных домиков, выстроенных из светлого дерева. Все это окружал безграничный простор леса. Их было несчитанное количество. Эти яркие огоньки, которые дарили всем вокруг свой яркий свет и необычайное тепло. Жёлтые фонарики, в которых в самой середине были старательно нарисованы фиолетовые солнца, приветствовали всех на каждом метре.        Для Эльзы это показалось каким-то волшебством, их было штук сто, даже больше, будто сказка наяву. А Джек не находил в этом что-то такого необычного, но его это смогло удивило. Как давно он здесь не был, столько всего успело измениться за столь долгий срок. Резкое нажатие на тормоз подняло ещё больше пыли на дороге. Вот и приехали, конец дороги, но начало новой жизни для неё и не только... — Вот и всё, — прошептал Джек, не скрывая лучезарной улыбки на своих губах. Он первым слез с мотоцикла, а затем решил помочь Эльзе. Она и сама могла найти выход с этой ситуации, ведь умела слезать с таких железных зверей, но от помощи не решалась отказываться. — Здесь очень красиво, — с восхищением ответила Эльза, осматривая всё вокруг, прислушиваясь к тихим песням ветра и небольших волн озера, шелеста листьев, неровному дыханию... Только Джек хотел что-то сказать в ответ, но язык просто не поворачивался, а слова, подобно свободолюбивой птице, улетели с его уст. Он слишком залюбовался ею. — Ещё бы, — первая нарушила тишину Рита, подскочив буквально из неоткуда. — Чего встали, пошлите. Флинн со своей невестой уже давно ждут нас! Эльза улыбнулась, и Рита увела её куда-то вдаль, подальше от него. Девушка повернулась к нему и напоследок одарила его своей милой улыбкой. Краешек губ парня приподнялся в некой улыбке, которая больше напоминала усмешку. Звуки редких тормозов доносились до Джека всё чаще, почти все уже приехали. Но парень стоял, всё ещё не проронив ни звука, будто чего-то ожидая. Фрост и не заметил, как его толкнули в плечо. — Хей, Фрост, чего встал? Пошли уже, — рассмеялся Астер. Джек и вправду очнулся от всех своих приятных раздумий. Кивнув ему в ответ, он пошёл вперёд. В место, где не был слишком давно, но помнил, как родной дом. Кажется, он увидел свой просвет. Впервые за долгие годы он увидел настоящий просвет в её глазах, которые так и светились той самой радостью, даря другим шанс видеть что-то хорошее в них. Её яркий свет, точно указывал ему путь, ведущий прямо к ней, наконец, поняты те слова... Джек невольно улыбнулся своим же мыслям и, уже ускоряя шаг, отправился к друзьям, которые уже довольно долго ждали его. Глупый... Глупый Джек Фрост.