***
— Я дома, — привычная фраза эхом пронеслась по второму этажу, сообщив своему хозяину о том, что, скорее всего, Юкио опять ушёл на свои «дополнительные» вместе с отцом или, что более вероятно, улаживает ситуацию в академии. Всё же его решение вести уроки у эксвайров не могло быть спонтанным. Чтобы чем-то себя занять, Рин поднялся в комнату и потянулся к заветным томам манги, желая добиться алфавитного порядка. Все равно каждый из этих томиков был перечитан несколько раз, а теребить страницы заново казалось очень неудачной идеей. Зато чистота порадует и удивит брата. Просто ради недоверчиво-удивлённого взгляда Юкио стоило постараться. Окумура сосредоточенно доставал из шкафа стопки самой разной макулатуры, отточенными движениями протирая влажной тряпкой очередную глянцевую обложку манги. Иногда он находил какие-то свои исписанные тетрадки и листы с совершенно ненужным на данный момент содержанием и собирал небольшие горки, расфасовывая по степени испытанности. В конце концов, это занятие исчерпало себя, а книжные полки шкафа стали более просторными и чистыми. По прикидкам Рина, туда поместились бы две самые толстые энциклопедии из запасов местной библиотеки. Из-за нежелания спускаться к священнослужителям, наверняка читающим очередную молитву, Окумура за час с лишним почти вылизал свою часть комнаты и даже умудрился вымыть пол. За этим занятием он нашёл закатившуюся за тумбу брата шариковую ручку, которую сейчас усиленно жевал, придумывая себе лекарство от скуки и гипнотизируя белый лист перед собой. На листе уже во всю расцветали ромашки — единственные цветы, которые в большом количестве паразитировали в редких лесах Геенны. Эти леса являлись собственностью Короля земли и одновременно любимым местом кронпринца. Деревья там были в несколько раз больше тех, что росли в Ассии, а зверушки намного опаснее. Даже те же ромашки здесь были отнюдь не безобидными цветочками. Рин до сих пор с испугом вспоминал выпрыгивающего из-под земли лесного человечка, тогда он чуть не спалил весь лес. — Рин? Окумура-старший вздрогнул, погружённый в свои мысли, он совершенно не заметил прихода Юкио, хотя скрип двери однозначно должен был привлечь его внимание. Брат удивлённо ступал по вымытому полу, с недоверием косясь по сторонам, будто боялся вот-вот проснуться в своей постели. Рин на это понимающе хмыкнул и, состроив самую непринуждённое выражение радости на лице, кинул в Юкио ручкой, передавая пас. — Лови… — Окумура-младший неуклюже поймал кинутый ему предмет, еле как устояв на ногах от неожиданности. — Я нашёл твою ручку. Можешь не благодарить… — Ты не заболел? — Юкио никак не отреагировал на ручку, машинально отложив её на ближайшую горизонтальную поверхность, а после уже прикладывал тыльную сторону ладони ко лбу Рина. — Вроде жара нет. — Да ну тебя. Мне было скучно вас ждать. У вас с отцом свои кружки по интересам. А мне что делать? — Я удивлен. Мне казалось, что мыть полы для тебя наказание. — Когда ты стоишь и комментируешь, конечно, — Рин обиженно повернулся к своему листу, чье пространство уже заняли весёлые ромашки, и внутренне возликовал. Ради этой лёгкой улыбки, коснувшейся лица Юкио, он был готов вымыть всю академию Истинного Креста в своё время. — Ну, как собеседование? Окумура-старший нахмурился: он прекрасно помнил, на какое именно собеседование должен был пойти, и притворно-грустно вздохнул, поворачиваясь назад, в сторону брата. — Меня не приняли… — и прежде, чем Юкио решил провести с ним воспитательную беседу, он успел с улыбкой добавить: — Но я нашел работу в кафе. Оно немного дальше по расстоянию, я потом расскажу тебе и отцу подробности. Но там работает моя знакомая. Отец знает о ней. — О, наконец-то мой бесполезный старший брат начал приносить пользу! — Иди ты, — Рин рассмеялся, улавливая шутливые и язвительные нотки в голосе брата. — Сам-то чем полдня занимался? Тебе бы побольше отдыхать и поменьше хмуриться, а то морщины появятся. — Я приму твой совет к сведению, — Юкио сел на свою кровать и повернулся лицом к собеседнику. — В академию ездил с отцом. Улаживали дела по поводу моего зачисления… — А… Документы? И кому нужны эти бумажки в будущем? Очень многие потом идут не по своей профессии, а некоторые бросают на половине пути. — Сам-то. Так и будешь в своём кафе работать всю жизнь? — Ты же знаешь. Это временная подработка. Пусть я и не поступил в академию, но в старшую школу пойду же. Окумура-старший скривился перед всей этой историей с разоблачением правды, он всё-таки собирался продолжить обучение по наставлению отца. Если изначально можно было отказаться, то тогда, после провала с работой, всё было решено. Скорее всего, Рин бы с лёгкостью поступил сейчас и в академию, но такой резкий подъем в плане образования без всяких усилий вызовет подозрения. В той старшей школе, куда ему суждено или не суждено попасть, наверняка будут как минимум пять человек, знающих его по средней или даже младшей школе, поэтому репутация демона вряд ли куда денется. Конечно, сейчас всё иначе, тем более, работу он нашел, но где-то ещё зрело опасное предчувствие, что старший братец, Мефисто, от него не отстанет. — Так значит, ты решил продолжить обучение? — Иначе и быть не могло. Отец же всё за меня решил… — Почему ты так думаешь? — Будто я не в курсе, о чём он недавно с заместителем директора около нашего дома болтал. Ну, уж не на свидание же этот извращенец её приглашал. Рин смотрел на искреннюю улыбку брата, и его всё больше захлёстывало море вины и грусти. Юкио ещё что-то говорил, но его слова терялись в пространстве, и Окумура-старший к ним не прислушивался, глаза предательски слипались: тело требовало отдыха. Очнулся он только тогда, когда его несильно потрясли. — Рин… Ты что, спишь на ходу? — А. Прости, Юкио, устал немного. А у тебя голос такой убаюкивающий, что сразу спать хочется. Юкио не поскупился на подзатыльник, заставив Рина болезненно ойкнуть. Братья спустились на первый этаж, где уже ждали знакомые тёплые улыбки священнослужителей. Окумура-старший, хоть и любил готовить, но заниматься этим весь день и кормить кого-то не собирался, чередуя свою очередь с другими. Поэтому сейчас он вяло ковырял палочками в рисе и параллельно рассказывал всем заинтересованным о своей новой работе. Когда речь зашла о графике работы, Широ нахмурился. — У меня гибкий график, его ещё четко не установили. Я планирую подрабатывать половину смены после школы. Экзорцист заметно расслабился, а Рин обрадовался, что не стал рассказывать о желании находиться там ночью. Он всё ещё лелеял надежду о том, что Широ в конце концов его поймет. Тайна, которой была окутана «Канарейка» в его мире, будоражила сознание. Интуиция паладина буквально выла, что эти связи рано или поздно ему понадобятся. Ужин прошёл довольно мирно: священники, занятые поглощением мисосиру, тихо переговаривались, и вечная апатия Окумуры-старшего отступала. В своей комнате Рин сосредоточенно гипнотизировал рюкзак, где были заточены вещи, от которых он планировал избавиться, и решал для себя глобальные задачи. Он изменил историю уже тем, что нагло проигнорировал Рейджи, а значит, завтрашнего раскрытия не должно было быть. От размышлений его отвлёк маленький черный шарик с хвостом, пролетевший мимо прямо над ухом, и настойчивый стук в дверь. Рин не сомневался, что Отец и Юкио стучать бы не стали, но всё равно удивился, когда в комнату вошёл один из священников. Полненький Арэта-сан был руководителем церковного хора, в котором нередко терялся Окумура-старший на пару с братцем, но с самим Рином общался редко, тем более что никогда не шёл на контакт первым. В детстве это очень обижало, ведь только этот человек с огромной лысиной на голове и редкими седыми волосами относился к обоим братьям снисходительно. Сейчас во взгляде этого священника Рин отчетливо видел еле сдерживаемую злость, которая явно не принадлежала этому наивному любителю пения. Ситуацию усугубляли ещё и редкие представители чёрной смолы, чья численность в комнате резко возросла. — Арэта-сан, что-то случилось? — Рин напряженно схватил первый попавшийся предмет со стола, всё ту же многострадальную шариковую ручку, вооружаясь хоть каким-то острым предметом. Окумура не был уверен в своём синем огне, стоило потренироваться, прежде чем вызывать его в этом мире. Подарок крови сейчас мог и не отозваться на призыв своего хозяина, зато его сила всё ещё была при нём. Если вдруг случится что-то непредвиденное, та же ручка может при должном усилии дать какой-то бонус. Ложных надежд Рин старался не питать, с Астаротом так просто не справиться, но он совершил гигантскую ошибку, появившись на территории церкви. Священники, особенно отец, быстро смогут заметить такое вторжение. — Случилось, Рин… Случилось… — несмотря на свою лысину и явные проблемы возраста, Арэта двигался на удивление бодро и резво. — Случилось… Рин не стал ждать продолжения и моментально сориентировался, кинув под ноги Астароту свой рюкзак, который занимал его мысли несколько минут назад. Его противник ожидаемо споткнулся и был откинут в сторону — тело священника с грохотом столкнуло стопку немногочисленных книг с ближайшей полки Юкио, дав Окумуре-старшему шанс сбежать. Своим шансом Рин воспользовался очень грамотно, поэтому с невиданной быстротой выскочил в коридор. Другие уже должны были понять, что что-то не так, и вызвать отца, а пока оставалось только достойно ждать спасения и создавать побольше шума. Астарот упускать свою цель явно не желал — два ярких жёлтых глаза блеснули в тёмном углу, и Рин, к несчастью для себя, узнал в мёртвом псе гуля. Тот прыгнул в его сторону, царапая грязными когтями пол, и с мерзким хлюпаньем отлетел в стену. Удар Окумуры-старшего пришёлся прямо по морде пса, из-за чего его голова, словно голова болванчика, стала безвольно болтаться туда-сюда. Только гуля это не остановило, хоть и замедлило. Через секунду в коридоре стало на одного гуля больше, и Рин дёрнулся в сторону лестницы на первый этаж. Сражаться в узком помещении было совершенно непривычно для бывшего паладина: его приёмы всегда основывались на обширных и массовых атаках. Вариант с тем, чтобы просто случайно спалить свою собственную комнату, не рассматривался в любом случае. Поэтому надо было срочно спуститься вниз, туда, откуда можно уже спокойно прицельно ударить огнем. Та же кухня имела под собой каменное покрытие, что снижало шанс возгорания. Да и чувство собственного достоинства не позволяло портить только что вымытый им же пол, достаточно испорченный в коридоре паркет. Только вот без проблем добраться до лестницы Рину не удалось: гуль кинулся ему под ноги, от чего Окумура полетел по ступенькам, болезненно считая каждую из них. Тем временем ему не посчастливилось быть задетым гнилыми когтями пса — раны уже в первую секунду начали чесаться и зудеть. Ударившись затылком о последнюю ступеньку, Рин в конечном итоге разозлился. Ему уже стало искренне плевать на конспирацию и то, что он может устроить крупный пожар. Синий огонь вспыхнул на его руках, подарив долгожданное ощущение власти и силы. Если бы он сейчас мог, то наверняка рассмеялся бы в голос. Его опасения не подтвердились: огонь чувствовался и слушался, как родной, и было ли тому причиной то, что он слишком сильно привык к нему, или то, что сейчас его сила по большей части запечатана, еще предстояло выяснить. Только факт оставался фактом. Рин обхватил руками шею гуля и с удовольствием услышал его предсмертный визг, наполненный неподдельным страхом. Демон даже со своим примитивным разумом понял, с кем он осмелился тягаться, но всё-таки не мог ослушаться приказа Астарота. Только вот его секундное замешательство дало Окумуре разыграться — второй гуль с болтающейся головой пал вслед за своим собратом. На лестнице показался Астарот, неспешно разминающий пальцы. Он остановился, глядя на бушующий синий огонь, который не стремился перетекать с чужих рук на стены и пол, и стёр со своего лица струйку крови, предвкушающее улыбнувшись губами Арэта-сана. — Идём со мной. Я отвечу на твои вопросы и отведу тебя к настоящему отцу… — знакомый мелодичный голос прозвучал на удивление противно и заставил поморщиться. — Иди на хрен, тварь. Злость всё ещё плескалась в синих глазах бывшего паладина, который спешно напоминал себе о значении слова «паладин». Да, у него не было прежнего развитого тела и рефлексов, но это поправимо. У него не было при себе Курикары, не было даже прежнего монументального спокойствия, зато его знания оставались при нем. И не только знания, сейчас в руках Рина было самое мощное его оружие, синий огонь. Он метнулся в сторону Астарота, намереваясь хотя бы лизнуть демона, и у него это получилось. Окумура-старший опомнился только тогда, когда из горла бывшего священника вырвался хриплый вскрик. Огонь опалил его одежду и оставил несколько ожогов на старческих ладонях. Астарот помотал головой, отскакивая вверх по лестнице, но тут же завыл с удвоенной силой: Широ стоял в метре от развалившегося на полу Рина и бормотал про себя слова изгнания. Взвыв в последний раз, демон покинул чужое тело, и Арэта начал заваливаться в сторону лестницы. Рин резко поднялся, не обращая внимания на ломящую боль во всем теле: надо было поймать священника, пока он не переломал себе шею. Успел он буквально в последний момент, обеспечив мягкое падение прямо на себя, и с облегчением передал свою ношу подоспевшим священникам. — Отец… — Широ самому пришлось почти ловить своего приёмного сына, поддерживая его. Вызов огня и его осознанный контроль в первый раз потратил очень много сил: хотелось срочно развалиться на кровати и укутаться в непроницаемый кокон из теплого одеяла. Во рту пересохло, Рин обнял отца, лишь бы не упасть, и медленно заговорил. — Я… Я ранил его… — ему даже не пришлось играть волнение, причинять кому-то вред он не планировал. — Что это, чёрт возьми, было?! Что случилось?! Что случилось с Арэта-саном? Почему он выглядел так, будто восстал из могилы?! Всё своё актерское мастерство и остатки сил Рин потратил на этот панически усталый вскрик. Краем глаза он увидел, как на тело пострадавшего священника поставили заготовленную печать. Рядом с ноги на ногу переминался его брат, который растерянно смотрел в их сторону. — Рин, я всё объясню. — Да, объяснишь! Прямо сейчас и объяснишь! — Рин. — Что, отец? Что?! Ты объяснишь уже наконец, что здесь произошло? Почему я горел?! Я схожу с ума? С ума… — Рин! Успокойся! Ты в своём уме, — Широ постарался разжать мёртвенно-бледные пальцы Окумуры-старшего, вцепившееся в его одежду, и осторожно подхватить сына. — Ты ранен. Тебе нужна помощь. Рин действительно чувствовал себя неважно, его сознание помутилось, и он начал оседать на пол. Можно было бы пошутить, что теперь не надо даже вживаться в роль, но такие шутки воспринимались не хуже оскорбления. Через секунду Окумура-старший уже чувствовал тёплые ладони своего брата, поспешившего помочь отцу. Даже в прошлом мире он не ощущал такой слабости, поэтому решил здраво подозревать во всём свой просевший контроль и отсутствие в руках Курикары.Глава 3. Астарот.
11 июня 2018 г. в 16:05
По дороге домой Рин услышал знакомые звуки рассекаемого стрелой воздуха и замер, осознавая ситуацию. Рейджи Ширатори… Человек, чьё тело несколько раз захватывал Астарот. Хоть они с Окумурой и не были друзьями, но было почти физически больно, когда он встретил его спустя пять лет. Сейчас этот человек всё еще жив, со своим раздражающе самоуверенным выражением лица.
Тот осунувшийся и ослабевший парень, чьё будущее он мимоходом загубил, вызывал только жалость. Астарот вторгался в тела людей, ломая психику и угнетая неподготовленный к этому организм.
Рин медленно, будто боялся спугнуть, подошёл ближе к источнику звуков и недовольно поморщился. Ширатори уже выстрелил в одну из бедных птиц арбалетным болтом и прибил её прямо за крыло, а она трепыхалась и билась об землю, ломая собственные перья. Рядом с улыбками стояли трое парней, упиваясь своей навеянной властью. Окумура ещё немного постоял и проскользил взглядом по постным лицам друзей Рейджи: они бросят его. Как же это печально. Рин хмыкнул и решительно изменил свой маршрут так, чтобы не попадаться этой троице на глаза.
Астарот всё равно придёт за Рином, в этом он мог не сомневаться, но одно дело, если у него будет знакомое лицо, а другое, если ты этого человека не знаешь и не будешь с ним контактировать. Рейджи учился в параллельном классе, поэтому довольно часто видел перед собой раздражающий фактор имени Окумуры. Не стоит сейчас создавать конфликтов, слишком большой риск. Всё ещё свежи воспоминания о потускневших глазах Рейджи, монотонно отслеживающих вьющихся вокруг представителей чёрной смолы.
Рин двумя пальцами поймал пролетающего мимо демона, напоминающего ему маленького безносого котенка. Придётся разыгрывать перед отцом и братом искреннее удивление от присутствия этих безобидных, на первый взгляд, крошек в своей жизни. Демон попытался вырваться из крепкого захвата и с писком полетел вбок по инерции, когда Окумура разжал пальцы.