Кэролайн бродила по местному торговому центру, докупая продукты, маленькие детали к подаркам и украшения для празднования Рождества в доме Майколсонов в Мистик-Фоллс. В последние года они много праздников отмечают вместе из-за желания Лиззи, Джози и Хоуп, которые были не намерены расставаться, потому что теперь и так виделись очень редко. Бедный Аларик, который терпел общество первородной семьи из-за дочерей много лет, в этом году был свободен, потому что впервые в жизни поддался уговорам Форбс и девочек уделить время себе и отдохнуть, поэтому он и Эмма отправились в дом ее родителей на побережье.
Элизабет полностью обрела эмоциональный контроль и наслаждается жизнью со своим парнем Себастьяном разъезжая по миру и находя новых детей, которым нужна помощь школы Сальваторе. Вампирша была возмущена, что после выпуска дочь отказалась от колледжа в пользу путешествий. А вот Джози и Лэндон после окончания учебы в школе перебрались в Лос-Анджелес и поступили в Калифорнийский университет. Радовало, что дочери наслаждались жизнью и не забывали навещать семью почти на каждый праздник. Хоуп перебралась в Нью-Йорк, живет вместе со своим парнем и год назад закончила Бруклинскую Академию Искусств. Форбс не могла осознать до конца, что девочки перестали быть маленькими крошками, что устраивали драму из-за выбора фильма на семейный вечер.
Сама же вампирша, наконец, смогла остановиться и уже почти год безвылазно торчала в Мистик-Фоллс, занимаясь школой. С начала ей казалось, что она сойдет с ума, ведь после того, как она нашла способ спасти дочерей, у нее не было больше масштабной цели, которая поглощала бы ее. Она полностью окунулась в жизнь учеников, возродила старые традиции, придумала новые, в какой-то момент подростки были истощена из-за энтузиазма директрисы, прошло почти полгода прежде, чем она вошла в будничное русло и отпустила все тревоги.
Закончив с покупками и забив машину сверх меры, Кэролайн села за руль и включила музыку по громче. Девушка подпевала всем мелодиям во все горло, совершенно не заботясь, что она не попадала в ноты или ее могли услышать другие, учитывая, что декабрь в этом году был щедрым на сказочную погоду и окна в машине были опущены. Оказавшись на подъездной дорожке к дому Майколсонов, девушка увидела во все тридцать два зуба улыбающегося Кола, его улыбка сказала ей все за себя: он слышал, как она подпевала Ариане Гранде.
— Хоть одно слово, Кол, и я лишу тебя всех твоих зубов! — Кэролайн обняла друга, а он заливался смехом.
— «Last Christmas» в твоем орущем исполнении лучшее, что я слышал за свою очень-очень долгую жизнь! — блондинка стукнула его по плечу и потащила к своему верному автомобилю «Ford», чтобы парень помог ей со всеми пакетами.
— У меня слишком хорошее настроение, чтобы обращать на тебя внимание! Девочки и Хейли вернулись из школы? — Форбс взяла четыре пакета по два в каждую руку и уставилась на парня, который стоял со скрещенными руками на груди и ухмылялся.
— Хочешь получить мой подарок на Рождество уже сейчас?
— Ты никогда не покупаешь мне подарки, хотя всегда в восторге от моих, неужели ты решил раскошелиться на мою скромную персону?
— О, я даже не потратил ни одного цента! — брюнет подмигнул, а после потянулся к ее сумкам.
— Откопал антиквариат на чердаке? Не интересует…
— Ох, тогда скажу Нику, что он тебя не интересует. — вампир взял ее сумки и направился в дом, оставив застывшую от шока блондинку.
«Ник? Клаус вернулся? Он здесь? Почему не позвонил? Как вести себя с ним? Может лучше убежать?»
Кэролайн очень часто воображала себе встречу с первородным гибридом, но сейчас она и понятия не имела, что ей делать. Стоит ли ей быть здесь? Ему нужно время с семьей после десятилетнего отсутствия, естественно, она не впишется в эту картину. И это вполне объясняет тот факт, что он не дал знать о себе совершенно никак.
Вампирша помотала головой в разные стороны и решила свалить отсюда пока
он ее не заметил. На сверхъестественной скорости девушка освободила машину ото всех покупок, оставив их прямо на подъездной части, попутно зажмуриваясь, когда слышала, как от жесткого приземления бьется тот или иной стеклянный предмет. Когда машина опустела, Кэролайн открыла водительскую дверь, но сесть не успела, потому что очень знакомый голос остановил ее.
— Здравствуй, Кэролайн. — по его голосу она не могла понять рад он ей или нет. За целое десятилетие многое могло измениться, она теперь могла быть ему не интересна. Эта мысль заставила ее содрогнуться, но она взяла себя в руки и решила встретиться с первородным лицом к лицу, показав, что ее не сильно и заботит его присутствие.
— Клаус. — она обернулась, но не смогла сдержать выдох, когда увидела его на расстоянии двух метров от себя.
Его волосы очень сильно отросли и доходили почти до плеч, это делало его очень смешным, потому что пряди завивались. Девушка была уверена, что он именно так и выглядел, когда впервые встретил Кэтрин Пирс, сейчас ему лишь одежды пятнадцатого века не хватало. Его глаза пристально наблюдали за эмоциями, что сменялись одна за другой на лице блондинки, и, видимо, это его позабавило, и он постарался скрыть улыбку.
— Уже уезжаешь? — Майколсон кивнул в сторону ее рук, что сжимали ключи от автомобиля слишком сильно, что даже костяшки пальцев побелели.
— А ты уже записался на стрижку? — девушка позволила себе улыбнуться, вызывая смех у мужчины.
— Почему ты уезжаешь? — Клаус перестал улыбаться и сделал несколько шагов к ней, оказываясь в ее личном пространстве.
— Почему ты не позвонил? — блондинка никогда не давала ставить себя в тупик и если на нее нападают, она делает это в ответ.
— Ты поверишь в то, что, если я скажу, что несся сюда сломя голову, будучи уверенным, что Кол все всем расскажет, после звонка Валери? Но мелкий засранец оповестил всех кроме Хейли, Хоуп, и тебя, дорогая.
Клаус потянулся к ее волосам, которые она подстригла и оформила в виде ассиметричного каре, теперь она выпрямляла волосы очень часто, будучи на работе, но сегодня она оставила легкие волны. Майколсон заправил передние локоны за ухо, чтобы полностью открыть лицо, а после сжал ее щеки и придвинул лицо ближе к себе, так, что она могла чувствовать его дыхание.
— Почему ты собиралась уехать, Кэролайн?
— Потому что боюсь…
Девушка закрыла глаза, чтобы не видеть его выражение лица. Они стояли и молчали. Разве так она представляла их воссоединение? А представлял ли он себе встречу с ней?
Клаус нежно провел своими руками по ее пухлым щечкам, вызывая дрожь во всем теле. Она всегда бурно реагировала на любое их взаимодействия, начиная с того самого первого, когда попробовала вкус его крови, чтобы не умереть от яда. Майколсон всегда производил впечатление властного и сильного человека, но по какой-то причине, с ней он был другим. Девушка помнила их первую близость, когда она только начала учебу в колледже. Сначала все их движения были резкими и быстрыми, но потом он прикасался к ней как к самому сокровенному в мире. Их встреча в Лондоне тоже всплывала в ее голове, если расслабиться она могла вспомнить, каково это чувствовать его губы на собственном теле.
Кэролайн продолжала держать глаза закрытыми, даже не смотря на то, что мужчина, стоящий перед ней, уже проводил своими грубоватыми пальцами по ее пересохшим губам.
— Чего ты боишься, Кэролайн? — если бы не рука, что придерживала ее за шею, собственные ноги бы отказали, и она свались на землю из-за звука своего имени из его губ. Его акцент всегда творил с ней невероятные вещи, и даже спустя десять лет, у него была такая власть над ней.
—
Тебя.
Поглаживания губ остановились, после того, как он услышал ответ. Как только она перестала чувствовать прикосновения Клауса, она открыла глаза. Форбс увидела, как лицо мужчины исказила гримаса боли, он как всегда все неверно истолковал, поэтому она схватила его, прежде, чем он сделал шаг назад. Девушка переместила его руку туда, где так сильно билось от волнения ее сердце.
— Боюсь, что после того, что ты пережил, я больше тебе не нужна. Боюсь, что после всего, через что мы прошли, ты захочешь двигаться в противоположном от меня направлении. И я боюсь того, что даже после стольких лет ты заставляешь меня чувствовать к тебе слишком многое!
Она проговорила это так быстро, что даже не заметила в какой момент после того, как она замолчала, Клаус притянул ее к себе и впился в ее губы жестким поцелуем. Не было привычной нежности, была только острая необходимость в обладании. Девушке потребовалось немного времени, чтобы прийти в себя и начать отвечать. Она постаралась вложить в этот страстный поцелуй все, что она сейчас испытывает. Радость от того, что он в порядке, эйфорию от того, что он рядом, страх от того, что боится его потерять.
Когда Клаус отстранился, продолжая держать ее лицо в своих руках, он прикоснулся к ее лбу своим, как тогда почти десять лет назад, когда сказал ей, что готов уйти с Валери, чтобы выжить.
— Я горел в аду, Кэролайн. — он говорил так тихо, что если бы не вампирский слух, она ничего бы не услышала. — Было ужасно страшно, больно, одиноко. И я никому никогда не расскажу об этом, но говорю тебе, милая. Потому что сначала я возненавидел тебя из-за той власти, что у тебя есть надо мной. Я ненавидел тебя, когда мое тело истязала невероятная боль, которую я не чувствовал за всю прожитую жизнь, а сознание мучали видения, которых я бы и своему отцу даже не пожелал бы. — блондинка хотела отодвинуться, но Клаус очень крепко прижимался к ее лбу, она чувствовала, как ее слезы градом стекают по лицу из-за его слов. — Но когда я смог выкарабкаться и, наконец, осознать, что я могу выжить, я понял, как я благодарен, что в моей жизни есть такой свет, как ты. Я понял, что хочу быть рядом с тобой, хотя бы попытаться, потому что я уверен, что ты заслуживаешь лучшего и все равно сбежишь. Но я чертов эгоист, Кэролайн. И я люблю тебя и хочу положить к твоим ногам все лучшее, что может предложить этот мир. — она замерла, хотя слезы и продолжали литься, Клаус осторожно вытер их своими руками, а после улыбнулся ей той особенной улыбкой, которую всегда дарил только ей.
Он сказал ей все то, что она хотела от него услышать. Он, как и она, хочет попробовать пройти через все испытания, что готовит им судьба, вместе. Он тысячелетний вампир, который всю свою жизнь считал чувства слабостью, сказал, что любит ее.
— Я люблю тебя, Клаус Майколсон! — Кэролайн начала улыбаться, видя, как засветилось его лицо от облегчения, а после она и вовсе начала смеяться и кинулась ему на шею. Первородный, как в тех самых мелодрамах, которые она смотрит по выходным с четырнадцатилетнего возраста, поднял ее и закружил, заставляя смеяться еще громче и громче. — Я люблю тебя!
— Может быть, теперь, когда вы разобрались со своими чувствами, сможете, наконец, зайти в дом, и мы начнем уже есть! — голос Кола Майколсона, Кэролайн ни в какой жизни не спутает ни с чем.
Клаус с улыбкой на лице опустил Кэролайн и пошел ко всем сумкам и коробком, что она ранее выгрузила из машины, и начал собирать их, чтобы занести в дом. Кэролайн посмотрела на Кола, чтобы показать ему средний палец и увидела, что вампир был не один. С ним стояли ее дочери, которые с улыбкой смотрели на свою мать, а после кивнули и подмигнули ей, и держась за руки направились к ней, чтобы помочь им с гибридом.
— Значит вы и наша мама? — Элизабет взглянула на Клауса строгим выражением лица, но Форбс видела, как сияют глаза дочери от веселья. Гибрид вопросительно взглянул на девушку и услышал, как Кэролайн фыркнула от смеха.
— Мы рады! — Джо толкнула сестру в плечо, и та, сразу же начала смеяться. — Наша мама заслуживает счастья.
Кэролайн подошла к девочкам и поцеловала каждую, а после обняла их за плечи и повела в дом, оставляя гибрида одного.
— А помочь? Это ты все приволокла! — Форбс лишь дернула плечами и со смеющимися девочками прошла мимо веселого Кола.
— Помоги своему брату! — Кол шуточно отдал честь и с ехидными комментариями направился к родственнику.
— То есть, вы, правда, не возражаете? — вампирша заметила приближающуюся к ним Хоуп, которая выглядела абсолютно счастливой.
— Разве кто-то из нас может быть против счастья тех, кого мы любим?
За столом были все Майколсоны и их вторые половинки, был только смех и абсолютное счастье. Первородные вампиры рассказывали множество историй из своей долгой жизни. Каждый из них перебивал другого, чтобы дополнить опущенные детали или начинал рассказывать другой забавный момент. Кэролайн сидела рядом с Клаусом и с улыбкой наблюдала за всеми, кого она так сильно любит, а рука Клауса, что поглаживала ее колено, дарила ей чувство покоя.
Девушка посмотрела на восьмилетнего сына Фреи и Киллин, который сидел у огромной елки и собирал подаренную ему железную дорогу, а девушки были рядом с ним на диване, и наблюдали, иногда делая фотографии на телефон. Рядом с ними сидела Давина, которая закрывала лицо рукой, чтобы не видеть Кола, который пародировал пьяного Элайджу из тринадцатого века. Сам же старший Майколсон лишь с улыбкой на лице наблюдал за братом, иногда шепча на ухо, сидящей у него на коленях Хейли, что половина из рассказанного абсолютная ложь. Ребекка и Марсель сидели за столом и смеялись над рассказом Кола и кидали друг другу в рот маленькие виноградинки. Хоуп, Лиззи и Джози сидели на полу в обнимку со своими парнями и перешептывались о чем-то своем.
Клаус взял за руку Кэролайн и повел ее на улицу, чтобы немного пройтись и подышать свежим воздухом. Вампирша видела, что пусть он и счастлив, быть, наконец, дома, но это выводило его из колеи.
— Тебе не кажется, что эти парни ведут себя слишком нахально в отношении девочек? Мне этот Дин не нравится, пусть они с моей дочерью уже так долго вместе. А этот деревенщина с Джо, он же танцевал с Хоуп? И как ты вообще позволила Элизабет встречаться с Себастьяном? Уж, кто-кто, а он не самый порядочный вампир, я его встречал, когда он только обратился. — Кэролайн посмотрела на гибрида своим фирменным взглядом.
— Серьезно, Клаус?
Не самый порядочный вампир? — девушка скопировала его акцент. — Тебе ли говорить? — Клаус ухмыльнулся. — Хоуп и Дин начали встречаться через год, как ты ушел, он очень помог ей, она была так подавлена из-за всего, что было. Он, правда, хороший, заботится о ней, словно она самое хрупкое создание в мире, а мы знаем, что это далеко не так. К тому же, — блондинка перестала улыбаться и перенеслась своими мыслями на несколько лет назад. — он спас ее, Клаус. Был момент, когда она глупо рискнула своей жизнью и у всех из нас исчезли воспоминания о ней. Ты чувствовал это?
— Боже, нет, я и половины десятилетия не был в своем уме, но… желание магии убить ее никуда не исчезало, ни на секунду, пока мы с Валери все же не переселили ее. Что ей из слов «береги себя и не рискуй» было не ясно?! — лицо Клауса было красным от злости и страха за дочь, Кэролайн понимала его, как никто другой, поэтому она лишь поцеловало его плечо, скрытое курткой и продолжила рассказ.
— О Хоуп никто не знал, даже твоя семья. Но вот заявился Дин, он был единственным, кто помнил о ней, и смог всем объяснить, кем была девушка на наших фотографиях и только благодаря его воспоминаниям, Лиз и Джо вытащили Хоуп. — Кэролайн окончила рассказ и дала ему время все осознать, мужчина молчал, добрых десять минут, переваривая всю информацию.
— Ладно, он нравится мне теперь чуть больше. — Кэролайн рассмеялась. — А твои дети?
— Джози не везло с отношениями. Она очень часто отказывалась от собственного счастья ради счастья других людей, в особенности Элизабет. Но потом Хоуп спасла Лэндона, начались эти проблемы с монстрами, девочки, наконец, наладили свои отношения и объединились. Со временем Джо и этот мальчик стали проявлять внимание друг к другу, и моя дочь расцвела. И они теперь радуют меня, живут вместе, заканчивают университет.
— Ну, а каким образом Элизабет откапала Себастьяна?
— В этом случае, я с тобой согласна. Мы с Алариком были против, и я даже немного против до сих пор. Но она моя дочь, и у нее мой характер, так что в какой-то момент я поняла, что не смогу ничего сделать. Поэтому я просто отвела Себастьяна в сторону и начала угрожать.
— Ты? Угрожать? — Клаус рассмеялся и закинул руку на плечи фыркающей блондинке и притянул к себе, целуя в макушку головы. Это такое простое движение активировало стадо бабочек в ее животе.
— Я сказала, что если он сделает хоть что-то плохое в сторону моей дочери, то я собственными руками вырву его сердце!
Клаус стал подшучивать над ней и пародировать ее, сначала блондинка пыталась корчить обиженное лицо, но видя мужчину таким, каким он был сейчас, веселым, беззаботным и счастливым, она не смогла сдержаться и тоже начала смеяться.
— А ты, Кэролайн? Что было в твоей жизни все это время? — блондинка перестала смеяться.
— Все было ужасно! В смысле, что я так сильно переживала, учитывая, что все беды навалились разом. Я не могла по-настоящему дышать, пока мы с Элайджей не нашли способ спасти Элизабет и Джозетт. И вот последний год, я была будто в тумане, почти не покидала стен школы. Девочки выросли и уехали, Рик больше не одинок, я стала замечать каждую новую морщинку на лицах моих друзей.
— Что ты чувствуешь сейчас? — Майколсон остановился в шаге позади нее, девушка обернулась и совершенно не задумываясь, произнесла:
—
Что, наконец, могу дышать…
Стоило словам сорваться с языка, как Клаус сделал порывистый шаг вперед, обнял ее и притянул к себе, в ту же самую секунду его губы накрыли ее. Первым, что почувствовала Кэролайн, был аромат вина, которое они пили за столом, это взбудоражило ее кровь, и нарастающее желание быстро захлестнуло девушку с головой. Одной рукой Майколсон зарылся в ее волосы и крепко сжал, совершенно не причиняя боли, его язык нежно скользил по ее губам, заставляя ее таять, как лед на солнце. Ноги давно отказали и если бы не напор со стороны Клауса, то она уже повалилась на холодную дорожку. Кэролайн по не многу пришла в себя и вцепилась в его курку, притягивая еще ближе, чтобы ощущать тепло его тела. Она слышала быстрые удары его сердца и чувствовала его прерывистое дыхание, и мысль, что именно она вызывает у него такую реакцию, опьянела лучше любого алкогольного напитка.
Кэролайн первая смогла взять себя в руки и прервала поцелуй, вызывая у мужчины стон протеста.
— Думаешь, будет слишком плохо, если мы сбежим сейчас? — Форбс знала, что это было эгоистичным желанием, ведь он только вернулся к семье сегодня днем и тех, четырех часов, что они все вместе провели за столом, было мало, но она просто не могла ничего с собой поделать.
Клаус все еще тяжело дыша, кивнул ей, а после схватил за руку и на вампирской скорости потащил за собой. Блондинка не успела прийти в себя, прежде, чем поняла, что он остановился, и они были на заднем дворе поместья у какого-то небольшого помещения. Гибрид одним движением руки сорвал замок и затащил Кэролайн внутрь.
Девушка, даже с вампирским зрением, не смогла ничего толком увидеть, потому что внутри была темнота и то единственное маленькое оконце, что тут было, впускало малюсенький луч света, исходивший от недалеко стоящего фонаря на улице. Она точно не знала, что здесь, но скорее всего, тут хранились ненужные вещи, потому что пыль она чувствовала, даже ни к чему не прикасаясь. Клаус не дал ей осмотреться и сразу же впечатал ее в дверь, которую закрыл за ними.
Он снова прижался к ней в поцелуе, и девушка принялась жадно принимать все то, что он ей предлагал. Своей ручкой, Кэролайн стала перебирать непривычно длинные завивающиеся пряди.
— Завтра же, — прошептала вампирша, пока Клаус целовал ее шею. — тебе надо подстричься! — и потянула его волосы назад, чтобы вернуть его губы к своим.
— Тебе не нравится моя новая прическа? Было не до стрижки как-то…
— Нравится, но предпочитаю ту, что была десять лет назад!
Клаус ухмыльнулся и снова начал ее целовать, а Кэролайн тем временем стаскивала его куртку, и как только у нее это получилось, она забралась своими ручками под серую футболку и провела ногтями по его прессу, вызывая хриплый стон, от которого у нее самой пошли мурашки по телу. Майколсон оторвался от ее губ и стал спускаться поцелуями ниже, стаскивая ее пальто, а после прервался, чтобы стянуть с нее блузку и верх ее нижнего белья.
— Эй! — Кэролайн стукнула его в плечо, где красовалась ее любимая татуировка, после того, как гибрид откинул ее вещи в сторону, совершенно не заботясь о том, куда они упадут. — Эта блузка будет ужасно грязной, я ее больше не надену!
— Куплю новую. — Клаус лишь ухмыльнулся. — И я бросил ее поверх своих вещей, так что в дом тебе не придется возвращаться голой.
Кэролайн прикрыла глаза от наслаждения, когда его губы коснулись ее правой груди, а после нескольких манипуляций, он переключился на левую. В это время, девушка не знала, куда деть свои руки и, что делать со всеми рвущимися эмоциями наружу, поэтому одной рукой она вцепилась в его плечо до крови, а второй прикрыла свой рот, чтобы громко не закричать.
— Боже! — прошипела Форбс, когда поцелуи Клауса стали спускаться ниже, достигая ремня ее юбки.
Вампирша уже давно забыла, каково же чувствовать эту страсть на самом деле. Каждая клеточка ее тела была напряжена, и этот мужчина давал ей разрядку. Рука Клауса погладила ее колено, а после стала подниматься выше, пока не настигла края чулок.
— Твою же! — Клаус не договорил, а просто взглянул на девушку своими потемневшими от желания глазами. — Кэролайн, я слишком напряжен, а ты здесь рядом чертовски красивая, страстная и желанная, и гореть мне в аду за это, но сейчас я не могу сделать всего с тобой, что хочу, поэтому все будет жестко и быстро. Поняла меня?
Кэролайн кивнула, будучи не в состоянии произнести хоть слово. Она разделяла на сто процентов все, что он сейчас чувствовал. Ей не нужна нежность, объятия и медленный темп. Напряжение, что держит ее сейчас, было настолько ненавистным, что хотелось избавиться от него именно так, как он и сказал:
быстро и жестко.
Пока Клаус впился в ее губы жадным поцелуем, она избавляла его ремень от необходимости держать черные джинсы на его невероятном теле. Майколсон спускался своей рукой ниже и ниже, пока не обхватил ее ногу и не закинул себе на талию. Это движение заставило блондинку почувствовать силу его желания.
Быстрым движением руки, он избавил ее от трусиков и пробежался рукой, чтобы понять, готова ли она принять его. Она точно была готова. Медленным движением Клаус начал входить в нее и это окончательно лишило ее рассудка. Кэролайн вцепилась в его спину и со всей силой, на которую была способна, провела ногтями, чувствуя, как кровь окрасила ее пальцы.
— Боже!
— Кэролайн.
Как только Клаус вошел до нее до конца, он покинул ее, вызывая жалобный стон, а потом снова ворвался, ничуть себя не сдерживая.
— Посмотри на меня. — это был точно приказ, которому она не смогла бы не подчиниться.
Когда она увидела его взгляд, то все, чего ей захотелось, так это не выпускать его отсюда. Захотелось доказать, что ее желание ничуть не меньше его, хотелось, чтобы весь его тысячелетний опыт померк по сравнению с ней. Поэтому, продолжая смотреть в его глаза, Кэролайн приблизила свою руку, ранее испачканную в его крови, и принялась слизывать ее. Этот вкус она помнила всегда, по каким-то не объясним для нее причинам, его кровь всегда была лучше, чем даже, если бы она пила свою любимую вторую положительную прямо из вены. Она чувствовала, как ее вампирская сущность вырвалась наружу, лицо покрылось черной россыпью вен, а клыки стали гораздо длиннее.
От этого действия, дыхание Клауса сбилось, как и их ритм, но он почти сразу же взял себя в руки и его толчки стали быстрее и яростнее. Кэролайн отдалась этому ритму полностью и наслаждалась каждым движением, его сбитым дыханием. В этот момент, она чувствовала себя такой сильной и свободной.
— Ахх… — сорвалось с губ Клауса, прежде, чем вампирша притянула его для поцелуя. Она прокусывала его губы, снова чувствуя вкус его крови, он проделал то же самое с ней, отчего комок нервов внизу ее живота стал еще сильнее, и она поняла, что больше не продержится. — Сейчас, Кэролайн!
— Клаус! — и с криком его имени, они вместе одновременно пришли к разрядке.
Оба тяжело дышали и утыкались друг другу в шею. Понадобилось несколько минут прежде, чем они смогли оторваться друг от друга. Клаус, как истинный джентльмен (хотя после произошедшего это слово разве было уместно?) одернул ее юбку, а после нашел ее вещи на полу и помог надеть, даже застегнул каждую пуговичку ее блузки самостоятельно. В данный момент времени все, чего ей хотелось так это просто лечь рядом с ним и обнимать, не было совершенно никаких сил.
Когда гибрид закончил приводить их в порядок, он нашел порванные трусики и засунул в карман своих джинсов, за что получил слабый удар в плечо от покрасневшей вампирши.
— Ты делаешь из меня развратницу! — скривилась Кэролайн, когда они возвращались в дом, почему-то сейчас она вспомнила их первый раз в лесу. — Чем нас не устраивают кровати?
— А Лондон? — Клаус засмеялся, приобняв ее за плечи.
— Лондон не считается, ты заставил меня о нем забыть! — блондинка толкнула его в ребра.
— Я дома меньше суток, а ты уже столько телесных повреждений мне нанесла! Царапины на спине еще зудят! — этот комментарий девушка решила пропустить мимо ушей, но румянец все же окрасил ее щеки.
Когда Кэролайн и Клаус вернулись к семье, то в главном зале, где была елка и стол, уже не хватало несколько человек. Фрея и Киллин повели Ника спать, Джози и Лэндон тоже отправились в выделенную для них комнату. Хоуп лежала на диване на коленях Дина и оба спали, Кол сидел у рождественского дерева в обнимку с Давиной и они записывали видео сообщение с поздравлениями для своих друзей.
— О, Ник, вы так быстро? — усмехнулась Ребекка при виде до ужаса довольного брата и Кэролайн, чьи волосы были в непозволительном для нее беспорядке. При комментарии первородной, Форбс покосилась на свою дочь, которая прыснула от смеха в плечо Себастьяна.
— Дорогая Кэролайн, — сказал Марсель, когда она села рядом с ним. — в этот раз твоя прогулка по лесу закончилась так же хорошо, как и в прошлый?
Форбс не выдержала и стукнула его со всей силы, что у нее была по его плечу, вызывая смех у всех присутствующих.
— Хватит комментировать мою личную жизнь! — протараторила блондинка и уткнулась в плечо смеющегося Клауса.
— О, Кэролайн, и не надейся! — засмеялась Хейли. — Твоя личная жизнь была очень скучной больше десятилетия, поэтому мы имеем полное право смеяться над тобой!
Вампирша оглядела всех присутствующих, которые посмеивались, даже Элайджа скрывал улыбку, прячась за спиной Маршалл. Она была так рада оказаться здесь и сейчас с этими людьми, что стали ей семьей, что просто не могла злиться, поэтому она поступила так, как поступают взрослые вампиры, показала всем язык.
***
Дорогой дневник.
Вся наша жизнь была одним сплошным испытанием. Мы прошли через разные уровни боли, познали предательство, и сами предавали, чувствовали печаль, горе, ненависть, ярость, скуку и одиночество. У кого-то на это ушла целая тысяча лет, у кого-то меньше века.
Мы теряли почти незнакомых для нас людей, теряли тех, кого знали всю жизнь, теряли друзей, теряли любимых, теряли членов семьи. Мы знаем, каково же это на самом деле потерять часть себя.
Любой, кто узнает нашу историю, скажет, что все мы просто сломанные люди.
Но ведь было и хорошее?
Мы взрослели, смеялись, радовались каждому дню, влюблялись и любили. Мы прошли, через такое количество испытаний, что стоит мне об этом задуматься, как я теряю дар речи. Но, несмотря на это, мы здесь, мы живы и стараемся жить дальше. У нас была, есть и еще будет самая удивительная жизнь.
Я поняла, что мы живем в мире, где все возможно. Я стала этому свидетелем. Я видела, как хорошие люди становятся монстрами, а те наоборот обретают и находят в себе что-то светлое и возвращаются на правильный путь. Теперь я знаю, что любовь может быть самым прекрасным чувством на свете, но она столь сложная и многогранная, что можно навлечь огромное количество бед. В этом мире нет добрых и злых, нет черного и белого, все настолько переплетено друг с другом, что без одного не существует и другого. Я видела, как мертвые возвращаются к жизни. И что самое странное, я видела, как после смерти, люди становятся гораздо живее, чем были. Сама я тому яркий пример.
Я умерла. Моя жизнь оборвалась на больничной кровати, потому что меня задушили подушкой. Разве есть смерть нелепее? Но я выжила, и стала живой, лучшей версией себя, обрела контроль над тем, над чем никогда не была властна. Над временем. Кого-то это ужасает, осознание, что твоя жизнь бесконечна, меня же это вдохновило, будучи человеком, я считала, что умру, не сделав ничего важного. Теперь у меня есть вечность, и пусть я и прожила почти пятьдесят лет, я уже кое-чего добилась.
Я повзрослела, со мной случилось невозможное и у меня появились две прекрасные дочки, я помогла многим детям найти себя, я обрела свою последнюю любовь.
Мы с Клаусом, кто бы мог подумать? Когда мы, наконец, обрели себя и осознали, что нуждаемся друг в друге, я стала абсолютной счастливой. Первое время я жила, как на пороховой бочке, потому что слишком уж я отвыкла от сложностей в отношениях. А у нас с Клаусом они были, не смотря на наше довольно долгое знакомство и все пережитое, нам нужно было узнать друг друга.
Во-первых, это было трудно сделать, потому что он тащил меня в Новый Орлеан, а я его в Мистик-Фоллс. Во-вторых, ревность первородного гибрида может быть и в правду страшной штукой. В-третьих, наши дети, каждый из нас стремился к своему ребенку, которые живут в трех разных штатах (не хочется хвастаться, но Клаус подарил мне личный самолет!!!). В четвертых, если я влилась в семью Клауса без проблем из-за долгих лет дружбы, то вот Клауса мои друзья приняли по-разному. Бонни напрочь отказалась встречаться с моим парнем, чаще, чем того требует мой день рождения, потому что теперь она, наконец, вышла замуж за обычного человека и присутствие «великого зла» не внушало ей доверия, учитывая все, что она пережила с Энзо. Деймон относится к Клаусу хорошо, потому что глупо осуждать кого-то, когда сам не был ангелом, а Елена просто старалась не думать, что нынешний Клаус и тот почти тридцать лет назад это один и тот же человек. Аларик просто смирился, потому что близость с Майколсонами для него была уже привычной из-за дружбы наших дочерей и Хоуп.
К счастью, все эти перечисленные трудности мы преодолели, и отправились в путешествие, кто мог знать, что Клаус Майколсон превосходный гид. За год мы объездили не так уж и много мест. Остановились на месяц в Лондоне, чтобы навестить Валери Тулл, которая стала близкой подругой первородного, что не удивительно. Потом мы провели два месяца в Праге, и даже я не могу понять, почему мы вообще поехали туда и почему оставались так долго. Потом были Париж, Рим и Токио, как, и было, обещано тогда на балу в Мистик-Фоллс. Потом я бросила его с Марселем, прихватила Ребекку и Хейли с Еленой (Бонни отказалась) и мы пробыли в Лас-Вегасе почти три недели. С болью в сердце вспоминаю сколько средств со счета Клауса, мы с Ребеккой спустили.
Теперь можно перейти от хорошего к замечательному. Я стала бабушкой. Джозетт Оливия Зальцман подарила мне прекрасного внука по имени Кристофер. Я помню, как дрожали мои руки, когда она дала мне взять его подержать. Его такое маленькое и хрупкое тельце вернуло меня в то время, когда я впервые взяла на руки его собственную мать. Рождение этого ребенка перевернуло мой мир, я и Лиззи остались в Лос-Анджелесе рядом с Джо, чтобы помогать во всем. Но спустя два месяца она нас выгнала.
А теперь, пожалуй, к новостям сегодняшнего дня. Два года назад состоялась свадьба Хоуп и Дина, Клаус все это время приходил в себя, даже смерился, но вот сегодня днем на совместном обеде, младшая из Майколсонов объявила матери и отцу, что она на втором месяце беременности. И если я и Хейли принялись поздравлять девушку и уже предвкушать появление малыша, то вот Клаус побледнел и замер.
Я знаю, осознание, что у него будет ребенок, было тяжелым, но вот внуки. Будь он человеком, его сердце точно бы остановилось. Мы вернулись в отель, он закрылся в комнате, и не впускал меня добрых полтора часа, а потом, когда все же открыл дверь, вышел и просто спокойно улыбнулся и сказал:
«Семья Майколсон стала больше, нужно найти большой дом, где-нибудь, где тепло. Ты и я будем забирать туда всех внуков, что у нас родятся».
Эти слова поразили меня до глубины души. И в этот момент я окончательно поняла одну вещь. Клаус Майколсон смог освободиться от всех демонов, что терзали его с рождения.
Я люблю этого мужчину так сильно, что порой мне кажется, если все между нами закончится, я просто не выдержу и рассыплюсь. К счастью, почему-то я полностью уверена, что мы будем вместе еще очень долго. Навсегда и навечно.»
