Я спасу тебя. Только дыши.
Я открою все окна в квартире,
я найду тебе воздух в эфире -
самый чистый в предутреннем мире.
Я пройду все твои этажи.
Следующие несколько часов из жизни Арсения проносятся словно торнадо, разнося в щепки все чувства и эмоции, оставляя за собой лишь пустоту. Он уже второй час надеется попасть к парню, но его не пускают. Он слышит только «Не родственник», «Не положено», «Нет разрешения больного или главврача» и прочую врачебную ересь от медсестер. В итоге он не выдержал и начал чуть ли не орать, чтобы ему сказали хоть что-то про состояние Антона. Добившись лишь одного «Он в реанимации. В себя не приходил. Состояние тяжелое». Казалось бы, всего три фразы, а сколько тяжести осознания они за собой несут. Брюнет сидит в холле приемного отделения и смотрит в пустоту, образованную этими словами. Он ждет, ждет хоть каких-то вестей. Он уже не пытается попасть к Антону, он просто хочет знать причину его такого тяжелого состояния. Ведь, как показалось, Арсению в машине он был просто пьян. Безбожно пьян и ничего не соображал. Он вспоминает то, как подхватил парня на руки и ринулся из дома прочь к машине. Парень на его руках был белее мела. От него жутко несло перегаром. И он был на грани сознания. Срываясь с места, Попов пытался разговорить парня, лишь бы он не молчал и подавал хоть какие-то признаки жизни. Сначала Шастун что-то нечленораздельно мычал, а ближе к Воронежу смолк. И в тот момент голубоглазый испугался, он не слышал дыхания или сопения парня, он не наблюдал попыток пошевелиться. Он дернул Антона за руку и заметил, как она безжизненно шлепнулась между сидением и коробкой передач. В тот момент сердце Арсения совершило остановочку на вокзале «пиздец подкрался незаметно», а нога сильнее вжала педаль газа в пол. Дальше было все как в тумане. Яркий свет. Безжизненный Антон на руках. Люди в халатах. Каталка. Осознание того, что Антон в реанимации. Истерика. И пустота. Из мыслей Арсения выдергивает медсестра, которая поинтересовалась, хорошо ли он себя чувствует. Получив неоднозначный ответ, она пожала плечами, вернулась к стойке регистрации, а потом и вовсе покинула приёмное отделение. Ещё через пару мгновений к Попову подошел мужчина лет пятидесяти. - Доброй ночи. Вы Арсений Попов, друг Антона Шастуна? – брюнет поднял взгляд на мужчину и молча кивнул, - пройдемте в мой кабинет. Мне нужно с вами поговорить. Голубоглазый встал и молча пошел за врачом. А в голове начался хаос, из которого он только и вычленял негативные исходы разговора. Больше всего он сейчас услышать, что его Антона больше нет и никогда не будет. - Присаживайтесь. Меня зовут Андрей Николаевич Шмидт. Я главврач этой больницы. Хотел бы с вами поговорить по поводу последнего месяца жизни Антона Андреевича Шастуна. - Скажите для начала как он и что с ним? – хриплым, от длительного молчания, голосом произнёс Арсений. - Он в реанимации. Не могу утверждать о том, что состояние стабильное, потому что это далеко не так. За последний час он дважды впадал в состояние комы. Я так понимаю, вы ему не родственник, а просто друг? Мне необходимо с кем-то из его приближенных обсудить некоторые моменты - Арсений затаив дыхание слушал, что ему говорит врач. Он был в ужасе от услышанного, но на автомате кивнул, отвечая на поставленный ему вопрос. - Арсений, вам известно как давно он принимает антидепрессанты? - Что? Какие антидепрессанты? Я их у него ни разу не видел. Мы, конечно, уже около двух недель не виделись, скорее всего в этот промежуток времени, - сказать, что Арсений был в шоке – ничего не сказать. - Я поднял историю его болезни. У него уже было длительное психическое расстройство, с которым он успешно справился. Но то, что с ним сейчас происходит – это результат действия препарата и алкоголя. Антидепрессанты никак не совместимы с алкоголем и могут вызвать летальный исход, - он встал и подошел к окну, - Арсений, я могу вас даже в какой-то степени поздравить, вы вовремя спасли парня. Видите-ли побочка от взаимодействия лекарств и алкоголя – сначала подавление дыхательной системы человека, на фоне неё, как следствие, возникает остановка дыхания, что и приводит к смерти. У вас в машине началась первая стадия действия, насколько я помню, вы кричали, что он не дышит, когда занесли Антона в холл на руках. Мы вовремя начали действовать, ещё бы час-полтора и парня было бы не спасти. Попов молча слушал врача в немом шоке. Он понял суть последней фразы Антона «Арс, спаси меня, прошу», которая сейчас набатом звучала в голове. Он знал. Шастун понимал, что умрет от этого. Пацан это сделал специально. Он хотел покончить с собой, но в последний момент передумал. Арсений его заставил передумать своим приходом. Бог его знает, через сколько нашли бы бездыханный труп Антона. Но ему велено жить, Арсений велит ему жить и Антон зацепился за этот шанс. - Возможно, он не знал о побочных действиях, - необдуманное произносит в слух Арсений, прекрасно понимаю, что Антон всё знал. Он должен отгородить зеленоглазое глупое чудо от психушки. Ведь именно это ему светит, если врачи поймут, что он хотел покончить жизнь самоубийством. Усугубит ситуацию и его история болезни. Арсений этого не допустит, ни в коем случае. - То есть вы хотите сказать, что человек, который не один год лечил психическое расстройство, не знал о том, что после приёма лекарства ни в коем случае нельзя пить? – удивленно произнес Андрей Николаевич. - Да, - твердо сказал Арсений, смотря в глаза главврачу. - Хорошо, допустим, я поверил. Ещё я вас позвал за тем, чтобы сказать, что ближайшие часов шесть-восемь будут напрямую зависеть от организма молодого человека. Ближе к утру всё станет ясно: выкарабкается он или же нет, - доктор произносил это таким холодным голосом, что Арсению хотелось ему хорошенько вмазать по лицу, чтобы никто и никогда не сомневался в силах Антона. – Поэтому я не вижу смысла, вам сидеть здесь и ждать чуда. Поезжайте домой, отоспитесь и утром возвращайтесь. - Я никуда отсюда не уеду без Антона, - холодным, как сталь, голосом произнёс Арсений, добавив в конце, - буду сидеть здесь столько, сколько посчитаю нужным. Попов резко встал и направился к выходу, закрывая дверь, он услышал тяжелый вздох врача, но ему было срать. Он не уедет. Он не бросит Антона. Он будет бороться вместе с ним. Вернувшись на своё место в приёмной, он уткнулся взглядом в стену напротив, а в голове был бесконечный поток мыслей. Он был готов на что угодно ради пацана. Его тянуло вновь увидеть улыбку на пухлых губах. Он желал слышать его заразительный смех каждый день. Хотелось ощущать на себе взгляд зеленых глаз, наполненных заботой, теплотой и…любовью. Арсений вдруг резко выпрямляется и начинает осознавать, что за время его раздумий об Антоне сердце ускорило свой ход, а дыхание стало сбиваться. От воспоминаний посиделок в домашней обстановке после попойки, когда Шастун был такой скромный, аккуратный и душевный, в животе появилось уже, казалось бы, давно забытого ощущения полета. - Я не просто привязался к нему. Он мне не просто нужен, – шепотом едва слышно произносит Попов, - Я. Люблю. Его. Своё лицо он накрывает ладонями, и сейчас было бы неплохо освежиться холодной водой, но вместо этого, он просто проводит пару раз руками по лицу, взъерошивая волосы. Его до безумия пугает мысль, что он может потерять Антона. Каким богам нужно молиться, чтобы спасти его пацана? Что нужно сделать? Ответа на это у мужчины нет. Поэтому остаётся только одно – сидеть, надеяться и ждать. За эту ночь он не сомкнул глаз, каждый раз вздрагивая, когда главврач или медсестры появлялись на горизонте приёмного покоя. Время было уже около девяти утра, когда к нему подошла совсем молоденькая девушка-медсестра. Видимо в больнице прошла пересменка, Арсений её здесь ещё не видел. - Молодой человек, - она положила руку на плечо Попову и слегка потрясла, думая, что он уснул, когда тот на неё поднял взгляд голубых глаз, она продолжила, - Вы к Шастуну? – кивок, - Пройдёмте со мной. «Господи, куда она меня ведет? Надеюсь не в морг на опознание» страх медленно окутывал мысли мужчины. Остановившись около безномерной двери, девушка обернулась и, заметив загнанный взгляд Попова, произнесла: - Расслабьтесь, теперь с ним всё будет хорошо. Крепкий пацан. Главврач дал «добро» вам на нахождение с ним в одной палате. Только прошу вас, не беспокойте его. У него была нелегкая ночь, как и у вас, - Арсений громко выдохнул. С плеч упал тяжкий груз. С его Антоном всё будет хорошо. Они справятся. Девушка ушла дальше по коридору. Брюнет слегка толкнул дверь в палату и прошел внутрь, максимально тихо закрывая за собой дверь. Антон лежал на койке и был окружен бесконечным множеством аппаратов, но противно пищал только один из них - кардиомонитор, который подтверждал, что сердце парня бьётся. Помимо этого на его лицо была одета кислородная маска. А в вену вставлен катетер, по которому сейчас поступало лекарство в организм Шастуна. Он был бледен. Арсению показалось, что парень стал ещё более худым, чем был до этого. Он тихонько присел рядом с Антоном на кровать, взял его правую руку и начал медленно поглаживать большим пальцем костяшки парня, только сейчас замечая, что на них нет колец, а на запястьях браслетов. Он не помнит, были ли они на нем в доме, да сейчас это уже и не важно. Если надо будет, он купит ему ещё уйму таких, лишь бы пацан был счастлив и жив. Сколько прошло времени с момента прихода в палату Арсения, было неизвестно. Главное он рядом. Главное дышит. Главное, что он слышит биение его сердца. Вдруг Попов ощутил как его пальца, находящиеся под ладонью парня, тихонько сжали. Он перевел взгляд на лицо Антона и встретился с тусклым цветом зеленых глаз. Шастун смотрел на него из полуопущенных ресниц. - Арс, - очень тихо произнёс русый мальчишка, но Попову этого было достаточно, чтобы услышать. Он подошел к Антону и убрал от его лица кислородную маску, чтобы он мог говорить. - Антон, всё хорошо? – задал вопрос брюнет, чтобы убедиться, что с его мальчуганом действительно теперь будет всё хорошо. - Арс, прости меня, пожалуйста. Я не хотел, - Антон начал рвано хватать воздух, аппарат противно запищал, отображая увеличение сердцебиения и давления, - прошу, прости меня. - Тшш. Тоша, всё хорошо. Успокойся, прошу тебя, мальчик мой, - с языка срывались слова, которые говорило сердце, но никак не разум, - дыши глубже, тебе нужно расслабиться. Всё хорошо, - шепотом шептал Арсений куда-то в макушку Антону. Заметив дорожки слез на щеках своего мальчугана, он принялся вытирать их своими большими пальцами, продолжая твердить, что всё хорошо. Глубоко вздохнув, Арсений посмотрел на Антона, наклонился к его виску, заметив, как второй закрывает глаза, доверяя действиям Попова и медленно успокаиваясь. Губы коснулись чуть прохладной кожи около виска Шастуна. Этот жест был настолько нежен, что Антон рвано выдохнул, окончательно успокаиваясь. Попов шепотом произнёс в место поцелуя: - Теперь всё будет хорошо. Антош, тебе надо отдохнуть. - Не уходи, прошу тебя, - просит его светловолосый любитель роз. - Никогда. Спи. Арсений возвращает на место кислородную маску, не отпуская руки младшего, пододвигает стул ближе к кровати и наблюдает, как его мальчишка проваливается в царство Морфея. Попова вновь одолевают мысли о том, сколько же всего пережил этот парень. Он хочет знать всё. Знать, чтобы помочь.