Хорошо, что я бета!

Вечер был, в общем-то, даже приятный: вкусная еда, хорошие собеседники, интересные темы. Мда, сидим такие вчетвером: мой друг, мой истинный, его новый любовник и я… Кто бы мог подумать? От алкоголя я, конечно же, отказался, сказал, что мне ещё нет двадцати одного года. — А мы никому не скажем, — соблазняющим голосом произнёс Диан, прожигая меня своим завораживающим взглядом. — Спасибо, но нет, — улыбнулся я ему, — Не хочу терять голову в окружении таких прекрасных мужчин. — Ну, дело твоё, — не стал настаивать Диан. — Хотя, много теряешь, вино, которое принёс Эдвард, просто восхитительно. Он посмотрел на моего друга, и тот залился счастливым румянцем. Конечно, я тоже попытался угадать, какого пола Диан, но это оказалось мне не по силам. Ростом он был как Генри, а значит, немного ниже Эдварда, в плечах уже, да и вообще весь тонкий и изящный, но тело тренированное, крепкое, жилистое. Черты альфы и омеги сплетались в нём настолько естественно и органично, что невозможно было выявить, что является истинным, что наносным. Он то становился милым и кокетливым, как омега, то в его интонациях и жестах проскальзывала сила и уверенность, и это делало его похожим на альфу. Он флиртовал с нами со всеми, и со мной, и с Эдвардом, и с Генри, но ненавязчиво, так, что это казалось приятной игрой, а не серьёзной попыткой соблазнить. У меня вообще в какой-то момент возникло ощущение, что мы все трое ему нафиг не интересны в сексуальном плане, и он просто развлекается. — Да, хорошо быть молодым, — вздохнул Диан, выслушав очередную студенческую байку в моём исполнении, — Прекрасная выпечка, Робин, где достал? — Сам испёк. — Ох, малыш! Ну нельзя же быть настолько восхитительным! Всё, решено! Я брошу Генри и начну встречаться с тобой! Эд чуть не поперхнулся, Генри закатил глаза, похоже, привык уже к таким шуточкам. — Боюсь, моё сердце уже занято, господин Августин, — с драматической грустью в голосе сказал я. — Как жаль! — печально вздохнул серебряноволосый красавец, — Генри, всё отменяется, я по-прежнему встречаюсь с тобой. Чёрт, он мне нравится! Я ненормальный, да? А Диан, видимо, потеряв ко мне интерес, вдруг спросил: — Эдвард, хочешь покажу тебе мою лабораторию в подвале? — Вы ещё спрашиваете! Конечно, хочу! — Эд вскочил из-за стола, демонстрируя готовность рвануть за своим кумиром куда угодно, а уж в секретную лабораторию и подавно. — Отлично! Поможешь мне с парой опытов, а то все боятся… Генри, Робин, вы же найдёте, чем заняться и не будете скучать? Генри подтвердил, что скучать мы с ним не будем. Диан милостиво сообщил, что в нашем распоряжении гостиная и любая другая комната в этом доме, кроме его кабинета и спальни. А я... ну, что мне оставалось делать? В тайную лабораторию меня не пригласили, свалить домой я в принципе мог, только боялся показаться невежливым, так-то плевать, но не хотелось подводить Эдварда, он так хотел понравиться Диану. Ладно, Генри меня не съест, максимум понадкусывает в порыве страсти. Ага, размечтался! За последнюю неделю мы общались с ним по телефону всего пару раз и говорили главным образом про Лео, и, хотя в голосе Ледяного Принца иногда и проскальзывали тёплые нотки, он никогда не говорил о нас, ничего не спрашивал, ничего не обещал. О чём ты вообще думаешь, Роби? Сегодня ясно прозвучало, что он встречается с Дианом. И Диан действительно великолепен, да я сам бы с ним встречался, если бы не куча «но»! Надо отдать Эдварду должное, он, хотя и стремился всей душой с любимым Дианом в его подземную лабораторию, всё же вспомнил обо мне и засомневался, стоит ли меня оставлять наедине с малознакомым альфой. — Всё будет в порядке, иди, Эд, я тебя подожду, — успокоил я его с таким видом, будто вообще не рассматриваю присутствие Генри Майкрофта как что-то, о чём стоило бы волноваться. Ну, так-то, если разобраться, этим вечером Генри считай, что не было. Он мало проявлял себя, иногда перебрасывался острыми фразами с Дианом, что говорило об их давней близости, посматривал с подозрением на Эдварда и изредка мельком на меня. Я тоже на него больно-то не смотрел, что я там не видел? Красивый, как всегда, притягательный, восхитительный, сводящий с ума… — Пойдём в гостиную, — сказал он мне, когда двое химиков ушли химичить. Встал напротив, протянул мне руку. Я поднялся со стула и, сунув руки в карманы, с независимым видом двинул в сторону гостиной. — Не знал, что ты здесь будешь. — А я не хотел, чтобы ты знал. Бессовестный! — Ну, и какого чёрта ты здесь делаешь, мистер Майкрофт? — спросил я, плюхнувшись на мягкий диван, чтобы со всеми удобствами на нём развалиться. — А ты как думаешь? Я по твоей просьбе уговорил своего близкого друга встретиться с абсолютно незнакомым человеком. С моей стороны было бы безответственно не проконтролировать процесс… Он садиться и не думал, возвышался надо мной, как какой-нибудь чертов доминант, жесткий и собранный, только хлыста в руках не хватает. Взгляд внимательный, изучающий, властный. Под этим его взглядом мне захотелось развалиться ещё больше, выглядеть расхлябанней, наглее, с вызовом для его высокомерия и безупречных манер. Борзая малолетка, говорю же! И да, мне хотелось соблазнить его такого недоступного, прямо здесь и прямо сейчас, в доме его любовника, едва ли не в присутствии его любовника. Всего-то надо выпрямиться, схватить его за ремень и подтянуть к себе… Борзая шлюшка-малолетка! Вот что со мной творится в его царственном присутствии, а? И запах тут совершенно ни при чём, оказывается. Два часа… Ужинали мы примерно час, значит, если эти двое увлечённых учёных задержатся, я сильно рискую, и по уму мне бы надо сейчас держаться от Генри подальше. Вот только два момента: он не позволит, и я не хочу. Правда в том, что я повёрнут на человеке, которого совсем не знаю. Правда в том, что моя одержимость толкает меня на безрассудные поступки. Я хочу соблазнить его сейчас не столько потому, что сильно вожделею, а потому, что хочу присвоить его, пометить собой, своим запахом хотя бы ненадолго, и то, что запаха у меня сейчас нет, роли не играет. Это уже в мозгах, в самой моей сути, а не в инстинктах. Проклятье Истинных! Я не знаю, чем он ответит на мою провокацию, я не знаю, что он вообще привык делать в таких ситуациях. Ну, положим, здесь и сейчас он мне ничего не сделает, может, трахнет по-быстренькому, если повезёт. А если не здесь и сейчас, а там и потом… Увезёт на большой черной машине в тёмный лес, в свой тайный замок, запрёт в подвале, посадит на цепь и научит вести себя прилично… Уймись, фантазия, я беременный, мне не до таких приключений! Правда в том, что я хочу его любого, каким угодно способом, даже если иногда, даже если быть одним из сотни, даже если встречаться с ним раз в месяц или реже, я на всё готов, лишь бы получить его в своё распоряжение хотя бы на полчаса… Я знал, что подстроюсь под любые его желания, потому что всё моё существо хотело сейчас и всегда принадлежать ему, наслаждать его, наслаждаться им… Мне нельзя. Если я хочу сохранить нашего ребёнка, мне ничего с ним нельзя. Я всё понимал, но это ничего не меняло.