Хорошо, что я бета!

Здравствуйте, меня зовут Робин и я не могу переспать со своим мужем. С моим любимым альфой, с моим Истинным. Смешно? Очень! Только не мне… Я и представить не мог, что будут такие проблемы. Флирт, поцелуйчики, обнимашки — с этим всё нормально, я расслаблен, мне всё нравится, я кайфую. Но, когда доходит до чего-то посерьёзнее, меня будто парализует и сковывает изнутри, Генри это чувствует и отстраняется. Наверное потому, что трахать бревно ему воспитание не позволяет. И то же самое воспитание мешает спросить напрямую: «Какого хрена с тобой происходит, дорогой мой супруг?» Понятное дело, нам с мужем надо об этой фигне поговорить, но всё никак не получается. То Лео внезапно появится с какими-нибудь своими вопросами, то большому боссу с работы позвонят, то ещё что-нибудь. У нас и были-то моменты возможной близости всего два-три раза. До свадьбы мы с ним ни-ни, только ребёнка заделали на первой встрече, а так как порядочные, да там и некогда было особо. Сначала я от него бегал, не хотел, чтобы он узнал о ребёнке, потом Стивен не разрешил нам до свадьбы вместе жить, чисто из вредности, наверное. После свадьбы намечался медовый месяц, хотя с работой Генри получались только медовые выходные, но и это обломалось, потому что Лео сильно заболел, и Генри выселил меня обратно к брату и сестре, чтобы я не заразился. Так ещё неделя прошла. А следующую неделю Генри пропадал на работе чуть ли не сутками, чтобы наверстать время, которое провёл дома, ухаживая за больным ребёнком. В общем, когда он приходил, я уже спал, а будить беременного мужа ради секса ему, наверное, было совестно. Утром же он убегал, едва успев чмокнуть меня в щёку. Вот такой расклад. Нет, мужа я хочу. Очень. Он в тот первый раз разбудил во мне зверя. Кролика, не иначе. Но вот, когда надо показать свою страсть, меня охватывает какой-то ступор. Зверь… Вот представим, что моя сексуальность — это зверь. До встречи с Генри, зверь почти всегда спал, только три раза в год устраивал мне весёлую жизнь во время течек, а потом снова заваливался на бочок. Конечно, мне нравились альфы и до Генри, но ни один настолько, чтобы заткнуться и отдаться, а вот с Генри это произошло. Мой зверь проснулся, отряхнулся и вырвался на свободу во всей своей красе. И я перестал его бояться, я понял, что он прекрасен, и что нам с ним и с тем самым альфой может быть очень хорошо, так хорошо, как не было никогда прежде. А потом моего зверя, счастливого и довольного, впервые вволю нагулявшегося, жестоко избили. Словами. Избил человек, который разбудил и приручил, который стал родным и близким в тот самый момент, когда я почувствовал его запах, когда наши губы соединились в первом крышесносном поцелуе. Я всё понял и простил любимого уже давно. Умом простил, да и сердцем тоже, но мой зверь забился в нору и затравленно реагирует на любые попытки его вытащить. Хочет близости, но боится боли. Если бы я не ждал малыша, всё решилось бы само собой: моя течка и его гон обеспечили бы нам классный секс на одних инстинктах. Но из-за беременности наши головы остаются холодными, и потрахаться мы можем только осознанно. Тут-то и получается вся эта хрень. Иногда мне хочется, чтобы Генри не был так деликатен со мной, а просто завалил и выебал, не обращая внимания на отсутствие реакции с моей стороны. Альфа он или кто? Эх, как представлю, как он прижимает меня к стене, разворачивает к себе спиной, как его руки заползают мне под одежду, стаскивают с задницы джинсы… Вот! Наедине с собой и своими фантазиями всё нормально: стояк каменный, желание такое, что стонать хочется. Но когда всё это происходит на самом деле — никакой реакции. А вдруг опять шлюхой обзовут? И в сексе я ничего не умею, потому что было у меня всего один раз, да и то быстро и в полузабытьи. Плюс к этому моё беременное тело уже начало потихоньку меняться, в одежде ничего не заметно, но без одежды… Почему омеги ебут мозги альфам? Потому что свои уже вусмерть выебли! А я не хочу ебать Генри мозг, я же не Джейсон… Ну, вот начну я ему всё это рассказывать, и получится, что вспоминаю его один единственный косяк, который уже вроде как простил. Нет, я простил, но забыть и жить так, будто этого не было, всё равно не получается. Эх… Я невольно залюбовался мужем, который стоял перед зеркалом и надевал пиджак своего шикарного тёмно-серого костюма. Мы собирались на свадьбу Стива и Джой. На мне тоже был костюм, голубой под цвет глаз, он мне шел, и я выглядел в нём мило, но… Я не умел быть шикарным, стильным, утончённым, и иногда мне казалось, что рядом с Генри должен быть именно такой омега, а не тот, у которого детство в заднице и комиксы в рюкзаке. Генри заметил мой взгляд в зеркале и слегка улыбнулся, улыбка у него была многообещающая. — Я готов, — сказал Лео, появившись на пороге нашей комнаты. Он на свадьбу не собирался, ему нашей с Генри хватило: мальчишка перенёс её с температурой под сорок, ломотой во всём теле и головной болью, а мы, занятые торжеством, и не заметили. Родители года, блять! А он, конечно, не жаловался, не хотел мешать, он же сильный, он же альфа! Только, когда вернулись домой, свалился у порога, я тогда чуть не родил с испуга, хорошо хоть Генри взял всё в свои руки, велел не волноваться, вызвал скорую, а меня под присмотром водителя отправил в родительский дом. В общем, не очень у мальчика теперь отношение к свадьбам, надеюсь, хоть на свою придёт, и когда ему сказали, что намечается торжество у дяди Стива и тёти Джой, он такую рожу скорчил, что мы решили не настаивать и отправить его с ночевкой к другу. — Зубную щётку взял? — спросил я, — Чистые носки? Пижаму? Всё он взял, он же умный семилетний парень, а не какой-нибудь пятилетний балбес. Так вот, Лео отправляется с ночевкой к другу, и мы с Генри чуть ли не впервые со дня свадьбы останемся дома одни, потому-то Генри так и улыбался. Мне бы тоже порадоваться, но я нервничал, потому что предчувствовал не ночь любви, а конкретное такое выяснение отношений, первое за всё время. Я боялся обидеть или быть обиженным. Я боялся, что произойдёт непоправимое. Я боялся потерять то, что обрёл совсем недавно, и чем очень сильно дорожил. Я окопался в своих тревогах и сомнениях по самые уши. Хорошо было бы с кем-нибудь понимающим поговорить, но и на это я тоже не решался. На предсвадебных посиделках Джой, когда она спросила, как мне живётся замужем, я очень хотел всё рассказать, и присутствие незнакомой беты меня не смутило бы, но там были родители. И ладно, папа. Папа, скорее всего, понял бы, но отец… Отец думает, что после акта внезапно вспыхнувшей любви Генри поцеловал мне руку, представился и повёл в ресторан отмечать воссоединение с Истинным. Страшно подумать, что будет, если он узнает, как всё было на самом деле! В общем, я опять промолчал. Эх… Свадьба получилась отличная. Как же я рад за брата и сестру! Какие они вместе красивые и счастливые, и так замечательно танцуют. — Окажешь мне честь? — спросил Генри, приобняв меня сзади за плечи. — Какую честь? — не сразу понял я, вынырнув из своих мыслей, муж чуть кивнул в сторону танцующих, и до меня дошло: он приглашает меня на танец. Я кивнул и подал ему руку, а потом счёл своим долгом предупредить: — Я не очень хорош в этом. Ещё одно напоминание себе, что я не идеал. Генри чуть улыбнулся и повёл меня в танце: — Было мало практики? — Да считай вообще не было! Танцевал один раз на выпускном, а мой партнёр всё норовил облапать мою задницу… — начал возмущаться я, а потом смущённо заткнулся. — Ну, со мной твоя задница в безопасности, — обнадёжил Генри, а потом добавил, — по крайней мере, пока мы танцуем. Захочу тебя полапать, буду это делать не посреди танцпола у всех на виду. Да, воспитанного человека видно сразу. Я с трудом вспоминал, как надо танцевать, пытался как-то двигаться и не оттоптать Генри ноги. — Просто расслабься и доверься, я поведу, а ты просто следуй за мной, — сказал он, и я был вынужден признаться, что ничего не понял: что значит «он поведёт», как это «следовать»? — Куда я, туда и ты, — объяснил он, — что-то подобное было у нас в брачных клятвах, помнишь. Я неуверенно кивнул, Генри прижал меня к себе крепче и прошептал на ухо: — Просто почувствуй моё движение и отдайся ему. Снова ересь какая-то, и почему мне воображается, что это про секс? Кажется, я покраснел, и все мои пошлые мыслишки теперь на лице написаны. — Почему ты такой напряженный? — полюбопытствовал муж. — Боюсь тебя разочаровать, — вздохнул я. — Ты не сможешь меня разочаровать при всём желании, — прошептал Генри мне на ухо, и мне показалось, что он не только танцы имеет ввиду. Я чуть было не ляпнул: «Спорим?» — Я с удовольствием научу тебя… танцевать, с очень большим удовольствием, — продолжал мурлыкать мне на ухо он. — С очень большим… удовольствием… — мечтательно прошептал я, расслабляясь в его руках. — Мне нравится ход твоих мыслей, Оленёнок… Я даже забыл, что мы танцуем… Генри иногда как скажет! И сам при этом такой благопристойный и воспитанный. Чёрт! Так возбуждает! Да-да, сейчас я возбудился! Ещё бы, секс прямо здесь нам не грозит, можно и возбудиться! А Генри только добавлял масла в огонь: — Мы с тобой сначала изучим фокстрот и вальс… потом перейдём к танго… потом попробуем сальсу и бачату… а если будет настроение, то свинг и рок-н-ролл, правда в этом я сам ещё не очень, да и надо будет подождать, пока ты родишь… А сейчас он просто о танцах? Вот не поймёшь с его невозмутимым лицом! Вполне может быть, что он найдёт время в своём плотном графике и действительно будет учить меня танцам. Сальсу и бачату я припоминаю, это чистый секс! Я представил, как Генри прижимается сзади к моей заднице и наши бёдра движутся в одном ритме… Долго мы так не потанцуем. Тут даже от целомудренного вальса жарко становится. Эх, Генри, это сейчас я смотрю на тебя пылающим взглядом и взволнованно дышу, а когда мы останемся наедине, снова отморожусь, как вкусивший ядовитого яблока. Динамо у тебя муж, динамо… Чтобы немного отвлечься я посмотрел по сторонам. Джой и Стивен. У них с танцами всё нормально, вместе учились, вместе уверенно кружат по залу. Друзья Стивена по работе считай просто топчутся на месте, но их это совершенно не напрягает, увлечены друг другом и ничего вокруг не замечают. Диан и Эва… Неожиданно, хотя они в своём танце больше похожи на пару друзей. Однако для Эдварда, судя по лицу, и это было как ножом по сердцу. Ох, я со своими проблемами совсем забыл о друге, который переживает свою первую влюблённость, непростую и безответную. Надо найти время с ним поговорить. Я запнулся на следующем шаге и виновато посмотрел на Генри. — Ничего-ничего, на самом деле у тебя прекрасно получается, — успокоил он.